«Регал»

Напевая себе под нос самостоятельно придуманный мотивчик, омега, бросив сумку на вешалку, защёлкнул входную дверь. В прихожей стоял полумрак, пока парень не включил свет. Наступая на пятки, Рей скинул кеды и подпёр их ногой подальше от двери прямо под крючки, на которых висел зонт, запасные ключи, кожаный рюкзак и ещё одна сумка. Омега вздохнул полной грудью, сжав за спиной руки в замок, и потянулся на носочках. — Хоть и веду себя как идиот, а жизнь всё равно удалась! — улыбнулся он, смотря в зеркало напротив себя. Таким заразительно счастливым омега себя уже давно не видел. Взяв брошенную сумку за ремешок, он закинул её себе на плечо и понёс в спальню, но по дороге, потянув носом, зашёл в зал и открыл окно, чтобы проветрить помещение. Сегодня с утра он забыл это сделать — день может быть и жаркий, но ночи ещё были прохладные. Ноги ступали по ламинату, ступни холодило даже через носки. Задев рукой косяк двери, парень зашёл в выполненную в чёрных, светло-кремовых и белых тонах комнату. Хоть он её и называл спальней, но она была больше похожа на гостиную. Вот что мы представляем, говоря слово «спальня»? Большую двуспальную кровать, шкаф с зеркалами, пару тумбочек, комод с зеркалом и всё обязательно в одном стиле и тоне. Тут же — широкий диван с лежащей на ней небрежно чёрной простынью, оранжевыми разного размера двумя подушками и в таком же чёрном пододеяльнике одеялом; журнальный столик близко подвинутый к подлокотнику и заставленный разным нужным хламом, компьютерный стол, стоящий рядом с выходом на балкон и небольшая стеночка напротив дивана со встроенным шкафом и сервантом, в котором благополучно покоились книги. Закинув сумку на диван, омега достал из неё всё содержимое и пристроил ненужные тетрадки на спинку дивана к одной из сложенных там стопочек. Всего их было три: учёба, черновики с фанфиками и рисунками и законченные тетрадки, которые ещё могут быть востребованы. Сверившись с расписанием на завтра в телефоне, парень закинул обратно только одну тетрадь и блокнот с различными записями, ну и, само собой, пенал. Отнеся сумку обратно на вешалку, парень засел за ноутбук, дождавшись его полной загрузки и зайдя в браузер, Дане включил музыку со своей странички в соцсети. Глупо улыбаясь и подпевая песне, парень проверил сообщения в беседе группы и ещё в парочке бесед, в которых он пишет раз в год, когда чувствует себя очень одиноко, а до Васьки не дописаться, увидел просьбу одногруппницы прислать сегодняшнюю лекцию по растениеводству. Вздохнув, Рей встал из-за компьютерного стола и пошёл за только что убранной тетрадкой. Достав телефон из кармана штанов, он начал фотографировать страницы, стараясь сделать фотографии как можно чётче. Музыка громко льётся из колонки, попа так и просится ей повилять, что и делает Рей, отправляя фотки стоя. Времени ещё прилично, энергия бьёт ключом и от нечего делать омега принялся убираться. Всё-таки уже около месяца этого не делал, пыли вокруг скопилось, да и в прихожей стоило полы помыть. В общем, дел много, а делать до этого было лень — это раньше его дедушка-омега гонял как Тузик грелку каждую неделю проводить влажную уборку, а после его смерти всё как-то плавненько сошло на «нет». Дедушка Августус растил его, можно сказать, в одиночку. Отец-омега умер ещё при родах так и не сообщив от кого Реймонд, а муж скончался от инсульта, когда маленькому Рею было десять лет. Он старался растить его так, чтобы тот не чувствовал себя ущербно по сравнению со своими сверстниками, и у него это весьма получалось, если бы не травля со стороны этих самых сверстников из-за того, что омега был с детства несколько крупнее обычного и застенчивее. Августус ему любил рассказывать про свою жизнь, омега с упоением слушал. Ему нравилось, когда дедушка начинал говорить о том, как прилетел из Франции сюда учиться по обмену, как влюбился в пробивного альфу-сироту и подарил ему дом — именно эти моменты были пропитаны нежностью, что так и сочилась в словах. Он остался тут, дал альфе свою фамилию — символ начала новой жизни для него. Завели долгожданного ребёнка, что никак не хотел у них «заводиться», пока тот не съездил в город к другу, который учился там, в гости. Неделя отсутствия, приезд воодушевленного молодого человека обратно, а потом временное его угасание, когда пришло одно письмо, что тот сжёг как только получил. Потом уже закрутилась жизнь самого Рея, учёба в городском техникуме, хоть дедушка и не хотел его отпускать, но и держать его подле своей юбки был не в праве и скрепя сердце разрешил. Тот как будто чувствовал, что ему осталось недолго — в этот же год, в конце учебного, и умер в автоаварии. Сбила машина на пешеходном переходе в месте, где нет ни камер, ни магазинов поблизости. Омега и не помнит толком, как ему помогали родители Васи со всей этой катавасией. Они занимались всем, чуть ли не сами водили его под ручку на приём к юристу для выбивания страховки. Да, тяжело, но деньги будут нужны всегда, особенно одинокому восемнадцатилетнему парню, что только вошёл во взрослую жизнь. Дальше они помогали ему продать дом в родном селе городского типа и купить двухкомнатную небольшую квартирку в городе, недалеко от колледжа и от себя.

***

Поднявшись с колен и утерев пот со лба, Рей повернулся в сторону окна, где уже царил глубокий вечер. За музыкой, а потом допросом с Васькой по телефону он и не заметил, как уже стемнело. Потянувшись, омега бросил тряпку в ведро и понёс его в ванную. Помыв тряпку и вылив грязную воду в унитаз, он ополоснул ведро и убрал его под раковину. На сегодня с него физического труда хватит. Вырубив музыку и вытащив свежую пижаму и нижнее бельё из шкафа, Дане пошёл принять пенную горячую ванну. Вода приятно ласкала кожу, а пенна успокаивающе «потрескивала». Закинув голову назад, омега удовлетворённо вздохнул. Тело становилось ватным, а глаза стали закрываться от усталости, но парень упорно отгонял дрёму: вот полежит ещё минут десять, тогда и можно будет пойти спать пораньше. — Ещё завтра! — громко простонал он, зажмурившись. — И выходные… — улыбнулся предвкушающе. На этих выходных они хотели собраться у него дома со вкусняшками и посмотреть пару фильмов с ночёвкой. У них это уже своеобразная традиция — хотя бы через неделю вот так вот собираться; Рей кормил их каким-то кулинарным экспериментом, Вася зачитывал новости мира, пока он готовил, а Миха делился какими-нибудь удивительными фактами из истории, что смог найти. Или они могли все втроём о чём-то спорить или обсуждать новинки кинематографа и выбирать на что пойдут в кино и много чего ещё вплоть до зачитывания нового, только придуманного Реем рассказа, что вводило его в краску. Закончив водные процедуры, омега, промакивая волосы полотенцем, пошёл в свою комнату. Повесив полотенце на дверь, он, поставив телефон на зарядку, завалился на диван, тут же закутываясь в одеяло по самый нос. Взяв маленький пульт с журнального столика, он выключил свет и положил его по памяти обратно. Городской шум, что был еле слышен через закрытую дверь балкона, убаюкивал, и Рей постепенно стал проваливаться в сон. Редкие огни фар просачиваются в квартиру, отражаясь от напольного зеркала, что притаилось сиротливо в углу между диваном и стеной — из-за чего омега, поморщившись, ещё больше зарылся в тёплое пуховое одеяло. Почему-то с возрастом он стал больше замерзать, даже летом мог под ним спать и согревать холодные как лёд ступни — ему всё время было холодно. Ночь текла своим чередом, пока парень на диване не стал морщиться, а после, постанывая, ворочаться. Одеяло сползло к животу, а руки резко схватились за шею и стали её царапать, как будто кто-то душил его. Рей хрипит, раскрывает слезящиеся ошалелые глаза во всю ширь, из горла вырывается задушенный писк, кожу пронзают иголочки холода, мозг не может унять панику и заставить себя нормально вздохнуть, а не глотать по крупице пронизывающий холодом воздух. Такое произошло первый раз, обычно такие приступы накатывали во время редких истерик и выбросов негативных эмоций дома в одиночестве. Омега ещё ни разу так резко не выпрыгивал из сна, чтобы не осознавать, где явь, а где — сон. Мозгу казалось, что темнота давит, сужается вокруг его шеи плотной удавкой. Мышцы напряжены, и голени сковала судорога, отчего омега уже в голос заскулил, перестав чувствовать удушение — его переглушила боль. Оттолкнувшись резко рукой от спинки дивана и свалив себя на пол, парень затих, жадно хватая ртом воздух и ощущая, как боль постепенно рассасываются. Глаза щипало, но слезы не прекращались, тем самым ещё больше раздражая слизистую; дрожащей, покинувшей все силы рукой, он провёл по лицу, стирая мокрые дорожки. Пол ледяной, одеяло осталось свисать с дивана, омега сжался на полу, перекатившись на бок и вжавшись в диван, обхватывая себя руками. Ему холодно, холодно, холодно. Пролежав ещё небольшой промежуток времени, буквально пару минут, успокаиваясь и дождавшись, когда тело перестанет вздрагивать от каждого глубокого вздоха, Рей стал подниматься, хватаясь руками за диван. Ноги дрожали, не хотели до конца слушаться. Голова словно наполнена ватой, как при первой стадии алкогольного опьянения. На секунду омега положил голову на сложенные на мягкой обивке руки, переводя дух, но тут же продолжил подниматься. Авось не впервой он в таком положении, но на пол ещё не приходилось скидывать себя для отрезвления. Хватаясь за стены и двери в полной темноте, парень щёлкнул выключателем в ванную. Свет резко резанул по глазам, отчего он поморщился и сощурил глаза, на ощупь продвинулся к раковине, а от неё к крану с водой. Повернул ручку, послышался тут же журчащий звук. Набрав полные ладошки воды, Рей, склонившись, брызнул ей в лицо, не заботясь, что намочит майку и волосы. Умыв полностью моську и не один раз, уделив особое внимание глазам, омега закрыл кран и на ощупь схватил полотенце для рук, что висело на внешней трубе, в которой текла горячая вода. Промокнув лицо, парень сфокусировал свой взгляд на собственном отражении. Как же жалко он сейчас смотрелся: растрёпанные мокрые волосы, опухшие с лопнувшим капилляром глаза, потрескавшаяся губа и раскрасневшаяся кожа. Губы сложились в саркастичную улыбку. «Жалкое подобие человека… — хмыкнул парень, — …Ещё надеешься на счастье, а, жиртрест? А заслуживаешь ты его, а, эгоистичная сука?»