Всю неделю ты провела в подготовках к конкурсу, лишь изредка, когда находилось свободное время, общаясь с Хим и переписываясь с Маттео, который, к твоему
нескончаемому удивлению, писал чаще, чем
когда-либо. Про Гастона ты с тех пор ничего не слышала, более того, он вообще не появлялся в школе, а Амбар и Дельфи всё ещё ходили вместе, выискивая удобный момент для осуществления своего плана, о котором ты пока
даже не подозревала. Жасмин и Рамиро проводили с тобой дни напролёт, и за эту неделю вы очень сблизились, обнаружив, сколько у вас точек соприкосновения.
Впервые всё казалось
просто чудесным. Ты общалась с приятными тебе людьми и даже не чувствовала себя отчуждённой или ненужной, как это бывало прежде, когда ты пыталась вписаться в какую-то компанию. И, что радовало тебя сильнее остального, — за эти дни ты
лишь пару раз испытывала тревогу, в остальное время лишь ощущая спокойствие и умиротворение. Иногда ты даже думала, что всё складывается
слишком чудесно, но тут же отталкивала от себя эти мысли, боясь спугнуть белую полосу своей жизни.
С момента последнего вашего разговора с Маттео вживую прошло уже шесть дней и вы за это время так ни разу и не пересеклись: свободное от школы время ты проводила дома у Жас и Рамиро, а в школе вы постоянно репетировали, находясь то в актовом зале, то в гримёрке, то в каком-нибудь кабинете, который вам любезно выделила преподавательница по музыке. Администрация школы, знающая о предстающем конкурсе, полностью одобряла пропуск занятий теми ребятами, который готовились к мероприятию (но, конечно, об этом нужно было заранее предупредить). Так что вы не волновались, кроме того, до конца года оставалось совсем немного.
Несмотря на то, что ваше общение с Бальсано осуществлялось только посредством социальных сетей, ты была довольна: Маттео на постоянной основе писал поддерживающие сообщения и вселял в тебя уверенность в своих силах, отчего становилось очень комфортно. Порой ты даже спрашивала у него «Куда делся прежний Маттео Бальсано?», но он лишь отшучивался, что всегда был таким.
Переписки были нечастыми из-за твоей занятости, но наполненными множеством прекрасных моментов: милыми и смешными картинками котиков, на которых были написаны мотивационные фразы наподобие «Ты со всем справишься» и «Я верю в тебя», ежедневные пожелания доброго утра и спокойной ночи; а также прочими фразами, от которых ты глупо улыбалась. Ты даже начала забывать о том периоде, когда не могла справиться с ужасающей апатией и всепоглощающей грустью на фоне того, что Маттео прекратил любые попытки наладить хоть какое-нибудь общение. Сейчас казалось, что этого и вовсе
не было, что это всё
тебе лишь приснилось.
И, что было не менее приятно, ты уже в разы реже думала о Бальсано, полностью сконцентрировавшись на конкурсе: тебе очень хотелось доказать всем и себе в том числе, что
ты способна на всё.
Поэтому ты повторяла движения буквально дни напролёт. Вот и сейчас, закончив в очередной раз репетировать своё выступление, ты спустилась со сцены и подошла к своим друзьям. Жасмин и Рамиро и так всю неделю следили за твоим прогрессом, а вот Хим увидела номер впервые и была взволнована почти в равной степени, что и ты.
— Ну как? — спросила ты, выравнивая дыхание и убирая с лица выпавшую во время репетиции из хвоста прядь.
— Слов нет! Я в восторге, Нина, ты просто чудесна! — воскликнула Хим, улыбаясь так широко и так лучезарно, что заразила своей радостью и всех остальных. Она сложила две руки у лица, словно не смея поверить в то, что
это ты только что вытворяла на сцене. А ведь в это и вправду было сложно поверить: если свой талант к пению ты уже давно показала своей подруге, то о способностях к танцам
ты не знала даже сама.
До этого ты не занималась танцами, если не считать те вечера, когда ты, включив любимый трек, бешено скакала по комнате в конвульсиях и представляла, что танцуешь на сцене. А вот Жасмин разбиралась в танцах получше тебя, поэтому она и занималась постановкой номера и обучением тебя путём многочисленных репетиций, от которых у тебя, признаться честно, болело всё на свете. Когда ты у неё спросила, откуда она столько всего знает, она лишь пожала плечами и невозмутимо ответила, что уже как два года интересуется кей-попом и часто учит хореографию её любимых песен. Так что
кое-какой опыт у неё был, и ты, не имея абсолютно
никакого, могла лишь положиться на подругу. И хотя поначалу было страшно, ты об этом ни разу не пожалела, ведь результат превзошёл все ожидания.
— А что за песня? Хочу добавить к себе в плейлист, — Хим только достала свой телефон, чтобы записать название, как вместо ответа вы с Рамиро рассмеялись.
— Раз тебе она понравилась, значит, мы сделали правильный выбор, — улыбаясь, произнесла ты и благодарно посмотрела на Рамиро. Хим всё ещё не понимала, о чём идёт речь, и продолжала смотреть на вас взглядом, полным вопросов, ожидая
хоть каких-нибудь объяснений, но вы с брюнетом по-прежнему смеялись, вспоминая,
как вы выбирали эту песню.
— Вот вы сейчас смеётесь, а ведь тогда это была трагедия! — чуть ли не с укором сказала Жасмин, а затем обратилась к Химене: — Представляешь, мы выбирали песню целых два дня! То трек не нравился мне, то Нине, то Рамиро, то сразу троим. Ведь песня должна быть не просто красивой, не только демонстрировать все грани голоса, но и раскрывать Нину с лучшей стороны, подходить по настроению, показывать, что она хранит внутри себя, — рыжеволосая говорила это на полном серьёзе, отчего вы с Рамиро ещё сильнее закатились смехом: вам казалось это очень забавным. Когда Жасмин вновь с упрёком взглянула на вас, ты, не желая расстраивать подругу, приложила все свои силы, чтобы приобрести максимально возможное в этой ситуации спокойное выражение лица, и продолжила рассказ:
— Когда мы прослушивали очередную песню, я решила, что будь что будет, и сказала о том, что у меня есть стихи собственного сочинения и даже придуманная к ним мелодия, но не хватает аккомпанемента.
— И тогда я рассказал о том, что в качестве хобби создаю музыку, — влился в разговор Рамиро, всё ещё не успокоившийся, но, как и ты, честно пытающийся это сделать. — И добавил, что если Нина готова мне довериться, я могу попробовать сочинить аккомпанемент и для её песни.
— Как видишь, я согласилась, и мы приступили к работе, — ты улыбнулась и опустила взгляд, опасаясь, что если сейчас увидишь лицо брюнета, то снова рассмеёшься. Кто-кто, а Рамиро умел рассмешить одним лишь своим выражением лица.
— Да, а сейчас уже готова и песня, и сам номер, и наряд, и остаётся лишь дождаться сегодняшнего концерта, где, я уверена, ты всех порвёшь! — по Жасмин было заметно, что она гордилась проделанной работой, но это было и неудивительно — от того,
сколько всего вы успели за эту неделю, гордость охватывала и тебя.
— Я так рада, что мы все познакомились! — воодушевлённо произнесла ты, по очереди взглянув на каждого и одарив всех благодарной улыбкой, — Без вас бы ничего не вышло!
Вы рассмеялись, на этот раз уже все вместе, и Жасмин, говоря, что это идеальный момент для обнимашек, потянула вас к себе, заключая в объятия, где вы провели около минуты. Ещё немного поболтав, вы решили разойтись: ребята собрались идти в магазин, ведь вы весь день не ели, а ты осталась в гримёрке, прокручивая в голове свой номер, в котором ты так боялась сделать ошибку. И это невзирая на то,
сколько раз ты отрепетировала. Впрочем, ты нервничала не сильнее обычного — вероятно, тебя спасала поддержка со стороны ребят и Маттео, а ведь её действительно было достаточно.
Время бежало невероятно медленно, хотя тебе казалось, что в таких стрессовых ситуациях оно наоборот должно ускоряться. Ты успела и перекусить, и десять раз перевязать шнурки на своей обуви, и раз пятнадцать повторить слова своей песни, и ещё раза три взглянуть в зеркало, удостоверяясь, что с причёской и макияжем, над которыми так старались твои рыжеволосые подруги, всё в порядке. Выглянув в очередной раз из-за кулис, ты с ужасом обнаружила, что уже начал заполняться актовый зал; впрочем, в гримёрке тоже нельзя было протиснуться от того, сколько ребят здесь собралось. Среди них неожиданно ты заметила и Бальсано, а вместе с ним и его друзей, Нико и Симона.
— Неужели ты тоже выступаешь? Почему не сказал? — ты подошла к ним ближе и обнаружила, что все втроём они находятся в хорошем расположении духа.
— Прекрасно выглядишь, — как всегда невозмутимо ответил Маттео, но ты продолжала смотреть на него допытывающим взглядом, так что он даже если бы и хотел промолчать, вряд ли бы смог. Сдавшись, он всё же сказал: — Ребята хотели выступить с Эмилией, помнишь, мы вместе в парке сидели? — о, ты
ещё как помнила, — Она должна была быть солисткой в их группе, но внезапно заболела, и они всё сегодняшнее утро уговаривали меня спеть вместо неё. И, как видишь, я тут.
Теперь стало понятно, почему они проводили так много времени с Эмилией, но вот вопрос о том, откуда они в принципе знакомы,
всё ещё оставался открытым.
— Что ж, тогда удачи, — ты протянула ему руку, таким образом показывая, что не боишься конкуренции, но действительно желаешь ему хорошего выступления.
— С тобой всё равно не сравнюсь, — произнёс он и вместо того чтобы пожать в ответ руку, склонил голову и нежно, практически невесомо прикоснулся губами к твоей ладони, целуя её. — Удачи.
Когда настало время выходить, ты, наверное раз пятнадцать глубоко вздохнула, тем самым пытаясь успокоить своё сбившееся из-за тревоги дыхание, и только после этого «обряда» ты поднялась на сцену. Cобрав всю свою силу воли в кулак, ты повернулась спиной к залу и, прикрыв глаза, стала ожидать начало песни.
Ты была одета в блестящую кофточку, красиво переливающуюся на свету, в голубую юбку и капроновые колготки в сеточку, что
само по себе не являлось чем-то сверхъестественным,
но для тебя это был настолько непривычный образ, что ты поначалу даже отказывалась выходить в нём на сцену. Однако после долгих уговоров со стороны Жасмин, ты
решилась и сейчас не только стояла в нём, но ещё и танцевала. Вдобавок к этому, ты пела на всю школу песню собственного сочинения, к тому же песню о любви к человеку, который сейчас стоит за сценой и, ты уверена, слышит её.
Нет, ты даже в своих самых заветных мечтах не могла представить, что сделаешь это. Но ты пообещала сразить всех наповал и сейчас выполняла своё обещание.
Когда страх понемногу начал стихать, ты бросила короткий взор в зал и неожиданно встретилась взглядом с Бальсано. Он стоял непринуждённо, будто и должен был всё это время находиться здесь, а не за кулисами, хотя ты этого совершенно не ожидала; он довольно улыбался и, кажется, искренне восхищался тобой. И как забавно, что это происходило именно в тот момент, когда ты пела строчку
«У меня есть сердце, которое бьётся для тебя».
В этот миг твоё сердце и вправду билось для него.
Буквально осязаемый взгляд шоколадных глаз заставлял тебя робеть и ты, пытаясь избавиться от смущения, покрывавшего тебя с ног до головы, отвернулась. Чтобы случайно не сбиться, ты чуть ли не силой заставила себя больше не смотреть в зал, хотя так хотелось увидеть реакцию Маттео.
Когда твоё выступление закончилось и ты услышала громкие аплодисменты публики, ты с невероятной гордостью могла признать, что ты выполнила своё обещание. Кто-то свистел, кто-то просто хлопал, а кто-то особо громкий даже кричал фразы вроде «Нина лучшая!» и «На бис!», что ты совершенно не ожидала услышать после своего выступления. На самом деле, несмотря на боевой настрой, ты очень боялась, что ты с треском провалишься и тебя высмеют, но всё пока что складывалось как нельзя лучше.
Ты искренне поблагодарила всех и спустилась со сцены, возвращаясь за кулисы; там тебя тут же окружили со всех сторон Хим, Жасмин и Рамиро, говоря о том, как они гордятся твоим выступлением, и утверждая, что победа стопроцентно будет за тобой.
***
В школе ты нигде не могла найти Маттео.
«Неужели он передумал и больше не хочет закончить наш диалог?» — думала ты. Конкурс закончился около часа назад, и бо́льшая часть ребят уже разошлась; твои ребята ждали тебя в актовом зале, а ты, уже давно переодевшись и собрав все свои вещи в рюкзак, пыталась отыскать Бальсано. Хотелось столькое с ним обсудить: начиная от разговора, который вы откладывали целую неделю, заканчивая тем, как тебе понравилось выступление их группы и как ты расстроена тем, что победу одержала Амбар Смит,
как всегда чёрт возьми откуда взявшаяся.
Так и не обнаружив его ни в гримёрке, ни на сцене, ни в зале, ни на коридорах, ты всё же вышла из здания, перед этим предупредив ребят, что проверишь, нет ли парня на крыльце школы. Лил дождь, и хотя ты была без зонта, ты не испугалась: стоял тёплый октябрьский день, да и дождь был несильным. Единственное, что раздражало, так это очки, стёкла которых тут же безжалостно покрылись каплями и значительно уменьшали объём того, что ты могла увидеть. Но это не помешало тебе заметить тёмную фигуру в нескольких метрах от себя, обладателем которой оказался Бальсано.
— Маттео?.. Дождь ведь... Ты чего стоишь? — ты подошла ближе, чтобы не кричать, а шатен, заметив тебя, сделал то же самое.
— Я больше не могу молчать, чувствую себя трусом... — он говорил негромко, но ты слышала всё словно через самый мощный динамик.
— О чём ты?
— Я всё ещё не уверен в том, что умею любить, ведь мне всегда казалось, что я самый бесчувственный тип на планете. Но из-за тебя я начал сильно в этом сомневаться, — он на мгновение остановился, приложив свою ладонь к твоей щеке, а ты словила себя на мысли, что его слова отдавались эхом у тебя в голове, и сквозь тело как будто пропустили несколько ударов тока. — Я постоянно сбегал от тебя, думая, что тем самым сбегу от зарождавшихся чувств к тебе. Но ты проникла ко мне под кожу, от тебя не сбежать, Симонетти. И я больше не хочу стоять в стороне и ждать, когда очередной Гастон Перида поцелует мою малышку. Потому что я хочу, чтобы это делал только я.
Капли дождя хаотично сбегали по его волосам и телу, придавая его лицу безумный вид, и ты готова была поклясться, что видела его в таком состоянии
впервые и совершенно не знала, как реагировать, что отвечать и что делать.
Но Маттео и не ждал от тебя каких-либо действий. Он уж давно просчитал все варианты этого разговора и был уверен в том, что произведёт правильное,
нужное ему впечатление. И хотя поначалу он сомневался в том, чувствуешь ли ты что-то по отношению к нему, затем сомневался, нет ли у тебя симпатии к Гастону, сейчас это всё казалось таким бредовым, таким
незначительным... Он смотрел в твои глаза и знал, что
ему не нужны твои слова, которые подтвердят твои чувства к нему. Он смотрел в твои глаза и видел в них
более чем достаточно.
Так что ему не нужно было твоё разрешение, чтобы приблизиться вплотную и жадно поцеловать тебя в губы. Впрочем, если бы ты была против, он бы не настаивал, хотя вы оба прекрасно осознавали, что это
обоюдное желание.
Это казалось таким романтичным... Вы, стоящие под проливным дождём, целующиеся уже несколько минут, будучи не в силах оторваться друг от друга. Когда воздух предательски закончился, Бальсано немного отстранился и, заметив твою улыбку, прошептал тебе в губы:
— Нина Симонетти, позволишь ли ты мне быть твоим парнем? — ты улыбнулась ещё сильнее и вместо ответа поцеловала его в губы, на что он поднял тебя ввысь и покружил в воздухе.
— Я что, попала в кино? — широко улыбаясь, прошептала ты, а он, рассмеявшись, поставил тебя на асфальт и ещё раз поцеловал.
— Сладкая, как сахарная вата...
Несмотря на то, что ты, как и прежде, смутилась от таких слов, тебе было приятно осознать, что его чары уже не так сильны над тобою. Перестав быть твоей мечтой, Маттео Бальсано неожиданно превратился в обычного парня со своими тараканами. Начав замечать тебя, он неожиданно утратил в твоей голове тот сумасшедший интерес, граничащий с фанатизмом. Обозначало ли это, что ты перестала любить его?
Вовсе нет. Просто в первый раз за эти годы ты ощутила, что это чувство реально, что это не помешательство — это
настоящая влюблённость. И, принимая всё его внимание, ты с каждым днём становилась всё увереннее в себе, превращаясь из закомплексованной серой мышки в девушку, знающую,
чего она хочет.
Ты больше не таяла от одного только его имени, хотя его улыбка всё ещё заставляла тебя сходить с ума. После слов, которые он сказал, когда вы стояли около озера, после вашего общения на этой неделе и диалога перед выступлением, ты внезапно поняла, что стала спокойнее относиться к его проявлениям внимания. Осознав, что твои чувства взаимны, ты словно обрела
другую себя, которая на самом-то деле так долго
пыталась вырваться наружу.
Несмотря на все качели, которые принёс Маттео Бальсано в твою жизнь, он помог тебе раскрепоститься, стать той версией себя, которой ты
так хотела быть. Конечно, работа над собой ещё не закончена, но только сейчас ты поняла, что уже давно сдвинулась с мёртвой точки, что уже давно не являешься той, кем была в самом начале этого пути, когда чёртов Маттео Бальсано сбил тебя своим мячом.
Кажется, ты и вправду сумела оказаться той самой.
