Чудеса в новогоднюю ночь

Эта ночь, одна из многих таких же в общежитии EXO, была тиха и прекрасна. Тишину нарушали только редкие всхрапы из комнат мемберов и хлопки салютов и крики «С Но-вым Го-дом!!!», доносившиеся с улицы. Но разве ж это было помехой для айдолов с многолетним стажем, к тому же уже давно наотмечавшихся и мирно сопящих в своих постелях? В пол-четвёртого утра на «китайской» половине поднялся и сонно поплёлся на кухню Цзытао. Не сказать, что он хорошо выпил на «семейном» празднике несколько часов назад — там все как-то старались не нажираться, даже те, кому по возрасту уже не то, что можно — нужно… но сушняк почему-то решил скосплеить Германию в июне 1941-го и вероломно напасть именно сейчас. Потирая опухшие веки, Тао достиг гостиной… и в следующее мгновение остальных «китайцев» перебудил высокочастотный визг:  — Кья-я-я-я-я-а-а-а!!!  — Тао!!! Тао-я!!! — громыхая заплетающимися босыми ногами, из коридора всем скопом вывалились старшие мемберы. — Тао-я, ты в порядке?!  — Да в порядке я, чего разорались? — ошарашенно посмотрел на них макне, спокойно сидящий в кресле в обнимку с… котом??? — Я это чудо и так еле из-под ёлки выманил, а тут вы его ещё стрессируете… Тут пушистый «виновник торжества» тоже посмотрел на «мандаринок» своими янтарными глазами. «Мандаринки» устоять перед животным магнетизмом не смогли и дружно собрались вокруг, любуясь рыжей шубкой и отчего-то смутно знакомой милой мордочкой.  — Такой лапа, правда ведь? — улыбнулся Панда, поглаживая довольно урчащее животное. Крис тихонько угукнул в ответ; по глазам гиганта было видно, что ему тоже до смерти хочется потискать котейку. Более смелым в этом плане оказался Хань — он просто нагло утянул кота из рук младшего:  — Ух-ты, какой тяжёлый! Ты где ж столько мяса наел, чудико? Ты же чудико, да? Новогоднее наше чудико, хи-хи-хи… э? Какого хрена? — кот, видимо, не желал быть зацелованным до дыр, пусть и таким красивым мужчиной, как Лу Хань, поэтому настойчиво упёрся лапками в его вытянутые губы, мол, отстань, противный. Обманутому в лучших чувствах вокалисту пришлось выпустить животинку из рук, чем та сразу же воспользовалась и под заливистый смех Тао переметнулась к тихо-мирно сидевшему рядом Исину. Через некоторое время коллективных уютных посиделок в компании мурчащего кота Ифань вдруг понял, что чего-то (а точнее — кого-то) важного во всей этой картине не хватает:  — Парни, а где наш Чен-Чен?  — Дрыхнет, поди, жопой кверху, — беззаботно предположил Сюмин, поглаживая мохнатое кошачье пузико. — Хех, если бы я так скакал с ЧанБэками по сугробам, вы б меня тоже хрен подняли!  — Ну дык ёптить, — оживился Хань, — куда тебе с ЧанБэками скакать-то?! Радикулит — он вон уже, в спину дышит!  — Очень смешно, Лу! — надулся Булка под дружный хохот одногруппников. — У самого-то песок из задницы сыплется!  — Так что у нас всё-таки с Чондэ? — свозь смех выдавил из себя лидер.  — Да дрыхнет он!!! — одновременно выпалили в его сторону ЛуМины.  — Ага, щас! Визгом Цзытао пол-Сеула перебудить можно! — внезапно подал голос Лэй. — А Чондэ-я у нас спит чутко, прям как натуральный кошак… После слов танцора парни ещё немножко посмеялись, но потом вдруг резко замолкли. Сквозь гнетущую тишину можно было услышать, как извилины в мозгах напрягаются, соединяя разрозненные факты воедино и приводя цепочки мыслей к единому на всех выводу…  — Цао ни ма!!! — «китайцы» дружно ахнули и отскочили от кота, а тот в свою очередь испуганно мявкнул и быстро юркнул в уже привычное убежище — под ёлку.  — Г-гэгэ??? — дрожащим голосом проскулил Тао, вцепившись в диванную подушку и прячась за ней, словно за щитом. — Э-это т-т-ты???  — Ченюшечка, родненький… — Исин в благоговейном ужасе прикрыл обеими ладонями рот и перешёл на шёпот. — Как же тебя угораздило-то?!  — Пиздец… доигрались… — Ханю вспомнились все те разы, когда они, на правах старших, заставляли Чена показывать «кошачье» эгьё, и ещё умилялись, мол, фигасе, как похоже получается. — Вот вам и «новогоднее чудико»… сука, я же его чуть не поцеловал!!! Ух, Чондэ, ну ты и скотозавр, друг ещё называется, специально, поди, в кота заабракадабрился…  — Уймись, олень бешеный! — шикнул в его сторону Минсок и потихонечку начал подкрадываться к котячьему убежищу. — Чондэ-я? Ким Чондэ? Это правда ты, братишка? Солнце, не обижайся на нас, выходи уже… Пока самый старший сражался с то и дело норовившей завалить дерево рыжей бестией, а остальные мысленно делали ставки на обоих чуть поодаль, Крис принял, пожалуй, самое рациональное в данной ситуации решение: он достал свой телефон и набрал единственного человека, кто мог бы им сейчас помочь.  — Сухо-о-о-о-о!!! У нас ЧП!!! — заорал он хриплым басом, как только с той стороны взяли трубку. Бедный мини-лидер EXO от такого моментально получил лёгкую контузию и чуть не стал заикой, но зато надёжно протрезвел. Пока Чунмён поднимал (именно поднимал — некоторых, не будем тыкать пальцем, Чонинов до конца разбудить так и не удалось) и одевал своих, и вся «корейская» шестёрка меняла свою дислокацию, Сюмин таки успел утихомирить Чена (?) и вытащить его обратно на свет божий. Так что, пока один из лидеров объяснял другому всю, прости Господи, shituation, в которой они оказались, остальные волей-неволей знакомились поближе с новым членом их стаи… точнее, новым обличьем старого.  — Какое со-о-олнышко!!! Бэкхён-и, давай он у нас жить будет!!! — Чанёль пищал, как малолетняя фанатка при виде кумира, и, кажется, даже немножечко возбудился. — Давай, давай, давай!!! Ну позязя-я-я!!!  — Чанёра, с твоим другом случилась неведомая хрень, а ты хочешь его своим домашним любимцем сделать?! Ты ебанько или да? — старший из троицы «биглей» явно не разделял неуёмного энтузиазма своего донсена.  — Но…  — Это. Не. Солнышко! Это Ким, мать его, Чондэ, и мы обязаны превратить его обратно! Правда, в душе не ебу, как мы это сделаем, но тем не менее! — несмотря на кажущуюся хрупкость, Бэкхён легко оттащил за шкирку сопротивляющегося и громогласно ревущего Чанёля от многострадальной животинки. — Всё, сиди здесь и не лезь к бедняге, ему и так досталось! Кис-кис, иди сюда, мой хороший… Вокалист присел у стены и легонько похлопал себя по колену. К умилению собравшихся вокруг хёна Сехуна и ДиО (и зависти шмыгающего носом Чанёля), зверя долго ждать или уговаривать не пришлось.  — Хех, ну ты прям как маленький трактор, — ласково улыбнулся старший, поглаживая длинными тонкими пальцами пушистую рыжую шёрстку. — Э, э, э, в порядке живой очереди, хён!  — Бэкхён-а, успеешь ещё натискаться, надо сначала более насущные вопросы решить, — Сухо, только что забравший кота из рук одногруппника, устроил его уже на своих руках и вопросительно посмотрел на Криса:  — Что теперь, дуйчжан? Нас с потрохами сожрут, если его как можно быстрее обратно не вернём…  — Не знаю я, мой лидер, не знаю, — тихо выдохнул тот, задумчиво смотря куда-то в бесконечность. Перед его мыслевзором уже проносились картины будущего геморроя с объяснением стаффу, начальству, журналистам, фанатам, а главное — родителям, куда же делся золотой голос нации Ким Чондэ и почему теперь в песнях его партии громогласно мяучит рыжий котяра… Видимо, Ифань слишком громко думал, потому что Сюмин осуждающе нахмурил на него брови, Лухан сделал фэйспалм, Чанёль твёрдо заявил: «Я пас!» — а Бэкхён и Кёнсу синхронно сложили руки крестом и выпалили: «Через мой труп!». Кай по понятным причинам в этом импровизированном голосовании не участвовал, но тоже заочно осуждал, а Лэй и Тао просто молча охреневали в сторонке. Весело было лишь одному Сехуну — ему до смерти хотелось увидеть, как же старшие в итоге выкрутятся. Тем временем Чену, похоже, надоело общество мини-лидера, и он, резво спрыгнув с рук, с гордо поднятым хвостом убежал куда-то в сторону кухни.  — Чен-Чен, стой, ты куда? — Крис рванул за ним и замер на пороге кухни, с облегчением увидев, что кот смирно сидит возле холодильника и легонько поскрёбывает лапой дверцу. — А-а-а, как я сразу-то не допёр… ты поди голодный, коть? Ну давай тебя тогда накормим, что ж ты молчал-то…  — Хён, погодь, может, лучше я что-нибудь по-быстрому сварганю? — следом за китайским лидером на кухню заявился Кёнсу, слегка шоркая босыми пятками по линолеуму.  — Да не сто́ит, Кёнсу-я, у нас еды навалом, — Крис озарил полутёмную комнату светом из открытого холодильника и обратился к нетерпеливо ждущему внизу Чену. — Ттокпокки будешь, рыжик?  — Хён, кошки не едят ттокпокки, — покачал головой вокалист, — им вообще, по-моему, мучное категорически нельзя.  — Хорошо, тогда, может, кимчи? Хорошая, ядрёная домашняя кимчи, как раз от мамы Чондэ…  — Ау, Земля вызывает Галактику! Ему это тем более сейчас нельзя! Вот! — ДиО выудил с верхней полки небольшой тетрапак и (не без помощи рослого хёна) достал из шкафа с посудой блюдце. — Свежего молочка будет вполне достаточно. Пока Чондэ с удовольствием лакал предложенное ему молоко, вокруг него на полу кухни успела разместиться вся когорта «экзотичных» — даже Чонина притащили и усадили у стенки, чтоб никто об него не запнулся, да и сам не свалился ненароком.  — Чен-Чен-Че-е-ен, а хочешь печенек к молочку? — с улыбкой до ушей пошуршал пачкой овсяного печенья Бэкхён. — Твои любимые!  — Лично я очень хочу, хи-хи! — встрял лежащий рядом и весело болтающий в воздухе голыми пятками Цзытао.  — Вот и хоти дальше, хи-хи! — в той же манере ответил ему старший «говядинка». Далее произошло самое невероятное в данной ситуации событие: Ким Чонин наконец-то продрал глаза. И, на свою (и всех окружающих) беду, заметил умывающегося после сытной трапезы котейку.  — Хы-хы… ки-и-ися… — никто даже не успел ничего предпринять, а смуглый танцор уже утащил абсолютно расслабленное, а потому не сопротивлявшееся животное к себе на ручки и звонко чмокнул его в розовый нос. На мгновение все находящиеся в комнате замерли; казалось, что и целый мир замер вместе с ними…  — Ой бля… — только и успел выдохнуть Сухо перед тем, как на его глазах развернулась дикая вакханалия: кто-то умилённо пищал, кто-то возмущённо визжал, кто-то хватался за голову, кто-то хватал других и не только за голову…  — Чонин-а-а-а!!! Ты что натворил, собака сутулая??? — Чанёль тряс Кая за грудки, едва не плача. — Он же теперь, как принцесса Фиона, обратно не превратится!!! Это же наш Чондэ был, понимаешь??? Наш Чен-Ченушка-а-а!!!  — Кья-я-я!!! КайЧены из риал, я знал это!!! — чуть не выскакивал из пижамных штанов от восторга Сехун.  — Чондэ-э-э-я-а-а!!! — рыдал взахлёб Бэкхён, прижимая к себе откровенно ничего не понимающего кота. — Как ж я без тебя-я-я??? Кто теперь с нами троллить хёнов буде-е-ет??? Кто будет орать песни в душе по утра-а-ам??? Кто будет «ауэ-э-э», Чен-Чен-а-а-а???  — Йа!!!!! Харэ орать, етить вас за ногу!!!!! — внезапно раздался до боли знакомый ор откуда-то сзади. Все обернулись и в полнейшем шоке уставились на вполне себе живого и здорового, а главное, гуманоидного Чондэ.  — 1-е, мать его, января, шесть утра!!! Какого хрена вам не спится, сучьи вы дети??? Мне хоть одну ночь в году будет, блядь, покой или нет??? — взъерошенный и очень раздраконенный вокалист продемонстрировал всем электронный будильник с текущей датой и временем и под конец своей тирады эффектно трахнул девайсом об пол.  — Э… это же… — нервно подёргивая бровью, указал на него пальцем Сехун. Кай окинул мутным взглядом всю мизансцену, невозмутимо пожал плечами и снова засопел в обе дырки.  — Чондэ-э-эюшка-а-а!!! — на крыльях любви кинулся к «потеряшке» Ёль. — Братишка, прости, прости идиотину, я люблю тебя, слышишь? Даже если ты будешь страшным, как Шрэк, я всё равно буду тебя любить!  — Гэгэ!!! — на шее у ошарашенного вокалиста повис ещё и порядком опухший от слёз Цзытао. — Я буду самым послушным, самым заботливым, самым-самым-самым лучшим диди для тебя, клянусь!  — Воу, воу, парни, вы чего??? — Чен откровенно охреневал от объёмов так внезапно вылившегося на него обожания. — Ну ладно, ладно, погорячился я, больше не буду…  — Не будь, — дружно согласились с ним рэперы, — больше никогда-никогда-никогда! Мы ж умрём!  — Хей, люди, а в честь чего тогда этот котяра был? — задал вопрос в пустоту Бэкхён. — А… а где он, кстати?  — Вроде только что был тут… странно, — тоже озадачился Кёнсу, оглядываясь по сторонам. — Эй, кис-кис, ты где?  — Может, спрятался? Пойдёмте, поищем, — предложил Сехун.  — Подождите, мы с вами! — рванул вслед за троицей Лухан, утягивая за собой слабо сопротивляющегося Сюмина.  — У Ифа-а-ань… — гневно протянул Чунмён. Китайский лидер в ответ лишь молча скрестил на груди руки и всем своим видом выразил полнейшее нежелание как-либо комментировать произошедшее.  — Да ладно вам, все же живы и здоровы остались! — миролюбиво вставил свои очередные пять копеек Исин. — Пойдёмте лучше спать, красавицы! И да, — насмешливо скосил он взгляд на заливисто храпящего Кая, — вот это чудовище не забудьте! Два лидера поневоле рассмеялись и в четыре руки перетащили младшего, забавно хмурившего брови в процессе, на предусмотрительно разложенный Исином диван. Около восьми утра, когда и Чен уже давно спал в своей постели между никак не желавшими отлипать от него Ёлем и Тао, и лидеры с Лэем дремали вповалку рядом с Каюшкой, с безуспешных поисков пушистого нарушителя спокойствия вернулись Хань, Минсок, Бэкхён, Кёнсу и Сехун.  — Чертовщина какая-то, — задумчиво почесал в затылке ДиО. — Не мог же он испариться!  — Может, у нас это… коллективные галлюцинации?  — Не, такое только в сектах бывает, Хун-а. Или под веществами. А мы вроде не фанатики и не наркоманы, — покачал головой Сюмин. — Хотя, после сегодняшнего я уже, кажется, ни в чём не уверен…  — Пойдёмте спать уже, секта наркоманов, — смачно зевая, Бэкхён забрался на диван и нырнул под одеяло. — Я дико извентеляюсь, уважаемые хёны…  — Байсянь, скотина… ласты холодные, как у лягушки… — сквозь сон жалобно протянул по-китайски Исин.  — Э-эм, в душе не ебу, что ты там сейчас сказал, хён, но ещё раз жутко извиняюсь, — проворчал напоследок Бён, поудобнее устраиваясь между ним и тёплым Чонином, который тут же обхватил хёна поперёк талии, словно плюшевого мишку. Сехун ловко влез между лидерами, под «крылышко» к Сухо, а Кёнсу свернулся в позе эмбриона на кресле, положив голову на подлокотник.  — Кёнсу-я… — тихо позвал его сквозь полудрёму Крис.  — Спи, хён, — улыбнулся младший, засыпая, — мне нормально.  — Угу, конечно… — китаец протянул свою большую ладонь и погладил маленького вокалиста по голове.  — Айгу, эти дети, — хихикнули ЛуМины и сами уютно пристроились на свободном клочке дивана рядом с остальными, почти сразу же проваливаясь в глубокий и безмятежный сон. А за окном понемногу занималась первая заря нового года, и в её лучах почти уже заснувшему Кёнсу на мгновение привиделся мелькнувший рыжий пушистый хвост…