American Spirit

Автомат приветливо мигнул в ожидании смарт-карты, и Ацуши вздохнул, выпуская изо рта облачко пара. Нащупав окоченевшими пальцами в кармане кусочек пластика, он позволил технике считать код и принялся скармливать деньги загоревшемуся зелёным «рту». Взгляд внимательно заскользил по расставленным за стеклом маркам. Ему нужно… Ага, вот они. American Spirit Perique. Шестьсот йен за пачку. Накаджима недовольно поджал губы и добавил ещё пару монеток. Дазай стал слишком много курить в последнее время, и сигареты были не из лёгких и дешёвых, скорее наоборот. И не то, чтобы Ацуши был против этого пристрастия, просто — с губ снова сорвался вздох — просто поход за куревом для мужчины в такую погоду явно не значился в списке желаемого на сегодня. Осаму забрался пальцами под ошейник, натягивая его сильнее и потирая нежную кожу, заставляя выгибаться под рукой, выпрашивая ещё больше ласки. Ацуши разнеженно мурлыкнул и закинул ногу на возлюбленного, ёрзая и прижимаясь сильнее. Лежать вот так, под мягким одеялом, лениво касаясь, целуя и чувствуя спокойствие, было чудесно. Они оба были обнажёнными и расслабленными. Никуда не спешили, наслаждаясь теплом друг друга. Накаджима широко и мокро лизнул потемневший след на ключице, который сам и оставил, причмокивая и жмурясь от удовольствия, когда солоноватый вкус кожи добавился к терпкой сперме на языке. Сегодня он отсасывал Осаму особенно тщательно, совсем не обращая внимания на пачкающую простынь слюну и ноющую челюсть. Дазай вплёл пальцы ему в волосы и крепко держал, широко раздвигая ноги и выстанывая его имя. Ацуши почувствовал, как у него снова встаёт от этих воспоминаний, хотя кончил он вместе с мужчиной, едва получил разрешение коснуться себя. Словно уловив то, о чём задумался его мальчик, Осаму подтянул парня за ошейник и требовательно поцеловал, подминая под себя. Накаджима тут же выгнулся, обнимая за плечи, несдержанно поскуливая и царапая ноготками. Сквозь поцелуй он почувствовал, как чужие губы сложились в улыбку, а тонкие пальцы нежно провели по щеке. — Ты сегодня такой отзывчивый, — мужчина отстранился, прикусив припухшую губку напоследок, — я всего лишь хочу взять сигареты. В подтверждение своих слов Дазай навалился на Ацуши ещё сильнее, вытягиваясь во весь свой рост, чтобы дотянуться к лежащей на тумбочке пачке. Тигр хныкнул и просяще вскинул бёдра, когда острая коленка аккуратно, но ощутимо надавила ему между ног, но получил только дразнящую улыбку в ответ и скатившегося на бок Дазая. Впрочем, улыбочка быстро сменилась обиженной полоской сжатых губ, а добытая пачка порадовала пустотой. — Чёрт, совсем забыл, — Осаму раздражённо цыкнул, а потом задумался на минутку и поднял на парня, который наблюдал за всем этим и легко улыбался, невинный и грустный взгляд: — Ацу-чан… — Нет, — Накаджима нахмурился, догадываясь, чего мог хотеть этот капризный взрослый, — у меня здесь сигарет нет, если тебе так надо, то сам за ними и иди. — Какой решительный, — Дазай придвинулся слишком близко и жарко выдохнул прямо в губки замершего паренька, его рука по-хозяйски огладила бедро, неспеша поднимаясь выше и заставляя следить за сбивающимся дыханием. — А ведь я так хотел закурить сейчас. Точнее я хотел, чтобы ты ещё раз взял в ротик. Ты так урчал, вылизывая меня, так довольно жмурился. В сигаретном дыму это смотрелось бы ещё более возбуждающе. Ты бы мог даже закашляться, но вот отстраниться не смог, я бы не позволил. Ты бы задыхался, смаргивая слёзки и нервно сжимая горло, пытаясь сглотнуть, а я стонал от жара и тесноты. И знаешь что, малыш? Потом ты бы попросил повторить. Попросил снова выдохнуть дым тебе в лицо. Наполнить им твои лёгкие, забрать дыхание. И то, как ты ты течёшь сейчас, пачкая мне ладонь, только подтверждает мои слова, — мужчина медленно сжал руку и провёл по всему члену, внимательно смотря на покрасневшего и закусившего губку мальчика. — Я мог бы приказать. Пообещать такое наказание, что ты уже бежал бы к первому попавшемуся автомату с сигаретами. Но мне лень. Проживу сегодня и без курева. Так что выдыхай и успокаивай своё воображение. Осаму отстранился и откинулся на подушки, с довольным причмокиванием вылизывая ладонь. А Ацуши лишь сжал кулачки и действительно медленно выдохнул, следуя совету и унимая возбуждение. Хотелось коснуться себя и отдрочить, но сильнее хотелось, чтобы это сделал Осаму, чтобы вернул руку и продолжил ласкать, сводя с ума своим голосом, а ещё… Накаджима решительно мотнул головой и поднялся с кровати, направляясь к шкафу. Он не хотел успокаивать своё воображение, он хотел, чтобы слова Дазая стали реальностью. Кажется, сигареты продавались у соседнего дома. — Ошейник не снимать. Непреложные интонации в приказах всегда отдавались лёгкой дрожью и желанием опуститься на колени. Или хотя бы склонить голову, что оборотень и сделал. — Да, господин. Мелкий снег заставлял щуриться и норовил залететь за шиворот, вынуждая постоянно поправлять шарф, чтобы не холодило горло. Правда, ошейник грел ничуть не хуже, он даже почти обпекал, сдавливая шею. Хотелось замереть и приоткрыть рот, тяжело хватая морозный воздух, которого словно стало недостаточно. Конечно, никому не было видно этот знак подчинения. Но Ацуши хватало и того, что он знал об этом. Знал, что даже сейчас, в обыденный момент, стоя на улице далеко от Дазая, он всё равно принадлежит мужчине, зависим от его решений и желаний. Между ног приятно пульсировало, и парень был уверен, что испачкает смазкой бельё, но как-то плевать. Он лишь взял выпавшую пачку и быстрым шагом направился к дому, где его ждал Осаму и обещанное удовольствие. Мужчина и правда поджидал его в коридоре, поэтому стоило запыхавшемуся Накаджиме ввалиться в квартиру, как он наткнулся на внимательный прищур карих глаз и добродушную усмешку. — Справился за десять минут, ты просто чудо, — разлившееся от похвалы по телу тепло быстро превратили в жар следующие слова: — Раздевайся. Полностью. Ацуши сглотнул, принимаясь разматывать шарф. Куртка неопрятно полетела на пол, а вслед за ней и надетый на скорую руку свитер. Оборотень чувствовал себя немного неловко, глядя на Дазая, который уже был в домашних джинсах и футболке. Мужчина прислонился к стене, в открытую наслаждаясь зрелищем, а заметив взгляд парня вообще пошло облизнулся, заставляя губы заблестеть от слюны. Накаджима опустил голову, чувствуя, как румянец заливает щёки, и снял ботинки прежде, чем стянуть джинсы сразу вместе с трусами. На несколько секунд он немного растерянно замер, не зная, что делать дальше, и только внутренне сжимаясь от нарастающего возбуждения. Он всего лишь разделся, а уже ощущение, словно вот-вот кончит. Это была вина Дазая с его чёртовыми сигаретами, которые… Которые так и остались лежать в куртке. Ох. Ацуши извиняющеся посмотрел на мужчину, опускаясь на колени, чтобы наконец-то достать пачку из кармана. Осаму никак не прокомментировал ни его забывчивость, ни подрагивающие в волнении пальцы, ни очевидное возбуждение. Он только наблюдал, как мальчик подползает к нему на коленях и останавливается, склоняя голову и протягивая вверх и вперёд ладони с сигаретами на них. Умница. Так, как он и учил. Дазай зарылся пальцами в светлые прядки, одобрительно почесывая и чуть растрёпывая волосы. Ацуши едва заметно напряг шею, стараясь подставиться под ласку, и мужчина обошёл его, надавил на плечики, разрешая сесть на пятки, и сам опустился на пол за его спиной. Прохладная ладонь провела по шейке, отодвигая ошейник, и немного шершавые губы тронули загривок, прихватили нежную кожу, потирая языком, покусывая позвонки, явно намереваясь оставить засос. Дазай прижался к парню, устраивая ладони на его бёдрах, надавливая и вынуждая развести их шире. Ацуши не нравилось то, что на Осаму снова была одежда, хотелось почувствовать его тепло не через футболку. Но проворные пальцы выводили по подрагивающему телу какие-то узоры и разгоняли все мысли, а поцелуи уже перешли на лопатки. Накаджима не удержался и протяжно застонал, когда одновременно с нежным укусом ему царапнули короткими ногтями соски. Вытянутые руки начинали болеть, губы приоткрылись, и он чувствовал, что в уголках собирается слюна, но ничего не мог с этим сделать. Его словно парализовало. Ацуши был открытым и совсем беспомощным, каждое прикосновение было как клеймо, что отдавалось тягучим удовольствием внизу живота. — Г-господин, пожалуйста… Он не знал, что просит, но Дазай тут же отстранился, лишь выкрутил соски, срывая с губок ещё один всхлип. — В комнату, мой хороший, — сигаретная пачка наконец-то пропала с ладоней, Осаму потянул Ацуши за кольцо на ошейнике. Мужчина не спешил, понимая, что мальчику нелегко следовать за ним на коленях, но и не позволял давлению на шейке ослабнуть, вынуждая стараться и ловить каждое его движение. Они остановились перед креслом, в которое тут же вольготно, широко расставив ноги и откинувшись на спинку, сел Осаму, принимаясь распечатывать свои заветные сигареты. Накаджима тяжело сглотнул, наблюдая за ним и пытаясь выровнять дыхание. Сейчас. Сейчас это произойдёт. Он видел, как возбуждён мужчина, видел вставший член под джинсовой тканью. Ах, как хотелось подползти ближе, прижаться щекой к паху, расстегнуть зубами ширинку, глубоко вдохнуть терпкий запах и обхватить губами. А потом ощутить, как сигаретный дым раздражает ноздри, царапает горло, вынуждая задыхаться и совсем терять рассудок. Тихий просящий стон сорвался с губ, но Осаму не оторвал глаз от зажигалки, не подозвал к себе. Накаджима заскулил громче, наверное, слишком капризно, опускаясь грудью на пол, прогибаясь в спине и ёрзая от возбуждения. Пусть Дазай посмотрит на него. Ему же так хотелось. Сейчас… — Встань, — зажигалка всё же щёлкнула, и горький табачный запах наполнил комнату. — Руки за спину. Ацуши сразу же оторвался от пола, ведомый глубоким голосом, и скрестил запястья за спиной, устраиваясь на коленях перед креслом. И только когда мужчина удивлённо вскинул бровь, вздрогнул всем телом. Встань. Не на колени, но… Почему? Накаджима неловко поднялся, вставая в полный рост и поглядывая на Осаму теперь уже сверху вниз. Но почему-то это не помогало почувствовать себя увереннее, скорее наоборот. Живот нервно дёрнулся. Дазай прекрасно видел его сочащийся смазкой член, а вот член самого Дазая резко оказался слишком далеко. Мужчина склонил голову, разглядывая возбуждение парня, его глаза лихорадочно блестели, а на бледных скулах можно было заметить румянец. Ему явно нравилось то, что он видел. Сам Ацуши неотрывно следил за тем, как тонкие губы обхватывали сигарету, а потом размеренно выдыхали густой и терпкий дым. Выдыхали в сторону, а не ему в лицо. — Господин, — обращение сорвалось с языка быстрее, чем он успел подумать, поэтому заинтересованный взгляд Осаму заставил напрячься и постараться хоть как-то скрыть обиженные нотки в голосе. — Мне… Мне хочется отсосать Вам… Чтобы было так, как Вы говорили. Пожалуйста, господин, разрешите… — А мне хочется, чтобы ты заткнулся. Накаджима вздрогнул. Дазай сказал это больше лениво, чем раздраженно, но… Но всё равно. Если бы он мог, то сжался б в комочек у ног Осаму. Только бы мужчина был доволен, только бы не сердился. — Малыш, я не сержусь, не делай такое лицо, — Дазай прикурил новую сигарету и потянулся к ширинке, расстёгивая её и доставая член. Ацуши сглотнул, отвлекаясь от своих переживаний и осознавая, что всё это время мужчина был без белья. Чёрт. Возбуждение волной мурашек прошибло позвоночник, ноги попытались подкоситься, но он остался стоять. — И я не отказываюсь от своих слов. Ты всё получишь, но это будет не сейчас. Давай, котёнок, постарайся и оближи. Накаджима растерянно посмотрел на протянутую ладонь и потянулся к ней, высовывая язычок и касаясь кончиков пальцев. Осаму не толкал их дальше в рот, поэтому парень принялся тщательно смачивать слюной ладонь, вылизывая и зацеловывая руку. Он прикрыл глаза от удовольствия, стараясь угодить любимому, почти урча и пачкаясь. На него не злились. Просто это то, чего хочет сейчас Дазай. Значит, Накаджима будет хорошим мальчиком для него и всё сделает. — Умничка, — облачко дыма окутало его лицо, и Ацуши громко застонал, а потом глубоко вдохнул, зная, что может закашляться, но всё равно дурея от запаха сигарет. От того, что это был запах сигарет Осаму. — Достаточно. Ты такой соблазнительный сейчас. Ты же понял, что я собираюсь делать? Я хочу смотреть на тебя и дрочить. Сигарета и такой послушный мальчик. И всё это только моё. Накаджима заскулил, совсем не скрывая своего желания, но и не выпрашивая больше внимания. Дазай и так смотрел только на него. Мужчина постанывал, откидывая голову, медленно водя ладонью по члену, размазывая слюну, что оставил на ней Ацуши. Сигарета тлела между его пальцев, и когда он делал затяжку, а потом сорванным вздохом выпускал дым, оборотень забывал, как дышать. Тигр забыл, что у него до боли ноет между ног. Важен был только Осаму, только его жадный и восхищённый взгляд. Только то, как он вскидывал бедра навстречу руке, теряясь в удовольствии. У Накаджимы шумело в ушах, казалось, он не сможет сейчас даже шевельнуться. Он стонал вместе с Дазаем, словно наслаждение последнего передавалось и ему. Чувствовал, как от возбуждения горела каждая клеточка тела. И смотрел, смотрел, не смея перестать. — Ахха… На колени. Хриплый шёпот заставил буквально упасть, больно ударяясь об пол. Ноги совсем не держали, но Ацуши осознал это лишь сейчас, когда волна облегчения пронеслась по напряжённому телу. Впрочем, долго сосредотачиваться на этом он тоже не собирался. Движения Осаму стали быстрее. Мужчина сделал последнюю затяжку, откидывая сигарету в пепельницу, и схватил Накаджиму за волосы, приподнимая голову и прижимаясь лбом к его лбу. В этот раз Ацуши всё же закашлялся, получив новую порцию дыма. На глазах выступили слёзы, но он и не подумал их смагривать. Всё его внимание занимал Дазай, чье лицо было так близко, и который кусал губы и жмурился, кончая на него. Капли спермы попали Ацуши на живот, но он этого не заметил, словно растворившись в оргазме вместе с Осаму, даже требовательно пульсирующий член остался забыт. Мужчина глубоко вздохнул, приходя в себя, и протянул руку парню, позволяя вычистить её своим юрким язычком. Он мягко погладил облизывающегося Накаджиму по волосам и поцеловал в уголок губ. Мальчик подрагивал от возбуждения, но лишь преданно потёрся щекой о его бедро. — Я так рад, что Вам хорошо, господин, — Ацуши заглянул в карие глаза, чувствуя удовлетворение, усталость и желание одновременно. — Я… Можно мне лечь? — Конечно, маленький, — Осаму посмотрел, как Накаджима устраивается на полу возле его ног. — Наступить? Робкий кивок, и босая ступня надавила на плечико, а Ацуши облегчённо выдохнул, прикрывая глаза. — Скажи, если начнёшь замерзать. И пока отдыхаешь, подумай, как ты хочешь, чтобы я трахнул тебя. Но, конечно, сначала тебе придется поработать ротиком. — Да, господин.