---
Зотов любит хороший секс и терпеть не может свою начальницу. Противоположности притягиваются: когда товарищ полковник в очередной раз влетает в его кабинет разъяренной фурией — рыжая, злющая, с пылающими глазами — у майора сдают нервы и сносит крышу. — Товарищ полковник, а вот интересно знать, вы в постели такая же бешеная? Яростное возмущение сминается под натиском бесцеремонных губ.---
Зотов думает, что спать со своей начальницей — самое ебанутое, что только может быть. Зотов думает, что эта рыжая сука когда-нибудь его доведет — если не до психушки, то до ручки уж точно. Но когда в замочной скважине со скрежетом поворачивается ключ, а форменная рубашка стремительно летит на пол, Зотов перестает думать о чем-либо вообще. Как ни крути, а работа в полиции довольно нервная, да и внеслужебные дела отсутствием негатива похвастать не могут — стресс необходимо снимать. Иногда — вместе с одеждой и понятиями о хоть каких-то приличиях.---
Месяц странного ледяного безумия тает вместе с последними отсыревшими сугробами. Из контактов Зотова в навороченном мобильном как-то незаметно исчезают номера практически всех баб — от знакомых еще с бордельной поры шалав до элитных дорогих проституток. Зато остается недоумение, глухое и жгучее — какого хера с ним происходит?---
Майские праздники на отдел сваливаются как обычно кучей неприятностей: гремит из начальственного кабинета Зимина; строит пэпээсников Климов, переходя на ор; Зотов морально размазывает по стенке своих оперов. Сотрудники ловко прячут по тайникам бутылки; особо смелые — сваливают из отдела. — Достали! — Раздраженный хлопок двери сменяется привычным уже скрежетом замка. По чайным чашкам течет алкоголь; по позвоночнику медленно растекается нарастающее возбуждение. В привычку товарища полковника никогда не входит жаловаться и ныть — только бросить иногда что-нибудь устало-раздраженное, забивая эмоции глотком коньяка или виски, и Зотов от этой ее черты характера тащится ничуть не меньше, чем от вызывающего кружевного на шикарной фигуре или от хрипловато-смягченных стонов точно в такт. Товарищ полковник по-прежнему не жалует наглого майора с его кривыми ухмылками, но товарищ полковник любит и умеет расслабляться — даже в компании подобного типа.---
Сентябрь догорает кострами опавшей листвы, рассеивается едким дымом, дождливой моросью распыляется в стылых сумерках. Она впервые в его квартире — сумрачной и будто необжитой — сильнее обычного захмелевшая и сильнее обычного приятно-измотанная. Зотов редкий мудак, но его качеств охренительного любовника это нисколько не умаляет. — Может, останешься? На Зиминой — охуительное черное, не скрывающее почти ничего, а еще — следы недавнего безумия красноватыми пятнами на плечах и бедрах, и Зотов думает, что никогда в жизни еще ни одну женщину так не хотел. — Сдурел? — ленивая усмешка мажет по губам без малейших следов помады; в потемневше-карих — прохладное недоумение. Смятая рубашка слетает обратно на пол. Зотов, похоже, снова слетает с катушек. Потому что их отношения, кажется, больше не тянут на одну лишь чистую порнографию.