***
Вечером Лиза уснула быстро, потому что приняла успокоительные, назначенные Михаилом Михайловичем. Когда Лиза провалилась в сон, Максим мягко улыбнулся, присел на краешек кровати и принялся наблюдать за девушкой. Морозов не верил своему счастью, ведь Лиза снова с ним. Плевать, что она не может подпустить его к себе ближе, не помнит его. Главное, что помнит он. Он улыбнулся, когда вспомнил, как однажды Лиза изрезала в Логосе его рубашку и синий кардиган на спине. Сонный Макс даже не заметил этого, натянул форму на себя и не понимал, почему над ним все смеются, пока не наткнулся на выговор Елены Сергеевны. Морозов гонялся тогда за Лизой весь день. А потом перестал, потому что начал придумывать план мести. А затем Лиза не могла найти целые колготки и ходила со сломанной молнией на юбке, которая предательски расходилась. Виноградова и Морозов не сдружились с того самого момента, как Лиза впервые появилась в Логосе. Самойлову Юлю Максим любил сильно. И всё в Лизе ему напоминало о покойной любимой девушке. Виноградова спала на её кровати, жила в её комнате, имела похожую фигуру, была блондинкой… Особенно её мистическая способность видеть призраков. Макс, когда впервые услышал это, накричал на Елизавету. Естественно, парень обвинил девушку в том, что она работает на Ингрид, раз знает всё про дар Юли. Хоть Лиза и не знала, что Самойлова тоже видела приведения. Только, кроме этого, аргументов больше не было. Друзья убеждали его, что парень не прав по отношению к новой однокласснице. Хотя однажды всё-таки усомнились в её верности. Но он всё равно не верил в её дар, пока Лиза не принесла ему ключ от сейфа отца с документами об усыновлении. Ненавидеть он её не перестал, лишь раз поблагодарив за то, что нашёл настоящую мать. Неспокойная ночь для Максима была сегодня. Он постоянно просыпался, чтобы проверить, дышит ли Лиза и с какой периодичностью. Когда он понял, что вряд ли проспит до утра без пробуждений, Макс просто сел в мягкое кресло и принялся охранять покой Елизаветы.***
Виноградова раскрыла глаза не так медленно, как тогда, когда только вышла из комы. Последнюю неделю она просыпалась намного легче, чем раньше. Она присела на кровати, осмотрелась и не увидела Макса в комнате. Елизавета спустила ноги на приятный, мягкий ковёр и направилась к выходу из комнаты, потому что услышала характерный звон тарелок и ложек. Возможно, Макс там, на кухне. Но появляться перед парнем заспанной и неумытой Лиза не хотела. Наугад открыв дверь, которая была в гостевой комнате, блондинка прошла в неё и очутилась в ванной. Спустя несколько минут девушка уже спускалась по лестнице, идя на звук. На кухне Максима не было, но была женщина в фартучке и форме. На вид ей было лет пятьдесят. В коротких волосах уже кое-где проглядывалась седина, а фигура была слегка полноватой. — Доброе утро! — Застенчиво произнесла Лиза, чем заставила женщину обернуться. Та тут же расплылась в улыбке и ответила: — Елизавета Александровна! Уже проснулись? — Горничная, как поняла уже Лиза, подошла к девушке и протянула к ней руки. Но Елизавета слегка отстранилась, замечая, как испугалась сама горничная. — Боже мой, Вы же меня, наверное, не помните… — Осторожно произнесла горничная. — Я — Евгения Валентиновна — ваша горничная. Вы всегда звали меня просто Евгенией. — Горничная приветливо улыбнулась. — Я не хотела Вас обидеть, правда… — В глазах Евгении читалась тревога. — Всё хорошо! — Ответила Виноградова и улыбнулась служанке. — А где Максим? — Макс в своем кабинете. Просил сообщить ему, когда Вы проснётесь! — Лизу смутило, почему женщина называла Макса только по имени, а к Лизе обращалась с почётом и уважением. Когда Лиза поинтересовалась об этом, Евгения рассмеялась и сказала: — Просто Максима я фактически воспитывала — с пелёнок с ним. А Вы — невеста моего воспитанника. Вы и раньше боролись за то, чтобы я называла Вас Лизой и обращалась к Вам на «ты», но мне не позволяет воспитание называть хозяйку дома как собственную подружку. — Лиза понимающе кивнула, но, постаравшись жить прошлой жизнью вновь произнесла: — Всё же, будет лучше, если Вы будете называть меня просто Лизой. — Евгения Валентиновна с улыбкой ответила: — Я постараюсь… — А затем спохватилась: — Ой, надо же сказать Максу, что Вы, то есть ты… — Лиза тихо рассмеялась, когда увидела, как горничная забавно снимает фартук и собирается бежать в кабинет Морозова. Но женщину остановил голос брюнета со второго этажа: — Евгения, не стоит. — Парень усмехнулся, замечая на себе тяжёлый взгляд Лизы. — Я уже услышал, что Лиза встала. Подай нам завтрак в гостиную, пожалуйста. — Евгения кивнула и удалилась, чтобы собрать завтрак для хозяев. Пока она суетилась на кухне, Виноградова подошла к лестнице, по которой спускался Макс. — Доброе утро, лю… — Максим запнулся и прочистил голос, что не укрылось от Лизы. — Лиза. — Исправился брюнет. Интересно, кто больше привыкает к новым обстоятельствам? Она, пытаясь свыкнуться с мыслью, что Макс теперь её жених, или же сам Максим, стараясь перестать называть её по привычке «любимой»?! — Доброе! — Она приветливо улыбнулась. — Не хочешь пройтись? — Кивая в сторону панорамного окна, улыбнулся Макс. Лиза ответила: — С удовольствием! — Захлопала в ладоши Елизавета. — Надоело сидеть в четырех стенах, когда за окном такая погода! — Максим приобнял Лизу за плечи и попросил Евгению всё-таки немного повременить с завтраком. Когда Лиза приехала в дом вчера, она и представить не могла, что яблоневый сад — ещё не все сюрпризы. Задний двор был просто потрясающим! Она завидовала сама себе. Девушка была готова поклясться, что когда жила в особняке, до безумия любила цветы и клумбы, которые были посажены здесь. — Всё, что есть в этом доме — твоя заслуга! — В подтверждение Лизиных мыслей, сказал Макс. Ей даже показалось, что Максим сидит у неё в голове и наперёд знает, что сейчас скажет Виноградова. Между клумбами был искусственный водоём, очень похожий на ручеёк, а через него был перекинут деревянный, декоративный мостик. Очень мило и уютно. В самом далеком углу была небольшая постройка, похожая на вольер для собак. Оттуда послышался громкий лай, и золотистый лабрадор, весело хлопая ушами, ринулся к своей хозяйке. Макс хотел было закрыть невесту собой и запретить собаке кидаться на хозяйку, но понял, что Елизавета не собирается бояться. Резко повернув голову в сторону пса, Лиза ничуть не испугалась, а наоборот лишь широко улыбнулась и крикнула: — Эки! Малыш! — Блондинка немного согнулась и похлопала ладонью по ноге, желая, чтобы собака бежала к ней быстрее. Она даже не замечала ошеломленного взгляда Максима. Он ведь не говорил Лизе, что у них есть собака. Любимая Лизина собака! — Эклерчик, мой родной! Соскучился? — Эки подбежал к девушке и едва ли не повалил её с ног. Собака будто улыбалась по-человечески, начиная облизывать Елизавету, весело смеющуюся. Макс всё ещё пребывал в шоке от того, что Лиза вспомнила собаку. — Эклер! — Продолжала смеяться Лиза, обнимая неугомонную собаку. — Ты помнишь Эки? — Эклер гавкнул ещё раз и теперь кинулся облизывать шокированного Макса. Лиза, поняв, что действительно помнит собаку, что начала всё вспоминать, сначала тоже опешила. А Эки не знал, к кому из них бежать. Он метался между парой, не сводящей глаз друг с друга. Эклер снова залаял и заставил Елизавету улыбнуться. Она засмеялась и увидела, как Максим тоже улыбается. — Я вспоминаю… — Прошептала она. — Я вспоминаю! — Крикнула она и бросилась на шею Максиму. Тот подхватил девушку, закрутившись на одном месте. — Я вспоминаю! — Еще раз произнесла она, широко улыбнувшись. Она попыталась оторваться от Макса и посмотреть ему в глаза, но там она увидела любовь и желание поцеловать её. Решив, что сейчас самое время для поцелуя…дружеского поцелуя, она чмокнула Максима в щеку и прошептала: — Спасибо! — Максу было достаточно и этого. Она была рядом, здесь, в их доме, с их собакой, которая вставала перед ними на задние лапы, пытаясь привлечь к себе внимание. Лиза, снова заприметив собаку, оторвалась от Макса и вновь засмеялась, начиная чесать пузико разомлевшему псу. В коттедже из окна за парой наблюдала грустная Евгения. — Бедная девочка, боже… За что же ей это? — Говорила сама с собой служанка. — Она ведь так любила этот дом, так ухаживала за ним. В свои-то молодые годы была настоящей хранительницей очага… Бедная-бедная! — Причитала себе под нос Евгения, собирая на поднос завтрак.