Бобби сходит с ума и уже давно. Его сумасшествие имеет определенную форму - небольшой рост, и хрупкое элегантное тело. Эта девушка особенная. Не такая как все его бывшие, это совершенно другой класс. Милая, остра на язык, но в то же время имеет понятие о манерах, таких девчонок у него раньше не было.
В постели Бобби было много дам, но эта, которую еще не удалось затащить туда, похоже претендует на статус ебанное совершенство. То как она ходит, как говорит, непонятно откуда взялась такая правильная и прекрасная для этого мира. Появилась в компании совсем недавно, ее привели общие знакомые.
Вот уже три месяца за которые парень старается не двинуться, три месяца наполненные влажными фантазиями, ведь в ней смешались все качества его идеала. Бобби всегда мечтал о девушке, которая будет самой крутой и дерзкой в тусовке, милой и нежной в общении с ним, и горячей в постели. Конечно, он понимал, что искать совершенство — это глупо, таких не существует, по крайней мере он думал так раньше. Теперь перед его глазами маячит идеал из плоти и крови, который до ужаса хочется соблазнить, закусать в шею и забраться рукой в трусики, а он тут мнется словно неопытный школьник, непонятно с чего эта наигранная невинность в нем, самого раздражает. Такого ступора парень не испытывал еще никогда. Потому что известными ему способами, действовать тут было нельзя. Ее не просто хотелось затащить в постель, и трахать до умопомрачения (нет, это, конечно, тоже), но тут еще другое. Хотелось узнать, что там внутри, проникнуть в ее мысли, знать, чем она дышит каждый день. Она больше, чем просто объект вожделения, словно есть что-то такое внутри, нежное и теплое, отчего хотелось проснуться с ней в одной постели, потому что очень хочется узнать, какая она с утра?
Девушка, словно издеваясь, невзначай кидала намеки. Эти ее взгляды по рукам, оценивающе, а-ля «ну чего ты ждешь, возьми меня этими руками и трахни уже». Сумасшествие. Да и плевать, что все вокруг твердят, мол она стерва, с которой не стоит связываться. Плевать на то,что говорят, якобы с ней не стоит пытаться, она отказала всем парням и ни один ей не приглянулся, ледышка. С ним-то она не такая, с ним она теплая, сводящая с ума, льнущая.
После очередной вечеринки в доме друзей, парень отправляется к себе и слышит, как она кидает громкое: «Я домой с Бобби, нам же в одну сторону», так, чтобы все в комнате услышали. Увязывается за ним и держит под ручку, чтобы не упасть, ведь она довольно много выпила. Заглядываясь на нее тайком, Бобби понимает, что она ужасно миленькая, когда пьяная, и не скрывает своих настоящих эмоций. Словно они реальная пара, это заставляет желать большего. Парень заводится с пол оборота и понимает, что нужно тормозить, если так продолжиться и дальше он может не выдержать и сделать то, за что потом ему будет стыдно.
- Так, сейчас я поймаю тебе такси, а сам пройдусь пешком, мне нужно проветриться немного, - пытается разрулить ситуацию Бобби.
- Не хочу, я пойду с тобой, – говорит она, с видом капризного ребенка, которому не дают любимую сладость.
Парень с недоверием оглядывает ее привлекательные ножки, в коротеньком платье, хотя на улице далеко не тепло, и в довершение к тому, на высоких каблуках.
- Серьезно? В такую-то погоду, в этом наряде? К тому же, ты не стоишь на ногах, я боюсь за сохранность твоих костей, – озвучивает он свои мысли с волчьей ухмылкой.
Девушка очаровательно дует губки:
- Не будь таким занудой, – она, пользуясь высотой каблуков, говорит прямо парню в лицо, обдавая жаром дыхания и алкогольными парами, – подверну ногу понесешь меня, а будет холодно согреешь.
И совершенно неожиданно утягивает Бобби, в долгий жаркий поцелуй, от которого внутренности сжимаются, хочется еще и еще, до тех пор, пока в легких не закончится воздух. Отрываясь от ее губ, парень плюет на последние попытки быть джентльменом и говорит:
- Я передумал, к черту прогулки. К тебе или ко мне?
В такси серия коротких и диких поцелуев, как будто они с цепи сорвались, вгрызаясь в друг друга, вылизывая, не сдерживая стонов желания, прямо на глазах у таксиста. Похуй. Не с ней думать о приличиях, не с такой. Она как сумасшедшая мурчит от поцелуев и тянет тонкие руки к ширинке.
Когда они наконец добираются до нужного здания, Бобби присвистывает. Он, конечно, знал, что его спутница богатенькая, но ее апартаменты в элитной многоэтажке. На секунду становится не по себе. Она растягивает губы в улыбке, но та выходит фальшивой, больше похоже на усмешку:
- Что, не твой уровень, котенок?
Хочется влепить ей знатную пощечину, за такое стервозное поведение, развернуться и уйти. А еще ее хочется, до умопомрачения, до зуда, до остервенения. Сдерживается.
Едва закрыв дверь в квартиру, она возобновила ласки, которые начала в лифте. Давит слегка на горло, прижимая к стене, не больно, скорее раззадоривает зверя, особенно своим диким взглядом. Прикусывает кожу над кадыком, и тут же зализывает рану, одновременно лихорадочно сжимая и разжимая руку на члене парня, прямо сквозь штаны. От этого крышу сносит начисто и дико бесит что девушка является хозяйкой положения, по какой-то непонятной причине.
Когда Бобби готов позорно кончить от ее манипуляций сквозь штаны, а она стягивает его спортивки вместе с боксерами и начинает быстрые движения, все сильнее давя на горло и лишая возможности нормально дышать, но почему-то остановить не хочется, все вдруг ощущается острее. Она тут же спускает его с небес на землю и разбивает все яркие эмоции одним своим предложением:
- Малыш, ты же не собираешься кончить прямо здесь и сейчас? Я ожидала от тебя большего, – притворно обиженно дует губы, -сегодня ты получишь удовольствие раньше, чем я.
Второй раз за этот вечер (да и вообще, наверное, за целую жизнь) Бобби хочется ударить девушку. Она своим грязным языком будто специально побуждает к насилию, но парень держит себя в руках, призывая весь самоконтроль на помощь.
Он берет ценную ношу на руки, подхватывая под бедра и шепотом говорит на ухо:
- Тогда хорош трепаться, и займемся делом, - грубо, совсем не так, как он хотел с ней себя вести, но его, кажется, вынуждают, – где спальня?
Девушка закусила губу, чтобы скрыть – ей такая природная, неприкрытая, мужская грубость, в общем и целом, нравится. Указывая пальчиком в сторону комнаты, принялась целовать его в шею. Отчего парень мелко задрожал, в слух грозясь уронить, если она не прекратит сейчас же.
Бобби до невозможности нежно погружает ее на кровать, раздевая и зацеловывая открывающиеся участки. И пусть она совсем не заслуживает этого, своим поведением, но сегодня несмотря ни на что, хочется быть деликатнее. Когда он избавляет девушку от одежды и после раздевается сам, продолжает ласкать ее тело руками, целует живот и проступающие под кожей ребра.Приспускает трусики и медленно раздвигает складочки внизу. Касается ее клитора большим пальцем, начинает круговые движения, не переставая при этом чертить непонятные узоры на груди, облизывать чувствительные соски, а затем дуть на влажные места, ощущая, как она дрожит в его руках, от всех этих действий. Через некоторое время, девушка начала тихонько стонать в голос, и чаще облизывать пересохшие губы. Дыхание сбилось, к щекам прилила кровь. Она льнула ближе, касаясь своими ладонями его ласкающей руки, будто призывая быть максимально близко. По ее действиям Бобби понял, что она уже дошла до определенной кондиции. Тут же убрал руку и отстранился.
- Какого хрена, Бобби? - разочарованно простонала она, – мне нужно было еще немного, и я бы…
- Я знаю, – улыбается нагло, во все зубы. Да так, что глаза превратились в две щелочки, почти исчезая с лица, - расплата за твой грязный язык.
Он еще раз улыбнулся и слегка шлепнул ее по бедру:
- Я думал ты хорошая девочка, а ты так много сквернословишь. Придется тебя перевоспитывать.
- Тогда иди сюда и накажи меня быстрее, - нагло ухмыльнувшись, девушка раздвинула ноги, приглашая.
- Еще нет, - отрицательно качнув головой, Бобби продолжил, - для твоего грязного язычка найдется сегодня прекрасное применение, я всегда хотел попробовать позу 69. Что насчет этого малыш?
- Что угодно только быстрее, я так хочу, - прошептала она себе почти под нос. Однако, для Бобби было достаточно этого тихого согласия. Он устроился на кровати и, когда девушка легла на него сверху, попкой в его сторону, обнял ее за талию. Парень не сразу приступил к делу, сначала рассматривая открывшийся ему вид. Он трогал, гладил вверх-вниз, облизывал сверху кожу и дул на нее снова и снова издеваясь, словно он огромный довольный кот, а она птичка, попавшая в его лапы. И только когда парень услышал нетерпеливое хныканье, он вошел пальцем и одновременно начал выписывать языком кружки на клиторе, заставляя течь уже и без того влажную киску. Ощущая приятный солоноватый привкус, старательно оглаживал каждую налившуюся от возбуждения складочку. Он добавил еще один палец и стал двигать ими быстрее, слушая пошлое хлюпанье от внутренней влаги сходящей с ума девушки.
Внутренне ухмыльнулся от того, как она в ответ берет в рот его твердый член, дразнит, целуя головку и дуя на нее. Что за вредная девчонка? Пропускает за щеку, потом начинает медленно сосать, обводя язычком вокруг.
О да, именно там место ее грязному языку, на его члене. Идеально. Она знает, как работать языком, возбуждая все больше с каждой секундой, причмокивая она движется вверх-вниз, и только от одной мысли о том, что он пропускает то, как выглядит ее лицо сейчас, захотелось ударить себя за неосмотрительность. Наверняка ее губки чуть распухли, а лицо покраснело, прядки волос прилипли ко лбу от пота.
После таких откровенных, возбуждающих ласк, Бобби все-таки оторвался от своего занятия, невероятно хотелось увидеть своими глазами картину, которую только что так ясно представлялась.Он сказал сбивчивым голосом:
- Хочу в тебя.
- Мы что,блять, опять поменяем позу, серьезно?
В ответ она получила сильный шлепок по попе и уже знала за что:
- Да ладно, ладно я поняла, – с шипением втянув воздух, протараторила она, - больше не буду ругаться. Ты первый парень, с которым у меня в постели столько возни, поз и предварительных ласк. Обычно все проще, – произносит она, укладываясь на спину.
- Я не хочу проще, я хочу лучше, девочка, - Бобби заправляет прядь ее волос, которая мешается на лице, за ушко и нежно целует в губы, вложив в этот поцелуй все свое отчаянное желание быть с ней, позволяя ей попробовать собственный вкус.
И тут в голове Бобби, всплывает важный факт, словно красной лампочкой загорается, а что на счет защиты? Он не боится от нее заразиться, почему-то даже не закрадывается такая мысль, хотя она и сказала про других парней. Просто, а что если он случайно кончит внутрь. Она, конечно, чудесная девушка (скрытая язва, но Бобби нравится), но дети, пока что, не входят в его планы. Парень не взял с собой ничего, ведь все было так спонтанно, поэтому нужно спросить, но это так смущает почему-то. Однако он все же спрашивает.
- О господи, ты и об этом переживаешь. Что ты за правильный мальчик такой? Подходяще придумала, называть тебя малыш, - улыбнулась она. - Возьми в тумбочке у кровати, – в нетерпении промурчала девушка.
Бобби последовал ее инструкции, но почему-то неприятно кольнуло в груди. Получается, на его месте мог быть любой другой. И все же, когда она лежит на кровати, такая ждущая, распаленная, совершенно нет сил отказаться.
Девушка была влажной и совсем не напряженной, так что член Бобби легко вошел в нее, заполняя до предела. Он начал движение, подбирая нужный ритм, подхватывая ее под щиколотки и разводя ноги в стороны. Прислушиваясь к ощущениям партнерши, находит правильный темп и угол проникновения. Гладит ее по бокам, затем поднимается к груди, сжимает, тянет, двигает как бы взвешивая ее в ладонях, принося еще больше наслаждения, судя по ее прерывистому дыханию, грудь у нее эрогенная зона. Бобби сминает ее сиськи поочередно. Потом играет с сосками, мягко оттягивая, и поглаживает, когда они твердеют, отмечая стаю мурашек на ее коже, нежно и ласково. Обостряя контраст, словно наперекор резким выпадам, которыми он втрахивает девушку в постель, выбивая из нее эти тихие, но такие крышесносящие стоны.Бобби внутренне сходит с ума от того, как жарко и сладко внутри, от этих шлёпающих звуков.
И вдруг, как гром среди ясного неба:
- Придуши меня, пожалуйста.
- Что?
- Мне нужно, – она дрожит, - пожалуйста, я без этого не могу кон… мне просто нужно.
Слегка посомневавшись, он все же обхватывает рукой ее горло, слегка давя, получая пьянящее чувство эйфории.
Чувствует, как она кончает, прикрывая глаза и закусывая губу запрокидывает голову, напрягая вибрацией горло под его ладонью. Дрожит всем телом, сжимая парня внутри. А потом открывает рот и выдает его: самый неподдельный, отчаянно сладкий, невероятный и прекрасный стон, который он когда-либо слышал.От него Бобби выносит к чертям, и, кажется, его мир уже никогда не будет прежним. До этого парень ни разу не слышал подобного искреннего идущего изнутри звука. Это волнует сердце и подогревает тело. Он тут же кончает, чувствуя, как напряженный низ живота расслабляется, изливаясь спермой, чувствуя долгожданную разрядку и удовлетворение. Нет, удовольствие, кажется, даже счастье.
Он остается так,прямо в ней, еще ненадолго.Наслаждается теплом и, едва сдерживаясь от того чтобы лечь прямо на нее после приятного опустошения, смотрит на свою руку на ее шее, а затем на ее лицо. Напряжение на ее лице выражается пульсирующими венами у висков, она хочет дышать, но воздуха нет,словно его перекрыли.А она берет и целует его руку. Благодарит. И это выбивает дыхание уже у него. Парень не находит что сказать, после таких волнующих сердце действий. Ему правда впервые нечего сказать. С другими и говорить было не обязательно, а с ней хотелось сказать, но он просто боялся все испортить. Поэтому Бобби ложиться рядом, избавившись от презерватива, обнимает поперек живота и притягивает к себе. Целует в шею под волосами, чувствуя солоноватый привкус из-за пота, и шепчет низким голосом, на грани слышимости:«Лучшая».
Алкоголь делает свое дело, и они оба, счастливые и уставшие, отключаются в постели спустя несколько минут.
Однако, просыпается Бобби уже один, и в груди неприятно скребет. Он так хотел увидеть ее растрепанный и уютный вид с утра. Мечтал, что прекраснее этого ничего не видел в жизни. Хотел первый раз в своей жизни, ведь он не спал с теми, с кем трахался. Нет, не так, с ней он не трахался, он занимался любовью, наверное, первый раз в своей жизни. И признаваться себе в этом стыдно, но он, кажется, серьезно влюбился. По крайней мере, сейчас он не мог припомнить какую-либо, хоть в половину такую важную, как она.
Лениво выползя из постели в поисках своих вещей, он обнаруживает их сложенные на табурете около кровати, рядом лежит записка, которая гласила: «Ушла на работу. Твой завтрак на столе, позавтракай и уходи, малыш. Дверь на пароле, так что просто захлопни.»
И все, ни слова о вчерашней ночи, словно у нее это не было лучшим разом в жизни, как у парня. Ни намека на продолжение, ни ее номера, ничего. Это заставляет Бобби немного пасть духом, с этой девушкой ничего не бывает просто, он одевается в расстроенных чувствах и плетется на кухню, за обещанной в записке едой.
На столе он обнаруживает свой любимый завтрак, и тот словно прямо из Вирджинии, где он жил до переезда в Корею. Вафли с бананами и орехом пекан, которые лежали на тарелке, были еще теплыми, потому что были заботливо прикрыты сверху пластмассовым колпаком. И откуда она только узнала, что Бобби обожает эти вафли и как готовится блюдо из его родного городка?
Парень не может сдержать теплой улыбки, от которой глаза превращаются в тоненькие линии: Значит, все-таки не все равно. Кому-попало не готовят завтрак, еще и с таким старанием. Он отрезает кусочек вафли и, радуясь своим мыслям, начинает напевать любимую мелодию, параллельно записывая свой номер на оставленной записке: «Спасибо за превосходный завтрак, жду твоего звонка.»
***
Она не позвонила. Ни в тот день, ни на следующий, ни через неделю. Хочется бить кулаком в стену, бухать и страдать, как положено после любовного разочарования. Однако так не получается. Парень работает в компании, которая занимается разработкой шутеров и в последнее время чертовски занят – у них сплошные дедлайны. Все что есть у Бобби, это несколько минут сожалений перед сном, где он снова и снова прокручивает их единственную ночь, ее руки, те ощущения, когда он был внутри, и ее стон. Он таких никогда не слышал, этот момент не выходит из головы, и его гложет беспокойство, неужели она могла его заменить кем-то? Тогда зачем это все было? Просто интерес? Но парень был готов поклясться, что понравилось не только ему.
И возможности расспросить знакомых, есть ли у нее кто-то, тоже не было. В период интенсивной работы едва хватало времени спать, что уж говорить о том, чтобы ходить на тусовки или по клубам. Когда Бобби освободился, первым делом решил осведомиться про это. А реальность оказалась мерзкой и разочаровывающей. Его близкий друг рассказал, что после той ночи, о Бобби пошло много странных слухов. Например, о том, что у него маленький член, и он странно ведет себя в постели, душит девушек.Бобби хочется сгореть со стыда, ведь сразу понятно откуда взялись эти слухи. Злость распирает парня изнутри, готовая сочиться, кажется, даже из ушей и глаз. Узнавать ее номер расхотелось, а захотелось забыть эту ночь и все вытекающие последствия, как страшный сон. Однако этим мечтам не суждено было сбыться. Ведь это напоминало о себе каждый день, когда его друзья переставали здороваться при встрече.
Ситуация становилась все более неловкой, все его старые знакомые начали обходить его стороной. Сам того не желая, парень начал отдаляться ото всех, с кем раньше общался, пока не остался в абсолютном одиночестве. За исключением Вонсика, с которым он дружит еще со школы.Да и пожаловаться кроме него, Бобби некому: его семья уехала повидаться с родственниками из США на несколько месяцев, а заставляться их переживать из далека по таким в общем-то пустякам ему не хотелось. Поэтому Бобби решил отпустить все свои переживания и, разорвав связи с прошлым, начать с нового листа.
Тем более неделю назад его пригласили на собеседование, в крупную компанию, и парень имел большие надежды, собираясь использовать свой шанс. Собеседование прошло гладко, все-таки свободное знание английского языка, опыт в этой сфере и то, что он окончил один из лучших университетов страны, сделали свое дело. Его кандидатура была одобрена самим заместителем директора, которого правда он лично не видел, но все же был принят интерном, в отдел графики.
Однако первый же рабочий день, стал, кажется, худшим за последнее время. Бобби, полный энтузиазма, явился в офис вместе с остальными новичками и ждал в малом конференц-зале, куда подошли кураторы, для свежепринятых работников. С назначенными сонбэ новички проходили экскурсию по зданию офиса, входили в курс дела и рабочие обязанности, каждый в своем отделе.Казалось бы, ничего особенного, если бы не одно обстоятельство, в комнату заходит ОНА. Девушка, которая вознесла его к вершине блаженства, и она же засунула его в самое пекло ада. Заходит цокая шпильками каблуков,в своей облегающей черной юбке до колена и темной-синей блузке, высокой под горло, одежда целомудренно закрывает шею. Память парня тут же услужливо подкинула ему воспоминания из недавнего прошлого, где эта шея была под его ладонями, и Бобби будто прошибает током.Он был совершенно не готов видеть ее вот так, по дурацкому совпадению, на работе. А девушка даже не смотрит в его сторону, будто бы это не они, как безумные, занимались любовью пару недель назад в ее квартире.
Одновременно хочется задать кучу вопросов: Почему она не позвонила? Зачем говорила эти мерзости за его спиной? И как она могла с ним так поступить? Но больше всего этого хотелось целовать ее, не смотря ни на что прижимать к себе, прямо в центре этого офиса, под недоуменные взгляды окружающих. Однако приходится сдержать этот порыв, парень сажает себя на поводок самоконтроля. Перестает пялиться в ее сторону и мастерски делает вид, что в этой комнате девушки не существует. Ровно до того момента, когда она снова привлекает его внимание уже сама.
- Бобби-щи? Здравствуйте, я - заместитель директора этой компании, приятно познакомиться.
«Значит, даже когда рядом никого нету, будет притворяться, что меня не знает?– думает про себя парень, - ну что ж, отлично, в эту игру могут играть двое.»
-Здравствуйте, я новичок отдела графики, Бобби. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, госпожа заместитель, – последние слова были сопровождены легким поклоном, однако, когда он поднял лицо, взгляд его сочился презрением и насмешкой, над рангами, что теперь их разделяют.
- Непременно, - все с тем же спокойствием и легким кивком ответила она, – а сейчас мне понадобится ваша помощь, кажется, я читала в вашем резюме что вы родились и долгое время жили в США?
- Да, это так, госпожа заместитель, я вырос в США, штат Вирджиния, но при чем тут это и чем я могу помочь?
- - Мой помощник, который должен учувствовать в переговорах, совершенно неожиданно заболел, могу я попросить вас временно занять его место? Вы являетесь носителем языка, так что думаю, для вас не составит труда общение с заказчиком. К тому же, вы еще не вписаны в штатное расписание, и не приступили к своим обязанностям, думаю, это будет лучше, чем отрывать рядового сотрудника от рабочего процесса и плана выполнения работ.
Вся такая деловая, стоит в нетерпении заглядывает ему в глаза, а парню хочется высказать в лицо тысячи мыслей, которые крутятся в его голове, но вместо этого он только покорно соглашается:
- Как скажите, госпожа заместитель.
Он идет по коридору, вслед за своей начальницей, и не может оторвать взгляд от ее задницы, в душе презирая не только ее, но и себя за эту слабость.
Как только они оказались в переговорной, девушка закрыла дверь изнутри, на защёлку, и повернулась к парню, но уже совсем с другим выражением лица и взглядом. Теперь это был уже не доброжелательный взгляд старшего товарища, который она усердно изображала, перед другими, а очередная насмешка, тут же подкреплённая словами:
- Ну что, как тебе твоя новая работа? Нравится? Я так старалась тебя сюда пристроить, думаю ты должен меня поблагодарить, ведь я…
Девушка и дальше бы продолжала, свой нелицеприятный монолог, если бы Бобби, который до этого стоявший мрачнее тучи, в попытках совладать с собой, не рванулся в ее сторону.
Он приближался вплотную, заставляя отходить девушку, пока пути к отступлению не кончились, дальше только стена. Нависает над ней, прижимаясь руками по обе стороны от ее лица, и заглядывая прямо в глаза, спрашивает с издевкой:
- Ну что, понравилось делать из меня идиота, госпожа заместитель?
Девушка на секунду опешила, испугалась. Таким опасным и одновременно беззащитным казался сейчас Бобби, будто сильное дикое животное, у которого из раны хлещет кровь, а оно, глядя на своего мучителя, говорит: «Смотри что ты мне сделал».
Однако, она тут же берет себя в руки, и снова на лице маска самообладания, а взгляд спокойный и уверенный:
- Ну что ты, пупсик, и в мыслях не было, - улыбается, неестественно, холодно, будто кукла, которую заставляют это делать, дергая за определенные ниточки.
- Я знаю, какие слухи ты распускала обо мне, - словно выплевывая слова рычит он.
- Ну знаешь, и что дальше? Ударишь меня? Пойдешь кому-то рассказывать, что я вру? Думаешь, тебе поверят? Людям достаточно одного слова, нужен лишь повод, чтобы спустить на тебя всех собак и заклеймить до конца жизни, – отводит глаза в пол, будто сложно смотреть на него, будто знает, о чем говорит.
- Почему? Почему ты делаешь это со мной? – уже с отчаяньем в голосе, глотая гордость выспрашивает Бобби.
- А ты же у нас умный мальчик, так вот догадайся сам. Я пойду готовится к переговорам, ты можешь наслаждаться новой работой, и не забудь меня отблагодарить как-нибудь разок другой. Не важно, что я всем сказала, мне то понравилось, на самом деле, – девушка нагло подмигивает и выскальзывает из-под его рук, направляясь за материалами полностью уверенная в своей победе в этом разговоре, но не тут-то было.
Это причиняет почти физическую боль, ее слова ранят, бьют под дых, сильнее чем в любой из драк, в которых парень участвовал. «Нельзя быть такой сукой», - проносится у него в голове.
Бобби удерживает ее за локоть и резко разворачивает на себя. Девушка оказывается в капкане его рук, парень вынуждает смотреть прямо в глаза. Она заглядывает и видит что-то нечеловеческое, словно она разбудила зверя. Страшного, дикого, непредсказуемого, что как древнее зло, было заключено на дне его зрачков, и теперь она распечатала выход, по спине пробежал холодок, и стало не по себе.
А когда он открыл рот, содрогнулась, ударяясь в приступ легкой паники, и все же понимала, она сама затеяла эту игру, и выхода нет:
- Давай сейчас, – произносит Бобби как приговор, и приходит понимание, она не сможет отказать, никогда не смогла бы.
Он проводит рукой по бедру, идет вверх и задерживает ее на талии, заглядывает в глаза, приближается к ее лицу - ей хочется отдаться в ту же секунду.
Бобби наклоняется и дышит в шею, от этого становится немного щекотно и вызывает целую стаю мурашек, когда он задевает носом, а потом целует, медленно спускаясь к ключице. Выдыхает, обдавая горячим дыханием и поднимается назад к уху:
- Ты хоть знаешь, как ты заводишь, госпожа заместитель? Уверен, ты даже понятия не имеешь.
Целует снова и снова, до тех пор, пока дыхание не кончается, губы пульсируют, от того как он покусывает их, а внизу живота начинает разливаться приятное тепло, от движений его рук, которые оглаживали тело и сжимали попку. Хотелось скулить от желания и молить не тянуть, взять ее на этом самом столе, но она не в силах позволить себе эту слабость.
Тут она не раскроет даже рта, потому что знает, что виновна. В притворстве и игре, где главная цель не выдать свой интерес к парню. Однако, все мысли в ее голове связывались в одну единственную, огромную, которая говорила девушке получить то, что не отпускало долгое время. Получить его. Внутрь. Всеми возможными способами. В сердце, а от него дальше в каждую вену, по всему телу. Как зависимость, в которой стыдно признаться самой себе, но дико нравится.
Бобби словно прочтя ее мысли, отрывается от девушки и скидывая все со стола, разворачивает ее лицом к этому самому столу веля стоять так, не поворачиваясь.
- Ты же знаешь, что была не права, правда ведь? – голос парня спокойный, наперекор ситуации.
Он горит от желания изнутри, но понимает, что если сейчас нарушит правила игры, в которую ей нравится играть, то потеряет свой авторитет, перестанет быть тем, кого она захочет слушаться. Должна будет слушаться.
Рассуждая так про себя, Бобби освободил ее от юбки, расстегнув молнию на боку, а после и от трусиков. Девушка молча переступила через упавшие на пол предметы одежды и снова замирает. Парень любуется видом, ее нежная кожа, к которой так и тянет прикоснуться. Он наклоняет девушку и заставляет лечь на стол животом вниз. Опускается к ее ногам и снимает туфли, нежно гладит ступни. Извращенная нежность, недопустимая, но такая сладкая, что ничего не остается, кроме как поддаться.
- Ты была очень плохой девочкой. Это так или нет отвечай?
В ответ кроткое:
- Да, - она понимает, что сейчас будет, и поэтому не двигается, не говорит, заочно разрешая все, что он захочет и будет делать.
- Ты сама знаешь, что заслужила это, считай удары. Их будет десять.
Кожу обжигает удар ладонью, и она моментально краснеет и пульсирует, расходясь волной, но сильнее боли только стыд. Стыд, который заполняет все внутренности. Стыд за то, что она говорила, стыд за свою безотказность и положение, стыд за то, что в тайне ей настолько хорошо, что забываешь обо всем на свете. Девушка теряется в ощущениях, старается концентрироваться только на остром желании, и удовольствии от громких шлепков, которые заполняют помещение.
После десяти ударов парень, который взмок, расстегивает рубашку и закатывает рукава. От напряжения проступают вены, Бобби знает, как ей это нравится, вспоминает, как гладила его по рукам от запястий до локтей, когда заигрывала с ним на вечеринке, и с какой нежностью смотрела тогда. На какой-то миг, даже хочется разрешить ей посмотреть, позволить дотронуться, снова окунуться в вихрь тех эмоций, что выбивает почву из-под ног. Однако его роль на сегодня другая – от тут чтобы наказывать, ткнуть ее, сделать так же больно как она ему, топча впервые настоящие чувства. Поэтому сейчас его голос звучит словно металл, хочется ранить посильнее, если хотела жесткости, пускай получает:
- На колени. Ты ведь хочешь заслужить прощение или нет? – спрашивает Бобби, и поднимает ее подбородок, заставляя смотреть в глаза.
- Да, хочу.
- Тогда приступай, – кивает он, показывая взглядом на пах, и скользит языком по губам, в нетерпении.
Она вторит ему, медленно облизывает губы, словно испытывая терпение парня, смотрит на его ширинку в нерешительности.
Затем, так же медленно, расстегивает и спускает его штаны, потом трусы. И смотрит на его член удивленно и со смущением, будто она девственница или впервые видит подобное.
- Что такое, малышка, передумала? Боишься подавиться? – ухмыляется Бобби.
- Нет, я, - она запинается, пытается побороть непонятно откуда появившееся смущение, быстро тараторит, – просто я тогда была пьяна, и казалось по-другому, но ведь он же правда огромный!
Парень хочет держать лицо жестокого мужчины, но не сдерживается и смеется в слух, от чего слегка колышется челка, глаза превращаются в две щелочки, на щеках появляются милые ямочки, и становятся видны передние зубы. «Он похож на маленького котенка,такой милый»,- мелькает в ее голове.
А Бобби думает:
«Она действительно такая невинная сейчас, не смотря на все что было и происходит. Словно ребенок, который увидел большой леденец, и сомневается сможет ли его осилить».
Однако, ей достаточно пары секунд, его мимолетной улыбки, чтобы воодушевиться и с энтузиазмом попробовать. А следующие слова вообще приводят в восторг:
- Ну же, девочка, скорее, я так хочу, – выдает нежность, которую он так старательно прячет, и гладит ее по голове.
И девушка, высовывая язык, пробует его на вкус. Впервые от этого так волнительно и сердце бьется в районе горла, не давая спокойно дышать.
Ощущение, когда она заигрывает с его членом и нежно скользит языком по его горячей плоти, не заменит ни один алкогольный напиток в мире. Чистый экстаз. Парень шумно выдыхает через ноздри и все гладит ее по волосам, не зная, как благодарить за эту сладкую пытку. Влажный язычок мечется от основания к головке и вбирая ее в рот, она старается пропустить как можно глубже в горло, сделать как можно приятнее. Затем отстраняется и как заворожённая смотрит на ниточку слюны, которая тянется от члена к ее рту, снова принимается скользить губами по длине.
Вбирает по очереди каждое яичко в рот и деликатно очерчивает круг языком, доводя до исступления.
Боже, словно чертова нимфоманка, так заводит, что за эту картину не жаль отдать все деньги мира. Член стоит колом, и боль делиться на пополам с удовольствием, потому что приходится сдерживаться и не кончать слишком быстро, лишь бы и дальше смотреть на этот завораживающий процесс, ее увлеченное, красное, слегка влажное лицо.
Но спустя какое-то время, Бобби чувствует, что больше не выдержит, и начиная толкаться глубже в рот, предупреждает что сейчас кончит.
Девушка скользит ртом по органу, который сильно увеличился в размерах и отчетливо чувствует каждую набухшую венку, слегка прикусывает зубками, не больно, скорее изысканно, словно знает толк в пытках, но таких, что приносят только удовольствие. И затем старается дышать через ноздри, чтобы парень мог трахать ее рот, настолько глубоко, насколько ему захочется. Чувствует, с какой нежностью он держит ее за голову и направляет его внутрь, как низко он стонет, показывая, как близко находится к разрядке. И наконец глотает вязкую сперму, которой оказывается так много, что часть, которую она не успевает проглотить, стекает по подбородку прямо на блузку.
А в конце он целует в награду, и она словно парит, счастливая что сделала Бобби приятно. По телу расходятся волны тепла, и в груди приятно жжет, словно эта нежность и любовь тут навсегда, вопреки всем желаниям. Кто бы мог подумать, что в следящую секунду, он швырнет ее в бесконечную ледяную пустыню, одной только фразой:
- Какая же ты дикая и грязная девчонка, мне нравится наказывать тебя.
В ту же секунду, сознание уносит ее далеко за пределы этой комнаты, этого города и той жизни которая у нее сейчас, отправляя в прошлое. От этих воспоминаний накатывает тяжелый липкий страх, паника подходит к горлу, хочется кричать, но получается только свесить голову вниз и умолять это исчезнуть, приложив руки к ушам. Однако звуки из прошлого даже не думают отступать, и ползут склизкой жижей подбираясь все ближе и затягивая в пучину все с большой скоростью. Звуки звенящих бутылок, пьяная сбивчивая речь на повышенных тонах и мат. Звук бьющегося стекла, снова ругань и страшные крики. Это звуки из того вечера, который она предпочла бы забыть навсегда. Звуки, которые она не забудет, наверное, уже никогда.
В тот вечер ее мать ушла из дома и бросила ее наедине с чудовищем. С этого момента начался ее персональный ад. Где экзекутором оказывается ее отчим, который удочерил, и на голову которого она свалилась до совершеннолетия. Ее мать просто ушла, бросив ее, как ненужную игрушку, словно она кукла, а не человек. Матери надоело терпеть побои и пьяные выходки, пусть и пришлось бросить богатую жизнь с обеспеченным человеком, она была готова это сделать, чтобы стать свободной.
Однако дочь с собой забрать она не посчитала нужным. У нее не было шанса на спасение, шанса на свободу. И той маленькой девочке, пришлось стать куклой, с самыми лучшими оценками в классе, иначе ее били до кровавых ссадин, так что еще несколько недель нельзя показаться в школе. А потом купленные справки, и все вопросы о посещении отпадают. Той куклой, что делает все дела по хозяйству, включая готовку, уборку и стирку вручную, как бы не было противно стирать его белье.
В пятнадцать она стала куклой, которая не плачет, когда ее бьют и насилуют, «выбивая дурь и воспитывая непослушную и грязную девчонку, чтобы не сбежала как ее мамаша». Куклой, с которой играл отчим каждый раз, когда выпьет, подвергая ее разным наказаниям. Куклой, которая не плачет от издевательств в школе,нападок одноклассников, из-за замкнутости и лишнего веса, из-за старенькой формы, купленной с рук. Отчим купил ее специально, не из-за недостатка денег, а просто чтобы показать ее место в этом доме, содержанка, нахлебница.
Она не плачет и в школе, когда ее забрасывают тухлыми яйцами и обливают водой, прилюдно обзывают, обсыпают голову мусором. Ненавидят из-за того, что она часто пропускала уроки, и по несколько недель не ходя в школу, но все равно идеально разбиралась в материале, в то время как матери других учеников вбухивали деньги на репетиторов и все занятия проходили даром. Дети самые чистые и невинные, и одновременно самые гадкие и безжалостные, не знающие сострадания создания, и все становится только хуже, когда они собираются в стадо.
Была кучка тех, кто издевался особенно гадко, и словами, и поступками, это были парни из ее класса, лицо каждого, даже спустя такое количество времени, стоит перед глазами с предельной ясностью, а особенно глаза. Злые, звериные, готовые растерзать, унизить, заставить плакать, каждую секунду, уколоть побольнее, лишь бы нагадить, потому что это весело. Им нравилось играть с ней, веселиться. Для них это было лишь развлечением, чтобы убить время, для нее адом, в который снова и снова приходилось возвращаться. Адом безразличия всех окружающих к ее агонии. А ведь она кричала, во все горло, до сорванных связок, но только внутри, и никто не замечал, как она дохнет, утопая в собственной боли.
Она была Куклой, что проливала свои хрустальные слезинки, горько рыдая в подушку, только глубокой ночью. Той, которая отчаянно искала причину жить, однако не находила и рушилась изнутри, снаружи ее держала целой лишь фарфоровая оболочка.
Только один факт заставлял ее поддерживать жизнь в своем теле, а не прекратить все страдания разом – месть.Чистое и необузданное чувство, желание насолить всем своим обидчикам за каждую слезинку, упавшую с ресниц, за каждый синяк, каждую царапину и ссадину на своем теле, за каждую истерику и все ночи, которые она провела в слезах. Желание растоптать их жизни, планы, цели, мечты, так же как были растоптаны ее.
В семнадцать девушка собрала все свое мужество и отправилась в полицию, с доказательствами насилия, со старенького мобильного, на котором она поставила запись видео,когда отчим в очередной раз заявился пьяным.
И вот сейчас, когда ее одной фразой неожиданно окунули в детство, полное слез и страданий, она осела прямо на пол, застыла,пытаясь отогнать воспоминания.
Когда Бобби произносит то, что произносит он не ожидает такой реакции, на свои слова. Взгляд девушки в одну секунду тухнет, и она смотрит в стену, а потом опускает голову, будто она сломана. В комнате стало холодно, между ними – ледники, которые не расколоть, больше не взять за руку, словно все тепло ушло навсегда, словно он теряет ее прямо в эту самую секунду.
Парень не понимает, что именно он сделал не так, и хочет приблизится, обнять растопить лед, но кажется не имеет права так поступать. Потому что из нее сейчас сочится боль, кажется он задел старую рану, и это почти осязаемо. Хочется стереть это несчастное выражение лица, и он касается рукой ее щеки, слегка поглаживая большим пальцем:
- Эй, я не хотел тебя обижать, просто хотел сказать спасибо, – он тушуется, маска непоколебимого и жестокого слетает с лица.
Она резким движением убирает руку парня и затем поднимается с пола.
Тут же приходит в себя и начинает быстро одеваться,попутно осознавая масштабы катастрофы, где ее используют, снова, как какую-то вещь, а она позволяет. Она снова ведомая, хотя должна всегда быть выше, сильнее, главнее, именно так она себе когда-то обещала. Девушка понимает, что блузка безнадежно испорчена спермой, и корит себя за такой импульсивный проступок, пытаясь оттереть ее салфетками. Становится невыносимо горько и неприятно, но все чувства снова под контролем, и не единой эмоции на лице, все только внутри.
Бобби молча натягивает штаны и приводит рубашку в порядок, смотрит в ее сторону с беспокойством. Замечает, что блузка испорчена, и думает, как бы раздобыть ей что-то, чтобы переодеться.
И тут ее язвительный тон снова возвращается, и она рушит всю нежность, что родилась между ними. Ударь больнее и первой, чтобы тебе не успели сделать больно, философия израненного сердца, ее философия:
- Ты слишком мягкий и заботливый, чтобы играть разъяренного папочку, у меня были и покруче, но твой косплей тоже ничего, сойдет.
- ДА ИДИ ТЫ НАХЕР! – кричит он, слишком громко, но помещение со звукоизоляцией, так что даже не страшно, – заебала.
- Уууу какой грозный тут у нас мужчинка, а теперь запихнул свой командный голос куда подальше, и будь паинькой, сбегай в мой кабинет за другой блузкой, найдешь ее в шкафу.
- Я не буду у тебя на побегушках, - злится Бобби и раздраженно выдыхает через ноздри, - перестань строить из себя безразличную тварь и начни наконец говорить по-нормальному, чтобы я понимал твои чувства. Или никогда со мной больше не говори ни о чем кроме работы, поняла?
Разворачивается и уходит из помещения, оставляя ее снова в проигрыше и сожалениях, руша мосты ее самоконтроля и уверенности в себе.
А затем, наступая на горло собственным словам и принципам, идет и несет ей эту блузку, потому что знает, что не может бросить ее там, или дать кому-то в офисе повод обсуждать, еще и в таком свете.
Они не видятся еще неделю после того случая, не считая парочки столкновений в коридорах и в кафетерии.После заключенной сделки в конце месяца все сотрудники отправились на корпоративный ужин. К тому же в коллектив вошли новички, и это была одновременно приветственная вечеринка для них.
Так что отказаться было просто невозможно при всем человеческом желании, и конечно же там будет ОНА, парень просто не готов ее видеть, не говоря уже о том, чтобы взаимодействовать как-либо. Находится с ней в помещении это пытка.
Местом корпоратива выбрали, уютный итальянский ресторанчик, где столики располагаются прямо в саду на крыше. Невероятный ночной вид на Сеул кружит голову, красиво, для них сняли все помещение крыши. Однако, не понятно от чего, на Бобби нападает тоска, когда ее долго нет рядом, он будто не живет.
Знает, что она появится, и знает, что ему больно будет видеть ее, но все равно мечтает об этой встрече. Конечно же новички должны были сесть напротив сонбэ за столом, чтобы получше узнать друг друга, а Бобби обязательно на против нее. И нет, ему было отведено другое место, но того парня было не сложно уговорить поменяться.
Ее быстрые взгляды, и нет сил делать вид что это не больно. Больно, очень, потому что она не смотрит в глаза: мимо, сквозь, но не на него.
Ей словно обязательно выглядеть так соблазнительно и наряжаться в платье цвета вина, сидящее идеально по фигуре.
«НЕСРАВНЕННАЯ!» –проносится в его голове, так близко и так далеко. Улыбается коллегам на какую-то идиотскую шутку и слизывает капельки красного напитка с губ, словно издевается, хотя сама того, наверное, не понимает. Хочется плюнуть на все что между ними было и заключить в объятья, и не отпускать всю ночь, целуя эти губы. А лучше всю жизнь.
Парень сам себя одергивает и, поправляя полы своего пиджака, краем взгляда замечает брюнетку, которая пожирает его взглядом уже пол часа, и мило улыбается ей. Начинает слегка флиртовать, в надежде что она заметит, выйдя из этого транса безразличия, хотя бы приревнует его немного.
Однако девушка только хмурится слегка, и тут же стирает эту эмоцию с лица, но поздно, Бобби уже заметил и ухмыляется.
С этого момента она совсем не смотрит в его сторону и только чаще позволяет подливать себе вина в бокал всем мужчинам из отдела, и улыбается каждому безупречно. Словно не знает, что в отделе, среди мужской половины, идет негласное соревнование, кто первый сможет затащить красивую начальницу в постель. Потому что до этого никому не удавалось удостоится ее внимания больше 5 минут, если только это было не по рабочим вопросам.
Вечер подходит к концу, и народ начинает разбредаться кто-куда. Кто-то едет домой, кто-то собирается на второй круг в ночной клуб.
А Бобби ловит сильно выпившую девушку за руку, пока тот парень, что старательно клеил ее весь вечер, отлучился за напитками.Не обращая внимания на слабые протесты, тянет в укромный закуток крыши, чтобы никто не заметил их. Игнорируя испепеляющий взгляд из-под темных ресниц, он вдыхает запах ее духов, смешанный с алкогольным амбре. Сладко, тянет руки и гладит по бокам, скользя вверх-вниз, останавливает ладони под грудью, чувствуя дикое биение ее сердца.
Водит своим носом по ее шее, заводя и пуская стаю мурашек под кожу. Заставляя температуру расти, поднимается к уху и произносит:
- Я знаю, что заставляю тебя чувствовать, маленькая, а знаешь ли ты? Что я схожу с ума по тебе, с тобой, без тебя. Лишаешь рассудка, ты словно ведешь на глубину, там, где я не чувствую дна, но я все готов отдать за твою улыбку. А за то чтобы владеть твоим телом и душой, готов продать и свою душу.
Любуется ее лицом и шепчет прямо в губы за секунду до поцелуя:
- Какая же ты красивая, я больше не могу так, – врываясь в ее рот, дерзко горячо, и без предупреждения. Нежно посасывает ее язык и слегка кусает губы. Заставляя внутри расти огромный вихрь, теплый и приятный, но все же разрушающий.
Бобби чувствует, как из ее глаз начинают капать горячие слезы, и останавливается. Решает серьезно поговорить и выяснить, почему она строит такую недотрогу, хотя сама к нему тянется, в нем нуждается.
- Расскажи, что тебя беспокоит? Почему нам нельзя попробовать, почему отталкиваешь и не даешь прикоснуться к себе настоящей? Я обещаю, все решу, ну или хотя бы постараюсь, – говорит, а сам гладит по голове и стирает слезы со щек.
- Ты не сможешь, – захлебываясь в рыданиях говорит, - никто не может менять прошлое.
И тогда она, захлебываясь в слезах, рассказывает то, что сам парень давно позабыл. То, что в средней школе была девочка, над которой издевались все, кому не лень.Которую насиловал собственный отчим и бросила мать. Которая хотела умереть, больше чем жить. И она почти сделала это, но случился один человек, и он изменил ее жизнь.
- Эй, ты что глупая? Совсем идиотка? – парень кричит, и у него все тело горит огнем от страха за нее и, кажется, немного ноги не держат. Он увидел через всю площадку, что какая-то девчонка-школьница перебралась через парапет и хочет спрыгнуть с крыши школы. Что-что, а стать свидетелем самоубийства явно не входило в планы Бобби, когда он шел на крышу, чтобы прогулять физику.
- Отвали, это не твое дело. Я не хочу жить, – она тоже дрожит, видно, что боится.
- А ты не пробовала бороться? Разве не слишком просто вот так сдаться? Мне кажется это удел слабаков.
- Да что ты знаешь вообще?! Ты ничего обо мне не знаешь, и не знаешь про мою жизнь, - начинает плакать девчонка, а Бобби пользуясь ее истерикой, подходит ближе.
- Я знаю только то, что тебя пока не знаю. Ты из параллельного класса, так? – все ближе и ближе к ней, – меня Бобби зовут кстати, в этом семестре перевелся изВирджинии.
Девчонка утирает слезы, и начинает злиться:
– Ты серьезно?! Думаешь мне есть до этого дело?! Вали отсюда, и дай мне закончить что начала.
Бобби ухмыляется:
– А ты кажешься боевой, не похоже, чтобы ты была полной трусихой. А знаешь какую самую большую трусость нельзя совершать? Прыгать с крыши в шеснадцать, не узнав целой оставшейся жизни. Хочешь порадовать тех, кто над тобой издевается? Вперед. Однако думаю им больше бы насолило, если бы стала жить лучше их всех и преуспела в работе, имела бы крутую квартиру и машину, выросла бы красивой девушкой, которую мечтал бы получить каждый.Какой бы дерьмовой она не была, думаю ее еще можно починить. А если ты сейчас сделаешь из себя лепешку на асфальте перед школой, никому не станет больно или стыдно как тебе.
Девчонка даже не знает, почему слушает его бредни, которые он болтает с умным видом, но впервые доверяется кому-то, дает ему руку и позволяет помочь перебраться обратно за ограждение.
А потом еще пятнадцать минут Бобби терпит истерику себе в плечо и гладит по спине, слыша тихое:
- Не чувствуй себя героем спасителем из-за этого, тут ничего такого.
- Ну что, мне проводить тебя домой?
- Я не хочу домой,– вытирая слезы со щек.
- А куда хочешь?
- В парк, – бубнит под нос девчонка, насупившись.
- Пошли, оппа купит тебе большую сладкую вату, – улыбается он и ловит полный презрения взгляд, – Нет, ну а что, пухлым малышкам вроде тебя всегда нравится сладкое.
- Гадость какая, где ты понабрался этого? Никаких сладостей! И ты мне не оппа!
Бобби узнает где живет девочкаи всегда провожает ее до школы и обратно, иногда они гуляют и кушают мороженное, ходят в кафе манги или просто покушать. Он платит за девочку, не смотря на ее протесты. По ее старенькой форме видно, что семья не самая обеспеченная, а парню хватает карманных денег от отца, за хорошие оценки.
- Ты чего одела гольфы, такая жара на улице? – Бобби щурит глаза от солнца, и лижет мороженное.
- Просто захотелось, - отвечает она, болтая ногами сидя на качелях рядом с парнем.
И ему совсем не обязательно знать, что отчим вчера бил ее по голеням палкой, потому что соседи видели, как ее провожает домой мальчик.
Пусть и дальше думает, что она страдала только от нападок одноклассников. Плевать на все, она счастлива, что кто-то есть на ее стороне, пусть он не знает ничего о том, на сколько на самом деле тяжело ей приходится.
Только вот счастье продлилось совсем не долго, потому через месяц Бобби встретил девушку, когда ее одноклассники в очередной раз решили поиздеваться над ней. На заднем дворе школы, перед физкультурой ее закидали яйцами и посыпали мукой, по старой схеме, потому что она стала первой в классе по успеваемости. Парень шел к ней счастливый, увидел ее первое место в рейтинге и хотел поздравить. А когда увидел эту картину резко остановилсяи сжал руки в кулаки. А затем молча развернулся и, ничего не сделав, ушел. Оставив ее в слезах, умирать от стыда на заднем дворе школы. На следующий день он не появился, а после его перевели.
Тогда ее смысл жизни снова пропал, угас, как и ее желание жить. Только один факт оставлял ее на плаву, месть. Месть тому, кто дал надежду, внимание, ласку, а потом забрал ее в одну секунду, струсив.
Она должна стать лучшей в работе, иметь крутую квартиру и машину, вырасти красивой девушкой, которую мечтал бы получить каждый. Но он не получит. И первым шагом будет избавиться от отчима.
***
Бобби все вспомнил, и ту девчонку, и те три учебных месяца. А также вспомнил как потом ему грозило исключение за драку, и отцу предложили место в другом филиале, так что было решено переехать. Как ему запрещали выходить куда-либо, кроме новой школы, следующие полгода, и как искал ее еще долгое время после этого, но так и не смог найти, ведь она словно сквозь землю провалилась. Ну конечно же, это была она, не могла не быть. Иначе почему его так к ней тянет? Однако, как же трудно было в той девочке узнать ту самую полную малышку, с которой он встретился тогда. Теперь она шикарная девушка, с безупречным чувством стиля, и невероятно сексуальная, а еще профессионально треплет ему нервы и волнует сердце. Откуда ей было знать, что еще тогда волновала, будучи невзрачной девочкой, он не успел ни признаться в своих чувствах, ни защитить ее.
Он рассказывает ей в ответ, что случилось тогда, и смотрит, как одна за одной слетают маски ненависти и безразличия с ее лица.
- Ты все равно будешь моей. Мне предназначена с того первого момента на крыше и по сей день.
Когда Бобби заканчивает говорить, она плачет навзрыд, закрывая лицо руками, и дрожит всем телом.
- И знаешь, что самое поганое?
Почти не дыша Бобби спрашивает:
- Что? –сдерживая себя от того, чтобы загрести ее, такую беззащитную в объятья и больше никогда не отпускать.
-Я хотела отомстить. Чтобы ты почувствовал себя таким же слабым, брошенным, высмеянным и одиноким, как я тогда. Хотела стать той, которой ты бы восхищался и игнорировать тебя. Но у меня ни черта не получилось. Ты все равно победил, опять победил, потому что я влюбилась в тебя как полная дура, хотя обещала себе, что этого больше не произойдет, – она разочарованно качает головой, алкоголь явно развязал ей язык и сейчас она говорит все что думает, не тая.
- Какая же ты у меня глупенькая, малышка моя, - говорит он, медленно стирая слезы большими пальцами с ее щек, и гладя шею, – обещаю, больше никогда не отпущу тебя, и сам никуда не уйду. Ты больше не будешь одна, теперь у тебя есть я.
У девушки от одних этих слов словно камень с души падает, она так устала быть сильной. Ей хочется просто быть под защитой, доверить себя в чужие руки, и просто жить. А не притворяться что ей все нипочем, ведь это пиздец как сложно. И она сама тянется за поцелуем, но на этот раз не страстным и диким, какие у них обычно бывали, а совсем другим.
Он долго и нежно целует ее, словно пытаясь этой нежностью исцелить все раны, которые ей наносила жизнь и он сам.
Оторвавшись наконец от сладких зацелованных губ, он смотрит в ее глаза и тонет:
- К тебе или ко мне? – улыбается хитро, а она смеется, и говорит, что уже слышала эту фразу, и в прошлый раз после нее было очень весело.
***
Теперь они вместе, но в стенах офиса все по-прежнему, за исключением маленькой детали, у них сладкий тайный роман на работе. Бобби теперь личный помощник, и пока все удивляются почему его взяла на эту должность мисс ледышка, зам директора, он трахает ее в кабинете, который отделан звукоизоляцией специально для этих целей.
Целый день она доводит парня поручениями и наслаждается властью и руководящим положением, провоцирует и проверяет его выдержку, а ночью в постели получает свое наказание и раз за разом тает от наслаждения.
По утрам они просыпаются в одной постели, и Бобби любуется сонной девушкой как картиной. А она растрепанная идет готовить его любимый завтрак, в одном белье или его рубашке, которые призваны провоцировать парня на утренний секс на кухне, выбивая из душевного равновесия.
Ей нравится боль смешанная с наслаждением и когда Бобби раскладывает ее прямо на столешнице и порет ремнем, перед тем как доставить наслаждение языком.
Она вдруг заявляет:
- А из тебя получился неплохой папочка, хотя в начале ты тем еще слюнтяем был.
И понимает, что это было большой ошибкой, потому что сегодня она не сможет сидеть на рабочем месте спокойно, и юбку придется одеть подлиннее, чтобы не было видно синяки.
Оборачивается и улыбается самой сумасшедшей улыбкой из всех, а Бобби это нравится. Сегодня их ждет очередная бессонная ночь, и он в который раз радуется, что снова встретил ее, сумасшедшую что выпустила все его желания наружу.
