Обратный отсчет

Кровь стучит в ушах, отдаваясь сладкой дрожью во всем теле. Какой же это адреналин, знать, что каждый твой вздох может стать последним. Меня зовут Хагивара Кенджи, и я сапер. Обезвредить бомбу, чтобы спасти сотни жизней - это моя работа. Это будоражит, пробуждает азарт - чувствовать напряжение от того, что находишься на краю. Тут перед тикающим механизмом нужно быть максимально сосредоточенным. Одна ошибка может стоить тебе и другим жизни. Внимательно осматриваю каждый сантиметр бомбы, можно особо не волноваться о времени, до взрыва полчаса. Беру в руки инструмент. Сейчас все начнется, маленькая война, где на кону немало жизней. Каждый провод как новый враг: и здесь также, или ты, или тебя. Абстрагируюсь от реальности, страха нет. Если не я, то кто? Первый, второй, третий... Отработанное до автоматизма движение, настолько, что, если дать мне сонному бомбу, я её обезврежу, если найду чем. Уверен ли я в своих силах? Нет, в нашей работе нельзя быть уверенным ни в чем. Вот так, обрежешь все провода, остается два, расслабился, промахнулся, и пиши пропало. Последний провод перерезан, тихо выдыхаю и даю отбой. Ах, да, забыл сказать, презент от нашей профессии - костюм сапера. Чем то напоминает скафандр только крепче и тяжелее, более 50 килограммов. Надеть его самому невозможно, а уж снять. Я не люблю в нем работать, но Мацуда будет в бешенстве, если я его не надену. Хотя скорее уж меня не оденут. Выхожу из здания, закуриваю, по плечу хлопает рука. Вспомнишь хм солнце, вот и лучик, хм... Мацуда Джунпей, мой друг и, по совместительству, член мобильного подразделения саперов. - Хагивара, сколько можно копаться, поехали, - с насмешкой произносит он и первым идет к машине. - Молодцы, ребята, - кивает один из отряда: - ваша работа на сегодня закончена, можете идти домой. Мы направились прямиком домой. Мы с Мацудой жили вместе уже год. Он сразу направляется в душ, а я к холодильнику. Джунпей всегда голодный после работы. Холодный друг встречает пустотой, надо готовить. Рыскаю в поисках того, что можно приготовить, на глаза попадается рыба. Ну а что? Быстро и питательно, начинаю разводить беспорядок. Через несколько минут на кухне появляется Мацуда с голым торсом и полотенцем на бедрах. - Что у нас на ужин? - Догадайся с трех раз, - едко ответил я. Он усмехнулся, подошел ко мне и прижался со спины, положив голову мне на плечо. Чувствую, как запылали щеки, он губами проводит от плеча до уха и слегка его прикусывает. Шиплю и пытаюсь вывернуться. - Мацуда, ты есть хочешь? - Если ты предлагаешь мне себя? - Нет, я к тому, что ты мне мешаешь. Он усмехнулся, но все-таки выпустил меня. - Кен, ты любишь меня? - эта фраза заставила нож выпасть из моих ослабевших пальцев. - Мацуда!!! - услышав угрожающие нотки в моем голосе, Джунпей поспешил исчезнуть в гостиной. Беда мне с ним. На доске невинная помидорка превращалась в жертву фильма ужасов. Сколько можно меня изводить, он ведь и сам знает ответ. Иногда действия говорят гораздо больше, чем слова. Я вздохнул: неужели это так принципиально, в слух произнести "Я люблю тебя!". Наконец закончив с ужином, я смог сходить в душ. Прохладные капли помогли остыть. Это же Мацуда, он никогда не изменится. Но мне и не надо. Покончив с водными процедурами, я вернулся в гостиную, он сидел перед накрытым столом и смотрел телевизор. Мельком взглянув на меня и удовлетворенно хмыкнув, Джунпей произнес короткое "Идатакимас!" и принялся за еду. Иногда мне кажется, что я его абсолютно не понимаю. Он ждал меня, - проносится в голове, щеки пылают. Ему нравится меня смущать. Дитя. Повисло неловкое молчание. Я не знал с чего начать ненужный разговор. А он, видимо, вообще не парился. Я против воли засмотрелся на него. Мечта многих девушек. Вьющиеся недлинные волосы цвета спелого каштана и глаза цвета неба. Неудивительно, что все девушки полиции неровно дышали, когда он проходил рядом. А какие девушки, интересно, ему нравятся? Он никогда не говорил, а я никогда не спрашивал. Почему мы вообще вместе? Когда мы впервые встретились, он мне не понравился с первого взгляда. Больно фамильярно он обращался ко всем. Джунпей сразу начал называть меня Кен сокращенно от Кенджи, я же до сих пор зову его по имени только в мыслях. Однажды нам пришлось в одном отряде обезвреживать бомбу, вот тогда я и увидел его настоящего. По-моему, он способен быть серьезным и собранным только перед лицом опасности. Тогда я был ещё не очень натренирован, и рука немного дрожала. Он забрал инструменты и отругал меня за непрофессионализм. Я был сильно зол, но как только открыл рот, чтобы высказать ему все в лицо, Джунпей взял мою руку в свою и аккуратно перерезал провода. - Если в бомбе ртутный переключатель, надо быть максимально сосредоточенным. Если заденешь колбу, как только шарик коснется стенки, все взлетит на воздух. После этого мы стали общаться. Оказалось, у нам намного больше общего, чем я думал сначала. У нас совпадали любимые фильмы и книги, хотя мы, конечно, и много спорили. Было забавно узнавать о наших похожих привычках. Например, я всегда засыпал исключительно на боку и просыпался, как правило, на полу, вот у него такая же история. Видимо я слишком задумался, потому что Мацуда пытался достучаться до меня несколько минут. - О чем задумался? - спросил он, глядя на меня так, что я понял - он знает. Читает как открытую книгу. - Неважно, - бросаю в ответ и отворачиваюсь. Не люблю когда меня изучают. На плечи легли его руки и чуть сжались. Он притянул меня к себе и прижал. - Кен, - его голос вызывает мурашки. Он возбужден? Его горячее дыхание возле моего уха заставляет краснеть. На секунду он отстраняется, чтобы в следующий момент впиться в губы, жестко сминая их. У меня даже в мыслях нет возражать, наоборот возбуждение накатывает все сильнее, и я полностью отдаюсь во власть сильных рук. Он водит руками по телу, а его язык хозяйничает у меня во рту. Джунпей опускает меня на ковер. Наконец, он отпускает мои влажные и припухшие губы, и дорожкой поцелуев спускается к шее. Несильно прикусывает, чтобы тут же зализать горящую метку, вырывая из моей груди пошлый стон. Шея - моя главная эрогенная зона, даже щекотка заставляет меня стонать от наслаждения. Мацуда спускается ниже, обводит руками ореолы сосков и неожиданно кусает. Черт, тихо шиплю, вызывая его улыбку. Он оглаживает бока сильными руками и трется своим членом о мой. Прикусываю губу, когда он добирается до пупка и нежно ласкает языком ложбинку, а его руки вовсю хозяйничают у меня в трусах. Меня словно прошибает электрический разряд, когда мой член оказывается у него во рту. Он проходит языком сверху вниз пару раз, слизывает смазку с головки и берет его в рот. Когда он вбирает его полностью, мне хочется кричать от накативших эмоций. С громким стоном кончаю. Он проглатывает все и пошло облизывается, а стыдно мне. Краснею, Мацуда лишь хмыкает, в его руках появляется небольшой тюбик. Обильно смазав пальцы, он проник одним в колечко сжавшихся мышц. Это не больно, но доставляет определенный дискомфорт. Его губы тем временем хозяйничают в районе моей шеи, изредка оставляя красные засосы. Прикусываю губу, пытаясь унять боль, когда в меня погружаются уже целых три пальца. Наконец, он задевает точку внутри. Перед глазами сноп искр, сдерживать стоны уже не получается. Я почти кричу и умоляю о большем. - Мацуда, пожалуйста, - всхлипываю. - Сейчас, - он целует мой влажный от пота лоб и давит на спину, заставляя встать в коленно-локтевую. Он еще раз проходится поцелуями по моей спине от лопаток до призывно выставленных ягодиц и резко входит до основания. Едва не теряю сознание от накала эмоций. Нет сил, чтобы сдержать крик. Он - мой адреналин, наркотик, на который я по специфике работы подсел окончательно. Наши стоны сливаются, когда Джунпей наращивает темп. Тянусь за поцелуем, до хруста выгибая спину, вслепую нахожу твои губы и впиваюсь в них, глуша пошлые звуки, срывающиеся с губ. "Хочу видеть твое лицо" - шепчу, не отдавая отчета в своих действиях. Помогаешь перевернуться, закидывая мою ногу на плечо, резко входишь, возвращая темп. От удовольствия дрожат бедра и загибают пальцы, которые ты с улыбкой целуешь. Я близок к разрядке как никогда, но он ни за что мне не уступит. Он сжимает мой член у основания, все, что я могу, это в отчаянии, поскуливая, сминать простыню. Ему моя беспомощность доставляет особое удовольствие. Джунпей сильно толкается в меня в последний раз, и позволяет мне кончить. С громким вскриком кончаю и падаю слегка стукаясь головой о пол. Мацуда выходит из меня и, придавливая своим телом, ложится рядом. Несколько минут тишину нарушает только наше дыхание. Стало клонить в сон, но сквозь липкую завесу сна, я почувствовал, как Джунпей поднял меня на руки и перетащил в спальню. - Я люблю тебя, Кенджи. - Я знаю, дурачок. В очередной раз убеждаюсь, что хорошо утром просыпается только сахар мимо чашки с кофе, находя тебя на кухне под запах зерен. Посильнее заворачиваюсь в клетчатый плед, ведь дома прохладно - Джун опять курил открыв окно нараспашку. Передо мной оказывается синяя чашка и яичница с помидорами. - Спасибо, - почти шепчу, не решаясь разрушить магию момента. Кухня отливала оранжевым в лучах восходящего солнца. Лучики путались в волосах Мацуды, опирающегося на подоконник, пьющего кофе и читающего утренние новости, каштановые пряди вспыхивали и казались рыжими. К обнаженной груди хотелось прижаться, почувствовать тепло такого родного человека и, возможно, заняться утренним сексом. Мацуда как будто уловил изменение настроя в моих мыслях, приподнял бровь и провокационно улыбнулся. Пришлось сделать вид, что закашлялся. Покончив с завтраком и вымыв посуду, я уговорил вредного Мацуду на совместный поход в магазин. Было видно, что парень не в восторге от этой перспективы, но спорить не стал. В холодильнике было уныло и пусто. - Слушай, Хагивара, - серьезно начал Джунпей, удивляя меня: - мы с тобой вместе уже достаточно давно и я хочу представить тебя моему отцу. Я удивленно распахнул глаза: - С ума сошел?! Чего это ты вдруг? - Ничего не вдруг, просто отец заладил, что я должен жениться, но в мои планы расставание с тобой не входит, так что я хочу, чтобы он увидел, что я счастлив. - Но тогда тебе придется признаться, ты что совсем не боишься, что он тебя не примет? - Я - взрослый самостоятельный мужчина, чего мне бояться? - рассмеялся Мацуда: - Я не думаю, что он будет сильно против. Они с моей мамой расстались друзьями, несмотря на то, что она ушла к другому мужчине и завела семью. А ты планируешь расстаться со мной? - Дурак! А кто меня на машине будет возить, и потом, если я тебя оставлю, ты загнешься, Мацуда. Поехали уже, а насчет встречи с твоим отцом - только ради его успокоения, - я как всегда не готов к такому открытому проявлению отношений. Уши начали гореть, на самом деле, я был до невозможности счастлив, что Джун так серьезно воспринимает нашу связь и не хочет её рвать. В магазине несмотря на рабочий день полно народу; я иду в овощной отдел, а Мацуда морщится как от зубной боли, не любит он овощи, но я заставляю есть. В мясном он выбирает несколько небольших кусочков, обещая, что на выходных у нас будет праздник живота. Что бы взять на ближайшие дни? - Курицу или рыбу? - спрашиваю, рассматривая куриные крылышки. - А куда мы летим? - притворно удивился Мацуда, сверкая хитрыми глазами. - Что же, значит будешь есть, что приготовлю! - Ладно, не злись. Мне без разницы, ты все вкусно готовишь. Незаметно тележка наполнилась продуктами. - Зачем нам столько пива? - недоумевал я. - Это на вечер, а что не выпьем до выходных пусть стоит. - Алкаш, - припечатал я, отдаляясь от вздохнувшего мужчины. И на полной скорости влетая в какого-то другого мужчину, руки офисного служащего судя по зализанной прическе, педантичным очкам, перчаткам, пальто и дипломату, легли на мою талию удерживая от падения. - Вы в порядке? - прозвучал над ухом красивый голос. - Да, простите! - Я спешно поклонился, а подоспевший Мацуда дернул меня из рук мужчины. - Простите моего друга, - делая явный акцент на слове "моего" сказал Джун, заставляя меня покраснеть. - Ничего страшного, в следующий раз приглядывайте за ним, - посоветовал мужчина и скрылся из виду. - Что ты творишь?! - Зашипел я. - Пошли на кассу, - поспешил замять Мацуда. Когда мы вернулись домой и разгрузили все продукты, я решил принять душ. Но не успел я намылить голову как сзади ко мне прижалось горячее тело. - Мацуда! - выдохнул я, а руки мужчины сжали мои соски. Его руки огладили мои бока и бедра. - Заставил меня ревновать, плохой мальчик, - его зубы сомкнулись на моем ушке. - Тц, больно, прекрати! - я немного лукавил, каждое прикосновение Джунпея вызывало мурашки по телу. - Ты уверен, что именно этого хочешь? - его рука начала ласкать мой член, а другая массировать и растягивать дырочку. - Обопрись о стену руками, - я подчиняюсь шепоту сексуального демона, чьи волосы намокли и щекотали мою шею, пока он выцеловывал мне плечи. - Я вхожу, - сильный толчок выбивает из головы все мысли, мне больно и очень хорошо одновременно, я схожу с ума. Наше дыхание смешивается, перекрываемое лишь шумом воды. Я чувствую его глубоко внутри и меня переполняют чувства, которые выливаются капельками слез. Джун разворачивает меня к себе и собирает их губами, переплетая наши пальцы. - Только мой, навсегда! - с этими словами Мацуда заполняет меня собой особенно сильно, не выдерживаю и обильно изливаюсь. - Твой... *** Звонок телефона как гром среди ясного неба. - Нас вызывают! - голос Мацуды серьезен как никогда: - Они получили извещение от подрывников, надо торопиться. В течение 15 минут мы прибыли в полицейский участок, где нас ждали машины с экипировкой и командами. - Два жилых многоэтажных дома, бомбы почти на самом верху. Эвакуация в процессе, поехали. - Удачи, - Джун хлопает меня по плечу, но в его глазах неподдельное беспокойство. Уже на месте я узнал, что таймер остановился и можно спокойно дождаться конца эвакуации. Сижу, курю, изредка поглядывая на игрушку, оставленную подрывником. С этой красоткой придется повозиться очевидные ловушки сразу бросаются в глаза. Костюм сапера свернут рядом, слишком велик риск в этой хреновине, что рука из-за тяжести дрогнет. - Все жители этого здания эвакуированы, - докладывают мне. - Хорошо, пора приступать, - спокойно информирую штаб внизу о характеристиках взрывного устройства, пока меня не останавливает трель телефона. - Мацуда, - бесит, я занят: - Что тебе надо?! - Чем ты там занимаешься? Поторопись и обезвредь её уже! - Эй, не злись ты так, таймер ведь уже остановился. А ты сам уже закончил? - Да, вскрыв её я понял, что механизм достаточно простой для такой штуки. - Достаточно и трех минут, верно, - усмехаюсь. - А у тебя как? - Ну, мне понадобится чуть больше трех минут. Устройство в принципе простое, но тут повсюду ловушки. Бомба самая настоящая. - Кстати, - перебивает: - ты ведь надел костюм? - его голос звучит угрожающе, видимо дома мне не поздоровится. - Да ты чего, в нем же двигаться невозможно, конечно же нет. - ПРИДУРОК! На тот свет захотелось?! - Ну, если это произойдет, тебе придется отомстить за меня, - смешок. - Не смешно... - Да ладно тебе, я просто шучу, ты же знаешь, я никогда так не облажаюсь. - Тогда заканчивай уже скорей, я буду ждать тебя... - Оу, звучит здорово, тогда я включу свой двигатель на полную, - В этот момент на экране появляется обратный отсчет шесть секунд. 00:06 Успеваю только крикнуть команде бежать, а сам понимаю - бесполезно, взрыв уничтожит здесь все, и никакой костюм бы не помог. 00:05 - Джунпей, - за пару секунд до смерти я имею право тебя так назвать: - похоже тебе все-таки придется отомстить за меня. Он кричит мою фамилию так, что мне и без телефона слышно. 00:03 - Я, обычно, тебе этого не говорю, но я люблю тебя, Джун. 00:00 Взрывом сносит целый этаж, выжить в таком происшествии просто невозможно. - ХАГИВАРА! - телефон выпадает из рук Мацуды, затемненные очки летят к чертям, а он рвется в горящее здание, удерживаемый двумя парнями из команды. Слезы скользят по щекам, от них щиплет глаза. Но боль, разрывающая грудь и останавливающая сердце, гораздо страшнее. Отчаянье и жажда мести окончательно захлестывают Джунпея и он клянется, что однажды отомстит.