***
Трое парней разговаривали, сидя на кухне кто где: кто уселся на стол, кто опирался на столешницу, почти сидя на ней, а кто-то как адекватный человек взял себе стул. Разговор был слышен смутными отрывками. — Парни, никто не хочет своих нижних наказать? Мы тут почти неделю были без них, а им хоть бы хны. Каждый, всё-таки, хоть и добился своего, кроме меня. Марк всю неделю ходил как туча на расстоянии и ему, вроде, было нормально, в отличии от меня. — Лицо говорящего разобрать было сложно, но если учитывать, что говорили про Марка, стало понятно, что говорит Джексон. Два парня, находящиеся рядом с ним, поддакнули ему, вздохнув. — Мой спалился со своим гребаным самотыком в туалете, а у меня так тормоза сорвало. Думал, несколько часов его там продержу, но вспомнил, что так-то вы меня ждёте. — парень устало потер переносицу, видимо, переносясь в тот день. — Да ладно тебе, Ёндже. У меня тормоза от Джинёна сорвало, когда увидел его в одной рубашке, не стал ничего делать, думал, он болеет, а он ещё и кружева под низ напялил и меня вынесло. Джексон, думаю, у тебя хорошая затея, так что давай подробнее. — Значит, слушайте... На этой фразе диалог обрывается. Будто парню, что стал невольным слушателем, нельзя было знать его сути, но затем стало ясно, почему.***
Те три парня с кухни сейчас явно довольствовались вышедшим раскладом. Прямо перед глазами каждого был такой лакомый кусочек, что глаз не отвести, а самое главное, что все партнеры парней были надежно связаны в руках, при этом находясь в обнаженном выше пояса состоянии. Лучшая картина. — Если мы это сфоткаем и только в сеть, то популярность группы поднимется процентов так на сто. — Джексон Ван, Им Джебом, Чхве Ёндже, если вы сейчас шутите, на что я очень надеюсь, то прекращайте и развяжите меня! Я тут старший хён, для начала, как у вас совести хватило! Малых, конечно, тоже развяжите, но меня первого! Джексон, либо ты меня развяжешь, либо я начну орать благим матом на все общеж... - слова Туана прерываются, потому что кто-то, чье лицо было сложно увидеть, заткнул его рот его же белой футболкой, снятой с него ранее. — Не нагнёшь. — Раз. — футболки парней улетают в край комнаты к другим вещам. — Два. — Все стоят в одних трусах рядом. — Три. — Каждый подходит к своей паре, которая либо сидела молча в полнейшем ахуе, либо пыталась выплюнуть футболку изо рта, либо сидела, чуть не задыхаясь от слёз, думая, что его сейчас изнасилуют и зачем он вообще пошёл сюда простигосподи умрёт молодым. Со стороны Ёндже доносились какие-то рыдания и просьбы Бэма отпустить его, Марк мычал под Джексоном, который уселся на его бедра, а Джинён вел себя настолько непринужденно, что Джебому стало страшно. Каждый из парней начал раздевать свою вторую половинку. Бэм все еще в истерике чуть ли не ревет под Ёндже, который его успокаивает, Джинён, видимо, абстрагировался от мира сего, не смотря на то, что его парень начинает его растягивать, а Марк все еще сидит с футболкой во рту. Через несколько мгновений крики превращаются в стоны, а парни, что были связаны, уже не замечали ничего вокруг кроме собственных ёбырей. Остался лишь Марк, который с забитым ртом обещал, что Джексон после такого всю жизнь без секса будет. И без полового органа, видимо, тоже. Однако Ван не унывал, ведь понимал, что сегодня у них настоящий секс марафон и его любимому ещё предстоит протестировать на прочность многие места в квартире. Через несколько минут, когда каждый уже растягивал свою вторую половинку пальцами и когда уже даже Джинён вернулся из преисподней ада, куда он, видимо, временно ушёл, переставая реагировать, Джексон в конце концов вытащил футболку изо рта Марка, который уже не ругался, обещая прикончить Джексона всеми острыми предметами этого дома, а стонал, насаживаясь на пальцы. Казалось бы, чего смущаться? А смущаться есть кому! Югёму, например, который видит этот пиздец своими глазами, но не может это остановить. Ноги не двигаются, а из рта не вылетает и звука. Зато в комнате, перед которой стоит макнэ, из ртов такие звуки вылетают. Ужас, считает Ким. Он ведь всего пошёл за водой, так как его, кажется, опять начало температурить. Парни, почти все одновременно, начали всё действо, и тут маленький Гёми действительно познал все ужасы (для кого-то прелести) гейского секса. Ноги всё еще не хотят убегать, а глаза не хотят закрываться. В миг вся сцена как-то неожиданно начинает размываться. Парень думает, что он упал в обморок.***
Птички ещё не поют, а солнце ещё не светит. Зато Югём уже подрывается с кровати, как сумасшедший. За окном темно, любимая девушка спит под боком. Значит это всё сон. Или не сон, а его просто перенесли на кровать заботливые старшие? Хочется верить, что это всё лишь надумал его мозг, но верится как-то слабо. На часах 6:47. Ким идет пить. На этот раз точно. На кухне сидит Джебом, а у него на коленях Джинён, читающий книгу. Идеальный шанс узнать. Младший заваривает чай, невзначай спрашивая "как спалось?" — Нормально спалось, Гёми. 9 часов здорового сна - классно. Ты как? Как температура? — В-всё нормально, Джинён-хён. — не особо Пак похож на человека, которого вчера изнасиловали. — Ничего ночью не происходило? — А что-то должно было? — вежливо спрашивает Джейби. — Н-нет, хён. — в голове картинка, как этот самый хён выбивает из второго всю душу. Югём уходит из кухни так и не попив. — Чуть не спалились... — шепчут парни в один голос и улыбаются.