Поехали
— Привет, — говорит девушка, смотря в камеру своего телефона. — Кто не знает, меня зовут Джейн Роуз Джонсон, и, я думаю, после сегодняшнего дня многие, в моём городе уж точно, запомнят моё имя, — ухмыляется она. Телефон находится в горизонтальном положении, поэтому можно хорошо рассмотреть комнату, в которой находится Джейн: полуприкрытое тёмной занавеской окно, двуспальная, заправленная красным покрывалом, кровать с лежащей на ней чёрной сумкой; компьютерный стол со множеством полок; серые стены, обклеенные плакатами, фотографиями и рисунками. Мало кто подумает сейчас о том, что рисунки Джейн помогут разобраться в том, что с ней происходило. — Знаете, а это рискованно — говорить о своих намерениях в прямом эфире. Ведь кто-то может сообщить об этом в полицию. Но не в моём случае, ведь меня сейчас смотрит один лишь человек, — произносит Джейн, наклоняясь к телефону, чтобы лучше рассмотреть фото присоединившегося человека и его никнэйм. — Блядь, и то это какой-то салон, — подмечает она. — Обидненько, — Джейн делает грустную гримасу. — Вообще, это даже хорошо, что я никому не нужна. Никто мне не помешает совершить задуманное. Джейн немного отодвигается от телефона, чтобы можно было лучше рассмотреть её белую футболку. А точнее надпись на ней. Убрав свои русые волосы немного в сторону, она проводит пальцем по надписи «Angel can kill», где «kill» написано красным цветом, а остальное — чёрным. — Мои родители меня называют ангелом, — поясняет Джейн, — Точнее, когда-то называли. Теперь наши отношения изменились, а после сегодняшнего они, я уверена, полностью вычеркнут меня из своей жизни. Поняв, что нужно переходить к главному, Джейн сказала: — Сегодня — 20 апреля 2018 года. И это мой день, хотя, в какой-то степени он уже занят двумя парнями из Колорадо, но да ладно. Я отомщу всем своим обидчикам, — её глаза блестели, она уже предвкушала, что будет: море крови, звуки пуль, сталкивающихся с мягкой плотью ненавистных ею людей, мольбы о пощаде, стоны, плачь, крики, вой полицейских сирен за окнами этой сраной школы… Джейн достала пистолет. — Я, конечно, не важно стреляю, но я могу потренироваться на ком-то из вас, — она направила дуло пистолета в камеру и зловеще засмеялась. — Никто не помешает мне сделать тренировочной мишенью, например, Клэр Уиткинс. Она такая жирная, так что промахнуться будет сложно. Я выпотрошу тебя, Клэр. И снова злобный заливистый смех. Час настал. Пришло время завершать прямой эфир и идти устроить «день мести». — Прямой эфир я сохраню, чтобы потом вы увидели его и подумали: «О боже, этого могло бы и не быть» — сказала она, обхватив руками лицо, — Да, этого могло бы и не быть, если бы вы хотя бы 5 минут мне уделили и посмотрели бы мой чёртов эфир. Но вам насрать на меня. Как и мне, впрочем, на вас. — Всё. Ангел пошёл убивать,— произнеся это, Джейн послала в камеру воздушный поцелуй и коварно ухмыльнулась. Прямой эфир завершён. Сохранить.Пора.
Джонсон подходит к туалетному столику и берёт расческу. Джейн начёсывает свои русые волосы, длиной чуть ниже лопаток, набок. После красит губы красной помадой. «Помада цвета крови вскоре убитых мною людей», — мысленно подмечает девушка. Закончив с макияжем, Джейн этой же помадой пишет на зеркале фразу «Your Angel», ниже которой красуется отпечаток её губ. Девушка заправляет в военные штаны футболку. В снаряжении у ней имеется пистолет Browning Hi-Power, с которым она уже засветилась в прямом эфире, и несколько магазинов с патронами для него. Это она достала не совсем правильным путём. Джонсон надевает сверху длинный чёрный плащ, похожий на те, которые носили Харрис и Клиболд. Под таким плащом хорошо скрывать оружие. Она подходит к кровати и берёт лежащую на ней чёрную сумку, в которой лежат несколько трубочных бомб и петарды. Их тоже она достала нелегально. Закинув сумку на левое плечо, Джейн направляется к двери. Взявшись за дверную ручку, она в последний раз рассматривает свою комнату. Чёрт, а я ведь больше никогда не возьму в руки карандаш, — проносится у неё в голове когда она смотрит на рисунки, которые занимают почти всё пространство над кроватью. — Мир потерял такого гениального художника, — саркастично говорит она и поворачивает ручку двери. «Ну всё. Осталось отказаться от предложения мамы позавтракать и бросить родителям «Пока», зашнуровывая берцы», — отметила мысленно Джейн, спускаясь со второго этажа. От завтрака она отказалась и вот уже натягивает берцы. Осталось только попрощаться. — Пока, — говорит Джейн, поправляет сумку на плече и хватается за дверную ручку. — Джейн, может сегодня посидим в каком-нибудь кафе когда ты освободишься? Я, ты и папа, — говорит миссис Джонсон, выходя из кухни, когда её дочь уже собралась уйти, — что-то типа примирительного ужина после нашей с тобой вчерашней ссоры, — женщина пытается улыбнуться. — Эмм… Наверное, не получится, мам. Я сегодня буду готовится к очень важному тесту, — отвечает Джейн, запинаясь и опустив глаза в пол. Сердце девушки забилось чаще потому, что ей было тяжело врать матери. Она, конечно, и раньше врала, но сейчас была другая ситуация. — Ну тогда просто обсудим всё вечером, когда закончишь с подготовкой к тесту? — немного разочарованно предлагает миссис Джонсон. — Ладно, — отвечает Джейн и выходит. — Чёрт! — тихо выругалась Джейн, спускаясь с крыльца дома, в котором больше не появится. Смахнув выступившую слезу с глаз, Джонсон поворачивает в сторону школы. Жила она недалеко от неё, где-то минут пять ходьбы — и она уже на месте. Погода стояла тёплая и солнечная, дул лёгкий ветерок, из-за которого волосы Джейн немного колыхались из стороны в сторону. Из-за плаща она уже начала потеть, но она не обращала на это особого внимания. Девушка думала о том, что будет в школе. «Удастся ли мне сделать это?» — спрашивает она мысленно у самой себя. «Конечно». На лице девушки снова улыбка. Кто-то увидит эту улыбку перед тем, как этот ангел убьёт его. Ведь angel can kill.