Хогвартс читает книги про Гарри Поттера/ВЕСЬ ХОГВАРТС ЧИТАЕТ ГП (продолжение)

      — Кто будет читать дальше? — спросила Тонкс.       — Позвольте мне, мисс Тонкс, — пропищал Флитвик, приманив к себе книгу.

Глава 25. ЗОЛОТОЕ ЯЙЦО И ВОЛШЕБНЫЙ ГЛАЗ

      Принять ванну лучше всего ночью, решил Гарри: кто знает, сколько уйдет на разгадку золотого яйца? А ночь длинная. Не очень-то приятно быть обязанным именно Седрику, но, конечно, лучше всего подойдет ванная факультетских старост. В ней мало кто моется, можно пересчитать по пальцам. Значит, никто не помешает.       — Вообще в ванную старост нельзя зайти, если там уже кто-то есть, — заметила Гермиона.       — Ну я то тогда этого не знал.       О том, что Гарри вообще нельзя было туда заходить, решили не оглашать. Как в общем то и тот факт, что Гарри должен был быть в постели после отбоя. Но не ругать же его теперь после каждого нарушения правил в книге.       Гарри тщательно подготовился к вылазке. Школь­ный завхоз Филч уже раз поймал его ночью в не поло­женном месте и снова попадаться совсем ни к чему. Са­мое главное — мантия-невидимка, да еще Карта Маро­деров, с ними не так опасно нарушать школьные пра­вила. На карте весь замок Хогвартс с потайными хода­ми и коридорами, сокращающими путь, и что очень важно, Карта показывает людей в замке в виде точек, помеченных именами. Точки движутся по переходам и комнатам, так что Гарри сразу заметит приближаю­щегося к ванной человека.       — Ага, полезна вещь, — мечтательно протянул Сириус, вспоминая школьное время.       В четверг вечером Гарри поспешил в спальню, на­дел мантию-невидимку спустился опять в гостиную и стал ждать. На этот раз, в отличие от вечера, когда Хаг­рид показал ему драконов, снаружи к гостиной подо­шел Рон и в назначенную минуту сказал Полной Даме пароль «Банановые оладьи».       — Люблю я ваши пароли, — усмехнулся Драко.       — Удачи, — шепнул он Гарри, вошел в гостиную, а Гарри, невидимо скользнув мимо, отправился в ванную старост.       Идти было неудобно — тяжелое яйцо под мышкой, в руке перед глазами волшебная Карта и поверх все­го — мантия. К счастью, в залитых лунным светом коридорах было тихо и безлюдно. На поворотах Гарри сверялся с Картой: никаких опасных встреч не пред­виделось. Вот и статуя Бориса Бестолкового, на лице недоумение, перчатки надеты не на ту руку. Гарри от­считал от статуи нужную дверь, подошел ближе и шёпотом произнес пароль «Сосновая свежесть», как советовал Седрик.       Дверь скрипнула и отворилась. Гарри проскользнул в ванную, запер дверь на задвижку, снял мантию-невидимку и огляделся.       Да, только ради такой ванной захочешь стать старо­стой. Просторная комната выложена белым мрамором. С потолка свисает великолепная люстра с горящими све­чами. Посередине комнаты прямоугольный бассейн — тоже из белого мрамора, по краям него около сотни золо­тых кранов, украшенных самоцветами, у ближнего края трамплин. На окнах льняные занавеси почти до пола; в углу большая стопка белых пушистых полотенец. На стене единственная картина в золотой рамке — на скале спит русалка, светлые волосы разбросаны по лицу и мерно вздымаются от ее дыхания.       — Это что же получается, у всех душевые кабинки, а у старост бассейн?! — возмутился Фред.       — И не говори брат, вот она справедливость! — кивнул Джордж.       — Может если бы вы прилежно учились и не нарушали правила, то тоже получили бы возможность купаться в бассейне? — начальственным тоном спросила Гермиона.       — Становиться старостами ради бассейна?! — хором удивились близнецы, — вот ещё, он того не стоит. Тем более мы теперь знаем где эта ванна, а пароль узнать нам не составит труда, — при этих словах оба близнеца посмотрели на Рона.       Гарри положил на пол свои вещи и подошел к бас­сейну шаги гулким эхом отдавались в пустой мрамор­ной комнате. Как бы ни была роскошна ванная, как бы ни хотелось открыть хоть несколько кранов, Гарри никак не мог отделаться от мысли, что Седрик просто решил над ним подшутить. Как можно, купаясь в бас­сейне, разгадать тайну золотого яйца?             — А мне инте’есно, как мы должны были додуматься до это’о? — спросила Флёр.             — Не спрашивай, Гарри, просто наслаждайся купанием, — посоветовал Фред.             Ладно уж, при­шел так пришел. Гарри положил полотенце, мантию и Карту с яйцом поближе к краю бассейна, встал на ко­лени и открыл сразу несколько кранов.             Из кранов полилась вода с пеной для ванн. Такой пены Гарри еще не видывал. Из одного вырывались розовые и голубые мыльные пузыри размером с фут­больный мяч, из другого текла густая белоснежная пена. На такую пену, кажется, можно лечь. Третий кран испускал душистые лиловые облака, и они медленно расплывались над самой поверхностью воды. Гарри открывал и закрывал краны, любуясь разноцветными струями. Особенно ему понравилась легкая струя, вся из пузырьков, которая, едва касаясь воды в бассейне, тут же взлетала в воздух и на мгновение застывала вы­сокими арками. Бассейн хоть и немаленький, очень быстро наполнился горячей водой, пеной и пузырями. Гарри закрыл краны, снял халат, тапочки, пижаму и осторожно опустился в воду.       Гарри на этих словах покраснел, под мечтательными взглядами нескольких девушек. Джинни же обняла своего парня и грозно посмотрела на соперниц, как бы напоминая, что он её.       Бассейн был довольно глубокий, Гарри едва касал­ся ступнями дна. Он несколько раз переплыл бассейн туда и обратно, вернулся к яйцу, встал у бортика и при­задумался. Приятно, конечно, купаться в горячей души­стой воде, полной разноцветной пены и пузырьков, вот только разгадка ни на йоту не приблизилась.       Гарри стряхнул пену с рук, взял с пола яйцо и рас­крыл. Знакомый пронзительный вой разнесся по ван­ной, эхом отражаясь от мраморных стен — разобрать в нем что-то не было никакой возможности! Гарри по­скорее захлопнул яйцо: не услышал бы Филч! Неужели и правда, это шутка Седрика? И тут вдруг случилось такое, от чего Гарри дернулся, поскользнулся, выпустил из рук яйцо, и оно, упав на пол, откатилось к стене.       — Ты даже в ванной старост умудряешься найти себе приключения, — хохотнул Рон.       — Я бы на твоем месте опустила его в воду, — произнёс чей-то голос.       — Ооо! — хором воскликнуло несколько мужских голосов.       — Правильно, Гарри, — закивали близнецы, — ванную принимать гораздо приятнее в компании очаровательной девушки!       Гарри густо налился краской.       От неожиданности Гарри наглотался пены. Переведя дух, встал и увидел привидение хмурой девочки, си­девшее, скрестив ноги, на кране. Это была Плакса Миртл.       Зал наполнился хохотом. Впрочем некоторые всё же посочувствовали «Мальчику-В-Которого-Влюбилось-Приведение».       Она жила в туалете двумя этажами выше и час­то рыдала в трубе под раковиной, а тут вдруг появи­лась в ванной старост.       — Ты что, Миртл?! — возмутился Гарри. — Я же со­всем голый!       — Я думаю, она этому только рада, — шепнул крестнику Сириус, за что получил толчёт под рёбра.       Под толстым слоем пены, правда, ничего не видно, но Гарри почему-то подумал, что Миртл с его прихода сидела в одном из кранов и подглядывала.       — Я зажмурилась, когда ты разделся и полез в ван­ну, — сказала Миртл, мигая за толстыми стеклами оч­ков. — Ты сто лет не приходил меня навестить.       — Как же так, Гарри? — усмехнулся Симус, — разве можно так издеваться над девочкой?       — Да, правда… — Гарри согнул колени, чтобы Миртл, кроме головы, ничего не видела. — Но мне в твой туалет нельзя, он для девочек.       — Да-а! Раньше-то ты заходил! И хоть бы что! — со­крушалась Миртл.       — Вообще то она права, раньше вам это не мешало, — сказала Джинни.       Миртл говорила правду. Гарри с Роном и Гермионой, бывало, часами сидели в туалете Миртл, который тог­да не работал. Варили тайком запрещенное Оборот­ное зелье. Выпив его, Гарри и Рон приняли на час об­лик Крэбба и Гойла, дружков Малфоя, и проникли в гостиную слизеринцев.       — Я до сих пор не могу поверить, что вам это удалось! — негодовал Малфой.       — Мне за это был нагоняй, — ответил Гарри. Это было не совсем так выйдя однажды из туалета Миртл, Гарри нарвался всего лишь на Перси. — И я перестал к тебе заходить.       — Тогда ладно… — Плакса Миртл ущипнула на подбородке прыщик. — А яйцо опусти в воду. Так Седрик Диггори делал.       — Вот скажи мне, Поттер, как так выходит, что тебе все помогают? — спросил Драко, на что Гарри лишь пожал плечами.       — Ты и за ним шпионила? — поморщился Гарри. — Каждый вечер здесь объявляешься, смотришь, как ку­паются старосты?       Теперь уже все смеялись над несчастными старостами, которым было не до смеха.       —Изредка… — слукавила Миртл. — И еще ни разу не выходила из крана, ни с кем не заговаривала.       —Спасибо за честь, — съязвил Гарри.       — Чтоб я ещё раз пошёл туда! — надулся Рон.       — Закрой гла­за и не открывай, пока не скажу.       Миртл послушно прижала ладони к очкам, а Гарри вылез из бассейна, обернувшись полотенцем, принес золотое яйцо. И опять нырнул в бассейн. А Миртл, взглянув сквозь пальцы, посоветовала:       — Теперь открой его под водой.       — Чтобы посоветовать, подглядывать не обязательно, — заметил Симус.       Гарри опустил яйцо в воду и раскрыл. На этот раз яйцо не завыло, в нем забулькала какая-то песенка, но слов ее Гарри не разобрал.       — А ты сам нырни под воду, — командовала Миртл с удовольствием.       — Девочки всегда…       —…так любят командовать…       — Вы что-то имеете против? — спросила Анджелина.       — Нет, что ты! — хором заверили её близнецы.       — Ну же, ныряй!       Гарри набрал в грудь воздуха, сел под водой на мра­морный пол и прислушался: из раскрытого яйца зву­чал хор голосов, от которых у него мурашки побежа­ли по коже:       Ищи, где наши голоса звучать могли бы,       Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы.       Ищи и знай, что мы сумели то забрать,       О чем ты будешь очень сильно горевать.       Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали       На возвращение того, что мы украли.       Ищи и помни, отправляясь в этот путь,       — Есть только час, потом пропажи не вернуть.       — Хм, а мне вот стало интересно, — задумалась Гермиона, — с Кубком заключался магический контракт, ведь так?       — Всё верно, мисс Грейнджер, — кивнула Макгонаглл.       — И в таких контрактах всегда важно следить за формулировкой?       — Да, магические клятвы и контракты свидетельствует сама Магия, которая и карает за их нарушение, а потому нужно всегда следить за тем, что обещаешь или на что подписываешься, — согласился Флитвик.       — И слова в таких клятвах и договорах понимаются буквально?       — Да, — уже догадываясь, о чём мыслит ученица, бледнея ответил профессор чар.       — В истории турнира было сказано, что кубку известны условия каждого испытания и договор заключают не только ученики, но и судьи, — продолжала староста, — значит ли это, что если бы Гарри не спас Габриэль, то Флёр, как участник который не справился с испытанием, должна была действительно потерять своего заложника?       Все взрослые побледнели, когда осознали, что на турнире могло быть гораздо больше жертв. Организаторы заигрались, пожелав больше зрелищности и забыли, что с Магией нельзя быть столь легкомысленными. Никто не осмелился даже взглянуть на рыдающую Флёр у Билла на плече. А потому, Флитвику ничего не оставалось кроме как продолжить чтение, когда Уизли смог успокоить девушку.       Гарри оттолкнулся от пола, вынырнул и, встряхнув головой, откинул волосы с лица.       — Ну что, слышал? — поинтересовалась Миртл.       — Ага. «Наш дом совсем не суша, наш дом там, где поем…» Выходит, они… погоди-ка, послушаю еще раз. — Гарри опять набрал в грудь воздуха и нырнул под воду.       Он нырял еще три раза, пока наизусть не запомнил песню золотого яйца. После чего принялся ходить по комнате, ломая голову. Миртл сидела на кране и молча глядела на него. — Она наверняка знает ответ, чего молчит? — нахмурился Симус.       — Может она хочет, чтобы Гарри сам додумался, — заметила Джинни.       — Гм… Надо найти людей, которые не могут говорить на земле… — рассуждал Гарри. — Кто бы это мог быть?       — Долго думаешь, — развеселилась Миртл.       — Ну, думает это уже что-то, — беззлобно усмехнулся Малфой, — для Гриффиндора это уже достижение.       Только раз на памяти Гарри Плакса Миртл так сия­ла. Тогда ее обрадовали кошачья морда и хвост, которые Гермиона обрела под действием своего зелья. Гарри окинул ванную комнату взглядом. Поющие голоса слышны только под водой, значит, их облада­тели под водой и живут. Гарри поделился догадкой с Миртл.       — И Диггори до этого дошел, — ухмыльнулась она. — Лежал-лежал, думал-думал, пока все пузыри в бассейне не полопались.       — Тебе следует поторопиться, — нервно хохотнул Рон.       — Под водой… под водой… Миртл, скажи, а кто жи­вет у нас в озере, кроме гигантского кальмара?       — Да мало ли кто! Я иногда прогуливаюсь в озере. То по собственной воле, то по чужой. Иной раз сижу в бачке, кто-нибудь спустит воду, глядишь — я и в озере.       — Зачем она в бачке сидит? — скривилась Парвати, — неужели места по лучше не нашла?       Гарри вообразил, как Миртл летит по канализаци­онной трубе вместе с содержимым унитаза,       — ФУ!!! — теперь это представил не только Гарри.       поежил­ся и спросил:       — Ну, а кто там живет, говорящий по-человечески? Погоди, погоди…       Взгляд Гарри упал на единственную в ванной кар­тину.       — А русалки с тритонами в озере есть?       —Ну, наконец-то! — Глаза Миртл заискрились. — Сообразил быстрее, чем Диггори. А ведь она тогда не спала, — Миртл с отвращением кивнула в сторону ру­салки, — хихикала, била хвостом, в общем, завлекала.       — Лучше бы прямо сказала! Женщины!!!       — Ты что то сказал, Рон?! — холодно спросила Гермиона.       — Нет, конечно же нет.       В зале раздались смешки.       —Ага! — радостно воскликнул Гарри. — Значит, во втором испытании надо найти в озере русалок с три­тонами и… и…       До Гарри вдруг дошел смысл разгадки, и он сник, словно из него вытащили пробку и вся радость вытек­ла. Он ведь не так хорошо плавает. Дадли учился пла­вать, а Гарри нет. Тетя Петунья с дядей Верноном, по­хоже, надеялись, что в один прекрасный день он уто­нет и освободит их от своего присутствия.       — Ужасные маглы, — скривилась мадам Боунс.       Бассейн в ванной — это одно, а большое глубокое озеро — со­всем другое! Тем более что водный народ наверняка живет на самом дне…       — Как же там дышать? — растерянно спросил Гар­ри.       У Миртл на глаза навернулись слезы.       — Какая бестактность! — с укором произнесла Миртл и полезла в карман за носовым платком.       — Бестактность? — не понял Гарри.       — Разумеется! «Как дышать?» Говорить такое при мне?! — возопила Миртл на всю ванную. — Я не… — хлюпнула она, — не дышу… столько лет… — прижала к лицу носовой платок и громко высморкалась.       — Как же так, Гарри, зачем ты так с бедной Миртл? — засмеялся Дин.       Гарри вспомнил — Миртл очень обижалась, когда заговаривали о смерти. Другие привидения не были столь ранимы.       — Ей просто нравится привлекать внимание, — сказала девочка с Когтеврана, — хочет, чтобы её пожалели.       — Прости, я не хотел… Я просто забыл…       — Да-а, очень, очень легко забыть, что Миртл умер­ла, — рыдала Плакса Миртл. — Про меня про живую все забывали. А уж когда я умерла, мое тело и не искали. Я все знаю, сидела там и ждала. Оливия Хорнби вошла в туалет и крикнула: «Перестань дуться, Миртл. Про­фессор Диппет велел тебя привести…» — и вдруг уви­дела мое тело. До самой смерти потом помнила — уж я постаралась. Частенько являлась ей, чтобы не забыла. На свадьбе ее брата, как сейчас помню…       — Напомните мне не оскорблять девочек, — попросил Симус шёпотом, — уж больно они мстительные…       Парни на это только закивали головой, косо поглядывая в сторону девчонок, которые метали в них убийственные взгляды.       Гарри не слушал Миртл, вдумываясь в песню русалок Они пели: «…мы сумели то забрать, о чем ты будешь очень сильно горевать» Значит, они что-то украли, и надо будет это вернуть. Но что?       —…Она, конечно, нажаловалась в Министерство Магии, и мне пришлось вернуться сюда. Так я с тех пор и живу в моем туалете.       — О Мерлин! Она всё ещё говорит, — воскликнула Лаванда.       — Ладно, — рассеянно бросил Гарри. — Я теперь многое знаю. Зажмурься, пожалуйста, я вылезу.       Он достал со дна ванны яйцо, вылез, хорошенько вытерся полотенцем, надел пижаму, халат и потянулся за мантией-невидимкой.       — Будешь заходить ко мне в туалет? — уныло спро­сила Миртл.       — Зайдёт, если конечно все другие туалеты сломаются. - усмехнулась Джинни.       — Как-нибудь зайду… — ответил Гарри, а сам поду­мал: разве что все другие туалеты испортятся.       — О сестрёнка, ты с Гарри уже и мыслишь одинаково! — засмеялись близнецы Уизли.       — Пока, Миртл. Спасибо за помощь. — И натянул мантию-не­видимку.       — Пока, — всхлипнула на прощанье Миртл и ныр­нула обратно в кран.       Гарри вышел из ванной в темный коридор и сверился с Картой: нет ли кого поблизости.       — Полезные вещи, — мечтательно протянул Сириус, вспоминая свои школьные годы.       Точки с именами Филча и миссис Норрис у себя в кабинете. Вроде бы все еще спят, кроме полтергейста Пивза, — он носится этажом выше в Зале Славы. Гарри двинулся было в сторону своей башни, как вдруг заметил на Карте какое-то новое движение. В нижней комнате слева — в кабинете Северуса Снегга мечется точка, подписанная… «Бартемиус Кра­уч».       — И что он там забыл? — удивилось сразу несколько голосов.        Гарри поднес карту к самым глазам. Мистер Крауч как будто болен, даже на работу не ходит, и на Святочном балу не был. Что же он делает в час ночи в Хогвар­тсе? Точка сновала по всей комнате, останавливаясь то в одном углу, то в другом.       — Ищет что то? — нахмурился один из Когтевранцев.       — Ворует, — прошипел Северус, и температура вокруг него устремилась к отметке ниже нуля.       Гарри в нерешительности помедлил, но любопыт­ство пересилило. Он развернулся и пошел к ближай­шей лестнице, ведущей вниз.       Что же все-таки у мисте­ра Крауча на уме? Гарри неслышно спускался по ступеням, но несколько картин, однако же, обернулись на скрип по­ловиц и шорох пижамы. Этажом ниже Гарри, пройдя полкоридора, приподнял висевший на стене гобелен и вышел на узкую лестницу, которая сокращала путь на два этажа. Опять взглянул на карту с недоумени­ем: как это мистер Крауч, такой правильный, зако­нопослушный, вдруг среди ночи забрался в чужой кабинет?       — Хороший вопрос, — нахмурилась модам Боунс, — чего это удумал Барти?       Гарри опять пошел вниз и вдруг провалился одной ногой в дыру. Его так занимало странное поведение мистера Крауча, что он совсем забыл о ложной сту­пеньке, куда вечно проваливался Невилл.       — Твоя удача, — вздохнул Лонгботтом.       Гарри дер­нул ногу, золотое яйцо, еще влажное, выскользнуло из подмышки, он рванулся за ним, не поймал, и яйцо поскакало по ступеням с таким грохотом, словно кто-то бил в большой барабан. Мантия-невидимка попол­зла с плеча, Гарри успел подхватить ее, но выронил Карту Мародеров, которая упала шестью ступенями ниже. Нога Гарри по колено застряла в дыре, до Кар­ты не дотянуться. Золотое яйцо набрало скорость, пролетело сквозь нижний гобелен, маскирующий выход из потайной ле­стницы, раскрылось и завыло на весь коридор.       — Дела плохи, — заметил Сириус, с беспокойством глядя на крестника.       Гарри вынул волшебную палочку, хотел убрать изображение на Карте, но не достал. Поправил ман­тию, выпрямился и в страхе замер.       — Пивз!!! — раздался голос. Завхоз Филч вышел на охоту.       — Может повезёт и всё свалят на Пивза? — понадеялся Колин.       Он был еще далеко, но Гарри узнал торопливую стариковскую походку и хрип­лый сердитый голос.       — Ты чего там грохочешь? Весь замок поднимешь на ноги! Ох, доберусь я до тебя, Пивз! Ох, доберусь! А здесь у нас что?..       Шаги затихли, яйцо клацнуло, и вой прекратился.       Все ученики напряглись, Филч был не тем, с кем хотелось бы встретиться в коридоре, а если ещё и после отбоя…       Гарри стоял, не шелохнувшись, и слушал, ногу крепко зажало в заколдованной ступеньке. Филч станет ис­кать Пивза, откинет гобелен, а Пивза-то тут и нет… Пойдет, чего доброго, наверх и наткнется на Карту Мародеров… Тогда и мантия-невидимка не поможет, Филч сразу заметит на Карте точку «Гарри Поттер» — там, где он стоит.       — Не, тебе опять повезёт, — отмахнулся Фред.       — Гляди-ка, киска, золотое яйцо, — сказал Филч. (Ста­ло быть, миссис Норрис с ним».) — Да это же загадка для второго тура. Яйцо кого-то из чемпионов,       У Гарри заколотилось сердце и потемнело в глазах. — Пивз, выходи, ворюга! — ликуя, заорал Филч. — Я же говорил, — усмехнулся Фред. — Старина Филч подумал на Пивза, — поддержал его Джордж. — Яйцо конечно жалко, но загадку ты уже отгадал, — согласился Флинч-Флетчли. — Не считай совят прежде, чем они вылупятся, — напомнила, что Гарри ещё не в гостиной, Гермиона. Он отдернул гобелен и сунул в брешь голову лицо одутловатое, выцветшие глаза навыкате. Филч погля­дел вверх, вниз и никого не увидел. — Спрятался? Ну ничего, я до тебя доберусь. Пос­леднее дело — воровать у чемпионов. Уж теперь-то Дамблдор тебя выгонит! — Не, не выгонит, — усмехнулся Сириус. Выходи, говорю, полтергейст! Филч пошел вверх по лестнице, худая серо-коричневая кошка бежала рядом. Глаза миссис Норрис— два фонаря — глядели прямо на Гарри. И ему снова пришло в голову вдруг кошки видят человека под мантией-невидимкой. — Скорее чуят, — возразил Люпин. От этой мысли он чуть не лишился сознания. А Филч в старом бу­мазейном халате был все ближе, ближе. Гарри еще раз дернул ногу, но только глубже увяз. Филч вот-вот увидит карту или, хуже того, наткнется на самого Гарри. — Филч? Что тут происходит? — раздался голос. — Сейчас, либо всё будет хорошо… —… либо всё очень плохо! Остановившись шагах в двух от Гарри, Филч обер­нулся. Внизу лестницы стоял тот, кого Гарри боялся больше, чем Филча — Северус Снегг. — Твоя удача, — вздохнул Невилл. Судя по ночной рубашке, он только что встал с постели, а судя по вы­ражению лица, был зол как собака. — Пивз скатил вниз вот это яйцо, профессор, — не­годовал Филч. Снегг взбежал по лестнице к Филчу. Гарри стиснул зубы, сердце колотилось как бешеное… —Пивз, по-вашему? — Снегг глядел на яйцо в руках Филча. — Но Пивз не мог забраться в мой кабинет… — Я тоже не мог, — прошипел Гарри. — Яйцо лежало у вас в кабинете? — Разумеется, нет! Я услышал вой и стук по ступенькам… — Верно, профессор, это яйцо катилось… —. .и пошел посмотреть… —. .его кинул Пивз… В зале раздались смешки, которые сразу смолкли под холодным взглядом зельевара. —…по дороге я заметил, что в моем кабинете горят факелы, а дверца шкафа открыта настежь. Кто-то там хозяйничал. — Но Пивз не мог… —Конечно не мог! Я запечатываю кабинет закли­нанием, которое может снять только волшебник. — Снегг поглядел вверх сквозь Гарри, потом вниз. — Идемте, Филч, поможете найти взломщика. —Профессор, но я хотел… — Филч с сожалением поглядел сквозь Гарри. Другой та­кой возможности поймать Пивза с поличным не скоро дождешься. — Бедный Филч, — сочувственно протянула Кэти Белл, — он так старается, а Пивза не выгоняют. «Иди. Ну иди со Снегом! Ну, пожалуйста», — мыс­ленно просил Гарри. Миссис Норрис выглянула из-за ног хозяина. Наверняка учуяла запах… Зачем только налил в бассейн столько душистой пены? — Зато пена скрывает твой собственый запах, — сказал знающий дело Сириус. — Профессор, — скулил Филч, — Пивз украл вещь студента. Теперь-то уж директор меня послушает и навсегда вышвырнет мерзкого полтергейста из зам­ка… — Да что мне ваш полтергейст? В мой кабинет за­лезли, а вы тут… Клак, клак, клак, — послышались шаги. — Ой, вот теперь тебя точно заметят — вздохнула Алисия. Снегг осекся. Оба с Филчем посмотрели вниз. Меж­ду их голов Гарри увидел Грюма. Грозный Глаз вышел из-за гобелена в длинной ночной рубашке, поверх ко­торой был наброшен старый походный плащ. Он, как всегда, опирался на свою палку. — Вечеринка в пижамах? — ухмыльнулся Грюм. — Гарри, а почему мы не знали про эту вечеринку?! — засмеялись близнецы. — Я сам угодил на неё по чистой случайности. — Мы с профессором Снеггом услышали шум, — по­спешил объяснить Филч. — Полтергейст Пивз, как все­гда, хулиганит. А профессор Снегг обнаружил, что кто-то забрался в его каби… — Замолчите! — прошипел Снегг. Грюм шагнул к лестнице, поглядел волшебным гла­зом на Снегга, потом на Гарри. Гарри встрепенулся. Грюм же видит сквозь мантию-невидимку! Забавная сцена ему представилась: Снегг в ночной рубашке, у Филча в руках золотое яйцо, а Гар­ри увяз ногой в одной из ступенек. — Хоть маслом пиши! — воскликнул Дин. От изумления кри­вой рот Грюма повело в сторону. Несколько мгновений они с Гарри глядели друг другу в глаза. Затем Грюм ус­тремил голубой глаз на Снегга. — Я верно расслышал? Кто-то проник к вам в каби­нет, Снегг? — Неважно. — А Снегг-то не доверяет Грюму, — задумчиво прошептал Ремус, глядя на зельевара. — Напротив, очень важно. Кому понадобилось за­браться в ваш кабинет? — Какому-нибудь студенту. — На жирном, блестя­щем виске Снегга забилась жилка. — Это не первый раз. Воруют вещества для зелий из моего личного запаса. Варят незаконные зелья. — Стало быть, вещества для зелий? А может, вы чего прячете в вашем кабинете, а? Цвет лица Снегга из землистого стал кирпичным, жилка на виске забилась сильнее. — Уже после такого, можно было предположить, что это не я, — заметил Грюм в зале. — Вы, Грюм, отлично знаете, что я ничего не прячу, — с тихой угрозой произнес он. — Вы и сами тщательно обыскали мой кабинет. Улыбка перекосила без того кривое лицо Грюма. — Такова работа мракоборца, Снегг. Дамблдор при­казал приглядывать… — Если бы приглядывал я, я делал бы это не так явно! А обыск без веских оснований вообще незаконный! — Дамблдор мне доверяет, — возразил Снегг сквозь зубы. — Я не верю, что он мог вам приказать это. — Конечно доверяет. Он вообще людям верит. Дает им возможность начать новую жизнь. А я считаю, есть пятна, которые не смываются. Понятно, о чем я? При этих словах Снегг схватил правой рукой левую, как будто запястье вдруг пронзила сильная боль. Грюм рассмеялся. Многие ученики подозрительно посмотрели на Снегга, однако были вынуждены отвернуться, когда встретились с его холодным взглядом — Идите спать, Снегг. — Никто не давал вам права приказывать мне! — Снегг резко отпустил запястье, словно разозлился на самого себя. — Я имею такое же право, как и вы, бро­дить ночью по школе. — Вот и бродите. — В голосе Грюма прозвучала не­шуточная угроза. — Как-нибудь встретимся еще в тем­ном коридоре… Вы, кстати, что-то вон там обронили. Грюм указал на Карту Мародеров, и у Гарри ноги под­косились от страха. Снегг и Филч разом обернулись, и Гар­ри решился на отчаянный шаг: вскинул под плащом руки, замахал Грюму и, указывая на себя, одними губами произ­нес: — Это мое! Мое! Лицо Снегга исказила догадка, и он поспешно по­тянулся за Картой. — Странно, что он раньше на тебя не подумал, — прошептал другу Рон. — Акцио пергамент!. — опередил его Грюм. Карта приподнялась, скользнула сквозь пальцы Снегга и опустилась в руку Грюма. — Прошу прощения, небольшая ошибка, — невоз­мутимо произнес он. — Это мое. Должно быть, случай­но выронил… Снегг черными глазками взглянул на Карту в руке Грюма, на яйцо в руке Филча, и его осенило… — Поттер, — процедил он сквозь зубы. — Что? — спросил Грюм, свернул Карту и спрятал в карман. — Поттер! — рыкнул Снегг и взглянул на то место, где стоял Гарри, как будто видел его. — Это яйцо Пот­тера. Я узнал и пергамент. Он тоже принадлежит Поттеру. Мальчишка где-то здесь, рядом. В мантии-неви­димке. — Ну в этом он был прав, — заметил Драко. Снегг вытянул, как слепой, руки и стал медленно подниматься по лестнице, ноздри у него раздувались, как будто он принюхивался. Гарри откинулся назад, кончики пальцев Снегга, казалось, вот-вот коснутся его… — Гарри, я обожаю твои описания! — радостно нарушил напряжённую тишину Джордж. — Там никого нет, Снегг! — крикнул Грюм. — Но я с удовольствием сообщу директору, что первый вам на ум пришел именно Гарри Поттер. — И что? — Снегг остановился в каком-то сантимет­ре от Гарри, рук однако не опустил. — Можно подумать, директор сам не его знает отношение к Поттеру, — сквозь зубы прошипела Макгонаглл Помоне.       — А то, что Дамблдору не вредно знать, кто на Пот­тера точит зуб. — Грюм дохромал до лестницы. — Да и мне хотелось бы кое-что прояснить… — Неверный свет факела мерцал на его искромсанном лице, отчего шра­мы и изувеченный нос казались еще страшнее. С минуту все молчали. Снегг повернулся к Грюму и опустил руки. Гарри его лица не видел. — Зачем Грюму все-таки прикрывать тебя? — задумался Люпин. — Он не доверяет Снеггу, — заметил Сириус. — Не больше, чем он не доверяет остальным, — возразил его друг.       — Я только подумал, — произнес Снегг с деланным спокойствием, — что Поттер опять стал бродить по но­чам… Такая уж у него несчастная привычка… Его надо от нее отучить… для его же собственной пользы… — По ночам Гарри бродит не больше других студентов, — стал защищать своего крестника Блэк. — Но не у каждого студента есть мантия, — примирительно сообщил Люпин, — что даёт Гарри преимущество во время ночных вылазок и ставит под подозрение.       — Ну как же, за Поттера тревожитесь. Ну-ну… Еще с минуту Снегг и Грюм молча глядели друг на друга. Миссис Норрис громко мяукнула, вертя голо­вой в поисках источника банного аромата.       — Пойду-ка я спать, — кисло проговорил Снегг. — Облом, — усмехнулся Симус, с опаской косясь на грозного профессора из подземелий.       —Лучшая мысль за всю ночь, — заметил Грюм. — Дайте-ка мне это яйцо, Филч…       —Не дам! — Филч вцепился в свою добычу, как в лю­бимое чадо. — Это улика против Пивза, профессор.       — Это яйцо участника Турнира. Дайте его мне. Скорее! — И опять облом! — поддержал друга Дин.       Снегг спустился и, не прибавив ни слова, прошел мимо Грюма. Филч позвал миссис Норрис, кошка зыркнула еще раз на Гарри, повернулась и побежала за хо­зяином. Гарри тяжело дышал, слушая, как удаляется Снегг. Филч отдал яйцо Грюму и тоже ушел, бросив напоследок своей кошке: — Ничего, киска, утром пойдем с тобой к Дамблдо­ру, все ему про Пивза расскажем… — Это не поможет, — отмахнулся Бродяга, — Дамблдор никогда не выгонит Пивза.       Где-то хлопнула дверь. Гарри поглядел на Грюма; ос­тавив палку внизу, тот тяжело похромал вверх.       — Что, Поттер, едва-едва выкрутились?       — Да… спасибо вам, — пролепетал Гарри.       — Что это такое? — Грюм вынул из кармана Карту Мародеров.       — Просто карта замка, — отмахнулся Гарри, наде­ясь, что Грюм извлечет его ногу из дыры в лестнице. Нога начала сильно болеть. — Кого ты надеялся обмануть? — усмехнулся Драко, — мракоборца?       — Борода Мерлина, — прошептал Грюм, разгляды­вая карту. Волшебный глаз заметался по волосяным пе­реплетениям линий. — Нет, Поттер, это не просто кар­та замка.       — Вообще-то полезная штука. — У Гарри от боли на­вернулись на глаза слезы. — Профессор Грюм, вы не могли бы меня вытащить?.. — Блэк, Люпин! — вдруг гаркнул Грюм, — после прочтения главы подойдите ко мне, надо кое-что обсудить.       — Что? Ах, да… Грюм взял Гарри за руки и дернул, нога выскочила из дыры, и Гарри прыгнул на ступеньку выше. Грюм не отрываясь глядел на карту. — Слушай-ка, Поттер, — медленно проговорил он, — ты, случайно, не видел, кто ходил по кабинету Снегга? На карте, конечно.       — Видел, — признался Гарри. — Мистер Крауч. Волшебный глаз тотчас обшарил всю карту. Грюм явно встревожился. — Настоящий Грюм, скорее нахмурился бы и насторожился, но не как не встревожился, — заметил Ремус.       — Крауч? Ты не ошибся?       — Нет.       — Ладно, в замке его больше нет. Гм… Крауч… Весь­ма любопытно…       Еще с минуту Грюм молча глядел на карту. Эта но­вость что-то для него значила, и Гарри очень захоте­лось узнать что. Спросить не спросить? Страшнова­то… Гарри вообще побаивался Грюма, но ведь Грюм только что помог ему избавиться от больших неприятностей… — Настоящий Грюм вряд ли стал бы тебе помогать, скорее просто не стал бы вмешиваться, — сказал Сириус, — уж я то знаю, — потирая ребро Блэк поморщился от неприятных воспоминаний.       — Профессор Грюм, скажите, пожалуйста, зачем ми­стеру Краучу было забираться в кабинет профессора Снегга? Волшебный глаз Грюма оторвался от карты и, чуть подрагивая, пронизывающе поглядел на Гарри. Грюм, казалось, прикидывает, сказать или нет, и если сказать, то что именно? — Он теперь часто барахлит, — зло прошептал Грюм.       — Я бы так ответил, Поттер, — начал он наконец. — Говорят, Грозный Глаз помешался на ловле черных ма­гов, да только Грозный Глаз по сравнению с Барти Краучем пустое место. — Грюм никогда не говорил о себе в третьем лице, — нахмурился Бродяга. Он снова поглядел на Карту. Но Гарри на этом не успокоился.       — Профессор Грюм, а может быть, это из-за… то есть, может быть, мистер Крауч что-то подозревает…       — Что он подозревает?       Как бы не проговориться! Ни к чему Грюму знать, что у Гарри есть источник информации за стенами замка. Станет еще выпытывать про Сириуса…       — Ну, не знаю… — ответил Гарри. — Последнее вре­мя тут происходит много непонятного. В «Пророке» об этом писали… Черная Метка на Кубке мира, Пожирате­ли смерти, да и вообще… — Будь это настоящий Аластор Грюм, так ты бы его не провел. — Ты хорошо был с ним знаком, — заметил Гарри. — Не то чтобы мы были близкими друзьями, но он тренировал меня и Джеймса в аврорате. Грюм широко раскрыл оба своих разных глаза.       — А ты, гляжу, парень не промах, — сказал он, и его вол­шебный глаз вернулся к Карте. — Крауч, возможно, занят именно этим. Очень возможно. Слухи сейчас ходят престранные. Без Скитер, конечно, не обошлось… Многие перепугались. — Ухмылка еще больше перекосила его кри­вое лицо. — Если я кого ненавижу, — пробормотал он себе под нос, глядя в левый нижний угол Карты, — так Пожира­теля смерти, который разгуливает на свободе… — Нет, больше всего я ненавижу продажных чиновников, — грозно глянув на притихшего Фаджа высказался мракоборец.       Гарри с изумлением взглянул на Грюма. Неужели правда? Да нет, не может быть.       — А теперь, Поттер, кое-что я у тебя спрошу. — Грюм перешел на деловой тон.       У Гарри душа ушла в пятки. Сейчас Грюм спросит, откуда у него эта Карта — волшебная вещь весьма со­мнительного происхождения. Целая история, как она попала ему в руки. В ней замешаны и его собственный отец, Фред с Джорджем, профессор Люпин, прошло­годний учитель защиты от темных искусств. Гарри со­брался с духом, приготовившись отвечать на скольз­кие вопросы. — Ответишь, что досталась в наследство от отца, — пожал плечами Сириус, — этого будет достаточно. Грюм поднял Карту перед собой и спро­сил:       — Можно мне позаимствовать ее на время?       — Конечно! — обрадовался Гарри.       Очень жаль кар­ты, но какое счастье, что Грюм не спросил, откуда она у него. Да к тому же Грюм здорово ему помог, так что он у Грюма в долгу. — Если Гарри владелец карты, потому, что его отец был её создателем, то Гарри владеет лишь её четвертью, — заметил кто-то с Когтеврана, — по идее ты не можешь ей распоряжаться в одиночку. — Питер над картой не работал, — возразил Сириус, — кроме того, я назначил Гарри своим наследником, и Луни сам отдал карту в конце третьего курса, заявив, что она ему без надобности, так что Гарри полноправный владелец карты. Люпин на это только кивнул, соглашаясь со словами друга.       — Спасибо, Гарри, — прохрипел Грюм. — Она очень мне пригодится. Ее-то мне, может, и недоставало… А те­перь, Поттер, скорее в постель!       Они вместе поднимались по лестнице. Грюм не от­рывал глаз от Карты, как будто раздобыл сокровище, равного которому нет во всем свете. — Карта действительно является уникальной и невероятно полезной вещью, это же какая система наблюдения за замком! — воскликнул Терри. Шли молча, у две­ри своего кабинета Грюм остановился и поглядел на Гарри.       — Тебе, Поттер, не приходило в голову стать мракоборцем? — Первый, кто сказал мне это был Пожиратель Смерти.       — Нет, — изумленно ответил Гарри.       — А ты подумай об этом на досуге. Хорошенько по­думай… Кстати, ты ведь взял с собой яйцо не просто по­гулять с ним по замку?       — Не просто, — улыбнулся Гарри. — Я загадку раз­гадывал. Грюм моргнул, его волшебный глаз снова заходил ходуном. — Испортил такой артефакт, — прошипел Грюм, вынимая свой глаз и промывая в чашке с водой под взором позеленевших студентов.       — Ничего нет лучше ночной прогулки для решения загадок. Верно, Поттер? — Грюм протянул Гарри золо­тое яйцо. — Увидимся утром. — Он вошел в кабинет и, все еще глядя на Карту, закрыл за собой дверь. — А ведь он был очень близок к раскрытию, — прошептал Гарри друзьям.       Гарри побрел в башню Гриффиндора, думая о Снег­ге, о Крауче, обо всем происходящем… Зачем Крауч притворился больным, а сам ночью объявляется в Хог­вартсе? Что Снегг прячет у себя в кабинете? Что там искал Крауч? Грюм считает, что Гарри может стать мракоборцем. — Можешь, если работать будешь, — кивнул старый аврор, — будешь лучшим аврором, если я за тебя возьмусь! Вот это да! Гарри вошел в спальню, снял мантию-неви­димку и вместе с золотым яйцом спрятал в свой чемо­дан. Для начала неплохо бы выяснить, все ли мракоборцы так изувечены. А уж тогда решать, стоит ли стать мракоборцем. — Не все, — усмехнулся Грюм, — только те, кто не боится лезть в пекло и достаточно хорош, чтобы не подохнуть в этом пекле. — Это конец главы, — объявил Флитвик.