Помочь согреться?

Слэш
R
Завершён
47
автор
ircheks бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
47 Нравится 11 Отзывы 5 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Новый год. Праздник, который служит многим людям поводом напиться в хламину и пострелять фейерверками в небо. Удивительно, как один день может повлиять на поведение людей, если объявить всему миру, что этот день особенный, мол, Земля вокруг Солнца круг дала. Давайте уж выберем любое другое число, и каждый год, в этот самый день, будем праздновать новый год. А что? За это время от определённой точки Земля пройдёт абсолютно то же расстояние.       Глупо. Глупо, что я согласился праздновать это число с одноклассниками. Да… Такие мысли посещали меня, пока я шёл до места проведения «банкета». Но возвратившись в реальность, я уже вижу разноцветное мигание, приглушённое темнотой — опять погрузился в свои мысли настолько, что забыл, где я. Неудивительно, знаете ли. Хотя рассуждаю я всё ещё трезво, несмотря на выпитое спиртное. Учитывая то, что все приняли одинаковую «дозу», одноклассники уже трясли головой под русский рэпчанский, пока я тихо за этим наблюдал, сидя на диване.       Потихоньку мой мозг впитывал всю эту атмосферу — я подпевал, танцевал и чувствовал себя невероятно… охуенно. Своим пьяным мозгом я неожиданно для себя стал осознавать, что люблю такие моменты. Моменты, когда ты бухой в хламину и вроде как наслаждаешься происходящим. Выкладываешь инста-стори и проверяешь каждую минуту: не просмотрел ли ее определенный человек. Ага, определенный человек, с которым по неизвестной причине вы просто перестали общаться. Наивно, аж пиздец как зубы сводит от злости.       Под мигание ещё висящей на стене гирлянды трясу головой под музло и пытаюсь получить максимум наслаждения от происходящего. И вот оповещение о публикации тебя прерывает: просто его история с его старой фотокарточкой. Губы расплываются в улыбке. Глупой, неуместной улыбке, которую ты прячешь сразу же, после указания на нее твоего друга. Иди и дальше башкой крути, хули на меня смотришь-то? Осмелев от повышенного градуса пишу комментарий, аля знаю english, мол «какой же ты ребёнок». Ну вообще, неплохо так знаю, раз уж на то пошло. Отвечает сразу же, отчего удивление растет с каждой повторной прочитки одного и того же сообщения. Нужно ответить. Что-то дерзкое, твердое, жизненное. Ну я-то само воплощение дерзости, хули.       Говорят, что когда ты под градусом, становишься в раза два, а то и в три смелее. Сейчас я понимаю, о чем «они» говорят. И нет, я не о сумасшедших поступках вроде вертеть трусами на пальце, при этом пританцовывая на столе. Нет. Смелость в общении с человеком, с которым когда-то переписывался днями и ночами. «А ты, как я погляжу, времени зря не теряешь. Отмечаете уже?»       Пишет, будто того молчания и не было вовсе. Пальцы не слушаются, поэтому я решил ответить коротко и ясно. Ну, по крайней мере, я так планировал. «Ага. А ты в ностальгию впал, полагаю?» «Не понял.» «Ну, детская фотография.» «А, это. Нужно же было твоё пьяное внимание приковать к моему личику, педофил.»       О, таки видел мои видосы, польщён. Правда. Даже на душе как-то легко стало. «Не понял, чё к чему педофил-то?» «А хочешь сказать, что ты младше меня?»       Смешок. Хах, подловил, красавчик. Нет, серьезно, он и правда красавчик. Да-а, мозг в бреду даёт волю чувствам, что тут говорить. Закрыв глаза на мгновение вспомнилась ситуация в школьном туалете. Шумно вздыхаю, закусывая губу. Хорошо, что не слышит никто, хорошо, что музыка на всю хату орёт и темнота с гирляндами до кучи. «Меня не посадят только из-за года разницы, — да, он был младше меня на год. Но, блять, ебу то не я его, а… Неважно. — Тем более мне ещё нет восемнадцати.» «Значит, мы должны успеть до твоего совершеннолетия?»       Только что выпитый сок чуть не оказался на толстовке, полностью провонявшей куревом. Нет, ну я конечно осмелел, но не настолько. Хотя мысль об этом подталкивала на разные фантазии. На ой какие разные фантазии. «Эй, чего замолк то?»       Да вот замолк то я, ибо твои недонамеки меня с ума сводят. Да и вообще сцены, невольно всплывающие в моей голове, тоже. И уж особенно сейчас. «Эй, тебя там без меня кто-то ебёт или что?»       Ага, ебёт, как же. Знал бы ты, кто меня сейчас в моих мыслях еб… «Бля, ты достал. Я звоню.»       Чего? Погоди, зачем звонить-то?       Да, мы успели обменяться телефонами до того, как стали игнорить друг друга. И нет, все было не так радужно, как моя ориентация. Ему не хватало бабок на электронном кошельке, ну я ему и занял. Ну как занял. Даром дал… подарил… Блять, ну вы поняли. Звонок телефона. Убегаю якобы в туалет — там музыка не так орёт, как во всем остальном помещении. Очень странно, что опять в туалет. По-моему это уже на подсознательном уровне — идти туда, где тебя в прошлый раз чуть не выебали для того, чтобы поговорить с тем самым, кто «чуть не выебал». — Слушаю Вас, Александр. — О, живой и не стонешь — хороший знак. — Пошел ты в пень, — наигранно обижаюсь, еле проговаривая слова, — кто меня выебет-то?       Уже когда сказал, понял, что только что сморозил, и уже было приготовился к остроумному ответу с той стороны «провода», как в дверь забарабанили. — Яр, сука, выходи! Если я здесь обосс… — похоже, кто-то влепил ему подзатыльник. — Короче, выходи реще!       Володя наклюкался первым, неудивительно, что внутренний зов природы у первого и проявился. — Погоди немного... — в трубку почти шепотом, ладонью прикрывая, и тут же в ответку кричу. — А ванна тебе на что, дебил? Отъебись, иди и там свои нужды справляй. Я только зашёл, а меня уже выгоняют. Я что, должен без трусов выбежать, дабы тебе трон уступить?       По ту сторону двери послышалось тихое осознанное «бля, точно, ванна же есть». Немного подождав, я вернулся к своему разговору. — Ого, какие ты советы раздаешь. Небось жизнь научила? — Ещё бы. — А вот я был бы не против, если бы ты выбежал с опущенными штанами. При мне, конечно же. — Дурак? — Ещё какой. Чтобы ты понимал, я уже тебя таким представил.       Сухо сглатываю. Колени рефлекторно накрест сходятся, зажимая уже начавшую пульсировать часть тела. — Чего сопишь? Уже завелся? — голос хрипит, отчего не по себе становится.       Молчу. Если сейчас что-то скажу — голос сорвётся и выдаст меня с потрохами, и ещё стыднее станет. — Ну же, запускай туда руку. Или лучше начнем сверху? Как бы ты предпочёл начать? Пожалуй, приступим к шее, ты не против? Продолжать? — как бы я хотел ему сказать «да заткнись ты уже и продолжи!», если бы это не был телефонный разговор. — Н-нет, — коротко, чтобы не выдавать себя своим же дрожащим голосом. — Что-что? Не расслышал, — вот подонок. — Нет, я… Я не против, — отвечаю, собравшись с мыслями. — Умница. А теперь запусти уже руку ниже, пока я не забыл про твоего дружка, — да хватит его уже так называть! Есть биологическое название, так и называй правильно, уёба. — Саша, блять, не беси, — прорычал, будто сейчас морду бить ему собираюсь. А я собираюсь. — Что ты сказал? — то и сказал. — Неужели по имени и не официально в кои-то веки? А то все время Александр, куда уж там. Манерами выёбываешься, Ярослав? — ой, да кто бы говорил то про выебоны. — Завали. Что слышал, то слышал. Я пошёл, — ну да, выёбываюсь, и что? — Ну раз так, тогда удачи тебе там в Новом Году.       Сбрасывает. Сбрасывает трубку он, а хотел я. Сбросил вызов, а будто меня с многоэтажки сбросил. На совесть давит? Вполне возможно. Очень похоже на него: ментально мучает, пока ты не заскулишь и сам к нему не бросишься. Ты таки не княже, чтобы тебе в ноги кидаться.       Так или иначе, во рту внезапно пересохло. Странное чувство: на горло давит, глаза покалывает. Конечно, сначала игнорим месяц, а потом звоним и совращать начинаем. А после вообще кидаем и убегаем к ебеням в закат. Умно. Отлично. Заебись. Каким будет следующий ход? Очень жду, очень жажду.       Закинув мобилу в карман, смотрю на ладони, облокотившись на колени. Смотрю, будто там что-то написано. А именно: «Ты долбаёб, Ярик. Дол-ба-ёб.» Удивительно, как настроение с «охренительно махать патлами» упало в «пиздец, ну и что теперь делать?» А ведь теперь я себя чувствую виноватым. Интересно. Виноватым в том, что не дал волю его грязным фантазиям или что? Не знаю. Но на мою совесть он умело надавил.       Выхожу из проклятого толчка, у которого уже очередь выстроилась, и шагаю в пустую комнату, крикнув напоследок куда-то в толпу танцующих, что я внутри, и если кто-то зайдет, зажму дверью прямо в проёме. Никто особо не услышал, полагаю, но мне от этого не греет. Не находя выключатель, прямо в темноте, на ощупь набредаю на кровать. Вроде. Затыкаю уши наушниками и врубаю песню наугад. И о боже, как же неожиданно! Включается грустная песня как по всем канонам треклятых сериалов. Надо же. Это как же можно было умудриться «случайно» тыкнуть в плейлист, полностью состоящий из унылого музла? Чудеса, не иначе, Ярослав. Будет, что детям рассказывать. Ах да, дети. Точно. Не будем об этом.       Заваливаюсь на «вроде-кровать» и отворачиваюсь к стенке, посапывая носом. Вот оно — самобичевание. Когда ты просто лежишь и сжимаешь кулаки, оголяя костяшки пальцев, впиваясь ногтями в ладонь. Не до крови — руки слабые для такого, а жаль. Размазать бы эту кровищу по лицу, чтобы просто успокоиться. Чувствовать «внутренность» на своей «внешности», как бы странно это не звучало. Чтобы истерически кричать в стену, после чего сжиматься в позе эмбриона. Кусать губы, опять же, не в кровь, потому что в один момент становится настолько больно и невыносимо, что тело рефлекторно само расслабляется. Думать о том, что ты ведь делаешь какие-то полушаги навстречу, но остаёшься в пролете. В том-то и проблема, что ты — полушаги, а он к тебе семимильными бежит. Может, из-за этого и страшно. — Яр, ты так лежать весь вечер собираешься? — схватив за плечо, Светка растормошила меня. Ну да, а что? Не думаю, что я кому-то погоду сделаю на этом празднике жизни. Было настроение. Было и ушло. — Яр! — Да что?! — резко разворачиваюсь к ней, вынимая наушники. Вот пристала. Не видит, что человеку плохо? А если бы мне плохо было не душевно? Было бы жалко твою новую кофту, которую кто-то напялил явно не перед подружками хвастаться. — Ты идёшь с нами на площадь? — Идите без меня, — сухо, коротко, понятно. — Почему? — ага. С «понятно» я переборщил. — Ты же потом домой собирался, так? — Ну так, а что? — А то, что если ты остаёшься, то домой ты уже вернешься только после обеда следующего дня, — не понял юмора. — Это с чего вдруг? — тут я уже серьёзно заинтересовался. — А с того, — уверенно и даже как-то с язвинкой принимается разжевывать ситуацию, — что Володя, который, по совместительству, наш сегодняшний спонсор хаты, уедет к девушке и будет встречать бой курантов явно не дома, — начинаю понимать, к чему клонит. — Следовательно, мы сейчас идём водить хороводы под ёлкой на площади, пока градус ещё держит, а потом все расходимся по домам, уяснил? — более чем. — Да.       Молча поднимаюсь с кровати, накручивая наушники на руку, и уже подхожу к двери, как вдруг Светка внезапно решила пооткровенничать: — Яр? — Что? — спрашиваю, повернув голову в сторону. — У тебя все хорошо?       О да, у меня все прекрасно. Ты даже не представляешь, насколько! Я втрескался по уши в парня младше меня, который сталкерил за мной бог невесть сколько, а потом дрочил мне прямо в кабинке школьного туалета. Да я на седьмом небе от счастья! — С чего это вдруг тебе интересно стало? — Ну, не знаю. Некоторое время ты прямо-таки лыбой всех озарял. А сейчас… — А что сейчас? — нетерпеливо перебиваю, когда после всплывших в голове событий подбородок начал дёргаться. — А сейчас ты будто разбитый, — а ты проницательная, отдаю должное. — Девушка бросила?       Удар. Нет. Как по сердцу ножом. Откуда-то появившаяся злость стремительно растет, из-за этого рефлекторно руки в кулаки сжимаю. — Да… Думаю да, — спокойно, сдерживая дрожь в голосе, отвечаю и выхожу из комнаты.

***

      Несмотря на позднее время, на улице было больше детей, нежели взрослых. Нет, они не пищали противными голосками. Они смеялись. Звонко, жизнерадостно, отчего хотелось на мгновение стать ребенком и так же суетливо ждать своей очереди скатиться с горки. На удивление вся эта суета не напрягала, весьма странно. Пока я грел руки, хлопая ладонями о колени, моя компания во всю кружила хороводы. Да, именно «хороводы», во множественном числе. Людей собралось столько, что один хоровод стал уж слишком широким, поэтому то кто-то кого-то постоянно тянул и цепочка из «переплетённых» между собой руками людей то рвалась, то кого-нибудь вообще заносило на проезжую часть.       Щеки мёрзнут, руки — тоже. Обычные удары и хлопки о ноги ладони не согрели, поэтому я решил не церемониться и просто не вынимать руки из карманов. Рядом ходил якобы Дед Мороз со своим посохом, который он явно соорудил из черенка от лопаты, обмотанным мишурой. Как в детство окунулся. Душу что-то так приятно греет, отчего губы медленно расплываются в улыбке. Возможно, это еще дурное вещество в крови шалит. Возможно… Провожая глазами каждого, пробегавшего мимо меня, человека замечаю того, от кого по спине холодок прошелся. И нет, не потому, что я замерз. Позади толпы стоял он, помогая подняться какому-то мальчишке по ступеням на горку. — Саня… — я что, это вслух произнес? Хорошо, что только шёпотом. Или всё-таки не шёпотом?       Он оборачивается и ищет кого-то взглядом. О-о нет-нет-нет… Слишком стыдно, чтобы появиться на глаза. Резко отвернувшись, натягиваю шарф на лицо и медленно подхожу к хороводу, чтобы хоть как-то слиться с толпой. «Врываюсь» в цепочку людей и стараюсь незаметно подглядеть за ним, чтобы не попасться. Стоп, где он? Вот только что я его видел! Суетливо оглядываюсь по сторонам, не обращая внимания на моих «соседей», поющих «Маленькой ёлочке». Потерял. Снова. Настроение почему-то сразу куда-то скатилось. Думаю, в гости к Аиду решило заскочить. Что ж, не вижу смысла оставаться в хороводе — прятаться уже явно не от кого. Может, он замерз и ушёл домой? Хотя… Так быстро скрыться? Странно. Отцепляю руки и отхожу в сторону, давая возможность людям веселиться дальше. Вот оно, Яр. Снова одиночество. Глупо усмехаюсь и поворачиваю в сторону тротуара, как кто-то меня хватает за руку и тащит за собой. Наверное, опять та тётка в костюме поросенка, которая всех тянет то на горку, то в хоровод. И как ей не холод… — Быстро же ты теряешься, — погодите, мне не померещилось? — Саня?.. — сердце заколотилось, будто заместо крови лаву по телу разгоняет. — Ну нет, блять, тётя Галя с нижнего двора, — откуда он знает про тётю Гал… — Будешь от меня бегать, поймаю, свяжу и в своей комнате закрою, понял? — да я даже думать не успеваю, окаянный! Даже в мыслях умудряешься меня перебивать!       Тащит куда-то за большой сугроб, отдаленный от всей этой людской суеты. — Ты куда это меня? — Сказал же: свяжу и в комнату закрою, — даже не оборачивается, когда говорит. — А если серьёзно? — только замолкаю, как тут же толкает меня в тот самый сугроб. — Блять… — через зубы цежу от холода и снега, что за воротом тает. Аж передергивает всего. — Прости, — без всякой издёвки в голосе говорит, ну надо же… — Ну и? Встать не поможешь? — Смотря кому, — щеки горят не то от его голоса, не то от мороза. — Помоги подняться мне, — делаю акцент на последнем слове, чтобы не стебался, — пожалуйста… — последнее уже шепотом ибо зубы стучат, будто целый день в снегу провалялся, как сосед дядь Миша после своего дня рождения. Что-то много кого я сегодня вспомнил, за вечер-то. — Нет… — обрывает и тут же ложится сверху, обвивая руками чуть ниже талии и утыкаясь лицом в мою грудную клетку. — Сань, ты чего? — молчит. — Сань?       За долю секунды обхватывает обе руки своей одной и сжимает в запястьях, вдавливая в снег. — Саня, х-холодно, правда, — на сей раз правда. — Поправимо, — бросает в ответ и тут же льнёт к губам, сразу внутрь языком пробиваясь.       Глаза то ли от неожиданности, то ли от очередной порции снега за воротом округлились. Ему плевать. Ему плевать, если кто увидит, а мне нет. Мне страшно. Страшно, что увидят, осудят, отнимут… его… Пожалуй, последнее — самое страшное. Он наивный, заносчивый, извращённый, но не отнимайте его у меня, прошу. Это единственное и первое чудо, что произошло в моей жизни. Вспомнить меня месяц назад. Твою мать, только месяц назад я и подумать не мог, что мою гейскую душонку кто-то примет! А он принял. Принял, несмотря на то, что я веду себя как кусок дерьма, постоянно то давая поводы приставать, то отталкивая его.       Пока я опять вел монолог в своей голове, он уже рукой под рубашку пробрался и своими горячими руками по спине проводя. Греет. Греет и тело, и сердце. Отвечаю на поцелуй, кажется, впервые, отчего он удивился и приостановился на секунду. Пользуясь моментом, неумелыми рывками отталкиваюсь от сугроба, переходя в сидячее состояние, беру его лицо в ладони и уже сам целую его. Улыбается, за губу кусает, рукой мои волосы ерошит — шапка сползла давно, как только он меня в сугроб повалил. — Замёрз? — тяжело выдыхая спрашивает, поправляя мою намокшую, налипшую на лицо челку. — Есть такое, — стуча зубами соглашаюсь, — может же вытащишь из сугроба? Переохлаждение задницы не заставит себя долго ждать. — Помочь согреться? — Нет, спасибо, — иронично улыбаюсь, выкарабкиваясь из теперь уже «снежного трона», хоть Дед Мороза в него сажай. Главное, чтобы он не узнал, как именно этот «трон» был сделан. Думаю, ему не очень зайдет история про двух на голову ёбнутых сосущихся парней в сугробе. — Давай ты оставишь свои похотливые мыслишки на потом, хорошо? С этим мы всегда успеем разобраться, — останавливается, губами лба касаясь, — я серьёзно, тебе нужно согреться. — Ого, какие мы заботливые. — Не хочу, чтобы ты с заложенным носом во время поцелуя задохнулся, — ах вот на чем базируется Ваша забота, уважаемый. Что ж, и на этом спасибо. — Твои предки дома? — Нет. Маман к бабушке уехала Новый год встречать. — А отец? — Понятия не имею, — не хочу эту тему разводить. Не хочу, и все тут. Да, он ушёл. Но я не был зол на отца, да и не обижался на него тоже. Просто это не моё дело. Пусть они уж сами со своей «морковью» разбираются. — Ладно, — на удивление даже не стал расспрашивать. Он встал, отряхнулся и, подав мне руку, вытянул из снежного плена. Кажись, джинсы то намокли. В смысле, от снега намокли. Саня достал сотовый и набрал чей-то номер, то и дело отогревая замерзшие руки теплым дыханием. — Говори адрес. — Тебе зачем? — Глупый, не? — нихера себе наезды, молодой человек. — Кто, я? — продолжаю на мозги капать. Не специально, чес слово. — Ну нет, блять, здесь же помимо нас с тобой ещё кто-то есть. — Ладно-ладно, понял, — смеясь поднимаю руки, мол, сдаюсь. — А если серьёзно? — А если серьёзно, — выдерживает паузу, проверяя вызов на телефоне, улыбается, — лечить тебя буду.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.