Феликс. »
Часть 1
25 апреля 2013 г. в 21:21
«…Ты будешь смеяться, снова, над каждой строкой, глядя прямо в мои глаза, а я… Буду прятать в них ту самую боль, осознавая неизбежность и бесконечность этой ситуации. Но это днем. Тогда, когда свет пробивается в окна, блестит на твоих белокурых волосах, пытается проникнуть в твой взгляд, но не в душу. Там темно. Всегда. Было, есть и будет. Нет, поверь, мне совсем не страшно увидеть ненависть внутри тебя, не страшно понять, что в нашем случае игра давно прогорела темнотой.
Я просто слышу. Каждую ночь, как тихо впитываются слезы в листок с аккуратным, аристократическим почерком. Только ты можешь смотреть мне в глаза и смеяться так, что даже самого Люцифера сможет довести до злости этот демонический смех. А я только усмехнусь, знаешь же, что максимум из того, что я могу подарить тебе - эти строки.
Ты захлебнешься смехом. Когда-нибудь, я обещаю, даже ты встретишь свою смерть. Ведь ничего не бывает вечного, милая. Ничего. Разве что – слова, сказанные мной когда-то и отвергнутые тобой мысли. Тогда скажи мне, Кир, почему же ты плачешь теперь, вспоминая каждую строчку тех писем, над которыми целую вечность пылал огонь твоего смеха? Не веришь мне? Правильно, я бы тоже не верил. А теперь тем более – все это не имеет никакого значения.
Всем нравятся эти пошлые, приправленные лестью признания, эти слащавые, лживые речи о большой и чистой любви, все эти глупые слова, выброшенные на ветер, который никогда не донесет их ни до единого сердца. А я просто любил секс с тобой. Без обязательств и причин, просто потому, что без помощи друг друга мы не смогли бы потушить всю ту страсть, что прожигала до костей.
Просто потому, что мы всегда будем умирать вместе. Твои ногти оставляли шрамы на спине, а в глазах отражались твои глаза, просто признай – все было не так, как ты озвучивала это при всех. Нет, детка, мне совсем не обидно, нисколько. Я снова усмехнусь и забуду, как твои губы нещадно обжигали мое тело, как твои прикосновения способны были даже меня довести до головокружения, я забуду все, что связывало нас с тобой.
Забуду, но всегда буду помнить. Так же, как и ты будешь смеяться, глядя мне в глаза, и говорить о том, чтобы я не сходил с ума, но все равно я буду каждую ночь слышать твой тихий вдох. Кир, мне даже смешно. Правда, каждый раз, когда ты изображаешь из себя стерву, тебя выдает твой взгляд. Можешь спрятать глаза, мне уже все равно, что ты скажешь или вовсе промолчишь. Я же, вроде как, обещал тебе не сходить с ума.
«- Женись на мне, а?» - снова с усмешкой, слова твои слетели, как робкие, но чересчур смешливые птички, а твое горячее дыхание коснулось моей шеи. Врешь. Снова мне смешно, я отвечу ухмылкой на твою ухмылку, словно продолжая этот бесконечный бой за звание главного психопата. Или ты, или я. Не важно – мы все равно до бесконечности будем умирать вместе, пока кому-то из нас не надоест играть эту странную и глупую роль.
Ты. В каждом слове ты, в каждой мысли моей твой образ и прикосновения окровавленных, идеальных губ, эта испепеляющая страсть, весь этот бесконечный бред. Снова смеешься? Черт, а ведь ты и вправду не боишься оказаться прижатой к стене и убитой за каждую секунду дрожи в собственном теле… Это странно, наверное. Я не могу знать.
Исчезни, прошу тебя. Ты не нужна мне, не нужна ни капельки, со всей твоей лестью и постоянными усмешками. Но мы никогда не станем чужими друг для друга. А знаешь, почему? Потому что я такой же, как и ты. Я привык смеяться, глядя на кровь, привык видеть смерть вокруг себя и принимать в ее устроении прямое участие. Я люблю боль, иначе какого черта я бы позволил тебе так нещадно убивать меня каждую ночь? Иначе почему бы я смотрел на тебя каждый раз, когда ты усмехалась, глядя в мои глаза? Иначе почему бы я каждую ночь слушал, как ты изо всех сил пытаешься сдержать слезы ненависти к самой себе? Иначе почему они всегда оказываются сильнее тебя?...
Это последнее, что я пишу для тебя. Не потому, что в кои-то веки решил исполнить твою просьбу и не сходить с ума, а потому, что больше не хочу чувствовать твою тихую дрожь, не хочу слышать, как хрустят твои тонкие пальцы, сминая тетрадные листы, не хочу видеть серебряные и холодные нити слез на идеально гладких щеках. Я не хочу умирать, зная, что ты чувствуешь. Я больше не буду чувствовать. Опять уголки губ подернет ехидная усмешка, наверняка ты представила это прямо сейчас, а во взгляде моем блеснет желание быть немного ближе.
Наверное, я должен попросить у тебя прощение за все, что когда-либо связывало нас и приносило боль, при этом разжигая огонь испепеляющей страсти, но я не скажу ничего. Оставлю это для новой попытки, когда я снова буду пытаться сойти с ума. Для той несуществующей попытки.
Забудь. Хотя… Нет, помни, Кира. Помни и продолжай убивать меня дрожью и проскользнувшей по щеке слезой. Ведь нам с тобой просто не прожить без боли, а умирать без сжигающей изнутри страсти и ненависти ко всему миру и друг к другу – просто скучно.
Посмотри на меня снова и попытайся засмеяться.
Взаимно ненавижу тебя, детка.