***
Махиру Сирота, 16 лет, омега. Краткое описание главного героя сей незамысловатой истории, полной детской любви и маленьким шажком во взрослую жизнь. Махиру довольно простой омежка: стройное тело, совсем не развитая мускулатура, излишняя женственность в чертах лица, большие сияющие глаза, нежная кожа и аккуратный носик. Ну просто мечта для каждого альфы, которому уже в грезах мерещится жизнь с прекрасной женушкой, двумя детишками и в довершении собачкой или маленьким хомячком. Только вот как бы не был прекрасен Сирота, его характер оставлял желать лучшего. Нет, он не был каким-то бунтарем или представителем омег, которые считали альф похотливыми козлами, вовсе нет. Просто он был… Малость странноват. Трудно описать словами. По своим действиям он уже чуть ли не напоминает закаленную семейной жизнью домохозяйку, что постирает все в миг, квартиру уберет, в магазин сбегает и еще и ужин прекрасный приготовит. А по словам… Как сказать, он был будто ребенком, запертом в изящном тельце. Действительно, его взгляд был столь невинен, что могло показаться, будто этот малыш и не знает темные стороны этого мира. Так они горели этим прекрасным задорным огоньком, так они излучали вечный позитив. В них читалось желание, желание сделать этот мир лучше, помочь всем, кто в этом нуждается. И Махиру следовал этому желанию. В своей школе он смог заработать настоящий авторитет, стать представителем своего класса и всегда вести его к победе, будь то простой фестиваль или важные соревнования. Он всегда вызывался на все мероприятия самым первым, всегда брал на себя всю важную работу. Наверное, именно из-за своей детской невинности и умилительной дружелюбности Сирота и не вызывал никакого интереса со стороны альф. Они считали его уж слишком… Хрупким. Думали, что стоит сказать ему хоть что-то пошлое, как в его глазах что-то треснет, и весь его радужный мир вмиг приобретет новый серые оттенки, невиданные ранее. Поэтому это милое солнышко скорее оберегали, словно родного сына, нежели пытались проявить знаки симпатии. Страх разрушить это чудо был слишком сильным. Но все знали, что рано или поздно найдется тот, кто сможет по-настоящему оберегать и защищать Сироту всю его жизнь. А ведь и не прогадали, правда, никто об этом не знает и вряд ли узнает вообще. Учитывая, что истинным прекрасного ангелочка стал самый настоящий вампир. Кровопийца, создание ночи, страшная машина для убийств. Так описывали давние легенды этих созданий. В реальности же это обычный хиккан, который предпочитает весь день валяться на диване, играя в игры и иногда засовывать себе в рот очередную чипсину. Еще к тому со способностью превращаться в маленького черного кота. Неожиданно, наверное. Для Махиру это тоже было огромной неожиданностью, но не сколько само существование этих существ из стареньких придуманных рассказов, сколько то, что у такого трудолюбивого омеги как он, истинным оказался такой лентяй. Еще к тому же просто олицетворяющий саму лень. Отлично, замечательно. Прекрасный был сюрприз. Сирота не мог в это поверить до тех пор, пока не понял настоящую сущность этого вампира. Куро не был ленивым, он просто был замкнутым и не доверял абсолютно никому. Он навсегда закрылся в себе, не в силах вытерпеть боль и вину, что отпечатались на его небьющимся сердце. Страх, волнение, отчаяние, боль, слезы, крики, мольба, кровь… Это преследовало его на протяжении веков, пока он не умудрился наткнуться на обычного старшеклассника, который решил приютить бедного одинокого котенка. А ведь он даже не сопротивлялся, когда Махи взял его на руки и так нежно прижал к груди. Ему это нравилось, пусть он и не признавал этого до конца. Что-то внутри загорелось и распространило это приятное тепло по всему телу. Хотелось прям замурлыкать, как реальный котенок. Вот только вся эта приятная атмосфера длилась до момента, пока он не узнал, что у него каким-то образом появился еще один братец, о котором он и в помине не слышал. Так и началась вся эта буффонада. Работа в команде, вечные драки, разборки с родней, спасение этой же родни, принятие себя… Все это успело приключится с вампиром за один лишь чертов месяц. Но он явно стоил того, если учитывать, что после всей этой кутерьмы происходило дальше. Обычные мирные деньки, блаженство, расслабление. И понимания, что он больше не один. Понимая, что в груди больше нет никакой боли, а лишь приятное тепло, которые с каждым часом, проведенным с Махиру, лишь становилось все теплее и теплее. Это приятно. Это так приятно, словами не передать. Наверное, именно поэтому в один день Куро просто снесло крышу и он, увидев Сироту, тут же завалил его на пол и поцеловал. Просто невесомое касание губ, но даже так, вампир уже был в каком-то неимоверном экстазе, это еще учитывая, что омега-то и не был особо против, на что намекала маленькая ручка, которая уже активно рылась в светлых волосах альфы. Так они и застряли на полу на пол часа, просто целуя и обнимая друг друга. Им просто хотелось этого, им очень не хватало этого. Поэтому не было смысла больше прятать эти чувства. Они опустили завесы, что скрывали их, ведь, а смысл? Цубаки побежден, сервампы больше не враждуют, а обжигающая внутренняя боль ушла. Все прекрасно, все отлично. Было, до определенного момента.***
Куро очень боялся этого. Впервые в своей жизни он боялся за кого-то вообще. Он до последнего желал, чтобы этот момент был отложен еще на какое-то время. Но это все равно невозможно. Махиру скоро 17, а значит, его первая течка вот-вот наступит. И что ему прикажете делать? Да, он прекрасно знает, что в такие моменты альфе лучше всего находиться рядом, но, с другой же стороны, наоборот, лучше уехать, не очень красиво выражаясь, на хер подальше, чтобы не сделать все только хуже. Альфы могут делиться на два типа. Те, кто считают, что во время первой течки альфа просто обязан помочь удовлетворить омегу, и те, кто, наоборот, считают, что омеге надо самому пережить ее, без сексуального вмешательства. И кого слушать в этой ситуации? С одной стороны, да, в первый раз, даже с достаточным количеством смазки, реально бывает очень и очень больно, но с другой… Течка сама по себе болезненная, заставляющая омег чуть ли не выворачиваться от боли. И таблетки не всегда всем помогают. Что остается делать? Альфа без понятия. В данный момент он просто пялится в стену, ожидая возвращения Сироты из школы. Слава Богам, даже со всей той трудолюбивостью Махи, омежка понимает сей важный момент, поэтому заранее попросил не записывать его на ближайшие школьные мероприятия. Плюс, еще и перестраховался, и уже оповестил учителя о возможном внезапном отсутствие среди следующей недели. Конечно, все это произошло только благодаря постоянным упрекам Куро по ночам в самое ухо и надоедливым звонкам Мисоно — нового лучшего друга, в лице такого же омеги. Вот только жалко, что Алисэйн оказался как раз из тех, кто считает альф похотливыми животными. Но, одновременно противореча самому себе, имеет в слугах вампира-альфу, олицетворяющего саму похоть, да еще к тому же своего истинного. Круто, ничего не скажешь. Правда, эти двое еще не перешли с фазы «мы партнеры, и вообще, он извращенец» на «встречаемся». Хотя Махиру всеми силами пытается подтолкнуть упертого омегу, пытаясь убедить, что не все альфы думают одним лишь причиндалам между ног. И да, сам Мисоно был чуть ли не невиннее самого Сироты, хотя куда дальше-то, стесняясь даже упоминать о хоть сексуальной связи между людьми. Серьезно, Махиру казалось, что половым воспитанием ребенка должны заниматься если не родители, то хотя бы школа. Но все же одноклассники Сироты до сих пор считают, что он не знает, что значит слово «секс», от чего на лице омеги появлялась такая милая улыбка и легкий румянец. Ох, а это прекрасное хихиканье… Оно приносит просто невообразимое наслаждение, хочется просто оказаться наедине друг с другом и слушать, лишь слушать его, не переставая, день и ночь, ночь и день, всегда, постоянно… Так нездорово звучит, но Куро ничего не может с этим поделать. Махиру, сам того не осознавая, стал для него просто крышесносным наркотиком, который легко мог вызвать квинтэссенцию различных эмоций и чувств одновременно. И сейчас он просто обязан понять, что ему делать. Ради Сироты, ради его безопасности. Он просто не может ошибиться, иначе сделает больно его маленькому солнышку.***
Прошло два дня, времени все меньше и меньше. А вампир так ничего и не предпринял. Он мог бы попросить совета у братьев и сестры, ведь все же у Жадности там уже несколько месяцев есть страстные ночи с какими-то даже бдсм-наклонностями, а Гнев вообще снова женилась. Но что-то просто не давало позвонить хоть кому-то и попросить совет. Возможно, подсознательно он все же понимал, что каждый скажет именно свое мнение, а не как лучше для самого омеги. А может и не так. Но все равно страх просто не давал это сделать. Часы тикают, бьют по ушам, а волнение все растет. Альфа недоволен, что Сирота все еще посещает занятия вместо того, чтобы лежать в постели и смиренно ждать страшного часа, который с каждым мгновением все ближе и ближе. Но так-то это немного помогало, он мог спокойной поразмышлять на эту проклятую тему «как лучше». Ведь если он видит Махи, то сразу же хочет обнять, поцеловать и не отпускать, пока они не лягут спать. А там он его еще и ногами сцепит и схватит, как нелегко добытую еду на утомительной охоте. Сирота не против, по крайней мере, вслух он не возмущается, хотя по его довольной моське уже и понятно, что он сам рад, что именно этот охотник смог поймать его и заграбастать в свои оковы. Ему уж очень нравилось играть роль жертвы, ведь это кольцо из теплых рук придавало ему уверенности и просто приятное чувство защищенности. Странно, вампиры-то мертвые, но вот кожа у Куро теплая, даже обжигающая в какие-то моменты. Интересно, почему?***
Все слишком внезапно. Слишком не вовремя. Вампир и до этого был не готов, а сейчас он просто в откровенной панике. Он не знает, что делать, как быть, как вообще поступить. Сирота на кровати в одной футболке и трусах. Его дыхание участилось, глаза закрыты, он пытается хоть немного успокоить свое тело, но выходит у него не очень. Запах феромонов медленно наполняет все помещение комнаты. Запах… Черт… Этот прекрасный запах спелых апельсинов. Он обволакивает все тело, проникает внутрь и заполняет все пространство. Это приятно, это волнительно, но это и страшно. Особенно, когда за дверьми слышатся тихие молящие стоны. Точно непонятно, чем они вызваны, болью или же наоборот, каким-то приятным ощущением. Но альфа уж точно мог различить среди всего этого свое имя. Махиру звал его, Махиру хотел, чтобы он был рядом. Но вот сам Куро все еще не понимал, что вообще творится. Откуда такая тяга? Откуда этот подсознательный страх? Ведь он все же названный «защитник» Сироты, для его вообще должно быть обычное дело помогать ему в такие моменты. Возможно, дело в простом страхе неизвестного… Нет, вампир не был девственником, пару раз за свои века ему все же пришлось побыть в постели омег, да и бет тоже. Но тогда он особо не вникал в процесс и просто делал все на подсознательном уровне. Вставить, подвигаться, достигнуть пика и вытащить, не дав кончить внутрь. С Махиру это не прокатит. Он — совсем другое дело. Мало того, что он все еще девственен, так еще и… Он Махиру. Он просто Махиру. Поступить с ним таким отвратным образом альфа просто не мог.***
Прошло полчаса. Куро сдался. Просто сдался и решил войти к Сироте. Все равно феромон уже заполонил всю квартиру, и от дикого желания уже не избавиться. Тщетно, бесполезно и глупо. Зачем тянуть? Ничего не изменится, омеге не станет лучше, лишь только боли прибавиться, перемешиваясь с возбуждением. Если до этого стоны были тихими и едва слышными, то теперь же Махиру буквально выл от боли, умоляя альфу помочь ему с этой огромной, мать его, проблемой. И Куро намерен исполнить желание своего ива.***
Открыв в дверь, альфа напрягся. Все же в нескольких метров от него лежит течная омега. ЕГО течная омега. Махиру быстро среагировал на вошедшего вампира. Еле как повернувшись на бок, он стал тянуть левую руку по направлению к нему, тихонько подзывая. Нет, не так, просто моля подойти к нему. Сервамп слушался, будто загипнотизированный, шагая по направлению к кровати. Активно вдыхая новую порцию прекрасного запаха апельсинов, Куро легонько присел рядом с Сиротой, поглаживая нежную щеку. Он таких действий Махиру готов был чуть ли не мурлыкать от удовольствия, но этого ему было мало. Он хотел большего. Перехватив руку вампира, он стал целовать ее, медленно, аккуратно, будто бы не хотел спугнуть напрягшегося альфу, который в любой момент был готов просто выпрыгнуть в окно от греха подальше. Но Куро не шевелился, ожидая дальнейших действий. И они не заставили себя долго ждать. Закончив выцеловывать руку, омежка стал посасывать кончики каждого пальца, немного поигрывая язычком. Возбуждение нарастало, вместе с этим в привычных штанах невыносимо тесно. Хочется поскорее от них освободиться. Только в этот раз сервамп все же решил доверить все действия своему иву. Очень странно, первая течка обычно лишает омег хоть какой-то силы пошевелиться, именно поэтому в такие моменты они наиболее уязвимы. Но Махиру другой, в нем будто проснулось второе дыхание, которое он хотел использовать на всю катушку. Так вампир даже не заметил цепочку событий, в результате которой Махиру сидел у него на коленях, активно целуя чуть ли не каждый миллиметр его лица. — Сладкий… — слышался его хрипловатый от возбуждения голос. — Такой сладкий… Хочу еще… Хочу тебя, Куро… Я безумно хочу тебя, — омега совершил свое нападение на шею альфы, буквально дыша лишь одним его запахом. Кофе, крепкий черный кофе. Такой был запах у Куро. Очень смешно, если вспомнить то, что он лентяй, каких поискать. Но сейчас вообще плевать на эту часть. Вообще плевать на все, но только не на друг друга. Сервамп понял, что зря он вообще волновался об всем этом. Теперь все стало ясно, надо было всего лишь доверить все в руки Махи и не о чем не волноваться. Его ив всегда знает, что делать, всегда знает, как проще и лучше. И прямо сейчас он уже готов сорвать последние цепи, которые держали его внутреннего зверя, что уже жаждал сам обнюхать и полностью изучить столь прекрасное и желанное тельце. — Куро, — омега уже сам не выдержал и завалил альфу на кровать, все еще сидя на нем, вот только теперь Махиру смог полностью ощутить этот проклятый кол, что образовался в ходе их вызывающих действий. — Я… Я… Я хочу этого, прошу, умоляю… Возьми меня, Куро, возьми меня! — кричать хриплым голосом не очень приятно, но довольно действенно, ведь после последнего сказанного слова, вампир мигом перевернул омегу, и теперь уже альфа нависал над ним, тяжело дыша. — Только не дуйся потом, — проговорил сервамп и, не дождавшись ответа, снова впился в эти сладкие губы новым поцелуем. Никогда он не осознавал, что целоваться может быть настолько приятно и возбуждающе. Черт, это еще и подавляло хоть какие-то остатки разума. Хотя оно и к лучшему. В такие моменты мозг обычно и отключается, давая волю животной страсти и чувствам, которые просто мечтали вырваться наружу. А ведь Куро сам себя убеждал, что с Махиру его мозги должны быть на месте, а что в итоге? В итоге он просто оглаживает эти сочные бока, уже представляя, как войдет в этого беззащитного похотливого омежку и будет слушать его сладкие стоны от реки удовольствия, которая тут же накроет его с головой. Время перестанет существовать, а на всей Земле останутся лишь эти двое и их искренние чувства. Но от красивых и манящий слов нужно вернуться обратно. Вещи обоих уже давно покоились где-то на полу, а руки же блуждали и старались запомнить каждую мизерную деталь в телах друг друга. Незатейливо обводя пальцем розовую бусинку, вампир каждый раз снова и снова проникал в влажный ротик Махиру, все лучше распробывая сладость. Как бы нечаянно после всего этого диабет не заработать, хотя, учитывая, что он вампир, способен ли он вообще его получить? Плевать, все равно, нет никакого смысла думать о чем-либо, помимо самого омеги. Эти нежные руки оглаживали спину, словно рисуя какие-то сложные и непонятные никому узоры. Это обжигало, но и приносило какое-то мазохистское удовольствие. Припав губами к соску и аккуратно посасывая его, из уст омеги все продолжают вырываться резкие вскрики от дикого удовольствия. Свое имя Куро слышал уже чуть ли не миллион раз, что только подливало масло в огонь. Оторвавшись, он стал медленно, как бы подразнивая, обводить ареолу, одной рукой уже спускаясь все ниже и ниже к самой сокровенной части. Но сперва на его пути встал милый плоский животик, который тут же был атакован умелым язычком, что с не очень большим удовольствием покинул район груди любимого. От внезапной щекотки Сирота чуть ли не встал на мостик, максимально выгибая спину. Кажется, или был хруст? Но уже не важно, ведь сервамп тут же решил загладить свою вину. Снова поцелуй, снова такая вкусная сладость во рту. Снова эта волна тепла, которая разносила этот жар по всему телу. Руки снова зарылись в светлые волосы и начали наводить такой беспорядок, что просидеть с расчёской придется не две минуты. Но это так, мелочи. Одна рука уже невзначай перешла на внутреннюю часть бедер, а другая пока что только намеревалась на этот шаг. Но Альфа уже чувствовал запах смазки, которая успела вытечь за это время. Боже… Этот запах просто не описать словами. Настолько он был шикарен и просто в конец опьянял сознание. Наклонившись, Куро, сам того от себя не ожидая, слизнул немного смазки с ануса. Новый стон вперемешку с выкрикиванием его имени. Оргазм для его ушей, никак иначе. — П-прошу… Н-не о-ост-танавлива-айся-я-я… — еле как пролепетал Махи, вцепившись мертвой хваткой в волосы Куро. Это немного позабавило вампира и заставило вспомнить, что хоть Сирота и омега, но все же оставался парнем, а значит… Правая рука аккуратно обхватила довольно небольшой, уже возбужденный до предела, член и начала медленно двигаться: вверх, вниз, вверх, вниз, повторяя эти движения, пока язык уже орудовал внутри анального отверстия, все больше смакуя сладость. Махиру точно был какой-нибудь конфетой, ведь какую бы часть вампир не попробовал на вкус, она была сладкой… Такой вкусной, что хотелось все больше. Клыки сверкали, просто моля хотя бы легонечко прокусить нежную чувственную кожу, но какие-то отголоски разума говорили ему, что не стоит сочетать секс и еду, по крайней мере, пока что не стоит. Первый раз Махиру обязан быть идеальным, без каких-либо изъянов, и пока сервамп более-менее справлялся с этим. — К-к-ку-уро-о… Я… Я сейч-час… кон… — не успел Сирота договорить, как из головки выплеснулась белая вязкая смазка, что попала тому на живот. Довольный результатом, Куро отпал от вкусной дырочки и снова поцеловал омегу. — Махиру, я тоже на пределе, — прохрипел вампир. — Позволь м-мне… — но не успел альфа договорить, как его тут же перебили. — Просто войди в меня, умоляю, я мечтал об этом дне с тех пор, как встретил тебя… — стыдливо признался омега и закрыл руками глаза. — С… Со мной все будет хорошо, Куро, правда, — убрав руки, Сирота дотронулся до щеки любимого и, с счастливой улыбкой на лице, продолжил. — Даже если и будет больно, то ничего страшного, ведь это ты. Последняя строчка просто разрушила все к чертям и вампир, снова поцеловав ива, начал медленно и постепенно вводить свой член внутрь. От новых неприятных ощущений Сирота наморщился. Нечего скрывать, было действительно больно, даже с обилием смазки. Но омега терпел, закрыв глаза и вздохнув, он тихо велел альфе продолжать. С таким же медленным темпом он аккуратно вводил его, пока не дошел до конца. Им обоим нужна передышка. Внутри Махиру узко и горячо. Куро до сих пор не мог до конца осознать, что его малыш больше не девственник, и альфой, что лишил его ее, был он. От этого волна какой-то эйфории накрывала его с ног до головы, не давая ровно стоять на месте. Его совсем немного, но шатало, от чего Сирота уже несколько раз поморщился от боли. Заметив свой прокол, вампир попытался хоть как-то исправить положение, но, кажется, лишь сделал хуже. Нет. Он не имеет права после всего этого приносить омеге хоть малейший дискомфорт. Левый глаз начал истерично дергаться, а дыхание участилось. От глаз Махиру волнение альфы не скрылись. Из последних сил, что у него были, он дотянулся до руки сервампа и сплел их пальцы. Подняв голову, Куро наткнулся на эти прекрасные янтарные глаза, в которых он смог каким-то образом буквально прочитать: «Все хорошо, ты можешь двигаться». И в подтверждении всего, омега кивнул и лишь сильнее сжал руку. Сглотнув, сервамп начал тихонько двигаться, постепенно набирая темп. С каждым толчком, все больше и больше боль ива заменялась на наслаждение. Вскоре, она и вовсе пропала, оставив после себя лишь смутную память. Каждый рывок, каждое малейшее движение заставляло обоих кричать имена друг друга и лишь сильнее сплетать пальцы рук. Они никогда не чувствовали более приятных ощущений. Это наслаждение никогда не сможет ни с чем сравниться. Описать словами все те чувства, что завертелись в бесконечном вихре страсти, было просто невозможно. Что-то немыслимое, что-то приятное, что-то родное… Они будто полностью стали едины и могли чувствовать все то, что чувствовал партнер. Прекрасное… Это что-то прекрасное… Больше нечего было сказать. А пик приближался. Оба понимали это, поэтому старались по максимуму насладиться последними минутами, которые у них остались. Вокруг мокро, полно смазки, все липкое, неприятное, но при этом просто что-то волшебное. Махиру кончил первым, не без помощи альфы, конечно, что додумался помочь бедному омеге. За ним последовал и Куро, предварительно вынув член из Сироты, дабы не было ранней беременности. В данный момент он, конечно, мог совсем немного хотеть какого-нибудь маленького карапуза (что вообще было как-то не свойственно его характеру), но ив еще слишком юн для этого. Все еще тяжело дыша, сервамп слез со своего любимого и прилег рядом, рукой приобнимая за талию и все еще не отпуская заветную руку. — Кстати, чуть не забыл, — повернувшись к шее омеги, тот легонько куснул того в месте, которое точно было видно из всех воротников его рубашек. — Чтобы к тебе точно не липли посторонние. На это только и посмеялся, все еще похрипывая. Небольшая боль все же осталась, но на это уже было плевать. Еле как повернувшись на бок, Махиру уткнулся носом в грудь альфы и начал засыпать. — Люблю тебя… — сказал омега и провалился в мир грез. — Дурашка, — ответ он, к сожалению, уже не услышал, да и не особо требовалось. Ведь ив прекрасно понимал, что его чувства полностью взаимны, и только что поставленная метка тому подтверждение.***
По квартире все еще стоял запах спелых апельсинов, перемешанных с горьким кофе. Такие разные и неподходящие друг другу запахи… Только, кого это вообще волнует?А руку так никто из них и не отпустил.