Видимость

- Ямамото!! Ямамото, твою мать! Придурок, ты где, нам уже ехать пора!! Сегодня на канале "Tsubame" все стояли на ушах в прямом и переносном смысле, но больше всех рвали и метали работники отдела новостей — Кику Хонда, советник президента в течение многих лет, был убит сегодня ночью в своем собственном особняке. Известие об этом принес с собой только пришедший на работу, красный и запыхавшийся Базиль, работающий в отделе координации и информации. Фонг, услышавший новость первым, принялся вызванивать своих подопечных-корреспондентов. Супербиа Скуало, злобно крича в трубку на разбудившего его начальника, сказал, что приедет через час, Кике послал его за тридевять земель и дальше. Самая неадекватная реакция была у Гокудеры Хаято, который терял свой единственный выходной, выходя сегодня на работу. Через трубку Фонг слышал звуки разбитой посуды, кидаемой мебели, рвущейся бумаги и много чистейшего отборного итальянского мата. Но к десяти часам дня весь маленький штат репортеров был в сборе. Теперь каждый должен был найти осветителя, которых было на одного меньше чем пар, работающего обычно в тройке с ним и одним оператором. Закуро, Рехей и Занзас не заставили долго себя ждать, но вот Ямамото... Вчера вечером Скуало нашел его пьющим в баре из-за расставания с девушкой, которой Ямамото, между прочим, уже присмотрел симпатичное кольцо. И поэтому оператор спустился вниз, где попал в лапы Занзаса, который сообразил, что сегодня у него может быть собутыльник, а явление это довольно редкое, ведь пить с самим Занзасом отваживался только водитель Леви, всегда им восхищавшийся. Но не об этом речь. Поздно ночью ругающийся Супербиа донес Такеши до подсобки, где без ведома начальства стояла парочка небольших раскладушек для ночных дежурных, положил с поразительной аккуратностью на одну из них и тихо ушел домой. Очнувшись утром, Ямамото сначала не совсем понял, что это за место, но что волновало его намного больше — дикая головная боль пронзала при каждом более или менее резком движении. Благо, в соседней комнате стоял холодильник, в котором заботливый Луссурия хранил стратегический запас минералки и пива. Пены для бритья нет, мыло надежно спрятано, дезодорант кончился — картина в ванне была совсем невеселой. Посмотрев на свое заспанное и взлохмаченное лицо в отражении, он засмеялся, однако взгляд на экран телефона и часы сразу стер улыбку с его лица: 12 непринятых вызовов от Хаято, примерно столько же злобных и гневных сообщений, а времени-то всего только около десяти утра. Значит, что-то случилось, вряд ли Гокудера так настойчиво звонил ему чтобы узнать, что снилось. Наспех одевшись и прихватив пару бутылочек холодной воды, оператор вышел на улицу и побежал в главное здание, благо оно стояло совсем недалеко. Еще на первом этаже он понял — случилось нечто очень важное, и Хаято мягко говоря нервничает из-за его отсутствия. Плохое предчувствие подтвердилось, когда стоявшая в лифте Хару сказала, что Гокудера рвет и мечет в его поисках и съемка начнется на другом конце города через каких-то жалких и ничтожных полчаса. Взяв в координации диск для съемок и сбегав в операторскую за камерой, Такеши, сопровождаемый сочувственными взглядами коллег, отправился искать звукооператора, коих уже всех разобрали на другие съемки и брюнет остался ни с чем, и самого, собственно, репортера-напарника, который не заставил себя ждать. Сопровождаемый едким сигаретным запахом, смешавшимся с одеколоном, он просто подошел к нему и, не сказав ни слова, взял за руку и потащил с безумной скоростью к черной фирменной машине, в которой их уже ждал Леви со своими неизменно прямыми тонкими усиками и подозрительным взглядом. Впустив их в салон, поморщившись от неслабого запаха перегара оператора, он представил, сколько по времени займет проветривание салона, и решил, что будет выгоднее просто дать жвачку Такеши. Кинув взгляд на Гокудеру, водитель поспешил погрузить камеру в багажник и сесть на свое место. Всю недолгую дорогу до театра, в котором будет проходить срочная пресс-конференция, в машине висела оглушающая тишина. Хаято придумывал наспех вопросы для интервью и нервно курил, как и Леви, Ямамото протирал камеру и причесывался одновременно, что, как ни странно, ему неплохо удавалось. Когда они подъехали, даже у водителя, видавшего виды, отвисла челюсть от увиденного количества человек — репортеры заполняли всю площадь, находящуюся перед высоким зданием, а значит внутри места уже не было. Гокудера, мягко спрыгнув на асфальт и сказав «Дальше пойдем пешком», поспешно начал протискиваться через толпу, а Ямамото с камерой еле смог догнать его. А Леви же, завидев своего друга, стоявшего в пробке из микроавтобусов разных каналов, направился к нему, понимая, что ждать еще очень долго. Закрыв машину, предварительно вытащив из нее сумку и сигареты, водитель пошел, аккуратно обходя препятствия в виде машин, людей и камер, на другую сторону дороги. Наконец проложив себе дорогу к лифтам, Хаято и Такеши запихнулись в первый попавшийся, уже наполненный фотографами, журналистами, операторами, осветителями и прочими их коллегами. В самом большом зале, где и должна была произойти конференция, самые удобные точки были уже заняты. В том числе на одной из них стояли Кике и Закуро, последний уже настроил камеру и нашел нужный объектив. Зеленоволосый же стоял и строчил что-то в телефоне(как потом оказалось — сообщение Фонгу о текущей обстановке.) Не теряя больше времени, Ямамото отправился искать выгодное место для съемок, которое оказалось в центре одного из рядов амфитеатра. За это Гокудера и любил рабочий процесс с ним — все было точно, быстро и правильно. Вот только в жизни оператор, к сожалению, таким не был. Вдруг свет погас, и белесый свет прожекторов осветил сцену. На ней стоял пресс-секретарь резиденции президента, приступивший к банальной душераздирающей речи о «невозместимой утрате», «ужасной потере» и тому подобном. Выступавшие после него тоже не сказали чего-то нового: «Царство ему небесное, его имя останется в истории…» «Убийца будет наказан…». Наконец речи закончились, и ораторы вышли поговорить с прессой. Замелькали быстрые вспышки фотоаппаратов, зашуршала бумага под карандашами и ручками, зазвучали вопросы. Закуро и Кике захватили себе персонально главного следователя по делу, тогда как остальным приходилось стоять под прицелом не меньше двадцати камер одновременно. -Вы не могли бы представиться? — Кике должен сделать все очень оперативно. - Меня зовут Каори Хаудзуки, — да, факт, что главный следователь — девушка удивлял неимоверно. - Каори, не могли бы вы рассказать о подробностях происшествия и о рассматриваемых гипотезах? — Закуро показал корреспонденту, чтоб тот подал ему другой объектив. - Самая основная гипотеза — убийство из-за должности, конечно. Но также есть версия про ограбление, которая, несомненно, будут проверена. Смерть наступила в результате сильного удара по голове около трех часов ночи. Из дома были вынесены некоторые вещи, представляющие не только значимое материальное значение, но и историческое. Кику Хонда не был женат, и жил лишь с прислугой и охранниками, которые были убиты или тяжело ранены. Преступников точно было больше двух. Все раны были нанесены огнестрельным оружием, все удары — тупым предметом, — девушка отчеканила все на одном дыхании, без интонации, заученным текстом. - Есть ли подозреваемые по этому делу? — оператор решил взять более крупный план на лицо следователя. - К сожалению, у следствия нет никаких версий насчет того, кто мог совершить это преступление. Скорее всего, это была нанятая группа людей, не оставившая никаких следов. В настоящее время идет поиск отпечатков пальцев. - Большое спасибо. — Взяв у девушки маленький черный микрофон, который был зацеплен за полу пиджака, журналист сделал знак Закуро, и красный огонек камеры погас. Тем временем Ямамото удалось отвоевать центральное место для своей камеры, и он начал искать Хаято. Увидев, что первый вопрос пресс-секретарю Тачихико, стоящему перед ними, уже задан молодой студенткой с другого канала, он включил настроенную камеру и взял микрофон, продолжив озираться в поисках напарника. Гокудера не ушел далеко — он стоял за спиной Такеши и говорил с кем-то по телефону. Ямамото протянул руку и дернул его за рубашку. Никакой реакции, а позвать коллегу возможности не представлялось, ибо гул не позволял пробиться ни малейшему звуку. Тогда оператор сделал шаг назад, обхватил журналиста за талию рукой и потянул к себе. Оказавшись в объятиях брюнета да еще и с микрофоном в руках, Хаято ошалелым взглядом проводил руку Такеши с отобранным телефоном, исчезающую в глубокой сумке для объективов. Затем он был вытолкнут вперед и, наконец, опомнившись, вытащил блокнот. Поняв, что на лице застыл розовато-алый румянец, как у молоденькой девушки, он вернул-таки потерянное самообладание, сжал микрофон и начал задавать вопросы… Приехав в главное здание, Гокудера пошел отдавать рабочий телефон Базилю, сидящему в координации. Из-за стеклянных стен были видны смеющиеся лица продюсеров и информаторов, которые приятно проводили свободное время(что порой нарушалось звонками коллег), пили чай, обсуждали новости, сплетничали. Неизменно там сидели Хару, Луссурия, Хром и Базиль, иногда присоединялись Бьякуран и Фран, забегали Киоко, Тсуна, Дино. Хаято рассудил, что его появление сейчас не принесет ему самому ничего, кроме парочки предположений, перерастающих в сплетни, почему он такой нервный и злой. На сегодня его рабочий день закончен, надо позвонить и отчитаться Фонгу. И тут корреспондента передернуло — телефон-то остался у Такеши. Придется зайти в операторскую. Спустившись вниз на второй этаж, журналист выдохнул и постучал в дверь. Действительно, Ямамото был тут, но от бешенства при виде его улыбки «как ни в чем не бывало», блондин не смог сказать ни слова, и, отвернувшись, быстро зашагал обратно по серому безжизненному коридору, смутно слыша шаги позади себя. - Ну прости меня, а? Я просто проспал… - ПРОСТО ПРОСПАЛ? Ты понимаешь, о чем говоришь? Еще бы немного, и мы оба бы потеряли работу, хорошо, что Хару прикрыла! Телефон мне отдай мой, нефиг было лезть! — журналист просто кипел от злости. - Я не специально, Хаято! Меня вчера девушка бросила, я переживал сильно! — терпение оператора тоже было на исходе. - Мне все равно! Отдай мне телефон, я не хочу с тобой даже разговаривать! У меня вообще выходной первый и последний за неделю теперь потерян, и ты еще тут нервы треплешь! - Ну уж извини, что люди умирают не в угодное тебе время! Я в этом не виноват, а ты просто срываешься! Да если бы не я, ты бы сегодня не взял интервью даже! Гокудера у нас лучший, ему на всех все равно, а ты просто орешь на всех и выбешиваешь! — Ямамото осекся, но было поздно. Блондин развернулся, шаркнув подошвами, и ушел, хлопнув дверью на лестничной клетке. А на улице было прохладно, все же начало июня не время для жары. Футболка от ветра не спасала, а солнце заволокло темными тучами, грозившимися опорожниться. Сев в свою машину, репортер резко надавил на педаль газа и уехал, оставив темный след от шин на асфальте.