Бревно

Он твоя судьба, Моргана… И твоя погибель… - Бревно! – припечатала ведьма. Мерлин, секунду назад, расслабленно прикрывший глаза, ту же их распахнул и приподнялся: - Что-о-о?! - Бревно ты, - фыркнула Моргана, - Бревно, бесчувственное, дубовое! Я же просила зеленое яблоко! Зе-ле-но-е, - по слогам произнесла она, швыряя вышеназванный фрукт в стену, - А ты принес красное! Я что, прошу так много? Я просила авокадо? Чурчхелу? Нет, я по-человечески попросила у величайшего мага зеленое яблоко! Зелененькое!!! Мерлин застонал и со скрипом поднялся с кровати: - Хорошо, - утомленно пробормотал он, - Зеленое яблоко. ЗЕЛЕНОЕ. Я принесу тебе зеленое, хотя хоть убей… - И убью! – пригрозила взбешенная жрица. - …Но я не понимаю, в чем разница! - Я же говорю, бревно, - обиженно ввернула девушка, маг поднял глаза к небесам – порядком закопченному потолку, скрывающему от его пытливого взгляда те самые небеса – и молчаливо попросил пощады. Шаркая, как старик, он вышел из хижины и потащился по тропинке в лес – искать яблоню, потому как принесенное с камелотского рынка яблочко с аппетитным алым бочком колдунье не угодило. Яблонька нашлась, только вот яблочки оказались мелкими и кислыми. Уже догадываясь, какая последует реплика, после того, как он принесет пригоршню твердых, пахнущих дождем яблок, он присел на корточки, уткнувшись лбом в шершавую кору дерева. - И почему я и вправду не бревно? Стоял бы себе посреди леса, и ни одна жрица Древней Религии не смогла бы принести меня в жертву богу глупости… Угораздило же… Юноша припомнил, каким хитрым выглядел дракон, когда рассказывал об еще одном способе успокоения взбешенных леди. Предсказывал, что если леди Моргану занять - причем занять, как следует, то никакого, к черту, объединения со злом не состоится… Вон, с Мордредом же все получилось – живет себе в Эалдоре, пашет землю, наслаждается покоем и лаской приемной матушки – и Хунит не так по сыну скучает. О магии, как она пишет, и думать забыл. А Моргана? ИЗБАЛОВАЛ. Разумеется, теперь он посреди ночи – честно говоря, светлым летним вечером – покорно идет в непролазную чащу леса – на самом деле, по тропиночке – полную ужасных монстров: самый страшный – толстый кролик - сам в ужасе сбежал от мага. …Каким таким магическим способом они оказались в одной постели – ну, почти в постели, Мерлин не знал. Может, Моргане стало скучно, может, луна не в тот дом вошла, может, весеннее обострение случилось, только проснувшись на утро, маг обнаружил свои подштанники глубокомысленно висящими на свечной люстре. Одеяло бесследно исчезло, подушка оказалась на полу, полуголая колдунья – на столе. Себя Мерлин обнаружил скрючившимся с краю столешницы с ее ладонью под щекой. Память по частям начала возвращаться через несколько дней, только вот это уже не помогло. Моргана была конкретно, безнадежно и бесповоротно беременна. Решив, что терять уже нечего – девичья честь, мы будем помнить тебя! – жрица притащила мага на Авалон и, приперев к алтарю, добрым-добрым голоском рявкнула: - Я не собираюсь быть матерью-одиночкой! Помявшись, Мерлин вякнул жалобное «Да», и Моргана объявила его своей вечной собственностью без права на аппеляцию. Самое ужасное, что ему это понравилось. Вернувшись с пустыми руками, он застыл в проеме дверей, глядя, как сидящая в кресле Моргана, надув губы, что-то вяжет. - Не принес? – сквозь зубы пропела она. - Не нашел. - Бревно!! Шажок за шажочком, он подкрался к ней и сунул под нос маленький букетик фиалок. - И что это? – мрачно спросила девушка, отрываясь от своего увлекательного занятия. - Прости-меня-пожалуйста, - скороговоркой выдал Мерлин, жрица подняла на него глаза, из которых тут же покатились крупные слезы: - Ты что, - всхлип, - дурак? Юноша тут же рухнул на колени и принялся их утирать заблаговременно припасенным платочком, свистнутым у Гвен. - Бревно, - скорбно признал он. …Когда оказалось, что Моргана питается не за двоих, не за троих, а за четверых, Мерлин от радости пошел и напился вместе с Гвейном и Артуром. Король, узнав, что слуга женат и еще и собирается податься в папы, от шока потерял дар речи. Гвейн, который тоже ничего об этом не знал, философски счел новость за повод выпить. Вернувшегося под утро мужа Моргана встретила классически – со сковородкой в руке. Тогда и прозвучало впервые «Бревно». И пробормотал его Мерлин. Пробормотал и обмер от ужаса. Девушка открыла рот, чугунная тяжелая сковородка выпала из вялой руки прямо на ступню мага. Жрица решила, что само небо за нее мстит, и ввела в свой лексикон новое слово. - …Бревно, - скорбно признал он, - Бревно и подкаблучник. Очень приятно познакомиться, - быстро поцеловав ее в соленый от слез подбородок, Мерлин жестом фокусника вытащил из кармана гроздь сочно-фиолетового винограда и сунул жрице в руки, - Ну как? Хныкнув в последний раз, Моргана утерла нос вязаньем: - Мерли-и-ин… А зеленого винограда нету?