Модели в постели не остаются

      На камеру игриво крутилась и играла своими пышными юбками Габриэль Делакур. Она широко улыбалась человеку, чье лицо пряталось за колдоаппаратом.       — Замечательно, Габи! Думаю, на сегодня можно заканчивать. — Драко Малфой опустил колдокамеру и с сосредоточенным выражением лица посмотрел на аппаратуру.       — Что-то не так, Драко? — Габриэль оказалась неожиданно близко к нему.       — Нет. Ты, как всегда, само очарование. Настоящая красавица. Думаю, фото будут готовы послезавтра, — ответил Драко. Габи покусывала губу и нервно переминалась с ноги на ногу.       — Вообще я бы не прочь еще поработать, — она томно опустила ресницы, а потом в упор посмотрела ему в лицо.       — Уже поздно, Габи, боюсь, сегодня ночной съемки не будет. Давай как-нибудь в другой раз.       — Как скажешь. Но учти, через три дня я вернусь во Францию. Не упусти свой шанс. — Она кокетливо повела плечами, легкими движениями встала вплотную к Драко, чмокнула его в щеку и упорхнула с площадки в приемную, бросив воздушный поцелуй на прощание.       Драко выждал немного, осторожно выглянул в приемную и тут же наткнулся на негодующий взгляд карих глаз.       — Ушла? — осторожно поинтересовался он. Гермиона Грейнджер, которая уже второй год являлась его личным помощником, кивнула, рассеивая его сомнения. Драко подошел к стойке, наполовину скрывающей помощницу, и склонил голову. Пальцы Гермионы тут же взъерошили светлые волосы, а по телу Драко прокатилось расслабляющее тепло, что еще чуть-чуть и он бы замурлыкал, как кот-сибарит.        — Ты не пригласил Габриэль Делакур на “ночную съемку”. Ричи, если Панси, конечно, не успеет добраться до тебя раньше, три шкуры за это сдерет. — Голос Гермионы звучал певуче-нежно, но только Драко мог почувствовать в нем опасные нотки. Она не злилась, ведь пальцы до сих пор любовно теребили пряди волос, но осталась недовольна выходкой Драко.       — Это лучше, чем рисковать потерять то, что открутит мне любовничек-покровитель Делакур, всеми любимый министр Кингсли, если до него дойдут не приведи Мерлин какие слухи.       — Ты довольно странно расставляешь приоритеты.       — Ну прости, что беспокоюсь о продолжении своего рода.       Заливистый смех раздался над головой. Драко запрокинул ее наверх, чтобы с напускной укоризной посмотреть на Гермиону.       — Для тебя это все шуточки? — он постарался выглядеть как можно более обиженным, чтобы воззвать к ее совести. Но Гермиона совершила немыслимое: склонилась и тоже опустила голову на столешницу, и теперь они смотрели друг другу глаза в глаза.        — Вовсе нет, для меня это очень важно и серьезно. Я уже два года с тобой работаю и всегда была на твоей стороне. Помни об этом, Драко.       В этих словах на первый взгляд не было ничего значимого. Но Драко отчаянно захотел поверить, что они скрывают нечто большее. И что бы это ни было, оно делало их ближе друг другу. Ладонь Драко легла на стойку и принялась исследовать поверхность в поисках чего-то. Не прошло и минуты, как ее успокоила ладонь Гермионы, которая легла сверху и сжала ее.       — Уже поздно, Драко. Не пора ли тебе домой? Завтра еще одна фотосессия с Делакур. — Гермиона попыталась отстраниться и прервать связь, возникшую между ними. Но Драко удержал ее за запястье.       — Я очень люблю свою работу. — Признался он, чем заставил Гермиону застыть на какое-то время, забыть о своих поползновениях разорвать нечто незаметное, что зарождалось прямо здесь между ними в столь поздний час. — Она помогла мне понять, что самые совершенные внешние формы ничего не значат в сравнении с тем, что спрятано под вторым слоем или что может ускользнуть от глаза, если не приглядываться. Камера умеет схватывать эти мгновения.       — Это похвально, что ты наконец-то отдаешь предпочтение чему-то более глубокому, — отшутилась она, успев изловчиться и высвободить руку, и наконец выпрямилась, одернув юбку.       — Считаешь меня поверхностным?       — Скорее инфантильным.Возможно, трусливым…       — Понятно. Для тебя я все тот же Малфой — неприятный мальчишка, с зализанными волосами.       — Вовсе нет. Просто пора повзрослеть. Прекрати дурить голову всем этим девчонкам, которые в очереди строятся здесь каждый день. Из-за тебя между прочим. А после твоих так называемых “ночных съемок” ходят как в воду опущенные или в слезах.       — Ты прям монстра из меня делаешь.       — Я просто говорю о том, что вижу практически из раза в раз на протяжении двух лет. Однажды это все плохо кончится для тебя.       — Не ты ли вот буквально пару минут назад отчитала меня за Делакур. — Драко тоже принял вертикальное положение и уже смотрел на Гермиону немного сверху вниз, а между ними пролегла пропасть.       — Я не предлагала тебе спать с ней. Но ты же знаешь, что Панси нужен контракт с Делакур, которая стала бы лицом новой коллекции ароматов, разработанных Паркинсон. Ричи спит и видит, как прибрать к рукам “Ежедневный пророк”, и без поддержки Кинглси ему не обойтись. От тебя требуется только расположить Делакур, чтобы рыбка не сорвалась с крючка.       — Ушам не могу поверить, что это говоришь мне ты!       Удивительно, как Гермиона не ответила на этот выпад, но от Драко не ускользнуло, как она стыдливо опустила глаза, а щеки покрылись алыми пятнами. Понимание истинных мотивов помощницы ядом разлилось в голове.       — Что они тебе предложили за то, что бы ты “положительно” повлияла на меня?       — Драко, не надо, — протянула она, будто просила пощады, подтверждая тем самым его догадку.       — Я просто хочу знать, чем можно завлечь неподкупную и принципиальную Гермиону Грейнджер?       — Это не подкуп, — Гермиона едва откликнулась, — это... неважно. Но если ты хочешь знать, — она сумела взять себя в руки и, чуть вздернув подбородок, посмотрела Драко прямо в глаза. — Я перейду в редколлегию Пророка, если сделка выгорит.       — Поверить не могу, что с тобой сделали. Надо было гнать тебя взашей еще два года назад, когда ты переступила порог этой приемной в первый раз.       — Драко, не говори так.       — Не могу, это не ты. Тебе не место здесь.       — Ты прав.       — Иди домой, Гермиона. Не беспокойся, завтра я не подведу тебя, и вы все получите то, чего так жаждете.       Гермиона безропотно, не порываясь спорить прошла к двери, но на прощание обернулась: — Спокойной ночи, Драко!       Он дернул головой, не ответив, но едва ручка повернулась, глухо попросил: “Погаси свет.”       — Но ты же еще здесь?       — Просто погаси за собой свет.       — Нокс, — произнесла Гермиона и затворила дверь. Драко остался один в кромешной тьме, прислушиваясь, как удалялись шаги по коридору и наконец совсем стихли.       

* * *

      За два года, что Гермиона работала помощницей Малфоя, ей довелось сталкиваться с немалыми трудностями и без минуты промедления решать их. Например, выпитое оборотное зелье с волосом Драко, пока этот подлец отсыпался в подсобке, после бурной вечеринки. Гермиона весь день глотала отвратительное на вкус варево и перевоплощалась в Малфоя, играя роль популярного колдографа. Конечно, когда рабочий день подошел к концу и все покинули студию, Гермиона выпустила своего возомнившего о себе невесть что начальника, перед этим устроив такую взбучку, что после этого Малфой месяца два к алкоголю не прикасался, да и вообще больше никогда нетрезвым не появлялся.       Так что на следующее утро, пока Панси Паркинсон носилась по приемной и верещала подобно раненой банши, Гермиона с невозмутимым видом пила чай из большой уютной чашки с изображением Хогвартса. Когда Панси успокоилась, но раскрасневшееся лицо и всклокоченные волосы, выбившиеся из укладки, свидетельствовали о недавней сцене, она сдержанно уточнила: “ Как скоро месье Малфой явит свою тушу этому миру”. Гермиона могла бы ответить на это “Не могу знать, мадам”, — но выслушивать очередную гневную тираду с утра не очень-то хотелось, поэтому просто ответила:       — Не переживай, Панси, может быть, наш шибко талантливый маэстро задерживается, чтобы устроить мадемуазель Делакур сюрприз и принести извинения за свое вчерашнее поведение.       Позитивный настрой в голосе и ласковая улыбка подействовали на Панси успокаивающе. Она рухнула на диван и выдохнула:       — Мне бы твоего оптимизма, Гермиона. Боюсь, как бы Драко не выкинул очередной фокус, — призналась Паркинсон и добавила, — в последнее время он совсем отбился от рук, вытворяет не пойми что, хуже моего прадеда, который перед смертью сбегал из дома неглиже и пугал магглов своим видом. И ведь никакие чары его не останавливали.       — Будем надеяться, что Драко далеко до маразма.       — Что?       — Не обращай внимания, это так — маггловские словечки.       — Ладно, — Панси совсем расслабилась и раскинула руки в обе стороне на спинке дивана. — Но все-таки Драко совсем распоясался. И даже ты уже не в силах сдерживать его порывы, — укорила она Гермиону.       — Прости, но стражник твоему другу из меня никудышный. Он взрослый мужчина, которому пора нести ответственность за свои поступки, а не прятаться за спины школьных друзей.       — Вот как? — ехидно уточнила Панси, изогнув одну бровь, Гермиона на миг почувствовала себя снова в Хогвартсе и замерла в ожидании изощренной шпильки от слизеринки, которая давно не острила на ее счет. — Но в начале ты неплохо справлялась с этой частью своих обязанностей? Отчитывала его — он мне жаловался. А теперь, что? Покрываешь его, становясь соучастницей. Два года назад ты стала для нас спасением. “Наконец-то мы нашли человека, который сможет держать Драко в ежовых рукавицах и не купится на его обаяние”, — радовалась я когда-то, — вздохнула Панси, но задержав взгляд на Гермионе, подытожила: — но теперь я знаю, что такого человека просто не существует.       Гермиона промолчала, решив, что самым правильным занятием в данным момент будет перебрать документы, которые лежали неразобранными с начала недели. Панси права: она давно стала слишком личным помощником для Драко, забыв, что должна больше отстаивать интересы журнала, принадлежавшего жениху Паркинсон. Но Гермиона никому бы не призналась в этом.       Панси тем временем подошла к стойке и с ухмылкой следила за действиями своей сотрудницы.       — Я сейчас уйду. Мне еще нужно подготовить все, чтобы встретить Делакур на высшем уровне. — Панси посмотрела на часы. — Через пятнадцать минут должны появиться стилисты и визажисты, а к десяти подойдет уже Габриэль. Надеюсь, к тому времени наш модный колдограф будет уже здесь. Но все-таки маякни мне, когда он соизволит пожаловать на работу. И да, что бы сегодня ни случилось, не поддавайся порывам ревности, будь милой и обходительной с Габи, она нам очень важна. Если с Делакур все выгорит, то место в Пророке тебе обеспечено.       Гермиона хранила молчание, вспомнив вчерашний разговор с Драко. Для него все это выглядело, как подкуп. Для Гермионы же это похоже на помилование, потому что видеть, как небезразличный ей человек уходил в конце рабочего дня с очередной моделью, стало невмоготу.       Панси не стала дожидаться ответа, прекрасно зная об исполнительности Гермионы, поэтому быстро развернулась и отправилась по своим делам. Гермиона же схватила первый попавшийся чистый листок, наспех набросала пару строк и выбежала из приемной, чтобы отправить первое послание Драко.       

* * *

      Гермиона нередко заглядывала в гримерную, когда там готовили моделей. Обычно она втолковывала юным прелестницам, как необходимо вести себя на площадке, чтобы эти пылкие и неопытные создания не вывели маэстро из себя на съемках. Сегодня она сама не отказалась бы ознакомиться с правилами общения с капризными барышнями, которым дозволено почти все.       Как только Делакур переступила порог приемной, то ей потребовалось внимание всего персонала, и Гермионы в том числе. Габриэль придирчиво выбирала наряды для съемки, постоянно уточняла у визажистов марки того или иного средства. Ангельским голоском попросила заменить румяна “Magic visage” на “Wizard’s charm”, а когда Хлоя, одна из визажистов, приставленных к ней, попыталась возразить, то Габи чуть истерику не устроила. Гермиона знаками показала команде немедленно исполнить прихоть новоявленной дивы и принялась успокаивать ее, заверив, что все будет исполнено. Она с трудом подавляла свою нервозность, и то, что Драко до сих пор не объявился, никак не облегчало ситуацию. Ему уже было отправлено четыре послания, содержание последнего из которых в приличном обществе бы не озвучивали, и один патронус. Гермиона как раз размышляла не попробовать ли отправить этому бесстыднику вопиллер или сразу попросить Гарри выслать за ним отряд авроров, когда ее окликнула Габи.       — Где же Драко?       Гермиона вспомнила про “милую и обходительную” и любезно улыбнулась.       — Он с минуту на минуту появится, без него в любом случае не начнем, — заверила она. — Тем более тебя еще нужно накрасить, одеть, в студии пока ставят свет, колдуют над декорациями. Драко жутко этого не любит. Он привык появляться на все готовое.       — Правда? — ответ Гермионы Габриэль не впечатлил, и она не скрывала своего разочарования. — Панси уверяла, что Драко очень расстроен из-за своего поведения вчера вечером. Я думала, что он захочет поговорить со мной перед съемками.       “Панси, стерва ты моя ненаглядная, дай срок и я заколдую твой прекрасный рот, чтобы при малейшей глупости, которую он собирается произнести, из него вместо этого лились слуху приятные арии”, — мысленно пообещала Гермиона учинить расправу над Паркинсон. Еще ей пришло в голову заказать шикарный букет цветов для Делакур в знак раскаяния Драко, но для этого нужно вернуться в приемную.       — Поговорить всегда можно после съемок и торопиться никуда не надо будет, — ответила она и сделала несколько шагов в сторону от Делакур.       — Боюсь, после съемок это будет невозможно, — холодный тон, с которым отозвалась Габриэль, остановил Гермиону в центре гримерной. Действительно после съемок приедет Кингсли, и, конечно, красавица не сможет отойти ни на шаг от поклонника.       — Ты же слышала про ночные съемки, которые устраивает Драко для самых выдающихся моделей. Думаю, сегодня он не упустит такого шанса и пригласит тебя, — тут же нашлась, что ответить, Гермиона, но сказав это, почувствовала тошноту и отвращение к себе. Что она вообще вытворяет? — Знаешь, я думаю, что неплохо бы выпить сейчас по чашке кофе. Как ты на это смотришь?       — Пожалуй, ты права. И пока визажист будет меня готовить, мы могли бы приятно поболтать между нами, девочками.       Гермиона так хотела покинуть гримерку, что быстро подскочила с места, пока Габи не успела передумать.       В приемной было пусто. Никого никогда особо не интересовало это место, разве только как опорный пункт, который необходимо преодолеть, чтобы встретиться с Драко Малфоем. Но предаваться размышлениям было некогда. Гермиона подошла к столу, где в клетке сидела сова, которую ей выделили на сегодня в отделе сообщений. Необходимо было оформить срочную заявку в цветочный магазин и подготовить вопиллер для Малфоя. Сова в клетке недовольно ухнула.       — Ты права, одной совы будет мало.       Гермиона открыла клетку, прикрепила к лапке птицы письмо с заказом и выпустила в окно. Теперь можно было доделать послание для Драко и снова сбегать в отдел сообщений. Гермиона склонилась над пергаментом и полностью ушла в работу, когда со спины ее обняли за талию.       — Чем занимаешься? — прошептал Драко ей на ухо, пока она не успела опомниться и пустить в ход защитные заклинания.       — Ты где был все это время? — прошипела она в ответ, вывернувшись из его объятий. — Я отправила тебе столько писем, патронуса. И тебе хватает совести заявиться сюда вот так и лапать меня! — Гермиона со всей силы постаралась ударить Драко в грудь.       — Успокойся! Я же здесь! Уверен, что Делакур даже наряд еще не выбрала, не то что в него переоделась.       — Тише ты! Она не должна узнать, что ты уже здесь, понял.       — Она не хочет меня видеть? Как удачно разрешились все проблемы с ней, — обрадовался Драко.       — Не надейся. Ей пообещали, что сегодня у нее будет ночная съемка у тебя, — Гермиона разумно умолчала, что сама приложила к этому руку. Но видеть, как мрачнеет лицо Драко, было бесценно, хоть на минутку, но месть принесла небольшое облегчение, жаль, что эффект практически мгновенно исчез. — А сейчас она ждет — не дождется твоего появления с букетом цветов и извинениями за вчерашнее.       — Что? Какие ночные съемки, Грейнджер? Ты же мой личный помощник, ты должна была проследить, чтобы такое не решалось за моей спиной.       — А нужно вовремя приходить на работу, друг мой, или хотя бы давать о себе знать. Тем более я должна думать об интересах журнала, а не твоих.       — Вот как?       — Да.       — Хорошо, что еще тогда от меня требуется, чтобы интересы журнала не пострадали?       — Сиди здесь и жди курьера из службы доставки. Зайдешь с цветами и подаришь их Делакур. С широкой и искренней улыбкой на лице.       — Может быть, мне еще ей в глаза смотреть и за ручку взять?       — Это я уже оставлю на твое усмотрение. Главное, не переигрывай.       Драко демонстративно прошел к дивану и плюхнулся на него. Гермиона закрыла на это глаза и вспомнила, что в гримерной ее ожидает Делакур, поэтому, вытащив кружки, в неуютной тишине приготовила кофе. Иногда она бросала короткие взгляды на Драко, потому что чувствовала исходящую от него враждебность. Наконец, поставив на поднос чашки, подошла к двери, чтобы пройти в гримерную, но перед тем, как покинуть приемную обратилась к Драко:       — И сделай милость, сообщи Панси, что ты все-таки почтил нас своим появлением. Она тоже вся на нервах с самого утра.       — Как скажешь, — буркнул он.       Гермиона не стала разбираться с его настроением и зачем она сказала “тоже”, а просто прошла в студию, через которую можно было попасть в гримерку.       — Вот твой кофе. Кстати, пока я его готовила, успела получить сообщение от Драко: он скоро будет.       — Правда? — чуть оживилась Делакур.       — Ага.       Габи расслабилась и откинулась на спинку стула, похоже эта новость заставила ее ненадолго отключиться от ожидания встречи с Драко. Гермиона подумала, что они с Панси немного переусердствовали, давая надежду Делакур. Тяжело было поверить, что у Драко получится достоверно изобразить интерес к Габи. Просто из вредности стараться не будет.       Сейчас же Гермиона изучала ее лицо. Его, похоже, готовили к нанесению макияжа, и на нем не было ни грамма косметических средств. Гермиона оперлась спиной о стену. Наверное, для мужчин она действительно была красивой, но, возможно, это кровь вейлы дурманила им голову. К тому же, тени, подводка, накладные ресницы добавляли выразительности, и глаза Габриэль притягивали взор читательниц и, конечно, читателей журнала. Сейчас же ее лицо казалось каким-то безликим, пресным.       Гермиона всегда поражалась цене, которую платят модели: постоянно носить маску первой красавицы и законодательницы мод изо дня в день. Но кто они без нее? Век красавиц совсем недолог. Стоит ли такая яркая, как будто постоянный праздник, но краткая жизнь того, чтобы о тебе забыли, как забывают о рождественских игрушках до следующего года? А здесь тебя могут забыть навсегда.       Гермиона никогда не мечтала о такой жизни, даже в детстве не представляла себя принцессой. Она вообще считала, что внешность — не главное, а вот Малфой, наверное, имел иной взгляд на этот счет. Он постоянно устраивал ночные съемки, на которых хотела остаться каждая модель. Нравились ли все эти девушки ему? Скорее всего, да. Он же всегда был эстетом. Да и не стал бы он спать с той, что ему не симпатична.       По большому счету, Гермиона не была уверена, что Драко вообще способен оценить что-то в девушке, кроме внешней оболочки, для этого ведь нужно общаться, проводить вместе больше свободного времени, привязаться к человеку. Она попыталась вспомнить кого-нибудь, кто был рядом с Драко продолжительное время хотя бы за последний год. Казалось, кроме работы он не видит ничего. Неудивительно, что прогонять одиночество он предпочитал в обществе девиц, которых завлекал ночной съемкой.       От размышлений Гермиону отвлек шум у входа в гримерную. На пороге стоял Драко с букетом цветов. Габриэль обернулась и жестом прогнала визажиста, который уже начал что-то наносить на ее лицо.       — Bonjour, Драко. — улыбнулась она ему.       Драко подошел к креслу Делакур и, встав напротив, протянул букет. Гермиона проскользнула мимо него и махнула всей команде выйти из комнаты, оставив Габриэль с Малфоем наедине. Всем, конечно, хотелось послушать о чем будет разговаривать эта парочка тет-а-тет, поэтому собравшийся возле двери народ недовольно заворчал, поняв, что на гримерную наложили необходимые заклинания от посторонних ушей.       — Друзья, объявляю технический перерыв. Далеко не расходитесь: нужно быть готовыми вернуться к работе в любой момент. В приемной через пять минут можно будет выпить чай с печеньем и пирогом, — объявила Гермиона. Если народ не получит зрелищ, то пусть хоть утешится хлебом. Творческая группа раздосадовано поползла в приемную, исподлобья глядя на довольную собой помощницу Малфоя.       На самом деле на душе у Гермионы было неспокойно. Выдворив всех из студии, она напоследок с тоской посмотрела в сторону комнатки, где остались Драко и Габриэль. А вдруг это все большая ошибка? Заключить сделку с Панси она могла, но со своей совестью никак не получалось.       — Все так, как должно быть, — произнесла Гермиона, чтобы ненадолго заглушить боль, сковывающую сердце.       

* * *

      Атмосфера в приемной сложилась весьма дружелюбная, вся собравшаяся компания весело переговаривалась между собой, изредка бросая косые взгляды в сторону студии — все же любопытство победить было нереально, когда на твоих глазах зарождался, возможно, главный скандал года. И хотя для сидящих здесь подобные сенсации давно уже стали обыденностью, но все-таки не каждый день любовница министра за его спиной заводит интрижку с модным колдографом.       И пока остальные ожидали к чему все это приведет, Гермиона просто не находила себе места от понимания, что поступила неправильно. Она нервно расхаживала по комнате, постоянно и открыто останавливая взгляд на запертой двери.       Когда Гермиона готова была забыть всякие приличия и вломиться в комнату к отсутствующей минут двадцать парочке, за стенами студии раздались шум и возня.       Все замерли, не зная, как поступить дальше. Не прошло и пары минут, как плачущая Габриэль выскочила из студии и вылетела в коридор. Драко так и не показался. Началось первое движение, все осторожно вставали со своих мест и оглядывались, не решаясь сделать что-то конкретное. Гермиона успела сориентироваться и немедленно выдала указание:       — Так, объявляю технический перерыв на неопределенный срок. Все можете разойтись по своим рабочим местам. Здания до конца дня или до особых распоряжений не покидаем. Всем удачи.       Сразу после ее слов, почти все двинулись в сторону студии Драко.       — Куда?! — возмутилась Гермиона.       — Но у нас там вещи, — ответил осветитель, а остальные закивали в знак согласия.       — Ничего страшного. Они вам сейчас не нужны. Заберете в конце дня или завтра с утра. А теперь вон из приемной. И для всех: вы понятия не имеете, что здесь произошло.       — Но мы и правда не имеем ни малейшего понятия.       — Для особо непонятливых. Вы ничего не видели. У вас был перерыв и вы все пропустили. Я теперь ясно выражаюсь?       Все понурили головы и вышли из приемной. Оставшись одна, Гермиона тут же рванула в студию к Драко.       — Ничего себе, как ты их строишь, мне даже тут не по себе стало, — восхитился он, когда она появилась в комнате и не успела сказать и слова. Драко сидел на высоком стуле и разглядывал, как ни в чем не бывало, свой колдоаппарат.       — Что у вас произошло? Ты понимаешь, что это конец? Драко, это конец твоей карьеры! — Гермиона подлетела к нему, а в голове уже прикидывала варианты развития событий и как можно при том или ином раскладе разрулить ситуацию.       — Похоже мы с Делакур не смогли найти общий язык, — Драко оставался невозмутимым, когда Гермиона готова была ударить его чем-то тяжелым, вот только и без нее желающие найдутся. — А что касается карьеры в этом глянцевом, насквозь пропитанным фальшью журнале, то ничего страшного. В конце концов, я художник, буду заниматься чем-то настоящим, стоящим. Показывать жизнь такой, какая она есть, без прикрас! Или наоборот, — оживился он и наконец посмотрел на Гермиону, — показывать красоту в обыденном. Или там, где к этой красоте нужно приглядеться.       — Какой, к дракклам, художник?! Ты не свободный художник, Драко, ты — модный колдограф. Первые полосы светских хроник, скандалы, тусовки, красивые девушки — это твоя стихия.       — И эта жизнь мне осточертела, — последнее слово он произнес по слогам и спрыгнул со стула, положив колдоаппарат на тумбочку.       — Ладно, плевать ты хотел на привычную праздную жизнь в роскоши и угаре. Но после всего, что тут произошло, тебе из страны придется бежать.       — Всегда мечтал путешествовать. Так почему бы не начать прямо сейчас?       — С тобой бесполезно говорить, пока ты не в состоянии трезво оценивать ситуацию, — покачала головой Гермиона, чувствуя, как драгоценное время утекает. — То, что ты наговорил вчера…       — В основном говорила ты. А теперь послушай меня. Я действительно хочу создавать более серьезные работы. Влиять на что-то с помощью своих снимков. И да, я не против сбежать из промозглой Англии, куда-нибудь в Европу. А тут и повод появился: немилость у власти. Единственное, далеко от дома, в одиночку я не смогу долго сдерживать свой дурной нрав. Он обязательно даст о себе знать. Мне нужен помощник. Понимаешь, на что я намекаю? Тем более, кажется, места в редколлегии тебе все равно не светит. Кстати, прости за это. Я правда не хотел портить планы тебе или Панси с Ричи, но мне до ужаса надоело соглашаться с решениями, которые приняли за меня. Всю жизнь так. Но как ты говорила? “Пора взрослеть”. Я больше не хочу выглядеть инфантильным мальчишкой.       — И долго ты об этом думал?       — Всю ночь.       — Хах, — нервно рассмеялась Гермиона, — так это от недосыпа! Тогда я это смогу уладить, пойдем, поговорим с Ричи и Панси. И Кингсли меня послушает, — Гермиона потянула Драко за собой к выходу.       — И ты все-таки меня не слушала, — вырвался из ее хватки Драко.       — Не сходи с ума.       Дальше им договорить просто не дали. В студию ворвалась Панси.       — Ты... Я даже говорить с тобой не буду прямо сейчас, потому что Ричи не меньше моего хочет сказать тебе пару ласковых. Так что будь добр, немедленно скройся с моих глаз. И чтобы через минуту твоя тощая задница появилась в кабинете Ричи. И постарайся быть убедительным, когда начнешь оправдываться.       На удивление Драко не стал препираться с Панси и довольно уверенной походкой оставил их с Гермионой наедине. Паркинсон перевела дух и спросила:       — Он объяснил свое поведение с Делакур?       — Не успел. А что с Габи? Она еще здесь? Она что-то рассказала?       — О! Она не была многословна. Но все-таки кое-что рассказала. Она поведала, что этот дурень сказал ей, будто она не в его вкусе! Каков мерзавец, а?! Неблагодарный эгоист.       — Что теперь с ним будет?       — Не знаю. Я не в том настроении, чтобы беспокоится о его судьбе.       — Но ты же остынешь и простишь ему все? — с надеждой поинтересовалась Гермиона.       — Конечно, — хмыкнула Панси, — и этот подлец прекрасно об этом знает. Я же говорю, что человека, который не поддался бы его обаянию, не существует.       — А что пока будем делать?       — Уговорим Драко уехать на пару месяцев из страны, потом будем смотреть по обстоятельствам. Возможно, откроем студию где-нибудь в Европе.       — Ты же знаешь, что Драко очень повезло с тобой?       — Еще бы он ценил это.       — Уверена, он признателен тебе за все, что ты для него делаешь. Просто его упрямая и вредная натура порой дает о себе знать.       — Я знаю. Наверное, нужно возвращаться к Ричи. Он должен был успеть проораться. И если предоставить слово Драко, то он обязательно что-нибудь еще натворит, и Ричи прогонит его раз и навсегда, отмахнувшись от моих просьб.       — Мне пойти с тобой?       — Не стоит. — Панси положила руку на плечо Гермионы, сдерживая ее порыв. — Есть еще кое-что, что рассказала Габи. — Надломленным голосом добавила Паркинсон.       — Что такое, Панси?       — Драко сказал ей, что давно влюблен в какую-то девушку.       — Он прямо так и сказал?       — Похоже, что да. Мне очень жаль. Гермиона, милая, обещаю, я поговорю с Ричи, думаю, в ближайшее время мы найдем тебе другое местечко на нашей армаде, так что без работы ты не останешься.       — Спасибо. Спасибо вам. Он называл имя девушки?       — Не знаю, Габи не называла конкретных имен.       — Думаешь, это кто-то с этих ночных съемок?       — Не знаю. Мы давно не говорили с Драко по душам. И вот, к чему это привело. Пожалуй, мне стоит поторопиться вернуться к Ричи. Мне очень жаль, Гермиона.       — Я справлюсь, Панси, не переживай, — соврала она, чтобы успокоить начальницу. — Иди.       

* * *

      Дверь распахнулась. Взъерошенный, но радостный Драко стоял на пороге.       — Вот и все, теперь я свободный художник!       Гермиона ничего не сказала на это. Выглядела она неважно, словно это ей пришлось выслушать тот непрерывный гневный треп Ричи, хорошо хоть Панси была весьма сдержанна в выражениях и даже порой пыталась успокоить жениха. Но Драко выбрался из кабинета руководителя целым и невредимым. Оставалось быстренько уложить вещи и распрощаться со званием модного колдографа навсегда.       Но радость от этого момента сразу спала, как только, зайдя в приемную, он увидел разбитую Гермиону. Она сидела на диване, сжавшись, и прятала лицо в ладонях.       — Гермиона? — позвал ее Драко. — Что произошло?       — Ничего.       — Я же вижу. Это Панси что-то сказала тебе?       — Нет, Панси здесь не при чем. Я так понимаю, тебе нужно собирать вещи и успеть убраться отсюда до прибытия Кингсли.       — Ты всегда была проницательна и умна. Поможешь мне в последний раз?       — Конечно, Драко, я пока еще твой личный помощник и не могу отказать тебе.       — И все-таки с тобой что-то не так, — Драко косился в ее сторону пока они шли к студии.       — Просто ты нам всем изрядно нервы потрепал, — огрызнулась Гермиона.       — Злишься, значит.       — Пытаюсь понять некоторые вещи. Давай займемся делом.       Гермиона отдалилась от Драко, встала к нему спиной и принялась с помощью магии снимать со стены рамки с колдографиями, выполненными Малфоем в разное время.       — Гермиона, поговори со мной. Ну накричи на меня, если хочешь. Но не молчи!       Она оглянулась на него через плечо, сверкнув недобрым взглядом.       — Ладно. Чем ты думал, когда выдал Делакур, что она не твоем вкусе? С каких пор тебя не привлекают худосочные модели, которые входят в мировые топы самых желанных женщин на свете?       — Откуда ты знаешь, что я ей говорил? Панси, да?       — Прекрати увиливать от вопросов, Драко. Хотел поговорить, так ответь для начала мне, потому что я хочу понять логику твоих поступков.       — Да кто тебе сказал, что меня привлекают девушки модельной внешности?       — Имей совесть не прикидываться дурачком хотя бы сейчас. Все в журнале в курсе о твоих “ночных съемках”?       — Эм… в курсе чего?       — Что ты проводишь с приглашенной моделью ночь, а потом делаешь вид будто ничего не было.       — Серьезно? Все полагают, что я спал с каждой, которую пригласил на ночную фотосессию?       — Разве нет?       — Нет, конечно. Такое было может быть пару-тройку раз, да и то давно.       — Но… почему они все ходят с таким отрешенным видом, после ночной съемки? — Гермиона полностью развернулась к Драко и удивленно хлопала глазами. Все это время она твердо верила слухам, которые ходили о нем, но не разу не решилась спросить его самого об этом.       — Некоторые на что-то надеялись, наверное, — пожал плечами Драко, выглядел он при этом растерянным. — Если честно, мне просто с ними страшно спать.       — Шутишь? — рассмеялась она от такого признания.       — Нет.       В голове Гермионы пронеслись слова Панси, что у Драко уже кто-то есть.       — Но… Габи кое-что еще рассказала.       — Кто бы сомневался. Наверное, ты хочешь узнать, кто та таинственная девушка, в которую влюблен Драко Малфой?       — Возможно, ее нет, и ты просто придумал ее, чтобы отделаться от Делакур. — Спасительная мысль пришла так вовремя, и Гермиона ухватилась за нее.       — Ошибаешься. Такая девушка есть, — Драко спрятал руки в карманы брюк и начал слегка раскачиваться на пятках.       — Что ж, кажется, я ошибалась на твой счет. — Гермиона поникла и опустила глаза, но Драко упустил это из виду, поглощенный своими эмоциями и мыслями.       — Наконец-то я заработал несколько бонусных очков в твоих глазах. Тебе совсем неинтересно, кто она? — Драко задело такое равнодушие с ее стороны, он-то надеялся на то, что она его сейчас завалит вопросами, и это придаст ему уверенности в своих силах. Но, похоже, нынче Гермиона совсем не хотела ему помогать. — Давай вернемся немного назад, до того, как нас прервала Панси. Я предложил тебе поехать со мной. Ты так и не дала ответа.       — А твоей даме сердце придется такое по нраву? Почему бы тебе не позвать ее в первую очередь?       — Так я и зову.       Гермиона подняла наконец глаза на него и резко выдохнула.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Пожалуй, когда я сказал, что ты умна и проницательна, то несколько погорячился с такого рода словами. Давай по-другому. Гермиона, ты поедешь со мной на край света или куда еще моей дурной голове приспичит, потому что ты та самая девушка, ради которой я готов научиться совершать взрослые поступки и становиться лучше?       — С моей стороны было бы разумно отказать тебе, Драко Малфой. Но если бы я дала подобный ответ, то сразу бы пожалела об этом. Да, я согласна. Давно пора плотно заняться твоим перевоспитанием.       — Я рад это слышать, — Драко подошел совсем вплотную. — У меня есть желание, которое не утихает во мне уже не один месяц. Гермиона, можно я тебя поцелую?       Гермиона положила руки ему на грудь и чуть отстранилась.       — Если я решу, что с этим стоит повременить, то ты примешь мой ответ, — в голосе Гермионы звучали игривые нотки, а сама она лукаво прищурилась. Драко хмыкнул.       — Возможно, вчера или сегодня с утра я бы принял твой отказ. Но сейчас я свободный художник, который волен поступать так, как посчитает нужным.       Он притянул Гермиону к себе и поцеловал.              Почти конец.              Тем временем...       — Ваш модный фотограф приставал с грязными предложениями к мисс Делакур, а когда получил решительный отказ, то проигнорировал его и предпринял попытку добиться своего…       Панси хотелось бы уточнить, зачем приличной девушке оставаться наедине с мужчиной с сомнительной репутацией в обществе, но благоразумно прикусила язычок.       — Мы очень сожалеем о случившимся, господин Министр. Могу заверить, что, как только нам стало известно о случившемся, мы сразу отказались от услуг Драко Малфоя. Он с позором покинет стены нашей редакции без каких-либо рекомендаций, — Ричи, который всегда недолюбливал Драко, искренне заверил Министра, что с карьерой Драко покончено. Вот только Панси с этим категорически была не согласна, но продолжала хранить молчание и не встревала в разговор. Пока они шли до студии, она молилась о том, чтобы Драко уже успел сделать ноги. Панси изредка посматривала на Габриэль Делакур. Та шла позади всех и смотрела себе под ноги, не решаясь посмотреть кому-то в глаза. Панси с трудом могла поверить в раскаяние Габи, поэтому предпочла считать, что та выставляет себя жертвой.       В приемной никого не было. Даже Грейнджер покинула пределы своего царства. Панси ускорила шаг и оказалась первой возле двери, ведущей в студию. Ричи прищурился, видимо, посчитав это дерзкой выходкой.       — Думаю будет правильно, если сначала я загляну внутрь и проверю, что там никого нет. — Кингсли с хмурым выражением на лице не сводил с Панси глаз. — Не поймите меня неправильно, но меньше всего на свете я горю желанием, чтобы в этих стенах произошел скандал, связанный с Министром и моим бывшим однокурсником.       — Пожалуйста, мисс Паркинсон, — Кингсли согласился с ее доводами, уступив ей.       Панси приоткрыла дверь и заглянула внутрь. В самом центре студии стояли Драко и Гермиона, которые исступленно целовались, даже не услышав, что кто-то помешал их уединению. От увиденного Панси на миг оторопела, несмотря на небольшую заминку, быстро сообразила, как вывести все в нужное русло. Она дала двери отъехать еще немного в сторону, чтобы стоявшие позади нее люди тоже рассмотрели страстно целующуюся парочку. За спиной раздались удивленные вздохи. Панси быстро закрыла дверь, наложив заклинание, и обернулась к остальным.       — Похоже, господа и дамы, произошло какое-то недоразумение. Мисс Делакур, вы уверены, что намеки Драко Малфоя были именно сексуального характера? Кажется, у него есть очевидный любовный интерес к мисс Грейнджер. Министр Кингсли не даст соврать, что эта девушка не из тех, кто позволит себя одурачить или прощать измены. — Ловко перевернула все Панси.       — Наверное, вы правы, мисс Паркинсон, — Габриэль подняла глаза, в которых читался гнев.       — Габриэль! — пробасил Кингсли.       — Простите меня, я постоянно доставляю вам столько неприятностей. Эти постоянные разговоры людей вокруг о мистере Малфое, бывшем Пожирателе Смерти, да и разные слухи о его дерзком поведении впечатлили меня. И я приняла резкую манеру общения Драко за наглую попытку соблазнения, — оправдывалась Делакур.       — Значит у вас, мисс Делакур, нет претензий к мистеру Малфою? — с притворной любезностью спросила Панси.       — Абсолютно, — сквозь зубы ответила она.       — Что ж, если никаких претензий ни у кого нет, то предлагаю перенести наше общение в конференц-зал, — потерла ладони Панси, — там с утра все готово для переговоров. Министр Кингсли, вы не могли бы проводить мисс Делакур до конференц-зала? Это спуститься на два этажа вниз, а там следовать указателям. Мы с Ричи присоединимся к вам через пять минут. Нужно уладить некоторые формальности, — Панси просто сияла от своего триумфа.       — С превеликим удовольствием. Мисс Делакур? — Кингсли протянул руку, чтобы Габриэль могла на нее опереться, и они удалились из приемной.       — Кажется, тебя можно поздравить с победой?       — Эта наша общая победа. Такое чувство, что ты чем-то остался недоволен.       — Твой дружок как всегда вышел сухим из воды.       — Это фамильная черта Малфоев, смирись.       — Но я все равно настаиваю на его увольнении. Пусть он будет хоть трижды востребованным и модным колдографом.       — Ричи, ты еще не понял? Он и сам не захочет вернуться. С нами все это время работал действительно модный колдограф, а ушел от нас вольный художник.