Мы шли против крестов

В связи с отсутствием одной из самых важных стран на собрании Большая Семёрка была обеспокоена, ведь разбирался один из важнейших вопросов экономического сотрудничества. Связаться с Брагинским, конечно, удалось быстро, но легче от этого не стало. В связи с какими-то там своими тараканами Ваня не может явиться на саммит. Если гора не идёт к Магомеду, значит, Магомед идёт к горе. Приободряя себя своевольными мыслями, наша Большая Семёрка стран заявилась в гости к России. Тот как ни странно ожидал от своих «друзей» нечто подобное, поэтому приготовил всё что нужно для проведения внепланового собрания у себя дома. Всё шло хорошо, не считая присутствия одной нахальной области, что вечно задавал глупые вопросы и перебивал тем самым брата. Но вдруг ход мыслей на текущем собрание был прерван телефонным звонком. Извинившись перед странами, Иван ненадолго отлучился в другую комнату, оставляя гостей сиротливо дожидаться его возвращения в гостиной, что по размерам не уступала привычному кабинету, в котором проводились все их собрания. Гилберт юркнул было за Россией, но тут же вернулся обратно, сообщая: — Босс звонит, это надолго. Эти русские быстро работать не умеют. — Германия! Германия, смотри, радио! — дергая немца за рукав, верещал итальянец. Посоветовавшись с коллегами и приняв единогласное решение, страны решили ради интереса послушать радио, русский язык все до единого здесь присутствующих прекрасно знали. Так что проблем с этим точно не возникнет. Франция, будучи самым смелым, воткнул шнур в розетку, вытащил антенну и настроил волну. Первой песней, что с ужасом ударила по ушам, была композиция Лепса «Я уеду жить в Лондон». Страны моментально скривились от такой монотонной несозвучной музыки. Исключением стал непоколебимый и невосприимчивый к внешней среде Япония, а также Англия. Если с первым всё понятно, то второму было просто по-человечески любопытно узнать, что о нём думают и поют северяне. Я уеду жить в Лондон! Я уеду туда, где большая вода, Может быть навсегда. Я уеду жить в Лондон! Мне Москва будет сниться, Но проблема одна: В направлении том Из Москвы никогда Не идут поезда. Я уеду жить в Лондон! И сколько не пришлось бы заплатить, Чтоб только рядом с королевой жить — Не важно. Чтоб географию свою сменить, Я буду наконец, как лорды жить, — Вальяжно. Пока играла запись, Франциск несколько раз попытался переключить радиоканал, но Англия забрал этот небольшой прибор, не позволяя лягушатнику и всем остальным странам сделать это. — За что же ты нас так мучаешь? — взвыл Бонфуа, которому эта песня ну совсем уж не понравилась. И причина тому не Лондон, про который на всём протяжении произведения пелось, просто их музыкальные вкусы не совпали. — Не ломай тут трагедию, — поставив аппаратуру на место, Англия вернулся назад в полюбившееся кресло советских времён. — Песня кончилась, можете теперь щелкать свои каналы сколько душе угодно. Франция, получив одобрение коллег, тут же переключил на другую волну. Там играло нечто куда страшнее предыдущей песни. — Звезда всех мокрощёлок попсовой эстрады… — не дослушав такое начало, Франц вновь переключил канал, и на сей раз ему удалось попасть не в бровь, а в глаз. На фоне Эйфелевой башни, С айфона селфи заебошим, А на хуя ж еще нам наш Вояж! Я возьму кредит под это, дело надо, блять, обстряпать. Отдыхаем, хуле, лето, ты возьми у Светы шляпы. Мама последит за кошкой, едем мы к врагам проклятым, Мы присядем на дорожку, на Париж! Как в сорок пятом! На фоне Эйфелевой башни, С айфона сэлфи заебошим, А на хуя ж еще нам наш Вояж! Ленинград как всегда в своём репертуаре. Хотелось бы посмотреть в глаза тем людям, которые пропускают нечто подобное на радио, которое могут вполне слушать и маленькие дети. Однако у наших героев данное творение не вызвала столь бурной реакции, ибо половину слов из этой песни они попросту не разобрали, но смысл был ясен. Пелось про отдых в Париже или тому подобное. — Боже, храни королеву! Что за пошлятина! — мгновенно высказал своё недовольство Англия. Франция был бы не Францией, если бы переключил канал по первому зову милого и вечно чем-то недовольного Артура. — Мой хороший, поверь, предыдущая песня была намного хуже, — ехидно отозвался француз. — Дай сюда! — на этой фразе радио оказалось в руках Англии. Но Франция не растерялся и забрал его обратно. — Господа, что вы как дети малые, которые не могут поделить игрушку? — забрав радио и передав его Италии, Людвиг продолжил лекцию. — Напомните-ка мне, зачем мы собрались здесь? Пока Германия в свойственной себе строгой манере успокаивал нашкодивших ребятишек, по радио заиграла интересная песня, от которой Америка в прямом смысле этого слова расцвёл и даже залился девственным румянцем. Над Балтимором кружит ворон, Над Таганкой кружит ворон, Тихо спят ракеты класса «Воздух» и «Земля-Земля». Но кровь Микки Мауса льётся на снег, Кровь Микки Мауса жжёт мой сердце. Я люблю Америку, и Америка любит меня, Я люблю Америку, и Америка любит, Когда в джазе только девушки, В джазе только девушки, В джазе только девушки, В джазе… — Ого! У меня появился поклонник, нужно срочно послать письмо на радио и найти его! — заголосил наш Герой. — Успокойся, Альфред, это просто запись, — раздражённо выдохнул Англия. — Автор этой песни даже не знаком с тобой, а под Америкой там имеется в виду вся страна в целом, а не именно ты. — Значит, я найду его вживую и мы станем лучшими друзьями! Герой должен знать в лицо своих поклонников! — Боже, храни королеву! — Артур неслабо ударил себя по лбу. — Ну в кого ты такой несообразительный? Пока все страны отвлеклись на спорящих Англию и Америку, Пруссия незаметно подкрался к сея игрушке и также нажал на кнопочку. Путь на небеса, пролегал сквозь преисподнюю, И фашистов рой. К нашей победе! Испытанье судьбой Этой был смертный бой Мы готовились к этому дню Были в первых рядах, Когда сотни солдат Погибали на наших глазах В этот день, как волна, Мы нахлынули к ним, Они выплатили нам сполна. После нашей атаки Их берег в тот день, Был весь в объятьях огня В этом аду утопали войска Наша победа — смерть для врага! Путь на небеса, пролегал сквозь преисподнюю, И фашистов рой. К нашей победе! Полыхал июнь, и для западной Европы Наступил день «Д», в сорок четвертом. В этот момент все страны замолкли. С широко раскрытыми глазами уставившись на радио, братья немцы просто замерли. По спине обоих прошёлся неприятный холодок, отчего они синхронно коснулись своих нагрудных чёрных крестов в серебряной оправе. — Эта песня… — начал было Людвиг. — Да, Вторая Мировая война, она про нас всех, — подытожил Гилберт. Страны горько сглотнули накопившуюся во рту слюну, некоторые опустили глаза, молча слушая столь жизненное исполнение. Многие из них хотели что-то сказать, но не могли даже раскрыть рот. Перекрестный огонь Лился над головой, И от пуль перепахан песок Приказ был простой Убей или умри! Мы шли в бой с этой мыслью внутри У всего есть цена Наша воля сильна Мы сражались с опасным врагом. Мы шли против крестов С верой в завтрашний день, Но хотели лишь увидеть свой дом. В этом аду утопали войска Наша победа — смерть для врага Путь на небеса, пролегал сквозь преисподнюю, И фашистов рой. К нашей победе! Полыхал июнь, и для западной Европы Наступил день «Д», в сорок четвертом. В этот день все союзники Сражались и шли вперед Развернулся в Нормандии, Оверлорд! Норманнская операция, носящая кодовое название «Оверлорд». Её союзные силы хорошо помнят, даже слишком хорошо, как и переход через реку Сену. Эта кровоточащая рана навсегда огромным рубцом будет высечена на их сердцах. Пока Россия разговаривал со своим Боссом, Большая Семёрка и Гилберт успели все перессориться за каких-то полчаса. Вернувшись к гостям и видя их непривычно колючее настроение, Иван хотел было спросить в чём дело, но странны синхронно поднялись и зашагали в сторону выхода. — Заседания не будет, — буркнул злой как тысяча чертей Англия. — Да, Россия, раз ты так сильно занят, мы перенесём наше собрание на следующий месяц, — подтвердил слова англичанина Людвиг. — Как?.. Уже уходите? Даже чая не выпьете? Ответить Брагинскому так никто и не удосужился, все страны были взвинченными и недовольными. Тяжело вздохнув, Россия принялся убирать разбросанный мусор, оставленный после себя гостями. Все были настолько возмущены, что совсем забыли про Италию, который так и остался спать на удобном диванчике в обнимку с плюшевым мишкой. Закончив с уборкой, Иван отправился на кухню готовить пасту, ведь когда Венециано проснётся, то будет голоден, как стадо диких бизонов.