С другой стороны

Кирееву эта игрушка случайно пришла. Он изначально заказывал небольшой вибратор для омег, чтобы успокоить себя в особо трудные периоды, а заодно сделать себе хорошо, когда захочется. Огромных резиновых хуищ он как-то боялся, что было неудивительно, ведь особо разгульной личной жизнью парень бы вряд ли похвастался. Не его это было, что ли. Но эта игрушка пугала ещё больше, потому что была невероятно длинной, толстой, а ещё выглядела так, как будто ею должны пользоваться лютые извращенцы. Даня по жизни спокойным был, а ещё каждый раз смотрел на дилдак, закусывая губу. Вообще хотелось, но было жутко. Хуец был мягкий, приятный на ощупь, но огромный. Даня как представлял, что это в его жопку засунуть можно, как тут же откидывал его в сторону, прикрывал глаза ладонью. А ещё начинал течь, как будто рядом самый мощный альфа стоял. Он сводил ноги, постыдно сжимал ноющий член через штаны. Хочется, да колется. Дилдо лежал у него под кроватью с месяц. Вернуть товар было проблемно, да и связываться с продавцами он не хотел, потому что стрёмно. Порой он вёл себя как типичный шаблонный омега, только вот под альф ложиться не спешил. Альфы, конечно, ребята ничего так, но на них у него вставало лишь в период, когда начиналась течка, и то ни столько от них, сколько от самой мысли, что его жопу заполнят тяжёлым хуем. Потому он и купил себе игрушку. Он типа самостоятельный и независимый, и лучше сам себя в жопу трахнет, чем полезет под какого-то мужика. Даня думал, что он, пожалуй, несколько иной ориентации. Ему больше нравились румяные омежки типа Лёни или Кирилла. Конечно, нормальным это нихуя не считалось, потому что для парня омеги правильным было завести отношения с альфой, бетой или омегой девочкой, либо же отдаться альфачу, родить и кашеварить. Киреев кашеварить умел и даже любил, а вот рожать… Ну нахуй. Потому дрочка, мечты о светлой любви с таким же ебанутым омегой и… всё. Ему несложно было и с девочкой сойтись, даже была пара на примете, но тот факт, что он всё-таки любит иногда поскакать на хуях, усложнял ситуацию. Ещё одна причина купить игрушку. Однако вместо небольшой штучки для самоудовлетворения — огромный полуметровый хуй с двумя крупными головками. Таким можно кого-нибудь убить, по голове настучав. Как дубинкой. А ещё можно вогнать в краску одного омежку, у которого вставал мгновенно, стоило приставить головку к жопе даже через штаны. Дырка моментально сжималась, смазка появлялась и трусы подтекали. Жопа хотела его, а вот разум кричал дурниной. НЕТ, ДАНЯ, СТОП. ИТС ТАЙМ ТУ СТАП. И Даня регулярно доставал его, смотрел, вертел в руках, а потом отбрасывал, дрочил на скорость и трахал себя пальцами, представляя, как засунет резиновый член в раздроченную дырку, глубоко, чтоб казалось, что дырка вот-вот порвётся, чтоб до звёзд перед глазами. И выебет себя. А решиться не мог. Потому что разум кричал одно, тело — третье. Проще было выкинуть хуец, избавить себя от дурных мыслей. Дилдак словно был той самой гранью, преступить которую он не мог чисто физически. Нужен был стимул, толчок, благодаря которому у Дани все границы размоются. Либо он должен был сойти с ума, либо… На сайте писали, что такая игрушка неплоха для лесбийского секса, а также для развлечений двух омег. Даня даже нашёл порно, где два сладких омеги долго лизались и ласкались, после чего трахнулись такой штучкой в разных позах. Киреев смотрел, тяжело дыша. Кончил дважды. Он останавливал видео, кидая взгляд на торчащую из-под кровати головку, и вымученно стонал. А потом лихорадочно дрочил. Был бы кто-нибудь, способный раскрепостить его. По факту, такое мог сделать лишь альфа, но течки Даня привык переживать или один, или с Анатольевым под боком, потому что циклы у них здорово совпадали, а желания лезть друг на друга не было. Раньше не было. Они закидывались таблетками, включали киношку или сериал и сидели так несколько дней, пока не отпускало. Парни друг друга в таких состояниях видели, что доверяли больше, чем себе. И, если честно, Даня неоднократно заглядывался на друга, думая, что видит в нем чуть больше. И Даня много раз думал, что он не против увидеть Кирилла на этой штуке. Он бы долго растягивал его, вылизывал, а потом вошёл полуметровым дилдо неглубоко, а сам насадился ртом на его член. Подняв голову, Даня бы увидел лицо течного Кирилла, пьяный взгляд и покрасневшие губы. А если бы они попробовали, как те два омеги?.. Дане рыдать хотелось от беспомощности. Скоро должна была начаться течка, и Кирилл обещал приехать. А у Дани резиновый хуй под койкой. Киреев рисковал потерять друга, потеряв голову, а это катастрофа полная. С Кириллом было так комфортно, так хорошо. Казалось, они всю жизнь друг друга знают, прекрасно чувствуют. Накинуться на Кирилла в момент, когда он будет уязвлен, неправильно. Как бы ни хотелось. — А чё это? — спросил Анатольев, залезая обеими руками под кровать, и достал ту самую коробку. Киреев напрягся. — Где? — Даня сделал максимально невинный вид. Невинный хозяин полуметровой резиновой елды. Даня медленно повернулся, глядя на то, как любознательно Кирилл разглядывает игрушку. Глаза Анатольева засияли, а улыбка так и манила. Киреев еле сдерживал себя, чтобы не вскочить, а после подойти к парню и засосать. Толстый фиолетовый прозрачный член блестел, и Даня судорожно сглотнул. Трахнуться лицом к лицу, нежно целуясь, было бы так заебись. У Дани не было течки сейчас, но он немного подтекал. Он напряг жопу, поднимаясь с места, чувствуя фантомную наполненность, отчего внизу живота потянуло истомой. — Пробовал? — спросил Кирилл, задорно играя бровями. Смертник! Анатольев поиграл резиновым членом, надрачивая его рукой и тихо хихикая. Он широко улыбался и зачем-то задвигал бедрами, приподнимаясь и опускаясь. — Бля-я, — протянул Даня. А потом сел на колени перед Кириллом и аккуратно поцеловал его. Он не сразу сообразил, что сделал это раньше, чем подумал, посему вскоре отпустил его, глядя на чуть припухшие губы напротив. Он все ещё ощущал едва уловимый вкус пивасика и Кирилла. Анатольев часто заморгал, пялясь пустым взглядом. — Прости, — выдохнул Киреев. Кирилл всё ещё сжимал в ладони игрушку, но второй держал Даню за коленку. Рука сжалась, стоило их глазам встретиться. — Ааа… — Анатольев растянулся, продолжая держать Киреева за колено. Они смотрели друг на друга, и Даня не понимал, в какую сторону ему было бы вернее склониться. Его поглаживали, держа проклятую игрушку, но совесть давила. Их лица были непозволительно близко, а член почти стоял. Анатольев пах чудесно, а ещё часто облизывал губы. Даня боролся с собой и наконец принял решение, когда Кирилл решил за них обоих. Лизаться с тем, кого видел в полубезумном течном состоянии. Кирилл отложил игрушку, чтобы обнять Даню за шею и прижаться крепче. В ушах гул стоял, и Киреев по-настоящему возбудился, дыша родным запахом. Кирилл чуть приподнялся, толкая Даню, чтобы усадить на задницу и оседлать свободные колени. Анатольев грубо схватил его за волосы, крепче обнимая ногами. Стоило Дане не сильно дёрнуть бедрами, как он ощутил, как чуть намокли штаны Кирилла. Киреев уместил ладонь на его заднице, сжимая. Его подбросило от ощущений, а потом он вспомнил, что рядом лежит двусторонний член. Даня низко застонал. В голове мгновенно возник образ из того фильма. Один из персонажей, кстати, походил на Кирилла. Киреев опустил губы к шее, чуть прикусил, косясь на игрушку. Сейчас они разденутся, и Даня засунет пальцы во влажную дырку, разведет их, плавно толкаясь внутрь, вынуждая Кирилла так сладко стонать. В фильме парни были уже готовые. Влажные, открытые, громко выстанывающие и хлюпающие. Было странно и непривычно, но постепенно становилось похуй. Потому что становилось хорошо, и растягивать друг друга в «шестьдесят девять» — не менее крышесносно. Игрушка лежала у их ног. Даня был сверху и тяжело смотрел на манящий дилдак. Он взял его в руку, облизал и приставил к текущей дырке Кирилла. Тот напрягся, и Даня замер, глядя на то, как небольшая капля смазки вытекает, блестя. Кирилл тяжело дышал, держа ладони на ягодицах Дани, разводя их в стороны, и ждал. Киреев ухватил игрушку удобнее, ещё раз облизал головку и вставил. Вставлять Кириллу было несложно. Он весь напрягся, но старался расслабить задницу. Даня вставил глубже и стал толкаться сильнее. Анатольев протяжно застонал, подгибая пальцы ног. — Давай-ка тоже, — прохрипел Кирилл, звонко шлепая Даню. В этом уже была проблема. Даня видел, как туго Кирилл сжимает игрушку, как часто сжимается на ней, невольно втягивая в себя. Зрелище гипнотизировало, и Дане нравилось заталкивать игрушку глубже, быстро двигать ею, трахая парня. Но занять второй конец для него было слишком. Внутри всё зудело, просилось. Он хотел принять его, но даже представить не мог, как он окажется в такой же позе и сделает это, глядя на мило краснеющего Кирилла. Но у Кирилла свои взгляды. Он проще. Он глубоко вошёл в него тремя пальцами, кусая за ягодицу. — Слезай, бля. И Даня слез бля. Он сел напротив, посмотрел на торчащий из Кирилла член и дёрнул на себя, выходя им почти полностью. Нужно было лишь насадиться: развести ноги, приставить головку ко входу и двинуть бёдрами. Кирилл смотрел на него, и становилось совсем дурно. На словах всё казалось проще. Игрушка и взгляд возбуждали. Из него текло, что ясно давало понять, что ему оно надо, что он хочет. В том фильме парни сначала трахались лицом к лицу. Светленький вылизал темненького, а потом они, целуясь, насадились с двух сторон. Оба высоко стонали, потому что было нелегко и охуенно. Либо они просто были хорошими актерами. Даня стянул футболку через голову и развел ноги до хруста. Свободная головка касалась его влажного входа, и Даня несильно надавил ею, тут же дергаясь. — Дань, — позвал Кирилл. Он смотрел нежно, ласкал себя неторопливо, — Дань, посмотри на меня. И Даня посмотрел. Он закусил губу, ощущая движение внизу, но взгляд не опускал. Кирилл взглянул вниз, хватая резиновый хрен ровно посередине и сделал все сам. Поначалу вошёл неглубоко, но Кирееву хватило, чтобы сдавленно застонать. Он так же опустил руку, касаясь своего члена, и начал дрочить себе, ощущая, как игрушка входит глубже. Даня сразу вспомнил все те ощущения, когда на него наваливался тяжёлый альфа. И увидел перед собой довольного Кирилла. — Сука. Кирилл был тем самым, кто вызвал больше всего симпатии. С ним бы он с радостью пошел на что угодно, потому что доверял. Его можно было назвать родным мальчиком, и сейчас они ебали друг друга резиновым членом, перекинув ноги через бедра. Даня понял, что в горле пересохло, что он хочет целоваться, но для этого нужно было насадиться глубже. Они были далеко, и Кирилл, словно специально, не торопился, смотрел и дул губы. Он поднес палец к губам, высунул язык и всосал палец, водя им по рту. — Сука! — повторил Киреев. Он посмотрел на член, соединяющий их, и накрыл ладонь Кирилла в середине. Чуть двинул бедрами и тут же шикнул от распирающего чувства. — А знаешь, как ещё можно? — спросил Кирилл. Даня его не понял, потому что мгновенно отупел. — Вот так. Кирилл хитро улыбнулся, сжал игрушку и резко начал ею двигать, выходя из себя, но входя в Даню, а потом наоборот. Он пошло облизнулся, подмахивая бедрами, пока Даня терялся в чувствах и высоко стонал, едва не крича. То есть такое, да? Нужно было привыкнуть. Хрен входил под нужным углом, входил глубоко, задевая все чувствительные точки. Скоро Даня и сам стал насаживаться. Поцеловать Кирилла — его главная цель. А ещё хотелось заставить его орать и кончать. Они сцепили руки на середине. Всю комнату заполонила яркая смесь их запахов, головокружительная, и из-за нее хотелось быстрее двигаться. Сидеть так было неудобно, но внутри всё зудело. Крупная головка так охуительно давила на простату, а чужая рука на члене до исступления доводила. Они дрочили друг другу, сжимая внутри скользкую от их собственной смазки игрушку, и они становились совсем близко с каждым глубоким толчком, и в итоге Даня таки прижался губами к губам Кирилла. Возможно, Даня был на грани, возможно, его трахали слишком глубоко и быстро, но стоило ему ощутить язык Кирилла, как спустил он тут же. Он выгнулся, но движение руки не замедлил, отчего кончил и Кирилл. В порно актеры продержались дольше. В конце они ласкались чисто для проформы. Кирилл же упал тяжёлой тушкой с раздвинутыми ногами, и Киреев залип на покрасневшей дырке, из которой густо натекало прямо на ковер. Анатольев аккуратно слез с члена, а после лег рядом с Даней, уткнулся носом ему в шею. — Он ещё вибрировать умеет, — зачем-то сказал Даня. — И ты молчал? — устало, но очевидно удивлённо спросил Кирилл. — Забыл. На деле боялся. Он это-то с трудом выдержал. Но стоило прикрыть глаза, как перед ними образом возникает раскрасневшийся Кирилл с вибрирующей хернёй в жопе. Представлять Киреев умел хорошо, но почему-то не мог представить то, что Кириллу ни столько были нужны все эти игрушки, сколько сам Даня. Отлежавшись, Кирилл заскочил на член самого Дани, аналогично забыв про ненастоящие хуи. Зачем ненастоящие, если есть такой хороший и охуенный хуй Киреева?