Don't Think Twice

Стайлз Стилински повзрослел. Питер понял это на очередном собрании стаи, когда заглянул в его невозможные коньячные глаза. Невозможные - лучшего слова для описания его глаз и самого Стайлза Питер не смог подобрать. Невозможно нескладный. Невозможно надоедливый. Невозможный. Стайлз повзрослел в его глазах, и Питер не мог вспомнить, когда это случилось. После стычки со стаей альф? После того, как застал его, совершенно голого под таким же голым племянником? Когда Стайлз выпустился из школы? Питер не знал. Тело Стайлза округлилось и подтянулось, не осталось и следа от этой подростковой угловатости. Короткие волосы, длиннющие конечности и большой говорливый рот все так же привлекали внимание. Питеру не приглядывались такие, как Стайлз. Питеру не нравились болтливые подростки с отсутствием инстинкта самосохранения, постоянно влипающие в неприятности, в которые попадал его дружок-недоумок. С каких пор Питер начал видеть неординарное мышление у этого парня? С каких пор вдруг начал поддерживать его предложения и решения по стратегии стаи? С каких пор он начал подолгу останавливаться взглядом на этом тщедушном мальчишке? Питеру хотелось удариться головой о землю и долго-долго выть. Волк Питера был чрезвычайно умным существом, к которому он прислушивался в любой ситуации. Он тщательно разбирал все свои ощущения на составляющие и никогда не пренебрегал мнением хищника. Почему его волк затихал при мыслях о Стайлзе? Ответ был на поверхности, Питер просто не хотел этого вслух произносить. Но отложить эту проблему в долгий ящик Питер тоже не мог. В его жизни было много всякого, начиная от смерти и воскрешения, заканчивая постоянными стычками с Дереком. Сейчас он просто хотел спокойствия. Стая потихоньку приняла ненормального родственника альфы, и жизнь Питера устаканилась. Он купил квартиру в центре, дорогущую машину. Вечера проводил за стаканом виски и каким-нибудь стареньким томиком. По утрам хлебал тот же виски на лужайке около дома Хейлов и отпускал язвительные комментарии, касающиеся тренировки волчат. Все шло прекрасно. До того момента, когда он стал замечать громкого мальчика с выразительной мимикой и этими огромными карими глазами. Стайлз заполнял собой пространство, заставляя людей вокруг обращать на него внимание. Он не умел затыкаться. В его гениальной башке крутился целый рой мыслей, он слишком громко думал, почти так же громко, как и говорил. Хейл не мог понять, как его выносит Дерек. Дерек, хмурый и грубый, не умеющий использовать слова для выражения мыслей, Дерек, с каменным лицом и неспособностью чувствовать, как все нормальные люди. Для Питера стало удивлением, что они со Стайлзом спят. Стайлз - не пара Дереку. Дерек - не пара Стайлзу. Это было очевидно. Питер стоически переносил жалобы подростков из стаи на любовные неудачи и даже пытался помочь. Питер сдерживал смешки, когда Эрика и Бойд в очередной раз расставались, а потом каждый по отдельности приходил к нему и рассказывал, как скучает по партнеру. Питер вообще был терпеливым. Но Стайлз и Дерек. Вот, что действительно раздражало. Сначала их зажимания во всех углах дома, потом громкий секс на втором этаже, шумные выяснения отношения, снова секс. Питер видел все стадии отношений этих двух. И слишком долго не мог понять, почему его до тошноты раздражает нахождения племянника рядом с этим недоразумением. Он затолкал эти мысли поглубже, а чуть позже Дерек и Стайлз расстались. Наверняка причину Питер не знал, но догадывался, что тут дело было в характерах. Стайлз слишком умный, слишком говорливый, он просто слишком для Дерека. Питер мысленно улыбался тому, как эти двое краснели при виде друг друга, встречаясь где-то в доме случайно. Дебилы, думал он. Улыбался до тех пор, пока не понял, что эти глаза, эти длинные руки-ноги, этот рот вызывают в нем бешеное желание покрыть мальчика, сделать своим навсегда. Никогда не выпускать из когтей, беречь, как семью. Пометить, оставить запах, в конце концов, разорвать глотку и сдохнуть рядом. Волк внутри Питера рвался вперёд каждый раз, когда кто-то касался Стайлза. Питер вынужден был глушить рык и сохранять спокойное лицо. Самоконтроль - это то, чем он жил. И то, что разрушил подросток, так внезапно ворвавшийся в сознание мужчины. На собрании стаи они обсуждали дальнейший план действий. В Бикон Хилс пробрались оборотни, начавшие убивать людей просто так. Нужно было что-то делать. Стайлз, как всегда, имел наготове несколько идей, которые прямо сейчас и высказывал. Питер не услышал ни слова. Он смотрел на то, как двигается рот парня, как краснеют от напряжения уши. Смотрел в такие невозможные глазищи и думал, что от желания вылизать мальчику лицо, его просто разорвёт. – Ты в порядке? - вопрос Питер услышал не сразу, пришлось повторить. Дерек смотрел на него тем внимательным взглядом, которым обычно смотрят заботливые мамы на своих неудачливых детей. – Да, - ответ последовал не сразу. Попытка оторваться от разглядывания рта Стилински оказалась успешной. Дерек хмыкнул. Наверное, он что-то увидел, подумал Питер. Ему не хотелось, чтобы его поймали за таким пристальным наблюдением за подростком. Вздыбленная ширинка тоже была очень некстати. Стайлз все продолжал кричать о недальновидности Скотта и о своём гениальном плане. Питер встал, поправляя брюки, и отправился на кухню, чтобы налить себе излюбленного виски. Он пока не знал, откуда правильно начать анализ собственных реакций на парнишку, но мысленно записал это в свой ежедневник. Питер ценил распорядок. Снова вернулся на диван, уже со стаканом, и, сделав скучающее лицо, продолжил слушать. Стая разошлась по разным углам, и Хейл отправился к своей машине. На часах половина третьего, и это время обеда. Заведя машину и погазовав пару раз, он уже собирался отъехать, как дверь открылась, и на переднее сиденье плюхнулся Стайлз. – Подбрось меня до дома, мой джип приказал долго жить, а пешком я буду идти целую вечность. Питер оглядел Стилински с ног до головы и вздохнул. Он не был против компании в дороге, но ему не нравилась перспектива выслушивать дурацкие трели подростка о его такой же дурацкой жизни. Запах Стайлза распространился по салону, перебивая запах кожи. Питер медленно втянул носом воздух. – Мы так и будем стоять? Чертов Стайлз. Хейл надавил на газ, и машина плавно тронулась. Питер не совсем понимал, зачем он все-таки согласился на это. Парень отвлекал своим бубнежом и дерганьем ногой. Он уже залез почти во все кармашки и бардачки в машине, и умудрился испачкать сиденье кроссовками, пока залезал. Надо заехать в химчистку, подумал Питер. – Будь добр, не вертись и пристегнись, я согласился подвезти тебя только из вежливости, но никак не из желания провести с тобой время, - Хейл постарался натянуть на лицо выражения раздражённости. Видимо, получилось плохо, потому что Стайлз, только широко улыбнувшись, продолжил осквернять салон Порше. Злиться совсем не хотелось. Запах подростка мешал рационально мыслить, забиваясь в лёгкие все сильнее с каждым движением его хозяина. Все это такая чушь, подумал Хейл, сворачивая к дому Стайлза. Он, взрослый мужчина, не может терять разум от какого-то там Стайлза Стилински, тем более, что в жизни Питера бывали многие другие люди, которые были в разы симпатичнее. – Спасибо, дядюшка. Встретимся вечером. Дерек пообещал переломать все кости стае на сегодняшней тренировке, так что мы с тобой будем в доме одни. Глянем фильм, поедим попкорна, а? Тупорылая улыбка Стайлза раздражала так, что оборотень захотел приложить его о приборную панель раз-другой, чтобы выбить все дурное из этого парнишки. Нет, нет, все это такая чушь, бормотал Питер, стоя под душем и с какой-то невероятной рассеянностью глядя на вставший член. У него просто не может стоять на Стайлза. Он просто не может его хотеть. Он не может. Хренов рот, хреновы красные губы, хреновы покрасневшие мочки ушей. Питер предпочёл бы быть сожранным каким-нибудь чудовищем, чем признал бы, что у него стоит на ничем неприметного подростка. Чем признал бы, что он до першения в горле хочет натянуть этот самый рот на свой член и трахатьтрахатьтрахать, пока человек не перестанет дышать. А затем вытащить, смотря на то, как Стайлз давится, кашляет и задыхается, потому что член Питера слишком большой для этого рта. Боже, он так хотел это увидеть. Но так не хотел в этом признаваться себе самому. Он оставил болезненно дергающийся член без внимания, вышел из душа, вытерся мягким полотенцем и стал собираться к стае. Ему просто нужно выкинуть из головы все эти мысли, потому что сил думать больше не было. Питер никогда не чувствовал себя настолько истощенным морально. Если ему что-то нравилось - он брал и делал это своим. Даже если на время. Но со Стайлзом такое не прокатит. Ему не нужен мелкий подросток, ещё вчерашний школьник, со своей такой глупой жизнью и такими глупыми проблемами и друзьями. Вечером, когда Дерек угоняет волчат в лес на тренировку, Питер сидит на кухне с ноутбуком, лениво печатая и потягивая крепкий эспрессо из чашки. Стайлз расположился на диване, разбросав вокруг себя еду, и смотрит очередной фильм с бездарными (по авторитетному мнению Питера) актёрами. Хейл отмечает про себя красоту пальцев, сложенных на впалом животе, и думает, что такие пальцы впору наречь произведением искусства. Стайлз теребит край футболки, видимо, увлечённый фильмом, и закусывает губы. Питеру хочется прокусить ему сонную артерию, лишь бы он перестал это делать. Волк внутри него недовольно ворчит, и Хейл мысленно пытается успокоиться. Ему никак не улыбается сидеть сейчас со вставшим членом в штанах, глядя на Стилински. Он кидает быстрый взгляд на часы. – Эй, волчара, заканчивай со своей работой и присоединяйся. Гребаный Стайлз со своим гребаным фильмом на гребаном диване. Хейл почти готов переломать ему все до одного рёбра. – Смени тон, мальчик, или живым тебе отсюда не выйти. Стайлз смеётся, а волк уже почти готов совершить обряд жертвоприношения. Ну, или затрахать этого никчёмного человека до смерти. Хейл медленно встаёт с высокого стула, по пути разминая затёкшие руки, и подходит к дивану. Резким движением сдёргивает Стилински с места, зажимая тому рот ладонью, и склоняется к заалевшему уху. – Ты не знаешь, что творишь, мелкий засранец, - шепотом, угрожающе, - Я вскрою тебе черепушку, а потом разбросаю ошмётки твоих гениальных мозгов по всему гнилому городку. Усвоил? Стилински мычит и влажно дышит в ладонь, однако, не пытаясь отодвинуться. Он слышал все эти угрозы много-много раз и не только от Питера. Но именно он его до усрачки пугает. Стайлз понимает, что шутить с этим оборотнем нельзя. Он, умеревший и воскресший, убивший собственную племянницу, не остановится перед ним, маленьким беззащитным подростком. – Я не Дерек и не стану терпеть твои выходки, понял? Питер говорит ласково, почти касаясь губами мочки уха, наблюдая за человеком. Запах Стайлза в этом месте за ухом чувствуется значительно сильнее, чем на расстоянии, и это опьяняет. Волк глубоко вдыхает этот запах медленно выдыхает, опаляя нежную кожу горячим дыханием. Стилински снова мычит и с ужасом понимает, что внизу живота скручивается узел. Он плотно прижат спиной к Хейлу, от которого пахнет одеколоном и хвоей, он чувствует, как напрягаются мышцы живота оборотня, как его вторая рука держит его запястья. И он понимает, что у него встал. Питер перемещает руку на шею, не давая нормально вдохнуть, и вдруг, неожиданно ощущает, что запах Стайлза меняется. Он чувствует бешено бьющуюся жилку, чувствует жар, исходящий от тела. И такой тягучий, пряный, мускусный и вкусный запах возбуждения. Взгляд моментально летит вниз, обнаруживая выпуклость на джинсах. Хейл касается губами виска, и из подростка вырывается задушенный стон. Стайлз зажмуривает глаза и молит Всевышнего о помиловании. Видит Бог, он не так хотел умереть, ой, не так. Но пытка заканчивается так же быстро, как и началась. Питер резко выпускает Стилински из рук, от чего тот падает на колени, потирая руками горло. Хейл отходит назад, все ещё думая о том, что только что произошло. Волк внутри ревет и беснуется, он не понимает, почему человек отпустил добычу. Хейл делает глубокий вдох, разворачивается на сто восемьдесят градусов, и уходит. Стайлз так и продолжает сидеть на полу, пока стая не возвращается с тренировки. Когда Питер садится в машину, член невыносимо сильно пульсирует в брюках. Хейл не мог поверить в то, что он, взрослый мужчина, так сильно возбудился от одних только девственных прикосновений к телу подростка. В легких остался запах острого возбуждения, мешающийся с запахом страха и вожделения. Боже, думает Питер, до добра это точно не доведёт.

***

После того случая, Стайлз твёрдо решил избегать ненормального оборотня. Ночью он бешено дрочил, испытывая то ли жалость, то ли отвращение к себе. Но Хейл не появился на следующий день в особняке. Не появился и через день, и через два. Стилински боялся спрашивать кого-то из стаи, куда делся злобный дядюшка, но все-таки осмелился подойти к Дереку и узнать, куда делся его родственник. Дерек равнодушно ответил, что не знает и знать не хочет. Стайлз забеспокоился. Питера не было видно неделю, и Стайлз уже почти расслабился, как неожиданно оборотень заявился на тренировку стаи, всем своим видом показывая, что он пришёл поучаствовать. Сломав несколько костей Скотту и Эрике, Хейл вальяжно разлёгся в раскладном кресле и закурил. На ужине Стайлз краснел и синел, давился слюнями и долго кашлял. Члены стаи одаривали его непонимающими и подозрительными взглядами, на которые он виновато пожимал плечами. Питер же спокойно жевал свинину, внимательно оглядывая уже позеленевшего от стресса подростка. Ужин закончился, и волчата разбрелись кто куда. Бойд и Эрика отправились в зал смотреть фильм, Скотт поехал на свидание с Элиссон. Дерек, пробурчав что-то нечленораздельное в сторону Питера, ушёл на второй этаж. Стайлз, решив подышать воздухом (а ему категорически его не хватало), отправился на улицу. Выйдя на крыльцо, он медленно оперся на стену и закрыл глаза. Гребаные вервольфы портили ему жизнь уже достаточно давно, но чтоб так - никогда. Постояв так немного, Стилински уже развернулся к двери, как почти уткнулся носом в лицо Питера. Хейл смотрел на него в упор, с чуть насмешливым выражением лица. Стайлзу невыносимо захотелось ударить его. А потом, с чистой душой, быть похороненным где-нибудь на окраине Бикон Хиллс. – Я... Питер сделал шаг вперёд, не оставляя ни одного шанса улизнуть. Стайлз мог чувствовать тепло, исходящее от тела оборотня. Хейл наклонился к шее человека, проводя носом линию от ключицы до челюсти, касаясь губами мягкой кожи под подбородком, чувствуя, как дыхание Стайлза замерло. Он аккуратно тронул губами губы Стилински, самый их уголок. В глазах Стайлза плыло. Питер обхватил рукой затылок парня, притягивая к себе, протираясь колючей щекой о щеку Стайлза, а затем, горячо дыша, накрыл его рот своим. Из горла Стилински вырвался вздох, и он чуть не потерял сознание, когда язык Хейла проскользнул к нему в рот, вылизывая. Питер, крепко держа Стайлза за затылок, влажно выдохнул ему в губы и вдруг грубо прижал свои бёдра к его. Стайлз застонал, обхватывая оборотня за шею, целуя его мокро, чувствуя крепкие мышцы груди напротив своей. Хейл гортанно зарычал, гладя широкими ладонями спину под футболкой. Ему было все равно, что кто-то из стаи может их увидеть. Волк получил свою добычу и в этот раз не собирался ее отпускать. Стайлз потерся промежностью об оборотня, ища контакта, его напряженный член пульсировал, головка неприятно терлась о резинку трусов. Рука Питера скользнула к ширинке, быстро расстёгивая молнию. Стайлз задохнулся, когда Хейл погладил пальцем член, обхватывая его, и делая несколько рваных движений. Никто и никогда не доводил Стайлза до такого состояния. Даже Дерек. Стайлзу просто нечем было дышать. Питер целовал его шею, закусывая кожу, чувствуя, что все предохранители срывает к чертям собачьим. Он прижимал подростка к стене особняка, борясь с желанием взять его прямо здесь, разложить на деревянных половицах и трахать, слушая беспорядочные крики человека, слушая, как Стайлз шепчет его имя, просит глубже, быстрее, быстрее. – Быстрее... И у Питера отключился разум. Сжимая в ладони каменный член, по-звериному вылизывая ключицы, он вцепился зубами в шею Стайлза, толкая его за грань, чувствуя, как выплёскивается горячая сперма, а из горла подростка вырывается хриплый крик. Запрокидывая голову и оглушительно рыча. Стае будет, о чем потолковать теперь, а Питеру придётся объясниться, как минимум, перед Дереком, почему тот застал Стайлза со спущенными штанами на крыльце своего дома, прижимающегося к его дяде и сцеловывающего капли пота с его висков. Питеру определенно нравился этот вечер.