***
- Мы что, в Америке? – Намджун нервно смеется, но ему не смешно и это слышно в интонации. Да никому не смешно. – Это нонсенс. - А что ты можешь предложить? – Сокджин, его менеджер, говорит спокойно, он даже не слишком заинтересован. Его раздражение выдает только ноготь, постукивающий по краю папки с документами. Намджун замолкает, размышляя. Да, он не в слишком хорошей ситуации. Последняя его книга стала популярна не только в Южной Корее, но и за рубежом, однако триумф испортил… некто. Кто решил, будто повторить сюжет его истории, а это, на минуточку, психологический триллер, будет смешно. Ему присылают фотографии, сделанные втайне на улице, сопровождая письмами, что становятся страшнее и откровеннее, пытаются подражать антагонисту книги. Пускай Намджун был впечатлен описанием, что будут делать с ним, как только он попадет в руки маньяка, чисто с литературной точки зрения, пускать это на самотек больше нельзя. Он сам понимает. Но телохранитель? Чересчур. - Я не хочу такого пиара. Мне это не нужно. Я понимаю, что если об этой истории узнают журналисты, то мы сорвем куш, но все же хочу, чтобы меня знали за то, что я пишу, а не благодаря психопату. Помешкав, Сокджин кивнул. Он мог это принять, пускай, по его мнению, чуточку медиа-игр никогда не будет лишним. Перебрав папки, он протянул Намджуну одну из них. - Мин Юнги. Профессионал. Может сделать вид, будто он твой племянник или еще чего. Никто и не поймет, какая его роль.***
Зал суда гудит, как улей, несмотря на попытки судьи утихомирить их. Рука под гипсом жутко чешется – всего лишь вывих, неудачное приземление, пустяк, хоть и пришлось фиксировать. Пустяк, особенно по сравнению с тем, что произошло с Юнги. Он еще не очнулся. И возможно, лучше бы Намджун сейчас проводил время в палате возле него, чем наблюдая за этим цирком. Преследователь, молодой мужчина двадцати семи лет, выглядевший как клишированный отаку, худощавый, в очках и с черными, слегка сальными волосами, совсем не воспринимался как тот, кто мог по-настоящему навредить ему. Однако оказался способен на многое. Его признали вменяемым, но то, как он смотрел на Намджуна, пристально, улыбаясь, доставляло немалый дискомфорт. Он готов был поклясться, парень периодически засовывает руки в карманы, чтобы трогать себя, и его слегка подташнивает. - Подсудимый, вам предоставляется последнее слово. Упомянутый встал, прищуриваясь от вспышек камер, но по его осанке и поведению, было видно, насколько он уверен в себе. - Намджун, - сказал он, и у писателя волоски встали дыбом на руках. – Я не пытался убить вас. Я всего лишь хотел быть рядом. Я любил вас… Намджун сморщился, слегка отворачивая голову. Ему хотелось не слышать это, заткнуть уши. Заметив, мужчина перекосился, начиная говорить быстрее. - Я знаю, что вы лгали нам. Юнги не ваш родственник. Это очевидно. Я… Я! Я должен был быть на его месте. Защищать вас и заставлять улыбаться. Поэтому… Я не пытался убить вас. Я стрелял в него. Намджун порывисто встал под крики взволнованных присутствующих и выбежал из зала суда. С него хватит.***
- И как он защитит меня? Да он же от пинка рассыплется, - прошептал Намджун менеджеру, который только коротко хохотнул. Юнги не выглядел как телохранитель. Скорее как болезненный подросток с бледной рожей и сухими потрескавшимися губами. Заметив скептический взгляд, он поднял бровь и засунул за щеку леденец. - Не недооценивай его, - Сокджин выдал Юнги инструкцию и связку ключей. Да-да, Намджун помнил. Бывший спецназовец, владеет боевыми искусствами, участник военных действий, это было написано в резюме. Но все, что он видел перед собой – невысокий паренек с музыкальными руками и красивыми глазками. Если в них не всматриваться, конечно, уж больно колючие и злые. - Окей, мне все равно, - он поднял руки, сдаваясь, и засобирался, закидывая на плечо сумку. – Идем? Вяло изобразив прощание с Сокджином, они вышли из кафе. - Надеюсь, у тебя есть кофе дома? Дядюшка, - Юнги усмехнулся и отчего-то Намджун немного поплыл. Но дело точно не в блеске губ и треугольном, красном от конфеты языке. - Все что угодно для любимого племянничка…***
- Ты в порядке? – Рука Сокджина опустилась на плечо, Намджун вздрогнул, нервно стискивая белый халат. - Не думаю. Нет. Это чересчур… - он почувствовал, что его язык заплетается от усталости. Переведя взгляд на часы, Намджун отметил, что время уже близилось к девяти вечера. Аппараты, подключенные к Юнги издавали тихий писк, равномерно, не изменяя темп. Это было даже хорошо. Он периодически приходил в себя, но был слишком обессилен, способный только открыть глаза ненадолго. Когда Намджун вспоминает тот день, ему становится так страшно, что волны панической атаки прижимают его к земле. Это глупо звучит, но мир действительно разделился на «до» и «после». Иногда, задумавшись, Намджун снова видит перед глазами сломленное тело и черную разрастающуюся с кошмарной скоростью лужу, и он задыхается, а сердце начинает стучать так быстро, что это почти больно. Дома везде Юнги – скучающий, увлеченный занятием, ворчащий или притихше смотрящий в окно. Неловко флиртующий, застенчиво улыбающийся, краснеющий Юнги. Юнги, который позволяет себя целовать. Юнги, который в запале седлает его бедра, снимая футболку... …Юнги, который без раздумий закрывает его своим телом. Юнги, которого он подставил под пулю собственными руками. - Дыши, Намджун, - обеспокоенный голос Сокджина прорывается сквозь пелену. – Вот так. Вдох. Выдох. *** - Господи, этот ублюдок… - Юнги говорит, не повышая голоса, перебирая новые письма. В одном из них лежал использованный презерватив, поэтому из туалета доносились нехорошие звуки – Намджуна тошнило. Ну что Юнги мог поделать, он предупреждал. Теперь, когда у него был подопечный, он читал его корреспонденцию, чтобы не подвергать еще большему стрессу. Никому не нравится, когда за ним следят. Тем более, преследователь у Намджуна реально больной. Вяло скользнув взглядом по строчкам с очередной фантазией, что, куда и как он засунет, Юнги невольно зевнул. Читали и горячее. Никакой оригинальности. Следующее письмо было посвящено ему, в некоторой степени. Оно и не удивительно, Намджун нигде не появлялся в одиночестве, с ним был либо телохранитель, либо Сокджин, который сам был как шкаф, за которым и спрятаться не страшно. Преследователь задавался вопросом, что между ним и Намджуном. В самом деле, Юнги было интересно тоже. Нельзя не признать, когда мужчина не включал внутреннюю сучку, он был очень даже горячим. А уж сосредоточенные на работе писатели так вообще у-уф, его маленький фетиш. Большую часть времени Юнги дразнил его, не всегда осознанно, уже пару раз это заканчивалось зажиманием друг друга в тесных поверхностях. Но нравился ли ему Юнги или они просто пользовались ситуацией, вот в чем вопрос. Намджун выполз из уборной, хвастаясь оттенками серого на лице. - Ох, ты такой впечатлительный, малыш, - подмигнул ему Юнги и натянул языком щеку изнутри.***
- Если он не зайдет сейчас же в палату, я встану и пойду за ним сам! – Юнги бы прокричал это, чтобы сообщение на все сто дошло до адресата, если бы мог. Набрать воздуха глубоко не получалось, он заходился кашлем, сотрясающим все больное внутри. Чувствовал себя нормально. Сегодня даже ел размазню, гордо названную кашей, вместо трубок. Зато Намджун, прознав, что теперь он не только приходит в сознание, но и проявляет активность, начал его избегать, карауля снаружи моменты, когда он спит. - Тоже мне… - пропыхтел Юнги, раздражаясь все сильнее. Сокджин рассказал ему, что случилось на суде, но трагедии в этом никакой не было. Можно было конечно догадаться. Но зато преступник благодаря ему попал в тюрьму и выйдет ой как не скоро. Уже хлеб. А когда выйдет, то ему лучше самому побеспокоиться о собственной жизни. Такие, как Юнги, конечно не злопамятные, но память у них хорошая. И двенадцать лет за решеткой пустяки в сравнении с его драгоценными простреленными кишочками. Дверь щелкнула и послышались тихие неуверенные шаги. Намджун выглядел ничуть не лучше Юнги, но это не доставляло последнему никакого удовольствия. - Ты посмотри-ка. Без моего контроля совсем отощал, - запричитал насмешливо Юнги, и Намджун поморщился, пряча дрожащую улыбку. - Говоришь совсем как Сокджин. - Ты не стой, не стой. Присаживайся, - Юнги вяло махнул в сторону соседней кушетки. - Юнги. Я хотел извиниться перед тобой, но боюсь, ничто не сможет загладить мою вину, - Намджун опустил голову, послушно садясь рядом. - Ну, надеюсь, ты оплатишь мой больничный… - Конечно! - пылко воскликнул мужчина, Юнги усмехнулся. - Тогда с тебя еще поцелуи каждый день вплоть до выписки. Потом можешь спокойно забыть обо мне, и писать свою книгу, думаю, защита тебе больше не нужна, - тихо проговорил он, наконец, позволяя себе подобную слабость. Намджун замер, смешно приоткрыв рот, он засуетился, поднимаясь и подходя к Юнги. Он взял его за руку, почти не сжимая тонкие пальцы. - Господин Мин, кажется, меня преследует… нечто ужасное. Вы бы не могли защищать меня и дальше? Вы уже подтвердили свою компетентность, - деловито заявил Намджун, бегая взглядом по белой простыне. Юнги затрясся в беззвучном смехе. - Черт, это больно, - заохал он, придерживаясь за перевязанную грудь. – Господин Ким, думаю, я согласен.