Заклинатель и Змей

У Лили рыжие волосы и зеленые глаза. Лили гибка и стройна. Ее аромат настолько уникален, что кружит голову. И он, Северус, вьется вокруг нее, словно никак не может напиться. И когда Лили отказывается «спеть» ему — кажется, что мир рушится прямо на глазах. Но еще больший ужас вызывает то, что Лили отказывается от дара. Она не хочет, она не желает… Она стыдится. Северус опустошен. А Лили смеется в объятиях Джеймса Поттера. *** Заклинатель шипит и антрацитовый змей покорно вьется вокруг ног. — Северуссс… Голос заклинателя так сладок, что он, Северус, смиряется, что порой в их постели располагается третий. Том не любит Люциуса, как и не любит Северуса. Том умело пользуется даром. А Люциус… Люциус всегда был «скользким» другом. А Северус… Северус обожает зарываться пальцами в кудри Тома, Северус берет его всегда так неспешно, чувственно, что тот порой недовольно шипит… Но Северус не может иначе. Ведь тело Заклинателя это чудо. И Северус мягко очерчивает немного округлую грудь, скользит пальцами ниже… Туда, где под членом так влажно… Он касается складок и его Заклинатель красиво и требовательно подается ему навстречу… Он несдержанно шипит на Люциуса, вновь приглашенного в их постель. Люциус ему не нравится. Но он нравится Тому. Холеный, породистый… — Северуссс… Не обижай нашего друга. И Змей не может противиться Заклинателю. И не хочет. Хотя сам ненавидит себя за это. Как и ненавидит Малфоя, когда тот бесцеремонно раздвигает ягодицы Тома. Люциус никогда не берет Тома во влагалище. Только в анус. Северусу кажется это кощунством. Ведь тело Тома достойно поклонения. Но Люциус не Змей. Он не может наполнить Заклинателя собой полностью. И не слышит он сладостной песни Заклинателя. Но он так красив… И Северус терпит. И когда Том разрывает свою душу, Северусу кажется, что его душа разорвана тоже. Он служит чудовищу, которое больше не его чудо. Он догадывается, кто надоумил Тома сделать крестражи. И он опустошен. *** Годы спустя на Гриммо, 12. Гарри хочется найти веревку и мыло. Нет, сначала Поттер думает, что это какая-то идиотская шутка. Или проклятие, которое он «поймал», шарясь в Лютном. С его-то везением… А потом… Чары гламура скрывают маленькую округлую грудь, отросшие завитые локоны, которые не поддаются ножницам, но Гарри понимает, что вся его жизнь летит к чертям. Это не рассасывается. Никаким образом. Он боится коснуться себя там. Более того, начинают сниться непристойные сны, где он отдается змею. Сны, после которых он просыпается ощущая влагу меж бедер, а член кажется вот-вот выплеснется семенем. Змей теперь словно преследует его. Вот он обвивается вокруг его тела, что-то шипит… И Гарри отвечает ему. И осознает, что его голос сладок змею. Он его манит, подчиняет… Как факир манит змею. И змей танцует для него, антрацитовая чешуя кажется поглощает свет, чтобы потом отдать ему, Гарри, этот свет до последней капли. Но есть еще что-то важное. В «объятиях» змея Гарри кажется, что он взлетает и парит, парит… Его душа наполняется счастьем… А потом он просыпается. И… Понимает, что никогда не испытывал такого наслаждения от женских рук. Признаться Рону и Гермионе почему-то нет сил. Он даже скрывает это от Кричера, хотя похоже старый домовик все видит сквозь чары. Приходится брать долгосрочный отпуск в Аврорате, чтобы хоть немного упорядочить мысли. Выходит, надо признать, неважно. «Урод, урод…» Эта мысль теперь бьется в разуме неустанно. Кричер что-то бормочет про себя, качает головой. Молодой хозяин нуждается в Змее. Но где ж его сыскать то? Да и сам хозяин не хочет прислушаться к себе. А ведь тело не обманешь. Наконец, Кричер не выдерживает: — Змей, хозяин. Хозяину нужен Змей. Гарри непонимающе хлопает глазами. — Чтобы танцевать господину. Чтобы радовать господина. И чтобы не были одиноки сердца. Гарри теперь роется в библиотеке. Но ничего не находит. А тело будто сходит с ума. Гарри кажется, что он обязательно должен вдохнуть пряноватый аромат Змея. Да, да именно пряноватый, с тонкой ноткой мускуса, со шлейфом из раскаленного песка и кожи. Кричер крутится рядом. — Заклинателю нужен Змей. Иначе плохо. Магии много. Выхода магии нет. Гарри действительно ощущает приток какой-то странной магии. Она «щекочет» его нервные окончания, будто пытаясь прорваться наружу. Гарри теперь много гуляет под чарами гламура. Ему необходим свежий воздух. И Змей. *** Альбус Дамблдор давно не ощущал такого аромата. Он манил, окутывал. Чистая магия Заклинателя. Которого надо поглотить. Ведь не просто так же он разобрался с Реддлом. Хотя нет, начал старый Змей давным-давно. Когда предал своего Заклинателя. Он, Альбус, выше всего этого. А магия Заклинателей похожа на живительный ручей. Ведь ему в самом деле не мешает «подкрепиться». Он планирует жить еще достаточно долго. Какая удача. Выследить владельца аромата оказалось до банальности легко. Поттер. Гарри Поттер. Ну что ж — значит судьба. Альбус немного брезгливо разглядывал издалека парнишку. Он явственно видел мага-гермафродита. Альбус давно изничтожил ритуалами тягу к Заклинателям. И теперь те были для него ошибкой природы. Правда наделенные особо вкусной магией. Конечно хорошо, если это отродье беременно. Так вкуснее. Но похоже мальчишка даже еще не связан со Змеем. И кажется не понимает, что происходит. Забавно. И все же надо соблюдать осторожность. *** Северус не знает почему гуляет так много в последнее время. Он ищет. Его разум сейчас словно затуманен. Его сны порочны и непристойны. Чувственны и красивы. Новый Заклинатель. Северус не знает, когда он вступил в наследие, не знает его имени. Он просто чувствует. И ищет. Боясь, что будет вновь нелюбим. Но это выше его сил. И когда он наконец улавливает аромат Заклинателя, ему нестерпимо хочется потрогать языком воздух. Как Змей. И оглянувшись по сторонам, он, не меняя облика, "щупает" воздух удлинившимся раздвоенным языком. О, да… Нотки горечи, нотки миндального масла и… почему-то полироли для метел. Видимо его Заклинатель любит летать. Аромат «ведет» и Северус покорно следует за ним. Он истосковался, он уже и не надеялся… Его змеиное тело томится от невозможности танцевать для Заклинателя, человеческое томится от невозможности полностью испытать наслаждение. Бордели в Лютном — жалкая пародия. А всего его может принять в себя только Заклинатель. Вот так, теперь за угол, еще поворот… О судьба, ты порой обожаешь делать сюрпризы. «Сюрприз» Северуса зеленоглаз, юн и всем своим видом напоминает о неучах не способных к зельеварению. — Сэр? Поттер зачем-то пытается пригладить непослушные вихры и нервно обновляет чары гламура. Идиот. Неужели он не понимает… Хотя явно не понимает… Змей его видит таким каков он есть. Мерлиновы подштанники! Вот растерянно моргает, шмыгает носом. А потом прикрывает свои глазищи и по-дурацки чуть улыбается. Ну и Заклинатель. А магия клубится вокруг них, ласкается… Сердце Северуса внезапно сжимается, сжимается и сердце Гарри. Тела томятся, души тянутся друг к другу. И эти дивные ароматы и желание услышать песнь Заклинателя… Они оказываются на Гриммо. Не замечают облегченно вздохнувшего домовика. Гарри стыдно. Его ведет от аромата Северуса. Который просит спеть ему. Гарри непонимающе хлопает глазами, а потом… Это идет из самых глубин души… Заклинатель поет древнюю песнь, Змей танцует. Впервые за долгие годы. Его кольца поблескивают в свете лампы, он угрожающе опасен, но Заклинатель заворожен им. На миг Поттер будто сбрасывает с себя оцепенение, когда понимает, что его гость, уже вернувшийся в человеческий облик, ласково и ненавязчиво подталкивает его, Гарри, к постели. Змей очень хочет закрепить связь с Заклинателем. Гарри стыдно. Ведь у него там… Он что-то бормочет, Северус его ошарашенно слушает. Урод, он урод? Да он самое прекрасное, что есть на свете. Северусу внезапно не хватает воздуха, чтобы все это высказать глупому мальчишке. Одежда сейчас так мешает, а Гарри продолжает цепляться за нее. Хотя меж бедер предательски влажно от мускусного запаха Змея, а член неприятно сдавливается тканью. Целуется Змей сногсшибательно. И Поттер понимает, что выглядит по-дурацки, стыдливо прикрывая грудь. Поэтому и позволяет себя раздеть. Змей не спешит, но Гарри видит его возбуждение. До Гарри вдруг доходит, что он никогда еще не был с мужчиной. И словно услышав его опасения, Змей шипит на ухо, при этом мягко заваливая Гарри на спину: — Я все умею, не бойся меняссс… Осознание, что именно он умеет, заставляет Гарри вспыхнуть до корней волос, а потом сдавленно вскрикнуть. Северус действительно знает как обращаться с телом Заклинателя. Которому через некорое время уже кажется, что весь он один сплошной оголенный нерв. И Гарри умирает от восторга, когда осознает, что его грудь вызывает не брезгливость, а неприкрытую нежность. Его ставшее более хрупким тело — неприкрытое желание. Его член и вагина не вызывают отторжения. Змей ласкается, намекающе потирается… Он словно просит пустить в себя. Он спускается ниже и Гарри прикрывает лицо руками, когда понимает, что гибкий и чуть шершавый язык скользит по влажным складочкам, не забывая уделять внимание налившемуся члену. Гарри даже уже не сопротивляется, когда его переворачивают на живот и побуждают приподнять ягодицы. Он плывет в неге наслаждения, не подозревая, как сейчас расфокусирован его взгляд. Аромат змеиной и человеческой кожи, жар, запах раскаленного песка… Язык Змея заботливо вылизывает анус Заклинателя, язык Змея проникает глубже… И Змей вновь потирается, безмолвно прося... И Гарри кажется, что его кости напоминают воск и сам он из воска. Потому как плавится, плавится… Его вновь переворачивают. Северус хочет его взять лицом к лицу. А Гарри похоже действительно уже мало что соображает. Змей тяжелый, крупный. Как и крупный его член. Поэтому первый толчок немного болезненен, но Змей не отпускает, что-то успокаивающе шипит, а потом замирает. Что бы затем погрузиться глубже. И Гарри хорошо, настолько хорошо, что он не сразу понимает зачем его растягивали пальцами. И лишь когда его отверстия касается еще один член, ранее скрытый и о котором Гарри узнает с округлившими глазами, — то тогда он беспокойно вцепляется в плечи Северуса и кусает губы. — Пожалуйста, позволь мне. Будет хорошо, обещаю… Змей тяжело дышит, его взгляд затуманен. Он так хочет Заклинателя… И тот, чуть замешкавшись, кивает, принимая новую череду поцелуев. И вновь болезненное распирание, тяжесть… Но это мимолетно. Остается лишь то, что заставляет поджиматься пальцы ног, сильнее вцепляться в плечи благодарно отдающего всего себя Змея… И душа Гарри парит высоко, высоко... И наполняется светом. Гарри не помнит сколько раз он кончает за ночь. Гарри не замечает свечения в области своего живота, на которое Северус ошарашенно смотрит, а потом инстинктивно прикрывает рукой. Заклинатель спит, не зная, что в нем зародилась новая жизнь. Жизнь, которая возникает лишь тогда, когда сердце Заклинателя полностью открывается Змею. *** Ранним утром Змей поднимает голову, сжимает и расжимает кольца и «щупает» языком воздух. Хорошо, спокойно. Его Заклинатель сонно что-то бормочет во сне, а потом переворачивается на спину, раскрываясь перед Змеем во всей красе. Ну как тут устоять? Змей осторожно оплетает Заклинателя, что-то шипит, а затем плавно перетекает в человеческую форму. Северус затаив дыхание рассматривает Гарри и последствия их ночи. Соски Поттера припухли от его жадных ласк и Снейпу это очень нравится. Он аккуратно разводит ноги Гарри и с удовольствием разглядывает припухшие складки влагалища, чуть приоткрытый анус, возвращается взглядом к еще пока мягкому пенису Гарри… Идеально. Идеальное сочетание женского и мужского. Гарри смешно причмокивает, чуть приоткрывает глаза, сладко жмурится и прижимается к Змею. Кажется его сознание полностью претерпело изменение. Чему Змей несказанно рад. Магия ласкает их как они ласкают друг друга. Гарри больше не сжимается, когда осознает куда скользит рука Северуса. И тот знает как доставить удовольствие своему Заклинателю, потирая половые губы. Гарри мечется, что-то невнятно бормочет, замирает… И Северус чувствует влагу на своих пальцах. Хорошо, как же хорошо. Теперь внимание члену… И Гарри вновь хватает ненадолго, а Северусу положительно по вкусу такое закрепление связи. Как и Гарри. Который не очень умело, но трогательно сначала посасывает человеческий член Северуса, а потом, наконец разглядев со всех сторон, — второй, змеиный, так ловко прячущийся в паховой щели Змея. Второй член не вызывает неприятия, более того кажется весьма красивым. И Змей благодарно потирается о Заклинателя, целует так, что у того захватывает дух, а затем переворачивается на спину и усаживает возбужденного Гарри на себя. Гарри, который берет все без остатка, ощущая крышесносное двойное проникновение, Гарри, который так сладостно шипит, срываясь на полустоны… Его Заклинатель дремлет, а Змей отправляется осматривать дом. Конечно без хозяина это не очень хорошо, но Змей сейчас поддается инстинктам — он обязан исследовать «гнездо» на предмет опасностей. Ведь его Заклинатель в тягости. Правда Змей еще не сообщил ему об этом. Ему немного боязно. Хотя то, что юноша сразу понес от него говорит о немалом. Но все же… Да, он обязательно расскажет обо всем Гарри, когда тот проснется. Старенький Кричер невозмутимо следит взглядом за внушительным змеем, который теперь скрывается в помещении, где можно будет разместить лабораторию. Вот и славно. Всем нужно «гнездо». Вид у партнера хозяина, чего скрывать, жуткий — черный как смоль, с поблескивающим на свету заостренным кроваво-алым гребнем, с чешуей, которая кажется поглощает весь окружающий его свет. И когда удовлетворенный Змей уже было направляется в спальню к повелителю своей души — в камине потрескивают угольки и появляется голова Джинни Уизли. Девчонка не сразу замечает Змея и поэтому звонко кричит: — Гарри, ты чего закрылся-то? Рон и Герми тебя давно не видели, я только вчера вернулась. Может сходим сегодня к… Ой, мамочки! Змей ревниво шипит. Нет, он понимает, что до него у Гарри естественно кто-то был, но сейчас… Сердце вновь колет иголочками. А тем временем Джинни отмирает и благоразумно исчезает, успев подумать, что все происходящее вполне в духе Поттера. Потому как похоже только он способен обзавестись таким партнером. А то что это именно партнер Джинни догадывается практически сразу — наследие вейл-эмпатов сделало ее очень чувствительной к чужой магии. И она явственно увидела в магической ауре жути, обосновавшейся в гостиной, переплетенные всполохи магии бывшего любовника. Как и осознала, что шансов вновь закрутить с Гарри больше нет. Змей же возвращается в спальню, где Заклинатель нахмурившись ощупывает свой живот. Змей нервничает. И перекидывается в человеческую форму. — Ничего не хочешь объяснить? Поттер требователен, Снейп взволнован. Пауза затягивается. Разговор выходит непростым. Северус не хочет врать Гарри. И рассказывает все, что было в прошлом. И его взгляд словно умоляет Поттера не отказываться от ребенка, которого он уже носит. Гарри задумчиво поглаживает живот. Все происходит слишком быстро. Да, его душа стремится к Северусу, но они еще так мало знают друг друга… И здесь еще эта беременность. Залететь с первого раза! Поистине он просто магнит для всяких происшествий. Но если быть честным, то это происшествие нельзя назвать таким уж неприятным. Гарри прислушивается к себе, понимая, что изменился он значительно, а потом вновь автоматически поглаживает живот. Этот жест немного успокаивает Змея и он обвивает ноги своего Заклинателя руками, глухо произнося: — Уизли к тебе ломилась. Джинни. Гарри смотрит в окно, а потом пожимает плечами. Да, он точно изменился. — Джинни конечно хороша как и все вейлы, но так ветрена… Поттер делает неопределенный жест рукой, а затем продолжает: — Мы решили свернуть наши отношения. Она уехала к дальним родственникам. Значит теперь вернулась… Северус видимо напрягается. — Ну, думаю она уже поняла, что ей ничего не светит — неожиданно хихикает Гарри и Снейп понимает, что стальные обручи ревности отпускают его сердце. И вновь закрепляет связь. И Гарри совершенно не против. *** Они притираются друг к другу, учатся жить вместе. Гарри теперь знает, что Северус по утрам пьет такой крепкий кофе, что скулы сводит. А Северус знает, что Гарри обожает ночью смешно сопеть и порой брыкаться, подгребая под себя все одеяла. Срок у Гарри небольшой, но он уверен, что будет девочка. И они должны назвать ее Линдой. Северус согласно кивает. Девочка — значит девочка. Это хорошо. *** Гарри смотрит, как Северус растягивает себя для него. И от этого не возможно отвести взгляд. Он берет своего Змея и магия перетекает между двумя — Заклинателем и его Змеем. Они занимаются любовью и магия окутывает их словно коконом… *** Гарри как раз раздумывает как бы все рассказать друзьям, когда натыкается на Альбуса Дамблдора в неприметном проулке. Нет, Гарри знает, что друзья нормально воспримут все новости, но вот как начать… — Извините, сэр. Поттер спешит обойти мага — тот вызывает у него внезапную тревогу. Но пройти ему не дают. Гарри озирается в поисках Северуса, который вот-вот должен выйти из аптекарской лавки. Альбус тем временем жадно втягивает воздух. Вкусно. Мальчишка-то брюхат. — Дайте пройти, сэр. Что вам нужно? Ему никогда особо не нравился директор Хогвартса. Что-то в нем было неправильное. Будто гниль припорошенная белым снежком. Вроде все чистенько, а если копнуть глубже… Альбус чувствует, как рот наполняется слюной — лакомый Заклинатель. Но тут словно тень над ним нависает Снейп. И Альбус расплывается в приторной улыбке: — Северус, мальчик мой… Снейп сжимает зубы, чувствуя, что ничего хорошего эта встреча не сулит. Тем временем Поттер раздраженно выдает, даже не успев как следует обдумать свои слова: — Сэр, вы не в борделе. Здесь нет ваших мальчиков. И старый Змей понимает, что медлить нельзя. Он явственно видит, как внутри Заклинателя бьется и скручивается живительный сгусток особой магии. Дальше Поттер наблюдает все как в тумане. Бросок Снейпа и он изолирован от Альбуса. И от своего Змея. Гарри кричит на Северуса за то, что тот его изолировал в коконе, не позволяя вмешиваться. Но на него никто не обращает внимания. Альбус магически отрезает их от окружающего мира и Снейп осознает, что или он выйдет из схватки победителем или… Противник силен. Очень. Но у Северуса есть за что биться. И он готов умереть за «гнездо». Два Змея — антрацитовый и белоснежный сцепляются в смертельной схватке. Белый опытен, хитер, Черный быстр и гибок. Черному больно, но он не может отступить. Ни за что. И он делает решающий бросок из последних сил, сдавливая Белого своими кольцами. Он рвет его клыками, думая о своем Заклинателе, о еще не рожденном ребенке. И это придает ему сил. Он уже плохо соображает, когда в кровавой пелене ярости заглатывает Белого. Змею нехорошо. Очень и очень. Кровавое марево перед глазами рассеивается и он выташнивает то, что осталось от Белого. А потом ему едва хватает сил принять человеческую форму. Гарри все же выбрался из кокона и теперь вцепляется в него, делясь своей магией. Чуть позже они переводят дух. И смотрят на крыс, которые пируют на останках Белого. Первым подает голос Снейп. — Что будем делать? Гарри пожимает плечами, а потом спокойно отвечает: — А ничего и не было. Никто ничего не докажет. А мы… Мы будем жить. Пойдем домой, Сев.