***
Кирилл помнит, как однажды в детстве гадалка, открыв карты, с ненавистью перекрестилась. «Не разговаривай с шарлатанами», — говорит его мать и грубо берет за руку мальчика. Кирилл, оборачиваясь, успевает увидеть лишь две карты из-под рук пожилой женщины, что, сплевывая, косилась им вслед. Дьявол и Влюбленные — именно с того момента в нем начинает жить чувство таинственного ожидания. Расспрашивать у ангелов он начинает уже где-то лет в пятнадцать. Не то, чтобы они ему очень нравились, сучки они были, мягко говоря, те еще, но Кирилл с детства привык получать все буквально на блюдечке. Поэтому он нахально спрашивает, что ему там вообще по судьбе. Что его ждет? Кто его ждет? И почему ему кажется, что он уже знает ответ, хоть и боится признать этого? Ангелы остались немы и безучастны, но от этого Кириллу становится, к сожалению, понятней. Его, так называемая, божественная интуиция говорила, что что-то переломное скоро произойдет. Кирилл не сильно торопиться, на самом-то деле. Честно говоря, ему совсем не до этого. Это весна его семнадцати лет, и он заканчивает школу, готовится к экзаменам и пытается найти тот хрупкий баланс между учебой и друзьями. С утра парню как обычно в церковь. Завтра воскресенье, и Кирилла, честно говоря, заебали все эти религиозные штучки. К счастью, ангелы примирительно молчали весь этот год. Означало ли это затишье перед бурей?***
«Не сплю и сижу, как одинокая птица на кровле».
В кошмарах Кирилла — медово-прокуренный голос и стихи из Библии. А еще ему девятнадцать и учится он уже в более-менее престижном университете. Кирилл запоминает теперь две важные вещи: нехилая такая интуиция может ловко помочь на экзаменах и если он пьян (слава Богу обнаружил), то голоса исчезают. Кирилл с радостью — в алкоголь и тусы. Ну какая же на самом деле херня этот ваш крест, который он тащит уже шесть лет. Завтра, вы говорите, в церковь? Давайте сами разбирайтесь, ему пиздец как надоело. Зато кошмары теперь становятся все яснее. Если он пьян (да что ж такое!), хозяин этого голоса будто бы одной берет его за руку, а второй грубо бьет под дых. «Ты в порядке, брат? — беспокоится его друг и показывает пальцами цифру четыре, — ты снова в обморок упал». Уже четвертый раз за неделю, понял, бро, не волнуйся, бро, совсем скоро уже схожу к врачу. Кирилл обессиленно плетется к холодной кровати и почему-то впервые за много лет молится. Жизнь как будто совершает круг и показывает ему его уроки. — Ты не знаешь меня, — когда-то злобно отвечает Кирилл на выпад его девушки, — ты, блять, меня не знаешь. Она прикусывает губу и смотрит куда угодно, но не на него. Для них это давно было кончено. Для Кирилла это было кончено даже не начавшись. Он теперь вообще-то покорно ждет предначертание карт Таро. Словно бы весь мир тогда выбрал для него одиночество. Кать, ну ты чего, малая, чего сразу в слезы?***
В церкви подозрительно мало народа. На этой скамейке только он, остальные с радостью сидели спереди. Кирилл тут чужой, на самом деле, это и чувствуется. Но и не шибко расстраивается — он пришел сюда сегодня не молитвы читать. Кирилл знает, что встретит судьбу. Кирилл закрывает глаза и взывает к Богу. Кирилл открывает глаза, но чувствует рядом Дьявола.«Ибо день тот не придёт, доколе не придёт прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели. Так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога».
Кириллу двинуться-то страшно как-то. Он будто плывет: ему в шею властно шепчут то «не бойся», то «я тебя заждался» и, контрастом, трепетно поглаживают руки. Кирилл не заждался никого, он ведь просто смиренно ждал этого. Осталось повернуться — и финита, Кирилл может вдоволь посмеяться над судьбой, но он лишь испуганно глотает поступившие ко рту слезы и резко выбегает из храма. Зачем он бежит, если вроде бы принял свою судьбу? Почему же Он не догоняет его? Разве они не были предназначены друг другу?***
В клубе душновато. Кирилл сидит за столиком со своей компанией и слушает веселые разговоры, пытаясь хоть как-то отвлечься от мыслей. Скользит взглядом по присутствующим, пока не понимает, на ком весь мир замер. Он тут. Давно был тут. Стоит среди кучи пьяных людей, пытающихся обходить его стороной, и ждет его, Кирилла. «От Дьявола не убежишь», — проносится в голове, и он начинает медленно двигаться к нему, пытаясь сохранять уверенный вид. Даже не ссутулится вовсе. Дьявол же на это довольно улыбается. Удивительно быстро, глаза в глаза, и мужчина почти ласково смотрит на Кирилла, приобнимая за талию. А взгляд у него поистине дьявольский: Кирилл завороженно смотрит в черные омуты, пока в них внезапно не появляется стальной блеск, и мужчина выдирает у него стакан с виски. — Пить только будешь, когда я разрешу. Два алкоголика в паре — меня не сильно прикалывает. — А я Кирилл, — невпопад задорно пищит Кирилл, и лишь трясущиеся ноги выдают свое, — Незборецкий. — Адиль, — говорит Дьявол после смешка, смотря на смущающегося Кирилла, — так друзья называют. Кирилл удивленно хлопает глазами, и тогда Адиль продолжает: — Не веришь, но у меня есть друзья, — отрезает он последующие вопросы, но потом смягчается и примирительно добавляет, — потом с ними познакомишься. И тут Кириллу становится все понятно: все, что было до этого момента, вдруг стало таким незначительным. И начинает искренне смеяться. — Я твой. Всегда был твоим. Просто глупо оттягивал момент. — Мой, — просто подтверждает Адиль и сжимает его руку.