The Spider

      Земля 000       Портал распахнулся, и Солус вывалился наружу, Деймос последовал за ним. Они приземлились на холодный мраморный пол, окруженный огромными колоннами, которые поддерживали массивную куполообразную крышу.       - Иди к остальным, убедись, что они уже возродились, - приказал Солус сыну, не оборачиваясь, и молча пошел дальше по коридору.       - Но почему отец? Они уже перерождались раньше, - возразил Деймос.       - Морлану сильно досталось, когда он сражался с этим... человеком. Я подозреваю, что остальные тоже не в себе, так что будь осторожен, - прошипел Солус.       - Эти слабаки получили по заслугам, - фыркнул Деймос, - их на куски порвала какая то букашка . Если бы я был... Гхх...!!! - фигура "Солуса" словно телепортировалась, и внезапно его рука сжала горло Деймоса, перекрывая поток воздуха наследнику.       - Эта “букашка” не была пауком! Он не был тотемом! Он был... отвратителен, - выплюнул Солус, слюна была запятнана послевкусием энергии, которую он пытался впитать от Питера Паркера, с которым столкнулся, - оживи семью, сделай их нормальными, когда я вернусь. Или клянусь Деймос. Я убью тебя на совсем.       Он брезгливо отбросил сына на пол и повернулся, забыв об его существовании. Деймоса охватил сильный кашель, потирая горло, и глядя на отца с явным страхе. Угроза смерти от его рук была... ужасающей. Эта смерть была бы... окончательной. Он встал на дрожащие ноги и пошел прочь, угроза нависла над его головой.       Он никогда раньше не слышал, чтобы отец говорил таким пробирающим тоном... никогда, за исключением того времени, когда умерла его мать.       Карн, он и его чертовы паучьи воины, как они себя называют. Наследники встречались с ними дважды, один раз, когда тот, кто называл себя Превосходным жуком, был один, а другой - с большим количеством союзников. Деймос и его семья играли с ними, хотя в конце концов им удалось сбежать.       Но это не имело значения, Деймос знал, что его младший "брат" был причиной всего происходящего, он знал, что бы ни делал этот новый жук, все это было благодаря помощи Карна.       Поэтому, когда он наконец найдет своего младшего "брата", Деймос поклялся, что свернет ему, его гребаную шею.       Солус не был счастлив. Он совсем не был счастлив.       Чем бы ни было то существо, с которым он столкнулся, оно было... Могущественным. Это был не просто тотем, на нем был проклятый восьминогий символ, но и не Паук. Это было нечто... большее.       Солус был уверен, что если бы кто-нибудь из его семьи, кроме него самого, попытался высосать его сущность, они бы сошли с ума от ярости. Слабое воспоминание о том времени, когда Солус был еще смертным, всплыло при сравнении энергии тотемов с алкоголем.       Если Тотем был прекрасным вином, то эта штука была дистиллированным спиртом, который был в триста раз сильнее.       Но это была не просто сила, нет, это был алкоголь, смешанный с отбеливателем, спиртом, маслом и дюжиной других сущностей, которые просто не соответствовали тому, каким должен быть нормальный тотем.       Это было... что-то другое, он был чем-то другим.       Он дошел до конца коридора и посмотрел вверх. На простой белой стене висела картина, единственная картина, изображавшая его жену Ноллуу, мать наследников. Но это было до ее превращения, это было раньше... всего.       Тогда она была молода и так невинна. Именно в ее доброту он влюбился, именно ее благочестие требовало от него чести защищать ее. Ее волосы были распущены, обрамляя лицо. В ее глазах блестела улыбка.       Отец Ноллуа приказал нарисовать эту картину, послал ее ко всем звездам, чтобы они пришли и бросили вызов руке его дочери. В то время он не знал, что Ноллуа уже влюблена и что Солусу теперь придется столкнуться с целой армией, чтобы вернуть ее руку.       Он не был благородным человеком, он даже не родился в богатой семье. Нет, мать Солуса была шлюхой, а его отец-дворецким семьи Ноллуа. У этого человека была одна ночь страсти, и он был обременен Солусом на всю жизнь, но у его отца была честь, он имел ее в избытке.       Он вырастил Солуса благородным джентльменом, он вырастил его, как любой хороший отец. И за это Солус всегда будет ему благодарен. Но даже сейчас, когда он закрывает глаза, Солус может вспомнить лицо своего отца, когда он узнал, что Солус хочет жениться на Ноллуа.       Земля-0000 Год-1874       - ТЫ ЧТО?! - он взревел, затем последовала пощечина, а затем ослепительная белая горячая боль.       Солус был невозмутим, но его глаза наполнились слезами от боли, когда рука отца отпечаталась на его лице, красным от силы.       - О-отец я ... -       - ...Нет! Ты мне не сын! Все это время я думал, что воспитал тебя лучше! Я думал, что вытравил из тебя блудливую натуру твоей матери и сделал из тебя прежде всего слугу, и вот как ты мне отплатил?! Ты соблазнил дочь нашего Лорда и теперь имеешь наглость просить меня говорить по твоей просьбе?!       - Отец, пожалуйста, я ... -       - ...Нет! Я тебе не отец! Я осуждаю тебя! Уходи! Покинь этот замок и никогда больше не показывайся здесь!       - Отец, пожалуйста, умоляю тебя! Я люблю-       Шлёп!       Его увезли из особняка в ту же ночь. Его избранница плакала в ту ночь взахлёб, а когда ее отец узнал об самом инциденте, он пришёл в глубокую ярость. Избил собственную дочь до алой крови и запер ее в комнате, где та продолжила страдать от боли как душевной, так и физической...       Солус, однако, не знал этого в то время, вместо этого он бродил по Лондону, бесцельно прогуливаясь, пока не попал в район красных фонарей, в тот самый Дом Ночных Бабочек, где жила его мать.       Она плакала, видя его мальчика таким разбитым, и держала его всю ночь, пока он не признался ей во всем. Он ожидал, что она возненавидит его за то, что он бросил ее, за то, что всю жизнь считал ее отвратительной шлюхой.       Но она не сказала ни слова, только улыбнулась: - У тебя была лучшая жизнь, чем у меня. И я рада этому.       Если бы Солус мог вернуться и изменить что-то в своей жизни, то это было бы остаться с матерью и отречься от отца. Но если бы он это сделал, то никогда бы не встретил Ноллуа.       Он рассказал матери о вызове, объявленном отцом Ноллуа, о том, что за руку его дочери просят приданое в 40 000 фунтов. Изрядная сумма, один Солус знал, что обычный дом шлюх не может заработать. Но, как назло, один из самых частых гостей дома проводил раскопки в Египте.       Мать Солуса устроила всё так, чтобы он присоединился к ним, и мальчик отправился в путь, надеясь, что какое-нибудь нераскрытое сокровище, лежащее в песках Египта, завоюет его любовь.       На это ушли месяцы путешествий и еще много месяцев раскопок. Человек, нанявший Солуса, не очень-то заботился о мальчике, но сделал это в качестве одолжения его матери, так как она обещала ему бесплатные услуги на всю жизнь.       Но Солус быстро доказал свою полезность, поскольку его образование и врожденные лидерские качества сделали его лидером местных наемных рабочих и отличным помощником британских археологов.       Прогресс, которого они достигли, был замечательным, Солус был машиной и умело использовал время и усилия всех присутствующих. Кто-то часто задавался вопросом, что двигало мальчиком, никто бы не догадался, что это была любовь.       Через год после отъезда из Англии они нашли Его. Скрытая гробница в Долине царей, которая была спрятана под саркофагом фараона. Это было нечто, доселе невиданное раннее никем, его формы и дизайн были невероятны, чуть-ли не... неземными...       Комната была пуста и имела только одну вещь-дверь в дальнем углу. Дверь, которая поднималась так высоко, что исчезала в черноте бесконечно высокого потолка. На нем были надписи и слова, которые никто из них никогда раньше не видел. Никто из "высокообразованных" и "ученых" англичан не мог понять, что это такое, и никто из местных жителей тоже не знал об этом.       Но Солус, Солус что-то слышал. Он услышал его из-за двери. Он не говорил словами, нет, он говорил эмоциями. Это было обещание: "Она будет твоей."       Оно обещала ему это. Говорило ему, что она будет его. Это было сказано не словами, даже и близко не было. Нет, это было нечто гораздо более глубокое и отчётливое, нежели слова. Так что, поменять или-же перевернуть смысл сказанного, было невозможно, как и лгать.       Это было обещание, и оно было правдой. Солус поверил.       Он шагнул вперед. Он шагнул вперед и, прежде чем кто-либо успел остановить его, положил руки на дверь, и вспышка света вырвалась из двери.       - Солус! - хозяин отряда закричал от беспокойства за помощника, с которым он тоже сблизился за этот год.       Свет быстро погас, и Солус, согнувшись от боли, упал на колени.       Все были обеспокоены, более чем обеспокоены. Они столпились вокруг, окружили юного мужчину, который заслужил их уважение, и попытались разбудить его. Его очи медленно раскрылись, некогда голубые, цвета чистых голубых морей, глаза, сменились ало-бардовой, красной пеленой светящейся ярости. Он повернулся к неведующим археологам, и скрипучим басом, промолвил: "Е-еда-а..."       Они не сбежали. Не спаслись от новорождённого чудовища в обличие смертного человека. Ни один из них. Он пил и пил, пировал на их энергии, обращая некогда его хороших товарищей в догорающий тлен и пепел; губил их души, жизни и мечты, наплевав на то, что буквально вчера ел с ними похлёбку из одного котла, забыл про то, как он сам начал уважать их в ответ...       Он просто был голоден... и они, — его сегодняшний обед...       Солус собрал все найденные сокровища и отправился в путь. Это заняло у него некоторое время, но он вернулся в Лондон, теперь уже богатый, поскольку заключил несколько сделок с банками по всему Лондону, чтобы превратить свои сокровища в фунты стерлингов.       Во-первых, он купил улицу, на которой стоял Дом Шлюх его матери. Он купил все до единого дома на этой улице, а потом подарил их своей матери. Она была вне себя от счастья, целуя сына в щеки, пока даже хладнокровный убийца, в которого он превратился, не покраснел от смущения.       Затем, наконец, он вернулся за Ноллуа. Ее отец попытался возразить, но Солус бросил требуемое приданое ему на ноги и сплюнул: - Она моя, хочешь ли ты встать у меня на пути решать тебе.       Пусть все знают, что этот человек не дурак. Он с радостью отдал свою дочь, радуясь тому, что избавился от всей этой чепухи и раздражения, в которое превратилась Ноллуа.       Солуса отвели в ее комнату. Она не покидала его с тех пор, как в прошлом году ушел Солус. Когда она увидела его, ей показалось, что к ней вдруг вернулась жизнь. Она бросилась к нему в объятия и крепко обняла.       - Любовь моя! Я знала, что ты вернешься! - воскликнула она, целуя щетину, которая росла у него на подбородке.       Но Солус не ответил, он не поцеловал ее в ответ, как бы ему этого ни хотелось. Нет, вместо этого он смотрел на ее фигуру, на то, как она носила рваную одежду, как она свисала с ее тела, которое теперь стало слишком тощим.       И самое главное, он смотрел на ребенка у нее на руках. Ребенок, который выглядел слишком слабым, чтобы жить самостоятельно.       -Н-Ноллуа, это-же... - пробормотал он, подходя к ребенку.       Она улыбнулась, у глаз заблестела влага: - Я говорила ему, я каждый вечер говорила ему, что его отец вернется к нам. Я сказала ему, что ты вернешься. Они не хотели, чтобы я рожала его Солус! Они хотели, чтобы я выбросила нашего мальчика! Я сказала им, что умру раньше, чем это случится! Я почти сделала это, - она показала свои рукава, порезы, которые зажили дважды, были на обоих запястьях, - они даже не дали мне достатков, чтобы накормить его или одеть его!       Они издевались над ней, пока его не было. Этого нельзя терпеть. Они пытались убить его сына. Этого нельзя терпеть. Они пытались это сделать... уморить мальчика голодом... ребенка, который был чистым, невинным, безгрешных...       Этого нельзя терпеть!       Сначала он убил собственного отца. Он думал, что, несмотря на ненависть, которую питал к нему этот человек, он, по крайней мере, защитит свою плоть и кровь. Затем он убил всех остальных в особняке, проламывая комнаты, как масло, отрывая головы от их тел, используя конечности слуг как грубые дубины, чтобы забить других до смерти.       В конце концов, он сидел в комнате с трупом, его жена и сын позади него. После того, как его безумие закончилось, он не хотел смотреть на них, на их ужас, который наверняка будет в их глазах. От отвращения.       Но вместо этого он почувствовал руку жены на своем плече. Он вздрогнул от страха, но обернулся. Он видел, как она улыбается, видел, как они оба улыбаются.       - Они это заслужили, - только и ответила она.       Невинность, которую она хранила, умерла, теперь она была больше, чем ребенок, она была матерью.       Мальчика назвали Морлан, она ждала, когда он вернется, чтобы дать ему имя. А на следующий день они поженились.       Год спустя родился Деймос, и Солус был как никогда счастливее, чем кто-либо на этом белом свете. У него было два сына, большое богатство, с которым он не имел понятия, что делать и жена, любовь всей его жизни.       Но тут случилась трагедия.       Морлан всегда был болезненным ребенком, часто болел, но его жене всегда удавалось привести его в норму. Но однажды ночью, одной холодной и коварной ночью это стало для него слишком, хрупкое тело сдалось.       Это была ночь, которую Солус никогда не хотел переживать снова, никогда. В тот вечер он пил впервые в жизни. Даже жена не могла помешать ему убить доктора, который не смог спасти их сына.       Солус был в отчаянии, он никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным, пока не вспомнил, как его выгнали из дома.       Пока он не вспомнил... Египет.       Он потратил свое огромное состояние и отправился в Египет вместе с семьей. Деймос не переставал плакать на протяжении всей поездки, хотя это было хорошо, так как напомнило Солусу, как должен был звучать его сын.       Когда они наконец вернулись в гробницу, где возродился Солус, мужчина вынул тело своего сына, тщательно завернутое и сохраненное, и положил его перед дверью.       Он опустился на колени, он умолял. - Пожалуйста… Спаси его.       И дверь просто ответила: - Зачем?       На этот раз его услышали все. Жена, и любящая мать, вышла вперёд: - Мой муж сказал мне, что ты дала ему Силу, которой он теперь владеет, и, конечно же, это было неспроста! Пожалуйста, он не будет собой без нашего мальчика!       - Я сделаю все, что ты захочешь, - сказал Солус, соглашаясь с утверждением жены.       - Тогда... убей, - дверь вспыхнула ярким ядовито-желтым светом, образуя перед ними портал. Солус стоял, защищаясь, перед своей семьей, когда из нее вышла фигура. Он был странно одет - в Красное и синее с черной паутиной на Красном. Глаза у него были белые и напоминали запятые, а на груди красовался символ паука.       - Ах... кто-нибудь видел, где я оставил свою сумку? - спросил он.       Солус шагнул вперед. Он знал, что должен сделать. Он должен был защитить свою семью. Это была самая тяжелая битва, которую он когда-либо вел. Не потому, что тотем был силен, нет, в лучшем случае он был средним, но это был первый раз, когда Солус сражался с кем-то, кто мог идти в ногу с ним, с кем-то, кто не был человеком.       Это продолжалось несколько часов, но в конце концов он победил. Его жена швырнула в тотема набор болласов, заставив того упасть на землю. Солус прыгнул на него сверху и принялся пировать.       И когда его губы впервые коснулись сущности тотема, это было словно... экстаз.       Он никогда не испытывал ничего подобного. Сила, чистая. А вместе с ним и знания о том, как спасти сына. Но сначала он должен проверить это, он не будет рисковать единственным шансом, который у него был с Морланом. Он повернулся к жене.       Процесс был медленным, болезненным, но результаты говорили сами за себя, затем он повернулся к Деймосу, а затем, наконец, повернулся к Морлану.       Это было почти чудом, когда он услышал, что его сын снова начал дышать. Дышать и жить. Он открыл глаза и спросил: - Отец?       Они обнимали друг друга и плакали, благодаря то, что находилось за дверью, за чудо, которое она им подарила.       И когда они закончили, Солус задал вопрос, который должен был сделать в тот момент, когда он пришел к своим новым способностям.       - Что ты такое?       Дверь просто ответила: - Я... Создатель.       Земля-0000 настоящее время       Солус уже много лет не заходил сюда. Даже десятилетия. Дверь и раньше отдавала ему приказы, но Солус обнаружил, что может игнорировать их, и игнорировал. Но сейчас...       Он нажал потайную кнопку на раме картины, и перед ним открылась дверь.       Мужчина вошел, и дверь за ним закрылась. Он спустился по лестнице, на преодоление которой у обычных людей ушло бы несколько часов, а у него-всего несколько секунд.       Он вошел в комнату, ту же самую, что и сотни лет назад. Единственная вершина, на которой Солус и Ноллуа согласились построить свой новый дом. Это стоило целое состояние и заняло целую вечность. Но времени и денег у них было хоть отбавляй.       Солус остановился перед дверью и опустился на колени: - Создатель, я нуждаюсь в твоих наставлениях.       - Ты игнорировал меня в течение многих лет, а теперь пришел ко мне за советом? - спросил голос.       - Я... Я не-       - Достаточно. Мне не нужна твоя ложь... скажи, чего ты хочешь сегодня?- дверь ярко вспыхивала с каждым слогом.       - Моя семья столкнулась с чем-то во время нашей последней охоты... что-то такое, что является, но и не является тотемом, - признался Солус. - Это было...       - Я знаю, о ком ты говоришь, - ответила дверь, - он тоже часть моего плана. Как и ты.       Солус поднял голову: - Кто он?       Дверь некоторое время молчала, прежде чем наконец ответила: - Паук!       - И что за роль отведена... этому Пауку?       - Он будет ключом, который освободит меня.       Солус приподнял одну бровь: - Раньше меня никогда не интересовала причина, стоящая за вашими приказами. Но теперь наши пути, кажется, переплелись. Моя семья-       - Умрет, но ты сделаешь так, как я скажу, - Солус открыл рот, чтобы возразить, но голос оборвал его, - потому что, если тебе это удастся, я верну твою жену. У тебя могут быть новые дети. Я знаю, что ты устал от нынешних...       Солус резко сжал челюсти. Он посмотрел на дверь и задумался. Это была огромная цена, правда, но награда... своих детей он растил вместе с Ноллуа, но... они ничего не стоили.       Даже Морлан.       Если бы он и его жена снова были вместе, они могли бы сделать их больше и на этот раз вырастить их правильно, должным образом.       Совершенными во всех отношениях.       - Я согласен, - кивнул Солус.