мне есть что терять.

             рубин не думает о глобальных проблемах —             сонхо устаёт от недосыпа, потому что в голове слишком много лишних мыслей. о людях вокруг и чуть ближе; об очередных обязанностях, которые взваливаются на него; совсем немного о самом себе; куда больше — о целой галактике сине-серых цветов; вселенные не умирают так просто и тем более сами по себе. всегда должен произойти какой-либо толчок — даже самое маленькое касание может привести весь сложнейший механизм в действие.       рубин, как и всегда, в своей светлой спальне; бирюза переливом в толстом стекле; зимняя прохлада жалобно скребётся в окно. в его кровати среди небрежного вороха прячется так много всего, но всё почему-то такое — невесомое. перевёрнутые подушки; скомканное одеяло; недочитанная книга, ещё в прошлом месяце предложенная мун джэхёном; обязательно – вынутая из чехла гитара. она в их квартире — ещё одним надоедливым, но вообще-то таким родным жильцом. сонхо смотрит не моргая, как рубин, с босыми ногами забравшись на подоконник, кажется, просто играет в телефон. беззаботно; свободно; маленький принц, что вышел вовсе не из детской истории.       он не поворачивает головы и не отводит взгляд от телефона, когда сонхо заходит в его комнату; рубин не собирается отчитывать старшего за то, что тот не появлялся дома несколько долгих суток; не будет комментировать потрёпанную красную толстовку, от которой несёт бензином и улицей. под ней — чёрная футболка; тонкая кожа; острые кости; то, что люди называют душой. сонхо уже давно не верит в своё сердце, а рубину со своей солнечной улыбкой хватает веры на них двоих. вот так просто. взгляд старшего резко — в никуда. там, где прячется вечернее солнце; заваленный горизонт их (сонхо) вселенной.             они не засекают время.       рубин нарушает тишину, когда блокирует телефон, а из динамиков раздаётся сигнал пришедшего от кого-то сообщения; надоедливый звук. на его губах как всегда то, чего всю жизнь не хватает самому сонхо. ребячества; капли наивности и просто — быть чуть проще, чем он есть на самом деле. джин усложняет всё, до чего дотрагивается; до самого себя. его музыка наполнена самым разным звучанием; бит режет слух, тогда как рубин всегда так легко наигрывает повседневную мелодию на своей акустике. самое настоящее пение. голос — сладкий мёд. сонхо — затихает и ждёт приговора; хоть чего-то.       — хён, ты свалил, потому что испугался моей реакции или что?       он спрашивает так, словно не знает ответа. будто не помнит, что было пару дней назад и как в их квартире повисло опасное напряжение. сонхо в тот вечер сам — толкнул себя к пропасти; к концу вселенной; к личным откровениям, на которые решаются не многие. всё дело в доверии и понимании друг друга. они с рубином знакомы чуть больше, чем целую вечность, но о таком — никогда ранее не шёл разговор. гитара затихает под розовый закат, что ленивыми лучами заползает в комнату. сам рубин — его лёгкость и улыбка пропадают, когда сонхо говорит обо всём, что у него копится в груди. нет, души нет, хэджун, но есть другие эмоции. иногда они такие светлые, подобно твоему дебильному смеху, а иногда там нет и песчинки лунной пыли, что уж говорить про солнце. нет просто ничего — хорошего.       рубин смотрит так, словно не знает сонхо.       — у тебя было не самое счастливое лицо, поэтому давай вовсе сделаем вид, что тогда я ничего не говорил, и.       лёгкий кивок. джин так отчётливо ощущает, как его галактика срывается на истошный крик; как эмоции вновь отражаются на губах рубина; облегчение будто бы. они оба — достаточно думали. сонхо обо всём на свете и своих чувствах; что именно происходит в голове ли рубина — мало кто знает. он просто есть. и с ним сонхо чувствует себя хорошо; по-настоящему живым; касания невесомые, что вызывают надежду — всё это прячется под маской плотной. у его привязанности к младшему есть название; эта такая глупая людская эмоция, что появляется на фундаменте доверия и спокойствия. рубин — шумный и такой ребёнок, тогда как старший —             он больше не произносит в этой квартире слова о какой-то там любви. больше не имеет смысла.       слабая улыбка искажает губы рубина; именно искажает — на ней слишком много вины и сожаления. а сонхо просто понимает разумом, что о чём-то ответном даже и не стоило думать. рубин хороший друг с самых давних времён; лучший сосед по съёмной квартире; на него можно положиться почти в любом вопросе особенно, если это касается музыки, но.       рубин не думает о глобальных проблемах —             о том, что можно любить в том самом понимании.       сонхо устаёт от постоянного недосыпа, потому что в голове слишком много лишних мыслей. и сожаления о сказанном вслух. вселенные не умирают так просто и тем более сами по себе. всегда должен произойти какой-либо толчок — даже самое маленькое касание может привести весь механизм в действие. сонхо всегда стремится сделать всё правильно; идеально, но, видимо, идеальности просто не существует.       он топчется на месте, а затем взмахивает ладонью —             ладно, не переживай, хэджун-а.       — я там — купил сливки. будешь кофе?       а его галактика сине-серых цветов умирает не так ярко, как у других людей; нет ярких вспышек или резкой боли. всё происходит постепенно и с горьким привкусом на губах, где никогда не будет ощущений чужой кожи; так нужного поцелуя. рубин кивает и переводит взгляд с благодарный улыбкой на свою гитару.       он вправду не может ответить на чужое признание —             прости, сонхо-хён.