Рыжая - бесстыжая

       Придирчиво уточнила, какие зелья мне выписали, не запомнила ни одного из мудреных названий, кивнула с важным видом и залпом выпила все, что предложил Гидеон. Жаль, не отравилась. Уснула мгновенно, даже не помню, как последний фиал из руки выпустила, до кровати меня кто-то донес.       Разбудил меня «отец», он самолично раздвинул шторы на окнах и открыл окно. По комнате пошел гулять холодный ветерок, за окном низко висели тучи, создавая мрачную давящую атмосферу. Как раз под стать моему настроению. Выбираться из-под одеяла не хотелось категорически. К сожалению, у родителя были совершенно другие планы. Он развернулся ко мне и заявил, что ждет на завтрак через двадцать пять минут. Отказаться не получилось, я пробовала было поныть, что еще болею и вообще день не задался, но мужчина молча отрицательно помотал пальцем перед моей заспанной физиономией и взмахом палочки превратил постель в лужу. Пришлось с визгом выпрыгивать из неуютного спального места. Очень хотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым, благо безделушек в комнате было навалом. Останавливало только осознание неминуемой расплаты, кончик палочки недвусмысленно держал меня на мушке.       Мне осталось только зло шумно дышать, даже не сразу заметила, что меня быстро высушил теплый легкий ветерок. Мужчина вполголоса позвал кого-то, отдал распоряжения, которые я тоже не услышала, крутанулся, демонстрируя атласную подкладку велюрового халата, отлично отглаженные брюки, до блеска начищенные лакированные туфли, и вышел, насвистывая. Важная домовая эльфа показала мне месторасположение ванной комнаты, самолично расчесала, скрутила кукиш из косы где-то на затылке и помогла одеться в чопорное шуршащее платье.       Я очень аккуратно спустилась вниз в назначенное время. Быстро скакать по лестнице не получилось бы, я еле ползла в пыточном приспособлении, по ошибке названном утренним платьем. В плечах узко, в груди жмет, не вздохнуть, а домовушка только шипела, что я сильно подросла за год. Два других подходящих для завтрака платья не налезли вообще, эльфа пообещала, что к вечеру все исправит, и выгнала меня без возражений.       За столом меня ждали все члены этого странного семейства. Все мужчины были молчаливы, при параде, все в костюмах и галстуках. Внезапно я обрадовалась, что моя одежда соответствует этому чопорному стилю. Вежливо поздоровалась сразу со всеми и уселась на указанное мне место. Благодаря платью сидела очень прямо, локти на стол не ставила, не сморкалась, не рыгала, почти не дышала. Поскольку остальные вели себя примерно так же, вписалась в общество, как родная дочь. Мы степенно лакомились в полной тишине овсянкой со свежими персиками. В меня влезло ложки три, и то от силы, затем торжественно пили очень приличный кофе. К сожалению, все хорошее кончается слишком быстро. Внезапно началась неприятная часть завтрака — беседа. Мужчины жаждали со мной общаться. К сожалению, за меня взялись всерьез. Мне озвучили мой распорядок дня на сегодня. Итак, рассказ о семейном древе в исполнении Фабиана. Тренировка простейших чар с Гидеоном. Пешая прогулка по имению с близнецами. Легкий обед, а затем кульминация — беседа с отцом о моей дальнейшей судьбе.       Вечером мы идем в гости к Лонгботтомам, давно обещали, отказываться нельзя. Мне мягко посоветовали вести себя подобающе. Скучающим голосом мне сообщили, что необходимо унять сплетни, потому я пойду в гости, буду мила и обходительна. Если для меня это сложно, могут наложить легкий «Конфундус», для моего же блага. Для широкой общественности три месяца я провела на водах, перенапряглась, бедняжка, на выпускных экзаменах. Краткую информацию о курорте мне предоставят братья на прогулке. Я мрачно слушала, гипнотизируя чашку с остатками кофе. Загнали как зверя, увешали дорожку красными флажками. Сволочи рыжие, весь день расписали. На закуску эльфа притащила еще две склянки с зельями. Травануться бы, что ли. Хотела перекрестить зелья напоказ, но не решилась. Эпатаж тоже должен быть в меру. Я демонстративно встала и пошла к двери, заявив, что буду готова через десять минут. Мелкий демарш мне позволили, я совсем упала духом.       Как с ребенком обращаются, гады. Покурила в спальне, пуская дым в окошко. Утренняя сигарета несколько примирила меня с действительностью, Фабиана я встретила даже с улыбкой. Запах он учуял, но мужественно промолчал. Мы вместе прошли в здоровенную комнату, прямо на стене были нарисованы многочисленные смайлики, пересекающиеся и переплетающиеся самым причудливым образом. Очень интересная картинка, впечатлила. Даже отвлекла от грустных мыслей. Я принялась искать на гобелене знакомые фамилии и весьма в этом преуспела. Одна из бабок была замужем за Блэком, седьмая-вода-на-киселе тетка сочеталась браком с Ноттами, кого только не было на огромном полотне. Даже Мраксы мелькали, давненько правда. Ну что тут скажешь, чистокровные тут все перемешались, как актеры на Мосфильме.       Книжки про сиротку со шрамом я помнила плохо, а фильмы смотрела неоднократно. К сожалению, бессистемно, но толстуху Молли хрен забудешь. Такой судьбы я не хочу. Ассоциировалось что-то мутное с прозвищем «Предатель крови», да и жить в нищете, рожая каждый год, мне решительно не хотелось. Ладно, нужно разобраться в местных реалиях и попытаться свалить по-тихому. Ну не магичка я и не хочу всего этого. Не сказка, а кошмар непрерывный. Нафиг, нафиг. Бежать, теряя тапки! Но с условиями. Родственники эти — мне точно не родственники, какой мне от них прок? Да и убьют их скоро. Хотя можно попытаться предупредить, но ведь никакой конкретики у меня нет. Кто, где, когда. Прям программа на Первом канале. Где бы еще магического Друзя найти, почесал бы репу, покряхтел, да и выдал правильный ответ.       И все-таки жалко. Скажу, а дальше их проблемы. Думать нужно о себе, себя-то всяко жальче. Нужно хорошенько замаскироваться, лучше даже свалить из Британии, пока тут Волдеморт развлекаться станет. Героиня из меня точно не получится. «Добрый» маг Дамблдор оказался редкостной мерзотой, что совсем не удивительно. Меня прибьют Пожиратели или Орденцы, пикнуть не успею, «Ава…», а я только жить начала. Мой душка Хьюго чудесно приживется где угодно, лишь бы я была рядом. А потом канон все расставит по местам, даже Рон Уизли будет прекрасным другом Избранному, только толстуху мамашу будут звать по-другому. Ну и счастья новой миссис Уизли с лысым рыхлым Артуром. Он уже сейчас с пролысинами, а что там дальше будет, ой! И изо рта у него попахивало не розами, как я помню. Орал свой «Эннервейт», слюнями всю забрызгал. Фу.       Задумалась, отвлеклась. Фабиан объяснял мне родственные связи, я честно повторяла и старалась запомнить. Вон как человек надрывается, труд нужно уважать. Наш род оказался древним, мы оказались потомками какого-то очень знаменитого французского герцога пятнадцатого века и его седьмой жены. На этом месте Фабиан сделал многозначительную паузу и закатил глаза. Видимо, следовало среагировать. Мне же было откровенно лень. Подумаешь, герцог с гаремом кувыркался в глубокой древности. Развлекался человек, на то он и олигарх, понимаешь. Братец не сдавался, продемонстрировал мне ржавую связку ключей с бурыми вкраплениями, даже позвенел немного. Я упрямо держала постное выражение лица и даже не очень-то притворялась. Ну вот чего пристал, а? Наконец рыжик выдохся, разочарованно пожевал губами, вздохнул. Я воспользовалась паузой и задала интересующий меня вопрос: — Скажи, а моему бывшему доступно объяснили, чтобы он ко мне больше не лез? Я очень не хочу снова очнуться в его липких объятьях. Так мне его опасаться? Фабиан проглотил наколдованную из палочки воду, превратил стакан обратно в белый платок и закашлялся. Я с удовольствием хлопнула его по спине, мне для родни ничего не жалко. Он поежился, продышался, а потом сдавленно прошептал: — Нет, не волнуйся. Артур Уизли к тебе больше близко не подойдет. Я вызвал его на дуэль и объяснил популярно, что он тебе не пара. Честно сказать, не уверен, что он вообще сейчас на что-то способен. Ой, какая чудесная новость! Решено, предупрежу родственников. Они славные, если подумать. Я захлопала глазами и нежно поинтересовалась: — Братик, дорогой, ты его кастрировал? Молодец! Какое изящное спасение будущего избранного от идиотского брака с нищенкой Джинни. Всегда бесила эта семейка. Я чуть на месте не прыгала, а Фабиан выглядел удивленным: — Не то чтобы кастрировал. Приложил сильно, он месяц в Мунго провалялся. Сказали, что полгода будет восстанавливаться. Эх, а я-то размечталась. Увидев огорчение на моем лице, братец зашипел: — Хочешь, я его вообще убью? Что же эта мразь с тобой сотворила, если ты мечтаешь о его мужской несостоятельности? Я смотрела сквозь него и размышляла. Понимаешь, Фабиан, как бы тебе объяснить: мне он как бы ничего не сделал, не успел. А вот настоящей твоей сестрице сделал большую бяку. Она даже на перерождение улетела, от счастья, вестимо. Нет, данного юношу в тюрьме мне навещать не хочется. Я вздохнула и извинилась: — Что-то я слишком кровожадная. Пусть живет, только максимально далеко от меня. Как-нибудь судебный запрет тут оформить получится? Фабиан застыл, как обезьян. Уф, не удержалась. Не похож на обезьяну, милый и весь рыжий. Даже ресницы рыжие. Только на свету впалые щеки синевой отдают. Показалось, наверное. Я посмотрела в его непонимающие глаза и вздохнула: — Забудь. Ты же меня прикроешь, да?       Фабиан заверил, что Уизли ко мне не приблизится. Я чмокнула братца в колючую щечку, и мы устремились в тренировочный зал. Там удалось переодеться в широкие штаны и удобную блузу, я решила, что костьми лягу, но не сниму это чудесное одеяние до вечера. Платье меня душило, я в нем спотыкалась и чувствовала себя слоном в посудной лавке. Даже жизнь заиграла новыми красками. Пока бегала переодеваться, Фабиан наколдовал себе зеркало и магически побрился. Чудно как-то. Утром гладкий был, как коленка, потом кололся, а теперь опять ни единого волоска на лице.       Зал мне даже понравился, там было просторно, светло, на стенах висело разнообразное холодное оружие, в углах неразборчиво темнели какие-то рыцарские латы, две широкие грубо сколоченные скамьи скромно притулились у входа. Хотелось рассматривать все в деталях, но меня повернули, встряхнули, всучили палочку, несмотря на мое хныканье и угрозы.       Палочка была мне не рада так же, как и я ей. Она плевалась горячими искрами и норовила выпрыгнуть из моей руки. Это меня раззадорило, я прикрикнула на своевольную деревяшку, перехватывая ее в кулак. Тогда оружие волшебника выдало сноп багровых звездочек и разлетелось на мелкие щепы, оставив мне на память только неглубокую занозу. Что тут скажешь своевольной деревяшке? Аминь, покойся с миром, и все такое.       С несчастным видом я протянула ладонь с занозой молодому Прюэтту, но сочувствия не нашла. Он кликнул знакомую мне домовичку, та притащила щипчики, спирт и бинты. Фабиан бодро убрал занозу, залил ранку спиртом, помахал палочкой, наложилась повязка, он покрутил мою руку и заявил, что все в порядке. Дескать, он нечто такое предполагал, поэтому захватил ключи от комнаты с запасными палочками.       Мы потащились в эту комнату, я только успела заглянуть внутрь, как заорала во весь голос. Склеп это был, а не комната с запасными палочками. Скудно освещенная длинная комната без окон производила мрачное впечатление. Пыльно, холодно, темно. Вдоль двух параллельных стен размещались жуткие экспонаты. Нет, кто бы спорил, палочки тут имелись. Каждая палочка лежала на высокой подставке, имя бывшего владельца тускло поблескивало в свете парящих в вышине свечей, а венчали композицию отрубленные засушенные головы домовиков, торчащие из стен, словно ветки из ствола невиданного дерева. Я схватилась за дверь, уперлась ногами, громко отказываясь заходить. Похоже, Фабиану надоело со мной возиться, он спокойно известил, что, если я не выберу палочку добровольно в течение тридцати минут, он закроет меня тут до вечера, сделает перерыв на прием у Лонгботтомов, а потом будет держать здесь столько, сколько понадобится, чтобы я перестала дурить и взяла себя в руки. Выйду я отсюда только с палочкой, вопрос когда. Сказано это было так, что я поверила сразу. Запрет, заставит.       Тогда я оценила риски, немного подумала и заискивающе поинтересовалась, как понять, что палочка подошла. Оказалось, очень просто. Взмахнуть нужно и сказать: «Люмос». Огонек загорится, значит нашла подходящую. Выключить можно, отменив заклинанием «Нокс». Так и пошла. Палочки не спешили мне подчиняться, плевались искрами, били током, угрожающе вибрировали, обливали водой или не отзывались вовсе. Было больно, противно и страшно, но я шла вперед, памятуя о своем большом плане на букву «Б». Безупречный план, других слов нет. Свалю, поторгуюсь и сбегу. Постепенно стала читать подписи к головам домовиков, чтобы отвлечься, и неожиданно поняла, что это эпитафии. «Любимой няне», «Дорогому другу», «Маминой волшебнице поварихе Нэнси», «Безмерно грущу без тебя», «Верному стражу» и так далее. Братец заметил, что я читаю и удивляюсь, тут же подтвердил. — Здесь самые любимые домовики, Полли. Это честь, на самом деле. Если эльф умирал раньше хозяина, его голова размещалась над пустой подставкой, чтобы быть вместе, когда тот уйдет. Если случалось наоборот, эльф просил обезглавить его палочкой хозяина, чтобы упокоиться здесь же. Насмотрелась? Давай, вон ту палочку ты пропустила.       Я обреченно схватила «пропущенную» палочку и вдруг почувствовала приятное тепло. Палочка отозвалась, я пробормотала «Люмос» и залюбовалась нежным золотым огоньком на кончике. Получилось! Я обрадовалась, как девчонка, Фабиан тоже улыбнулся. Он быстро вывел меня под ручку из страшного чулана, я ничуть не возражала. Даже не успела прочитать, чья именно палочка мне досталась. Но в неведении не осталась: Фабиан меня просветил. Много раз "пра" бабка Пруденс жила долго, увлекалась гонками на метлах, воспитала пятерых детей, выпустила пару статей по изучению магии стихий. Палочка оказалась из древесины сосны с сердцевиной из пера феникса. Мне это ничего не объяснило, я просто запомнила. К нам присоединился Гидеон, мы снова потопали в Зал. Мне приказали продемонстрировать, как меня слушается магическая штуковина. Я обреченно взмахнула и покорно повторила за Гидеоном: «Люмос». Деревяшка легонько завибрировала и разродилась огоньком. Братья довольно кивали и скалились, а я последовательно повторяла всякую дребедень. Руки у меня не привыкли этакие загогулины выписывать, за три часа перышко в воздух так и не поднялось. Другие заклинания и вовсе не запомнила, удались только «Акцио» и почему-то «Орхидеус». Никакой неземной радости от упражнений я не испытывала. Проблем в «Поттериане» хоть отбавляй. Ни счастья, ни денег героям саги волшебство не прибавило. Круто прыгать из одной точки пространства в другую, круто убираться в доме магией, но хорошая машина и старательная прислуга справляются с теми же проблемами ненамного хуже. Братья увидели у меня отсутствие радости от занятий магией и поинтересовались причиной.       Тогда я предложила им поиграть в игру. Они называли мне магическое чудо, а я им — обычный аналог. Мы завелись не на шутку, отец нашел нас раскрасневшихся и азартно перекрикивающихся. Честно говоря, я оперировала данными своего времени, но мне простительно, я все это видела. Камин — телефон, сквозное зеркало — Скайп, совы — электронная почта, метла — самолет и так далее. Только аппарации аналога не нашлось, а остальное у магглов и получше будет. К сожалению, нашлась дисциплина, по которой маги выигрывали. Медицина — одно зелье и ОРВИ как не бывало! Да и костерост справлялся с переломами гораздо быстрее, чем гипс. Но я всегда была упряма, поэтому заявила, что умирают все — и маги, и магглы. Так что не считается. Палку мне торжественно закрепили на предплечье хитрым кожаным креплением и отправили знакомиться с поместьем. Больше волновалась, что заставят платье напялить, потому стерпела манипуляции с ремешками. Обошлось, Фабиан поделился теплой курткой, я закатала рукава и прекрасно себя чувствовала. Территория впечатляла, даже рощица нашлась и водоем. Почему-то вспомнилось: «Девушка, а где у вас пруд? Где догонят, там и прут». Гы-гы-гы. Близнецам озвучивать не стала, чтобы не ранить их тонкую психику. Большое у них хозяйство, даже ноги устали. Собственное квиддичное поле, конюшни, поля, засеянные лечебными травами — все говорило о богатстве. Потихоньку выяснила состояние семейных финансов. Денежки в семье водились. У меня была отдельная собственность, земля где-то на юге с хозяйственными постройками. Если бы я выскочила замуж без согласия родственников, это было бы моим единственным приданым. Если же я получу благословение отца, то мне будет выделена нехилая сумма денег. Странно, почему канонная Молли пошла наперекор воле родителей? Дурочка какая-то. Подозреваю, что «моя» земля — это Нора с небольшим участком. Фи. Продать ее, что ли? Ладно, потом подумаю об этом. Одновременно я прослушала большую лекцию, где и как лечиться водами.       Как выяснилось, еще древние римляне нежились в особых купальнях и наслаждались горячими минеральными источниками в месте, которое ныне называется город Бат, что даже переводится, как баня. Всего источников четыре штуки, они залегают глубоко под землей и образованы водами, находящимися в известняковых породах на глубине. Под действием какой-то там энергии воды нагреваются и поднимаются на поверхность по трещинам и разломам в известняке, образуя горячие соляные источники, температура воды в которых круглый год держится на уровне около 100 градусов по Фаренгейту. Я быстренько пересчитала в уме, около 40 градусов по Цельсию. Что же, хорошо бы и впрямь поправить там здоровье как-нибудь зимой. В городе множество отелей, предлагающих разнообразные услуги, массаж и прочее. Волшебники любят бывать на водах, хоть удовольствие это не из дешевых. Наша семья может себе позволить отправить туда уставшую выпускницу. Я там торчала три месяца с престарелой глухой тетушкой Сарой-Джейн, она с радостью подтвердит. Обед был тоже неплох: котлеты с рисом. Я проголодалась, поэтому умяла двойную порцию. Нужно делать гимнастику, а то расплывусь еще. Атмосфера за столом царила самая непринужденная, братья интересно рассказывали об Италии, они побывали в Риме и Мадриде в прошлом году. Отец благодушно улыбался, вставляя остроумные замечания. После трапезы мальчишки куда-то умчались, а мы с патриархом семьи Прюэтт прошли в кабинет. Он уселся в высокое кресло, меня усадил на удобный стул возле маленького стеклянного столика. Некоторое время он молчал и пристально меня разглядывал, потом неожиданно придвинул пепельницу: — Кури, если хочешь. Сейчас, ищи дуру. Обманчиво ласковый вид меня не обманывал. Напротив меня сидел матерый хищник, такому палец в рот не клади. Ему мне «Конфундус» выписать ничего не стоит. Буду потом глазами лупать и книксены попой выписывать. Помолчу, целее буду. Прюэтт глубоко затянулся: — Смешно, не знаю, с чего начать. Я тебя почти не знаю. Ты меня тоже не помнишь. Ты какая-то другая, может, это и к лучшему. Выглядишь умнее и серьезнее, чем я помню. Моя дочь была глупа, как ни жаль это признать. После смерти жены я находился в прострации и пустил дела на самотек. Мальчишками я еще хоть как-то занимался, а тебя бросил на нянек, теток, гувернанток. Когда опомнился, было уже поздно. Молли интересовали только наряды и мальчишки. Мужик то обращался ко мне на «ты», то говорил «она», в общем чувствовал себя крайне неуютно и тяготился данным разговором. Я сидела тихо как мышь, мне очень хотелось понять, что тут в семье вообще происходит. Он помолчал, набивая трубку. — Ты вбила себе в голову, что выйдешь замуж по большой любви, и постоянно витала в облаках. Около тебя крутились всякие сомнительные кавалеры, пришлось принять жесткие меры и переписать наследство на близнецов. Любители легкой наживы отсеялись, но я не учел, что здоровая чистокровная ведьма является ценностью сама по себе. Предателю крови Уизли моя глупая дочь казалась подарком свыше. Допускаю, что он в тебя действительно был влюблен. Но и вариант для него идеальный, никто из приличных семей не принял бы сомнительного зятя. Уизли промотали немаленькое состояние за два поколения, Артур последний из своего рода, ничем не выдающийся волшебник, к тому же практически нищий. Я пытался тебе помешать, но ты ничего не слушала и сбежала, выбрав подходящий момент. Я ужасно расстроился, но решил сделать то, что должен. Я пошел и начал проводить обряд отсечения от Рода, ибо так правильно. К моему удивлению обряд не получился, когда я окропил кровью выжженное имя дочери, гобелен замерцал, а твое изображение подернулось дымкой, окрасилось траурной каймой, как бывает с мертвецами, а потом пошло рябью и засияло как прежде. Я понял, что линия судьбы моей девочки почти прервалась, но мне дана вторая попытка. Давай знакомиться, дочка. Раз магия так решила, так тому и быть. Я слушала его, открыв рот. Надо же, какие выкрутасы! Молли Прюэтт умерла в момент бракосочетания, а я появилась вместо нее. Хорошенькое дело, сама в небеса, а мне расхлебывать. Мужик чего-то еще говорил, я сделала вид, что внимательно слушаю: — Мы все изменим. Отдыхай, выздоравливай, восстанавливай навыки. Сейчас нужно заткнуть рты недоброжелателям, потом разберемся. Будь готова к восьми, посоветуйся с Гидеоном, как лучше одеться. У него прекрасный вкус. А сейчас иди, Полли. Найдешь мальчиков на квиддичном поле. Знаешь, где это? Я кивнула, но попыталась изложить свою точку зрения: — А может, я тихонько в обычный мир уйду? Мне там нравится, я счастлива. Работа, друзья, личная жизнь. С вами можем на семейных праздниках встречаться, а можем и вовсе разойтись. Вам же лучше. Вы меня не знаете, я вас. Зачем что-то менять? Общественности наплетете что-нибудь, вышла замуж и уехала. Что скажете?       Зря я это сказала. Но ведь должна была попытаться решить дело миром. Не получилось, увы. Он возразил громко и эмоционально. Сказал много чего, в основном нехорошее. Если кратко резюмировать, то магглы ему не нравятся. Мне там делать нечего, он лучше знает. Столик его выступления не пережил, разлетелся вдребезги. Мне даже пришлось шустро прятаться за стулом, чтобы не поранило. Когда сумела сбежать, выдохнула. Уф, гора с плеч долой. Повезло, не прибили, калекой не сделали. Чувствовала себя, как будто в последний момент расстрел отменили. Прюэтт проорался, остыл, извинился, все починил, мило улыбался, но все равно меня сильно напугал. Придется искать другой путь на волю.       Близнецов я нашла на поле. Они мне хищно улыбнулись и подпихнули метлу. Я громко отказывалась, но меня зажали в железные тиски и усадили верхом. Вместе мы поднялись на порядочную высоту и полетели над поместьем. Вероятно, в обычном состоянии я бы устроила жуткую истерику, но именно в тот момент мне было море по колено. Меня охватило волшебное чувство свободы, братья страховали меня с обеих сторон, так что я наслаждалась жизнью и ветром, направленным в лицо. Сама не заметила, как начала лавировать вместе с рыжиками. Летали мы довольно долго, потом спустились, и ребята показали мне мячи для игры в квиддич. Захотелось научиться играть, так мне все понравилось. Уже вечерело, когда мы зашли обратно в дом.       Гидеон прошел со мной в спальню и выбрал подходящий наряд для приема. К счастью, подходящий по размеру. Эльфа принесла драгоценности в тон платью и роскошную верхнюю мантию. Она же засунула меня в ароматную ванну, высушила и уложила волосы в высокую сложную прическу. Результат мне очень понравился, я была чудо как хороша в черном вечернем платье с золотыми украшениями. Братья объяснили, что мое колье защищает от сглаза и завистливых взглядов, роскошные серьги не позволяют читать мысли, а кольцо нейтрализует любые зелья. Даже для приема укрепляющего напитка пришлось на время стянуть колечко с пальца.       Мы отправились в гости вчетвером камином. Я была слишком взволнована, так что особого дискомфорта не испытала. Бросила порошок на дно, дождалась зеленого свечения и четко произнесла: «Лонгботтом-холл». Точно, как учили. Через минуту я торопливо вышла из камина в чужом доме и сразу очутилась в теплых объятьях одного из близнецов. Братья весь вечер не отходили от меня ни на шаг и пресекали любые попытки сторонней коммуникации. Они отговаривались моим недавним недомоганием и плотно меня пасли. А я и не возражала. Вокруг было много чужих людей, никого из них я не знала. Общаться никакого желания не испытывала. Хватало волшебства видимого, бытового. Музыкальные инструменты играли сами по себе, пышные цветы самостоятельно расцветали на обоях, иллюзорные райские птицы водили хороводы под потолком.       Подали роскошный ужин, я отдала должное фруктам и легкому вину. Золотое на цвет вино было слабым, но братья дополнительно разбавили мне его газированной водой. Я даже умилилась. Так мама делала, когда я была подростком. С тех пор я выросла, кое-что изменилось… Неизвестно еще, кто кого перепьет. Во всяком случае, я легко побеждала своих маггловских друзей. Хьюго вообще хватало стакана пива, чтобы уснуть за столом. При воспоминании о милом великане меня затопила грусть. Как он там без меня? Опять перешел на готовую пиццу и бутерброды? Бедный мой, кто стирает ему одежду, кто наливает какао по утрам? Снова он копит белье и отдает на стирку по воскресениям? Хьюго, он такой рассеянный. Добрый, славный и бесконечно одинокий. Стал ли он снова учиться играть на банджо? Честно сказать, получалось у него отвратительно. По моей просьбе он убрал инструмент в кладовку. Теперь у него есть свободное время. Бедная миссис Вульф, он терзает ее уши по вечерам. Хорошо еще, что я не разрешила ему купить волынку, он пытался. Вспомнив о волынке, я невольно улыбнулась. Братья увлеченно спорили со знакомыми на тему лучшей квиддичной команды, я не стала прислушиваться и обвела большой стол глазами.       Кажется, я никого тут не знаю. Могу только догадываться, но ведь даже Дамблдора, Хмури и Макгоннагал я так и не узнала. Актеры не похожи на персонажей, только какие-то детали совпадают. Очки-половинки у директора, строгий пучок у Минервы, свирепое выражение лица у служителя закона. Помнится, Снейп был всегда в черном, Малфой ходил с тростью, а Поттер выглядел растрепанным. Все верно, только время не то. Плюс двадцать лет, тогда я кого-нибудь узнаю. Угу, первой будет жирная рыжая нищенка, ее уж я не пропущу. Украдкой я потрогала свою талию. Затянута в корсет на пятьдесят сантиметров, я мысленно переводила дюймы в привычные для себя понятия. Домовушка пищала, что талия у хозяйки должна быть не более двадцати дюймов. С ума сойти, да у меня фигурка, как у Гурченко в фильме «Карнавальная ночь». А еще и личико хорошенькое.       От обилия незнакомых лиц и напряжения я ощутила сильную усталость. Полежать хочу, сил нет. Хотя бы в доме моей новой семьи. Папаша поймал мой мутный взгляд, извинился перед хозяевами и утащил меня отдыхать. Мы с ним расположились в удобном закутке с мягким диваном и двумя креслами. Декоративные пальмы почти полностью перекрывали неприметный вход. Отец предложил сыграть в шахматы, я согласилась. Паскудные фигурки болтали почем зря и раздражали меня невероятно, я попросила мистера Прюэтта их угомонить. В ответ он показал мне заклинание «Силенцио». Вот гад, и тут поучает. Типа тебе тут жить, запоминай, повторяй. Повторила, запомнила. Почему-то получилось. Поэтому мне доставило искреннее удовольствие затыкать фигуры по одной. Прюэтт хохотал и ни капельки не помогал. Хотя бы я отвлеклась и развеселилась, глядя на бесшумно кипятящиеся игрушки. Неожиданно у папаши завибрировало зеркало в кармане, он принялся переговариваться с кем-то на итальянском, а потом сбежал на «десять минуточек». Ну и ладно, мне было чем занять время. Когда я удовлетворенно расставила тихие фигуры и начала сама с собой играть в «Чапаева», мысленно утробно хохоча, мое уединение нарушили. В мое тихое пристанище ступил красивый мужик среднего возраста. Он явно был чем-то расстроен и не сразу обратил на меня внимание. Я съежилась в кресле за кадкой с каким-то кактусом-переростком, а он упал на диван и закрыл глаза рукой. Бедный. Сразу видно, что у человека какие-то неприятности. Я постаралась тихо подняться и сбежать, чтобы не смущать человека. К сожалению, чертов корсет, а сверху мантия с побрякушками шуршали, как фольга на ветру. Мужик вздрогнул и посмотрел на меня: — Простите, мне показалось, что тут никого нет.       Я горячо его заверила, что уже ухожу. Он в ответ рассыпался в извинениях, и заявил, что уйдет сам. Подняться в корсете из низкого кресла — непростая работенка, получилось не сразу. В итоге мы столкнулись в проходе. Он инстинктивно меня поддержал, а в этот момент вернулся папаша. Принесли черти в самый неподходящий момент.  — Полли, ни на минуту тебя оставить нельзя, сразу нахожу тебя в объятьях какого-то незнакомца! Дочь, что происходит? В этот же момент кончилось действие моего заклинания и счастливые фигурки заголосили: — Да она вообще стерва! Рыжая-бесстыжая! Эта дразнилка меня преследует с детства. Мужика я решительно отпихнула и рванула к шахматам: — Спалю, не помилую! Готовьтесь к смерти! Не найдя подходящей тары, с матами и криками я принялась хватать фигурки руками, лихорадочно вспоминая, где видела у хозяев подходящий камин с огнем. Меня отвлек подозрительный шум за спиной. Прическа у меня растрепалась, я была злая и красная, с перекошенной рожей я развернулась к папаше: — В чем дело?       Мужчины хохотали. Они честно пытались сдерживаться, но это было выше их сил. Моя эпическая битва с шахматами их развеселила и сблизила, мой новый знакомый забыл о своих проблемах и весело похрюкивал, переглядываясь с Прюэттом. Я даже обиделась. Демонстративно бросив шахматы на стол, пригладила волосы и гордо выплыла из закутка. Мужчины за мной не последовали. У ближайшего слуги выяснила месторасположение дамской комнаты, куда и отправилась приводить себя в порядок. К счастью, я была наедине с огромным зеркалом, краном и чистыми полотенцами. Я умылась, кое-как расчесалась, заплела простую косу и пошла искать братцев. Самооценку мне немного подняло магическое зеркало, болтающее о моей несравненной красе. Все равно, я устала. Очень хотелось домой. Братья нашлись в танцевальном зале. Я бесцеремонно оторвала одного из них от парнерши и вынудила отвести меня домой. Фабиан вздохнул, но покорно ушел со мной. Успеет еще пофлиртовать. В конце концов, сам виноват, нечего было меня на улице воровать. Дома я прямиком отправилась в спальню, сорвала ненавистный корсет с помощью лопоухого уродца и забралась в постель. Новая жизнь мне категорически не нравилась.