Позволь, я приглашу тебя на танец

      Зимний дворец Орлея пестрил всеми цветами радуги. Очередной бал. Очередное торжество. Очередное выслушивание лести в свой адрес и нелицеприятные шепотки за спиной. Дориан уже в который раз растянул губы в улыбке. От этих «радушных» улыбок болели губы. А от всего этого бреда в целом начинала болеть голова. Рядом, нервно озираясь по сторонам, стоял Фенрис. Эльфийскому воину празднество явно не нравилось, и он просто мечтал отсюда сбежать куда-нибудь в леса Сегерона, кромсая на своём пути всех и каждого. Зато его остроухий собрат Зевран явно получал от происходящего немало удовольствия. Разбойник то и дело отвешивал пошловатые шуточки в адрес орлесианцев и их любви ко всему помпезному. Дориан тихо вздохнул, молясь, чтобы эльфы не подрались между собой или с кем бы то ни было. А то Фенрис, судя по тому, как повышался градус его раздражения, мог сорваться в любой момент. Да ещё и Зевран его поддевал глупыми шутками. Дориан мысленно взмолился…       Градус раздражения начал понижаться у всех троих, когда в поле зрения показались Герой Ферелдена, Защитник Киркволла и Инквизитор. Все трое: Зевран, Фенрис и Дориан — облегчённо вздохнули, с гордостью смотря на своих мужчин. И не только с гордостью…       — Зевран, — кашлянул Дориан, — смени свой развратный взгляд, а то кто-нибудь из местной знати подумает, что ты его взглядом раздеваешь.       — Пусть думают, что хотят, — отозвался разбойник, не отрывая голодного взгляда от своего воина.       — Смилостивься над нами, Создатель, — вздохнул Дориан, краем уха слыша раздражённо-злой рык Фенриса.       А злиться было из-за чего: опоздавшее трио, за которых некоторое время назад пришлось отдуваться их возлюбленным, застряло в толпе знати. Если лучше всех при расспросах до того, как появились опоздавшие герои, справлялся Дориан, что не удивительно, учитывая его происхождение, то хуже всех с этим, что тоже не удивительно, справлялся Фенрис. Павус тогда сыпал благодарности всем богам подряд, за то, что у эльфа отобрали меч ещё до начала празднества. Иначе бы он весь зал затопил в крови надоедливых орлесианцев, которые тянули руки к его Защитнику. Не заморачивался и Зевран. Дориан мог только догадываться, сколько родилось новых слухов про Героя Ферелдена после общения знати с этим остроухим.       Поначалу, что с Фенрисом, что с Зевраном, знать общаться не спешила: всё же для многих эльфы не более, чем слугами, но с этими двумя приходилось считаться: один охмурил самого Героя Ферелдена, а второй отбил охоту тянуть руки к Защитнику Киркволла. А Инквизитор… Хоть и возникало желание подойти и посмотреть поближе, к нему никто сильно не совался, и тут мнения разделялись: то ли из-за Дориана, то ли просто из-за того, что суровый внешний вид коссита отпугивал сам собой.       — Никак не пойму… — задумчиво протянул Зевран, смотря на толпу знати, которая облепила героев. И из этой толпы отчётливо виделся только Инквизитор.       — Чего именно? — вздохнув, спросил Дориан, выходя на балкон, где их ждал уже накрытый стол, пройдя к которому, устало опустился на стоящий рядом стул. Взяв со стола бокал с вином, он сделал небольшой глоток.       — Как ты с ним трахаешься? — Зевран уселся напротив, смотря на посмеивающегося мага с хитрецой.       — А что, тем для разговоров больше нет? — протянул Фенрис, отодвигая стул и практически заваливаясь на него. Из эльфа словно всю энергию высосали: не любил он такие мероприятия, ох как не любил. А раз Хоук явно застрял надолго, можно было присесть. Присесть, чтобы не видеть этой толпы стервятников, которая накинулась на его любимого с, наверняка, наиглупейшими вопросами.       — Секс — это всегда интересная тема, друг мой, — разбойник подмигнул собрату, и тот, закатив глаза, залпом выпил вино и вздохнул.       — А что тебя конкретно интересует? — Дориан, широко улыбаясь, посмотрел на Зеврана.       — Я никогда не видел косситов голыми. Какой у него член?       — Серьёзно что ли? — Фенрис страдальчески посмотрел на разбойника, а когда тот кивнул и подмигнул, отвернулся.       — Он очень большой, — рассмеялся Дориан, и его пальцы скользнули по пустому бокалу. Один из слуг, тут же оказавшись рядом, собрал пустую посуду и поставил большой кувшин полный вина, после чего принёс новые фужеры и тарелки с закусками.       — Надеюсь, их не обижают, — нахмурился Фенрис, провожая слугу долгим взглядом.       — Они же не рабы… — протянул Дориан.       — Не то что в Тевинтере, — хохотнул Зевран и получил неодобрительный взгляд Павуса. — Давайте лучше вернёмся к теме!       — Какой? — не понял Фенрис, поворачиваясь обратно. Он сидел спиной к проёму и поворачивался к нему, чтобы хоть немного увидеть Хоука, но тщетно: стервятники от Хоука так и не отстали.       Фенрис мысленно вопрошал: о чём можно расспрашивать человека, который помог городу не погрязнуть в хаосе? Рядом тот, кто спас Ферелден от мора, и тот, кто спас весь Тедас от Корифея. Отпустили бы уже Хоука! И Фенрис тут же утащил бы его куда-нибудь с глаз знати долой. Да и второму просто хотелось побыть с ним наедине. Может, Хоук и стал наместником Киркволла, но проблем меньше не стало. А то и прибавилось. И это означало, что Защитнику приходилось быть чуть ли не затычкой в каждой бочке, пытаясь навести порядок и помирить поссорившихся. Да ещё и сам Фенрис частенько отлучался, чтобы погонять работорговцев. Фенрис тоскливо вздохнул и снова опорожнил бокал.       — Кто-то явно соскучился по ласкам своего мужчины, — хихикнул Зевран.       — А ты как будто нет! — огрызнулся Фенрис.       Зевран, хоть старательно скрывал, но всё же откровенно скучал по Кусланду. Герой Ферелдена мог неделями не прикасаться к изнывающему от желания эльфу. И не потому, что не хотел — он хотел, да ещё как. А потому, что элементарно некогда. На трон он не сел, спихнув всё это на Алистера. Они оба думали, что всё: вот она, некая свобода действий, можно делать всё, что душе хочется. В принципе, несколько месяцев примерно так и было. Они откровенно наслаждались спокойными деньками: ели, пили, веселились, и, конечно, трахались. Куда уж без этого. Ибо, когда гоняешь тёмных тварей по всему Тедасу, не до веселья. А потом начались мелкие проблемы с Серыми Стражами, и Алистер, пнув Кусланда под зад, отправил разбираться со всем этим. И Герою Ферелдена, хочешь не хочешь, пришлось выполнять приказ. Конечно же Зевран увязался за ним. Как это он отпустил бы его одного? Зевран, подперев голову рукой, вздохнул не менее тяжко, чем Фенрис.       — Вы такие забавные, — хохотнул Павус.       — Чем? — Зевран посмотрел на мага с интересом.       — Ваши мужчины хотя бы с вами, — Дориан поморщился.       — Так-то, если посмотреть, — отозвался Фенрис, — своего кинул ты сам.       — Не смешно же! — возмутился Дориан.       — Так я и не смеялся. Ты сам на себя всё это взвалил, хотя мог бы смело попросить помощи, — Фенрис пожал плечами. — Ты же ему помогал.       — Да если бы не его поступки, ничего бы и не вышло, — фыркнул маг.       — Так если бы не толпа народу, вообще бы ничего не вышло, — Фенрис снова пожал плечами.       — Давайте не будем ругаться! — Зевран поднял руки в примирительном жесте.       — Никто и не ругался, — Дориан налил себе вина.       В чём-то Фенрис прав. Например в том, что стоило не отталкивать Адаара, а принять его предложение помощи. Возможно, сейчас бы и не было Инквизиции, но коссит зато был бы рядом. Хотя Инквизиция спокойно продержалась бы и без Адаара: Каллен не плохо справляется с войсками, да и помощников у него хватает. Однако Дориан понимал: поиски всё ещё ведутся, а значит, он не имеет права лишать Инквизицию её главы. Не просто главы, а того, кто был чуть ли не лучше всех знаком с Соласом. И то тот всех обманул. От этого становилось и радостно, и тоскливо. Он сделал правильный выбор, подумав о большинстве. Но зато сам остался практически в одиночестве. В те редкие моменты, когда им удавалось встречаться, они забывали о работе, наслаждаясь друг другом. Но всегда после всех этих редких встреч наступали моменты расставания. Дориан молился, чтобы терпение Адаара не закончилось и он не нашёл кого-нибудь ближе, к кому бы не надо было бегать. Но Дориан понимал, что, если так случится, он примет его решение несмотря ни на что.       Дориан возглавил люцернов, пытался восстановить порядок в Империи, зарывался в работу с головой, чтобы отвлечься от чувства одиночества и тоски. Инквизитор, чувствуя то же самое, возвращался к Инквизиции, верой и правдой служа Верховной Жрице Виктории. Хотя всё чаще он начинал задумываться, чтобы и правда бросить всё это и остаться рядом с Дорианом. Но Адаар об этом помалкивал, зная, что Дориан всё поймёт не совсем так и будет обвинять себя в его решении. А лишний раз ссориться не хотелось, поэтому Адаар выжидал лучшего момента…       — Да уж, — протянул Зевран, — отвратительное чувство неизбежного одиночества. — Переглянувшись, все трое вздохнули так, словно их внутри раздирали звери, принося духовные муки.       — И мы сами всё это выбрали, — вздохнул Фенрис, и остальные, не споря, согласились. — За нас! — Он поднял бокал.       — За нас! — в голос отозвались Дориан и Зевран.       — И за те деньки, когда нам удаётся побыть с ними чуточку чаще, чем в остальные, — добавил Дориан, и эльфы согласно кивнули.       А троица героев никак не могла избавиться от насевшей на них знати, причём не только орлесианской. Всем троим до безумия хотелось покинуть бальную залу, подняться в гостевые комнаты, снять эти наряды, которые жмут везде, где можно и нельзя. Особенно досталось Адаару, на которого еле-еле нашли подходящий размер. Да и остальным не комфортно: Хоук привык к свободной мантии «защитника», а Кусланд и вовсе лучше бы надел свой доспех, в котором было гораздо комфортнее. Все трое жаждали принять освежающую ванну и залечь на кровать под бок любимых. Спрятаться от всего мира и наслаждаться обществом одного единственного… А эти единственные, засев на балконе, поглощали вино с закусками и даже, кажется, не задумывались, что их героям нужна помощь.       Хоук мысленно застонал, с широкой улыбкой на губах отвечая на один и тот же вопрос, казалось, одной и той же маске. Ох уж эти орлесианцы! Не отличить друг от друга. До его уха донёсся знакомый голос лорда Сирила, правителя замка Эн, и по спине пробежал холодок. Последний раз, когда он встречался с этим… объектом — по-другому просто не назвать, — Лорд Сирил оказывал ему очень настойчивые знаки внимания. Хорошо, что Фенрис тогда этого не видел, иначе бы этого лорда здесь сейчас не было.       От воспоминаний о его эльфе под ложечкой противно засосало, живот скрутило от тоски, а лицо исказила недовольная гримаса. Шумно втянув носом воздух, он начал старательно продираться сквозь толпу с явным желанием разыскать Фенриса, заключить его в крепкие объятия, вдохнуть запах его тела, уткнувшись в шею, и поцеловать. Конечно же поцеловать! Причём неважно куда: хоть в шею, хоть в губы. Главное — обслюнявить! Растянув губы от предвкушения, что наконец доберётся до Фенриса, он резко затормозил, когда перед ним выросла мужская фигура.       — Мессир Хоук, — донеслось из-под маски, и Защитник обмер: перед ним стоял лорд Сирил. — Я очень рад нашей встрече! — рука в перчатке легла на торс мага, и Хоук нервно сглотнул, когда мужчина придвинулся плотнее.       — Похоже, нашему другу нужна помощь, — шепнул Адаар, наклонившись к уху Кусланда.       Герой Ферелдена пребывал в прострации. Да, он взрослый мужчина, сильный воин, который помог в победе над Мором, помог Алистеру заполучить трон, хотя тот откровенно был против этого; он достиг очень многого: примирил оборотней с долийскими эльфами, помог в круге магов… Список его заслуг, больших и маленьких, можно очень долго перечислять. Он считал себя достаточно умным и мудрым, в меру хитрым и смекалистым. Но тут многие бы с ним поспорили, особенно если учесть, кого он выбрал в спутники жизни. Да уж, от Зеврана он периодически вздрагивает до сих пор. Бывший «ворон» любил ввязываться в передряги и, конечно же, тащил за собой и его. Но сейчас Герой Ферелдена не мог отделаться от добравшейся до него знати. Ему вдруг захотелось, чтобы Зевран выскочил из-за какой-нибудь колонны, выхватил свои кинжалы и… Ох уж этот Зевран, с его ярко выраженным антиванским акцентом…       — Нам с тобой она тоже нужна, — отозвался Кусланд, делая шаг назад, где за спиной маячили двери. — Жаль, я не разбойник, — он тихо выдохнул и покосился на коссита, который как раз разбойником и являлся.       — Нужна, — вздохнул Адаар.       Его вся эта суматоха злила больше всех. Желание использовать свои разбойничьи финты росло с каждой минутой. Он видел Дориана. Хоть и мельком, но всё же. Адаару хватило одного взгляда на любимого, чтобы понять, насколько сильно тот соскучился и как сильно желает его внимания, причём вообще какого угодно. Адаару этого хотелось с неменьшей силой. Он бы сейчас, как и раньше, завалился с ним на кровать, уткнулся лицом в его грудь, вдыхая столь любимый им запах масла, которое использовал Дориан после купания. Почувствовать, как тот гладит его по широким плечам и спине, немного массирует шею и уши, водит кончиками пальцев по рогам, перебегая ими на голову, а потом прижимает её, голову, к себе. От яркой картинки в голове Адаар чуть не замурчал в голос. Наверняка бы это со стороны смотрелось весьма потешно. Конечно, он надеялся, что у них будет нечто больше, чем объятия.       Инквизитор понемногу начал ненавидеть самого себя. Жозефина когда-то предлагала ему провести пару занятий «как легко и быстро отвязаться от дворян, при этом не оскорбив их хрупких чувств». Сейчас эти знания ему бы очень пригодились! Но тогда он не задумывался зачем ему это, если со всей знатью неплохо общается она сама. Да ещё и Каллен, Кассандра с Лелианой помогали. Никогда он всей это политикой сам не занимался. Его и Дориан подбивал на это, говоря, что ему рано или поздно придётся столкнуться со всем этим, раз уж он продолжает руководить Инквизицией. Не хотел слушать Жозефину — надо было послушать любимого, и сейчас бы они уже проводили время вместе, а не тратили его на всякую ерунду.       — Ладно! — Адаар подался вперед, и народ невольно расступился перед массивным косситом. Схватив за шкирку Хоука, отрывая его от лорда Сирила, дёрнул на себя, а потом и чуть вперёд его и Кусланда, идя следом.       — У нас побег? — посмеиваясь, спросил Хоук, мельком глядя на Инквизитора.       — Мне уже надоело торчать с ними, воздуха не хватает! — проворчал Адаар.       — Ну, или больше нет сил терпеть, зная, что где-то там изнывает от тоски твой маг, — сказал Кусланд, осторожно огибая кинувшуюся к нему девушку. — Неужели этим молодым особам не понятно, что у нас уже есть возлюбленные?       — Их девичьи сердца не могут принять того, что такие герои как вы выбрали мужчин! — Хоук тихо рассмеялся.       — Вот кто бы говорил на счёт геройства, — фыркнул Кусланд.       — Вот именно, не принижай свои достоинства. Вспомни, что ты и Инквизиции неслабо помог, — покивал Адаар.       — Да уж, — протянул Хоук, смотря на беловолосую макушку Фенриса, — справился бы он, если бы я остался в Тени.       — Хватит! — Кусланд несильно ударил Хоука кулаком в плечо. — Ты его видишь, он тебя видит. Всё. Остальное оставь позади.       — Соглашусь с его ферелденским геройшеством! — раскатисто расхохотался Адаар, и Дориан тут же подскочил.       — Аматус!       Адаар протиснулся между друзьями и, подхватив Дориана на руки, несильно подкинул, а, поставив на ноги, страстно поцеловал. И плевать, что смотрят далеко не только друзья, но ещё и часть орлесианской знати.       — А ты по мне не соскучился, мой герой? –в самое ухо Кусланда шепнул Зевран, стоя за его спиной. Руки эльфа скользнули по торсу Героя Ферелдена, и тот, хмыкнув, сжал его руки и сделал несколько шагов в сторону.       — А я тебе говорил, — прошептал Кусланд, спрятавшись с Зевраном за широкие тяжёлые шторы и прижимая его к стене, — что этот костюм тебе вообще не идёт?       — Привык пялиться на мои голые ноги? — Зевран тихо рассмеялся. — Хочешь, я сниму его прямо сейчас?       — А если я скажу «хочу»?       Хитро прищурившись, Зевран принялся медленно расстёгивать пуговицы…       — Перестаньте оба! — раздался рядом голос Хоука, и Кусланд с Зевраном замерли. — Ферелденское Геройшество, ты же не забыл про бал?       — Лучше бы я забыл, — протянул Кусланд, смотря на живот Зеврана. Эльф успел расстегнуть китель вместе с рубашкой, ещё и призывно это всё распахнул. Чуть присев, он, облизывая, языком провёл от самого пупка к соску и выше по шее, до самого кончика заострённого уха. — Я бы предпочёл опуститься ниже, — протянул Кусланд, заглядывая в глаза Зеврана.       — А я бы вообще предпочёл оказаться с тобой наедине, — шепнул эльф.       — Как только танец Императрицы закончится, мы отсюда уберёмся.       — Очень на это надеюсь, — Зевран быстро застегнул пуговицы.       — А я-то надеялся свалить отсюда прямо сейчас, — страдальчески протянул Хоук, утягивая Фенриса к каменной лавочке возле перил и садя его к себе на колено.       — Пока вас вся знать не перещупает, не отпустят, — отозвался Фенрис, устраиваясь поудобнее и кладя голову на плечо Хоука.       Все шестеро замерли, когда на балкон вышел человек в золочёной маске и ярких одеждах. Фенрис осторожно пересел на скамейку рядом с Хоуком, чтобы их действа не смотрелись несколько странно. Обжимающийся с Адааром Дориан сделал полшага в сторону. Самое забавное, когда Кусланд с Зевраном выбирались из-за шторки, но эльф, запутавшись, помянул всех подряд. При этом «золочёная маска» нисколько на это не отреагировал, только посмотрел скептически на растрёпанного эльфа, после чего набрал в грудь побольше воздуха и торжественно и очень громко произнёс:       — Императрица приглашает Героев Тедаса на Танец!       Повисла напряжённая тишина. Первым спохватился Дориан: подтолкнув Адаара к выходу с балкона, он туда же вытолкнул Кусланда с Зевраном и вцепился в оцепеневших Хоука и Фенриса, которые наотрез отказывались идти.       — Вы же знаете танец, спляшете разок и свободны! — шипел Павус, таща друзей на выход.       — Я не буду клоуном перед этими идиотами! — тихо рычал Фенрис, которого уже оба мага тащили к освобождающейся зоне для танца. — Я не умею танцевать и не учился никогда! Отвяжитесь оба, пока я вас с балкона «биением духа» не скинул!       — Погоди, — Хоук оторвал руку пышущего недовольством Дориана от руки Фенриса и, встав перед своим эльфом на одно колено, завёл левую руку за спину, протянув ладонью кверху правую к нему. — Позволь мне пригласить тебя на этот танец!       — Но, Гаррет, я же не… — начал отпираться Фенрис, но, посмотрев на улыбающегося Хоука, замолчал.       — Прошу, не откажи мне в такой чести!       — Если я опозорюсь, я тебя прибью, — уверенно заявил Фенрис, заметно покраснев.       — Не смотри ни на кого, кроме меня, — шепнул Хоук, наклоняясь к его уху и после нежно целуя в губы.       — Господа, Императрица уже начинает, поторопитесь, — протараторил «золочёная маска», отчего Дориан, охнув, выскочил с балкона и, схватив за руку, потянул Адаара вниз.       — Я бы лучше другими танцами занялся, — проворчал Зевран.       — Угу, — тихо отозвался Кусланд, держа Зеврана за руку, чтобы тот не свалил, — я бы с тобой теми танцами каждый день раз по десять занимался.       — Сил-то хватит? — хохотнул стоящий впереди Адаар.       — Тише вы! — шикнул Дориан, не отрываясь смотря на танец Императрицы с её избранницей.       — У него и на больше хватит, — хмыкнул Зевран.       — Так, — еле слышно прошептал Павус, повернувшись к Кусланду и Зеврану, — герои-любовнички, вы хоть сто раз за день! Но не сейчас об этом! Мне на Орлей плевать, но я не позволю вам выставить аматуса полным идиотом!       — Перестань, любимый, — Адаар, улыбнувшись, приобнял его за талию. — Мне тоже плевать, что про меня будут думать. Просто станцуем этот их Танец и сразу свалим в комнаты. Я очень скучал… — рука коссита скользнула с талии на бедро Дориана, у которого от предвкушения даже искорки в глазах заплясали.       — По-моему, — выдохнул Фенрис, цепляясь за Хоука так, словно боялся потерять его, — я один паникую.       — А зачем? — поинтересовался Зевран, которому на всё плевать и который уже всеми мыслями в кровати с Кусландом. — Я бы вообще сейчас лучше потрахался!       — Я думаю, все бы мы от этого не отказались, — хохотнул Адаар. — Это многократно приятнее, чем веселить местную знать. — Дориан, тихо вздохнув, чуть сильнее прижался к косситу.       — Устроим оргию? — предложил Зевран.       — А по голове дубинкой тебе не устроить?! — тихо прорычал Фенрис.       — А что такого? — Зевран округлил глаза и схлопотал от Кусланда несильный шлепок по заду. — М… какой бы звонкий шлепок сейчас был, будь я голый.       — Ты ни при ком, кроме меня, нагишом больше бегать не будешь! — сурово заявил Герой Ферелдена, и Зевран, поджав губы, отвернулся. — Ещё и обиделся.       — Я не обиделся, мой герой, — хохотнул эльф. — Просто интересно: если я сейчас буду вести себя плохо, ты меня накажешь, как в прошлый раз?       — Вот с этого момента поподробнее, — зашептал Хоук, придвигаясь чуть ближе.       — Тебе-то это зачем?! — зашипел Фенрис.       — Ну, ты себя тоже иногда плохо ведёшь, а там, видимо, очень интересные наказания… — Хоук нервно захихикал, когда Фенрис сузил глаза, а клейма, неярко вспыхнув, тут же погасли.       — Когда твоего вояки рядом не будет, я тебе обязательно расскажу, — пообещал Зевран, подмигнув Хоуку.       Не успел Фенрис высказаться по этому поводу, как Дориан, снова шикнув, вышел чуть вперёд вместе с Адааром, встал перед Императрицей Орлея и учтиво поклонился. Следом вышли Кусланд и ехидно хихикающий Зевран. Правда он всё же притих, но улыбка меньше не стала, за что тот получил неодобрительный взгляд Императрицы, на который ему откровенно было начхать. Фенрис сначала замер, а потом и вовсе попытался слинять, но жёсткая хватка Хоука удержала его от позорного бегства. Ему и самому не хотелось танцевать под сотни взглядов знати, но друзей подставлять тоже не хотелось. Хоук лишь надеялся, что Фенрис перестанет наконец так хмуриться и попробует получить удовольствие от танца. От тех минут, что они всё же проведут вместе.       Императрица Орлея звонким громким голосом толкнула очередную пафосную речь, восхвалила Героев Тедаса за их деяния и объявила Танец. Хоук, задумчиво пожёвывая губу, всё пытался понять: что же такого он сделал для Тедаса, что и его так восхваляют? Но Хоуку стало не до раздумий о своей скромной персоне, когда Фенрис начал тяжело дышать и озираться. Эльф чувствовал себя зверем в клетке. Плотнее прижав к себе, Хоук буквально заставил его посмотреть на себя, сжав и повернув подбородок. Когда их взгляды встретились, Фенрис немного расслабился, его движения перестали быть резкими и зажатыми. И, наконец, его губы растянулись в лёгкой улыбке.       Легче всего, опять же, было Дориану и Адаару. Инквизитору пришлось научиться танцевать, что он делал с великим нежеланием. Но Инквизицию нужно показывать в лучшем виде, а значит… Жозефина нашла для него лучших учителей, но результат всё равно не ахти какой. Да и сам Адаар со всеми, кроме Дориана, чувствовал себя неповоротливым бревном. Но с магом он как-то расслаблялся и двигался увереннее. Может, Дориан применяет какие-нибудь заклинания, а может, просто его близость успокаивала.       Кусланд танцевал идеально: сказывалось его происхождение. Он ничуть не уступал ни Хоуку, ни Дориану. Однако ему приходилось ставить «на путь истинный», хотя, скорее, «танцевальный», явно поскучневшего Зеврана. Разбойник, может, и радовался близости с Кусландом, но ему, как и Фенрису, не нравились направленные на него взгляды. Будь ситуация иной, Зевран танцевал бы намного лучше. А если бы его заставили станцевать с кем-то кроме Кусланда, он бы и вовсе плюнул на всё и сбежал.       Когда Танец подошёл к концу, все шестеро поклонились, синхронно облегчённо выдохнули и поторопились ретироваться подальше с глаз всех и каждого, только чтобы на них больше не наседали и дали побыть наедине с любимыми. Первыми в буквальном смысле исчезли, используя свои способности, Адаар и Зевран. Дориана никто и не пытался задерживать, поэтому он просто спокойно вышел из бальной залы, отчётливо слыша переругивания орлесианцев, которые хотели удостоить Инквизитора своим вниманием. Удостоить. Инквизитора. Дориан, когда это услышал, чуть не расхохотался в голос. Ему стало интересно, как скоро это цветастое сборище поймёт, что Инквизитору плевать на них с высокой колокольни? Для Инквизитора всегда на первом месте будет Дориан. Даже если сам Дориан с этим не согласен.       Как только Павус оказался в крыле с гостевыми комнатами, сильные руки Адаара подхватили его, и он сам вынырнул из невидимости, радостно улыбаясь. Дориан, покачав головой, подался чуть вперёд, целуя любимого и обвивая его шею руками.       — Я надеюсь, когда мы уединимся, нам никто не подумает мешать! — проворчал Адаар, неся Дориана на руках до их комнаты.       — Было бы забавно посмотреть на этого самоубийцу, который бы решился оторвать тебя от меня в такой момент, — Павус залился весёлым смехом. — Но сейчас, аматус, — глаза мага неярко вспыхнули, — я сам сделаю так, чтобы никто и не подумал нас прервать…       А тем временем…       Тихо посмеиваясь над всеми вокруг, Зевран в очередной раз перевернул поднос на платье какой-то мадам, чуть ли не хохоча в голос от её диких воплей. Этим он не просто развлекался, а отвлекал внимание знати от Кусланда, который быстрым шагом направлялся к выходу. Герой Ферелдена мысленно молился, чтобы шалости его избранника не довели кого-нибудь слишком ранимого до сердечного приступа и ему не пришлось бы за это отвечать.       — Зевран, надеюсь, твои шутки не перейдут черту! — шепнул Кусланд, когда эльф, всё так же находясь в невидимом состоянии, сжал его руку.       — Зато я помог тебе выбраться, — в самое ухо проговорил Зевран, становясь видимым почти сразу, как они выскользнули из бальной залы.       — Да уж, — выдохнул герой Ферелдена. — Помнится, в большинство передряг я попадал именно из-за твоего поведения!       — В таком случае, — не стесняясь никого, Зевран прильнул к возлюбленному, и его рука скользнула по его торсу к паху, — Накажи меня…       Пока Кусланд пытался воззвать к разуму Зеврана и утащить его в комнату, Хоук пытался уберечь Орлесианцев от постепенно впадающего в бешенство Фенриса. Никто из них разбойником не был, поэтому, когда Инквизитор вместе с Героем Ферелдена исчезли, всё внимание обрушилось на него. Клейма на теле Фенриса начали сиять не хуже звёзд в ночном небе: он уже был готов использовать всё что угодно, лишь бы вытащить их обоих из этой западни.       — Как хорошо, что ты без меча, — вздохнул Хоук, пытаясь отбрехаться от очередной девушки, которая слишком настойчиво к нему липла. Но тут он увидел знакомые одежды лорда Сирила, и его волосы на голове зашевелились.       — Ты же знаешь, я и без меча опасен. Напомнить, как я умею сердца выдирать? — Фенрис последние слова чуть ли не в лицо девчонки прорычал, и та, ойкнув, умчалась подальше.       — Не надо, я это хорошо помню, — отозвался Хоук, прячась за спиной Фенриса, когда Сирил всё же добрался до них.       — Мессир Хоук, Вы решили покинуть сие празднество, не попрощавшись со мной? — приторно-нежный голос Сирила несколько раздражал. У Фенриса появилось стойкое желание продемонстрировать, как именно он выдирает сердца, и явный объект для демонстрации стоял прямо перед ним.       — Просто я хочу провести немного времени с любимым! — поспешно отозвался Хоук, обнимая Фенриса за талию и прижимая к себе. У Фенриса сложилось впечатление, что Гаррет им закрывается как щитом.       Недовольно ворча, Фенрис вырвался из хватки Хоука, сам крепко обхватил его одной рукой за талию и потащил на выход. Самые наглые были так же нагло и беспардонно отодвинуты духовной магией эльфа, то бишь лёгкой версией «духовного биения». Гаррет был в очередной раз поражён и воодушевлён стойкостью своего избранника.       — Я думал, ты и правда их поубиваешь, — выдохнул Хоук, когда они уже шагали по крылу гостевых комнат. Фенрис заметно успокоился, но всё так же держал его за талию.       — Желание никуда не делось, — отозвался Фенрис.       — Перед Дорианом потом оправдываться.       — Перед имперцем? Смеёшься что ли?       — Согласен, сболтнул глупость. Думаю, Адаар бы нас по голове не погладил. Если только луком. И не жалея сил.        — Да Создатель с ними! — отозвался эльф, буквально вталкивая Хоука в комнату. — А теперь, если кто-то посмеет нас прервать, я точно всю силу в «биение духа» вложу!       — Ты же так всю комнату разнесёшь…       — Плевать мне на комнату.       — Ты, когда злишься, становишься очень диким и необузданным, — Хоук, встав перед Фенрисом, крепко его обнял за талию и, склонившись, начал покрывать поцелуями тонкую шею, медленно переходя на подбородок и губы. — А я тебе уже говорил, что этот костюм тебе не идёт?..