***
Капитан — явно бывший вояка, причем из силовиков: выправка, осанка, жесткость в глазах. Но лицо при этом располагающее, открытое. Патлатый смуглый парень с нахальным взглядом рядом с ним — скорее всего пилот. Типажи, вполне себе вписывающиеся в криминальные игры. Не удивлюсь, если этот гаучо окажется с подмоченным прошлым. Надо будет пробить по базе. Вон тот хмурый приземистый бородач в замасленном комбинезоне наверняка технарь. Тоже, в принципе, подходит под схему. А вот эти двое ломают всю картинку. Пухлый добряк очевидно док. Даже если бы на нем халата не было, у него это на лбу написано крупными буквами: доктор. А девушка… она тоже в экипаже? Ей хотя бы восемнадцать исполнилось? Док и девушка выбиваются из картины абсолютно. Сообщники, соучастники банды с такими лицами? Допустим, могут и не знать. Нет. Если биологическое оружие… доктор не знать просто не может. Настолько обманчивая внешность? Но дело-то не только во внешности. Внешность — последнее, на что он, инспектор будет смотреть при составлении суждения о человеке. Мастерская игра? Хм… Инспектор смотрел на людей, стоящих на трапе, холодно. Он умел глядеть таким вот тяжелым, острым и холодным, как сталь, взглядом. Пустым, ничего не выражающим и проникающим сквозь человека. И этот бездушный немигающий взгляд пугал людей больше, чем самые зловещие слова. Чем меньше слов, тем лучше. Молчание весит куда больше самого обильного потока слов, оно заставляет подозреваемых нервничать. Чем больше нервничают, тем больше говорят сами и тем чаще ошибаются. Обязательно ошибаются. И начинают нервничать еще больше. -Да. С заминкой отвечает капитан. А ведь вопрос-то самый что ни на есть естественный, простой и однозначный. Впрочем, небольшая заминка сама по себе ещё ни о чем не говорит. Может быть, осторожничает и тянет время, чтобы обдумать ответ, а может, это просто растерянность от неожиданной ситуации. Люди, которым, как снег на голову сваливаются три полицейских корвета и взвод спецназа с плазмометами, обычно чувствуют себя не в своей тарелке. Куда как более красноречиво содержание процента истинности (52,4) в его словах. Темнишь, капитан? При минимальном умении владеть собой процент истинности легко поднять над пятидесяткой, а там формально уже не подкопаешься. Ну ведь твои слова легко проверить, в документах, в судовом журнале весь экипаж должен быть указан и расписан. — А где ваш бластер? — Наметанный глаз копа сразу засек и кобуру на капитанском боку, и что она пуста. — Дома в сейфе лежит, — соврал Станислав. — Это именное оружие и дорого мне как память. А вот теперь, капитан, врешь ты, как сивый мерин. Причем врать ты, похоже, не умеешь, врунов я видал куда более искусных. Может твое оружие и вправду именное, тут у тебя тон голоса выправился и сердчишко забилось ровнее, но вот бластер твой сейчас где угодно, только не дома. Ну-ну. — Почему тогда кобуру оставили? — Для солидности, я же капитан. Хм. Мог бы и получше оправдание придумать. Даже притворяться не буду, что поверил. Но мне по большому счету до капитанского оружия дела нет, если разрешение на него в порядке. Пора переходить к делу. — Выйдите из корабля и покажите мне все ваши личные документы, а также на судно и на груз. — Ладно. Но мне все-таки хочется знать, что мы нарушили. Или вы всех так встречаете? В целом неплохо он держится. Спокоен, насколько может быть спокоен человек при силовом (в сущности) задержании. Я бы сказал, что большинство людей с заведомо чистой совестью нервничает больше, когда вдруг, ни с того ни с сего полиция окружает их… таким вниманием. Даже зная наверняка, что речь идет о недоразумении. Или капитан прекрасно владеет собой, или у него на самом деле чистая совесть. Команда тоже спокойна, и в целом впечатление от них неплохое. Степень агрессии, даже и скрытой, минимальна, степень тревожности в пределах нормы для людей, которые не понимают, что происходит. Чуйка говорит, что попахивает пустышкой. Итак, что у нас там… Паспортная карточка, документы на корабль… предусмотрительно держит при себе. Молодец. Петухов Станислав Федотович, прописан… Новый Бобруйск, отметка о прохождении службы, космодесант, ага… Так и думал. Отметка о предоставлении к награде… Гм… Герой. И чтобы такой человек скатился к криминалу? Не думаю, но исключить нельзя… Но пока лишний плюс тебе в карму, капитан. — К нам поступила информация, что у вас на борту находится крупная партия биологического оружия. — Бред какой-то! Да у нас даже мелкой нет, откуда б мы его взяли?! А что, вполне верибельное изумление демонстрирует капитан Петухов, процент истинности — выше восьмидесяти процентов… Убедительно, повыше, кстати, чем в ответе о команде. Нотки возмущения присутствуют, но совсем чуть-чуть. Когда человек считает обвинение совершенно абсурдным — не считает нужным возмутиться. Наигранно возмущаются и кричат про неправое обвинение как раз те, у кого рыльце в пушку. Похоже, действительно пустышка. Не зря с самого начала показалось… с душком это дело. — Значит, вам нечего волноваться, что мы его найдем. — Ищите!***
Пустышка, сто процентов. Успокоился капитан, расслабился. Махнул рукой даже с некоторым облегчением. Уверен, что ничего не найдем. Одно из двух: или у них на борту этого оружия уже нет, или вообще не было. Но комедию ломать придется по полной программе. Не могу же я отменить обыск на основании того, что верю честному капитанскому слову. Придется отрабатывать, иначе начальство не поймет. Ну что же, как сказал петух, наше дело — прокукарекать, а там хоть не рассветай. - Начинайте, ребята. По протоколу «А». Инспектор невозмутимо наблюдал, как четверо из прикомандированных особистов технично отделили капитана от остальных, потом всех пятерых быстро и профессионально обыскали, собрав находящиеся у подозреваемых вещдоки в пронумерованные пакеты. Каждого из подозреваемых — в свой. Ни оружия, ни наркотиков, ни даже сигарет ни у кого не оказалось. Прямо не команда, а отряд армии спасения. Обычное барахло, какое все люди обычно носят в карманах. Документов ни у кого при себе не оказалось, кроме механика, выудившего из комбинезона порядком потертый пластиковый четырехугольник вместе с горстью какой-то металлической дребедени. У пилота из кармана джинсов извлекли пачку презервативов клубничного цвета (и, наверное, клубничного аромата), у девушки — начатую упаковку клубничной же жевательной резинки. И еще небольшую ракушку и блестящего иссиня-черного жука. Сушеного. Больше никаких биологических объектов в карманах подозреваемых не нашлось. Разумеется, он не ждал, что пробирки с биологическим оружием обвиняемые будут вот так держать за пазухой. Если преступники не идиоты (а на идиотов подозреваемые были не похожи), то похищенные материалы не будут держать при себе. Сколько, сказали… десять тысяч летальных доз? Инспектор не был силен в микробиологии, но вполне мог допустить, что такое количество вирулентного материала могло поместиться в небольшой объем, скажем, в одну пробирку. Или в контейнер соизмеримой величины. И тем не менее, он лично не стал бы держать такой контейнер при себе. Наиболее безопасно и логично было бы поместить его где-нибудь в тайнике внутри или даже снаружи корабля. Пойди поищи. Грузовичок не очень большой, каких-то восемь килотонн, но все равно — это не упаковку фицы в легковом флаере искать. Ну что же, пусть ищут. Профессионалы как-никак. Инспектор слушал, как команда из управления рассыпалась по кораблю, методично обшаривая помещение за помещением. Сам он пока наблюдал за экипажем, стоящим растерянной кучкой под присмотром четырех плазмометчиков. И чем дольше наблюдал, тем больше был уверен, что профики ничего на корабле не найдут. Экипаж был именно растерян, ну, может быть, слегка взволнован, у капитана и особенно у пилота в эмоциональном состоянии проскальзывали нотки разражения. Ни страха, ни злости. Преступники, в доме которых проходит обыск, так себя не ведут. Если тайника нет — чувствуют себя вольготно, злорадствуя втихаря (а то и открыто). Если есть — напряжены и всегда себя выдают изменением гормонального фона и подсознательными реакциями. Инспектор всегда точно знал — есть ли в помещении тайник, и если есть — где его следует искать. Искать его — это как играть с подозреваемым в игру «холодно-теплее-горячо». И находил всевозможные хитроумные нычки с уверенностью розыскной собаки. Вызывая у коллег приступы изумления и легкой зависти. Но здесь он ничего разыскивать не будет, оставив себе роль наблюдателя. Руки за спину. Пусть коллеги отдуваются. Аш-Сэй поймал себя на мысли, что незнакомые космолетчики вызывают у него больше симпатии, чем коллеги из управления. Хотя они ведь тоже обычные ребята, которые получили команду сверху и делают свое дело. Злиться стоило скорее на начальство, причем не столько на вышестоящее, сколько на свое. То у них пары спецов не допросишься, чтоб подменили ребят, измотанных сверхурочными, или чтоб снарягу поновее выдали взамен изношенной, а то вдруг резво организовали взвод элитных мордоворотов. И ресурсы вдруг сразу нашлись. Зеленые, типа, попросили помощи и содействия, межгалактическое сотрудничество и прочие бла-бла-бла… С каких это пор начальство стало заискивать перед зеленомордыми? Ну что, похоже, закончили? Ничего не нашли, как и ожидалось. Есть еще, конечно, дохленький шанс, что тайник обнаружат при более детальном обыске с использованием спецаппаратуры. Если предположить что это маленький такой тайничок, профессионально оборудованный. И что команда — профессиональные контрабандисты, актеры, умело играющие наивных невинных дальнобойщиков, которые ни сном, ни духом. Совсем такой дохленький шанс. Наконец из шлюза высунулся один из спецназовцев и разочарованно доложил прохаживающемуся возле трапа Аш-Сэю: — Чисто! Полина хихикнула. Судя по хаотичным черным мазкам на одежде спецназовца, ему досталось машинное отделение, и чисто там не было. — Ну что, убедились? — саркастически поинтересовался воспрянувший духом Станислав. — Мы еще только начали, — отрезал инспектор. Вам придется последовать за нами в карантинную зону для более тщательного обследования судна. — На каком основании? Вы же ничего подозрительного не нашли и даже ордер на обыск не предъявили! Это нарушение наших прав! Ммм? Добренький доктор возмутился? Впервые с момента задержания. Разумеется, он прав, я бы на его месте тоже возмутился. Формально, если придерживаться закона до точки, мы обязаны перед ними извиниться и отпустить. И, если бы у меня не висело над шеей вполне конкретное указание от начальства, я бы, скорее всего, так и сделал. Вам не повезло, ребята. Здесь и сейчас другие правила. — Вы на Шебе. — Аш-Сэй прошел мимо задержанных. — Здесь ваши права несколько урезаны. Возможно, начальство и право. Ему же всей информации не дали. Если речь на самом деле идет о десяти тысячах летальных доз какой-то смертельной заразы, лучше перестраховаться. Временные неудобства пятерых космолетчиков — небольшая плата за безопасность значительной части человечества. В конце концов, ничего страшного с ними не произойдет. Три дня покукуют на казенных харчах и полетят дальше. Поднялся по трапу захваченного корабля, невозмутимый и бесстрастный. Операция продолжается согласно плану. Включил комм и обратился к пилоту своего корвета, терпеливо ожидавшему все это время на своем посту: - Летим на Иблис. Передайте второму и третьему...