Израненный цветок

Дверь тихо скрипнула, запуская светловолосую девушку в квартиру. Необычно пусто, хотя в этом месте совершенно ничего не поменялось. Просто, пустота сейчас царила на душе у Маки, заполняя каждый укромный уголок ее сознания. И одна единственная мысль съедает душу изнутри, отдает лязгом металла двух оружий, мелькает красными пятнами на черном мече и застывает именем ее партнера на содрогающихся губах. Слезы высохли, оставляя после себя соленые дорожки на щеках и красные глаза. Дрожь по всему телу с каждым разом только усиливается, когда сознание подкидывает картину раненного беловолосого парня на ее собственных руках, пытающегося из последних сил убедить ее, что бы она спасалась. Да вот только у самой Маки были ватные ноги, а сознание отказывалось работать по тем правилам и указаниям со страниц учебника, которые как раз-таки и подготавливали учеников к чему-то подобному… «Из-за меня!» - донимает одна единственная мысль девушку. Гудит в голове, не давая даже нормально дышать. Скользнув по косяку двери, Мака присела на корточки и положила голову на коленки. Что теперь делать? Им дали три недели отдыха, что бы шрам Соула мог хоть немного подзажить, а Мака могла прийти в себя после шока. Но разве для подобного трех недель будет достаточно? Разве за три недели можно вылечить столь ужасающую рану на теле и на душе? Навряд ли… Грудь сжали невидимые клешни, а с губ сорвался всхлип. Под глазами снова начало неприятно щипать, а руки задрожали мелкой дрожью. Это же ведь ее понесло в ту, Богом забытую, церковь. Это она ввязалась в драку и оказалась недостаточно сильна, чтобы дать отпор тому черному мечнику. Это она должна была сейчас валяться на больничной койке с тем шрамом. Так почему же на ее месте оказался он? Ее партнер и человек, который уже не первый год ложится в ее руки металлической красно-черной косой. Парень, который знает о ней даже, неверное, больше, чем она сама. -Соул… - еле выдавливает из себя Мака. Хочется просто забыть или забыться. Но Мака даже не пытается. Просто поднимается, опираясь на косяк, и на ватных ногах идет в сторону ванны. Трясущиеся руки, как в замедленной съемке, двигают ручку вниз и, теряя солоноватые слезы, повелительница исчезает за дверью. Из кармана вытаскиваются когда-то белые перчатки. Сейчас же – серые и перепачканные в крови того, кто защитил ее. Следом за перчатками в стирку отправляется вся остальная одежда с точно такими же пятнами крови. Полностью раздевшись, Мака перевела свой взгляд на отражение в зеркале, которое было практически во весь рост девушки: красные следы под заплаканными глазами; растрепанные хвосты; содрогающиеся пальцы; несколько синяков и незначительных ран по всему телу; побледневшее лицо; потухший взгляд. И вот за нее-то он готов был тогда отдать свою жизнь, бездумно кинувшись под меч? От осознания этой простой истины хочется выть на Луну… Теплая вода скользнула по телу. Раны тут же отдали неприятным болевым ощущением, но Мака даже не обратила на это внимание. Мысли не давали покоя, а теплая вода почему-то сейчас была сродни теплой крови, которая лилась на пол из той огромной раны. Пришлось переключить воду на более холодную, чтобы избавиться от этого отвратного ощущения. Мысли, кажется, стали, потихоньку, раскладываться по полкам, перестав донимать Албарн. Прохладная вода помогла девушке успокоить бурю, бушевавшую в душе, и наконец-то вздохнула полной грудью. Рациональное мышление начало помаленьку анализировать сложившуюся ситуацию, а слезы перестали смешиваться с холодной водой. «Нужно позвонить его родителям. Разъяснить ситуацию и извиниться перед ними…» - почему-то эта мысль одной из первых посетила голову Албарн. Почему именно, Мака сказать не могла. Но отдаленно, краешком сознания, понимала, что скорее всего это из-за того, что она винит себя в том, что произошло в церкви. На самом деле Мака точно знала, что родители Соула уже оповещены о случившемся. Ведь когда кого-то из повелителей или оружий сильно ранят в сражениях, то Шинагами-сама или его Коса Смерти связываются с родственниками и оповещают их о случившемся. Мака сама пару раз видела, как отец звонил родителям учеников и с каменным лицом, со стальными нотками в голосе сообщал им, что их ребенка ранили. Мака никогда не слышала, что бы отец говорил про смерть, но она точно знала, что и такие исходы вполне возможны. Наверное, ими занимается сам Шинигами-сама… Выйдя из ванны, повелительница подошла к телефону, который стоял на тумбочке. Рядом лежала небольшая записная книжка, которая была практически пуста. Внутри были лишь несколько записей с номерами телефонов друзей. Был там и номер родителей Соула, который когда-то выпросила Мака у парня. «Что-бы был!» - аргументировала тогда Албарн, и парень, скрипя душой, написал своим грубоватым подчерком заветные цифры. И за все время Мака ни разу не воспользовалась этим номером. До сегодняшнего дня. Номер нашелся быстро, написанный рукой ее напарника. Внизу стояла подпись, что это номер родителей Соула, сделанная самой Макой. Рука приблизилась к телефону, но палицы дрогнули, остановившись в миллиметрах от него. А что она им скажет? Что это она виновата? Что это из-за нее он сейчас лежит в больнице? И что они ответят на ее откровение? Они ее отругают? Припишут все беды человечества ей? Или… может быть, произойдет что-то еще более ужасное? Неужели, они могут забрать Соула у нее? Но, ведь, даже если она не позвонит им, то их мнение не поменяется… Так, чего же ей бояться? Бояться родителей ее напарника… какая глупость! Хотя… Мака только сейчас поняла, что она совершенно ничего не знает о родителях Соула. Знает лишь то, что он сам выходец из семьи знаменитых музыкантов. И еще, что его настоящая фамилия не Итер, а Эванс. Кажется, еще на первом году обучения, оружие как-то обмолвился, что у него есть старший брат-скрипач. И все. Больше ничего. Соул, в отличии от самой Маки, совсем на распространялся о своей семье. Он знал о своей повелительнице все. Она же о своем оружии – ничего. Так что же это за люди? Какие должны быть родители, что бы у них вырос такой парень, как Соул? Упертый, своенравный, пытающийся быть крутым, и вечно потакающий прихотям Маки. Парень, который при первой их встрече описал себя не словами, а музыкой. Человек, который без раздумий прикрыл собой свою повелительницу. «Наверное, у него хорошие родители…» - мелькнула мысль в голове у Маки, и тут же растаяла. Пальцы набрали номер, который был записан в книжечке. Она готова, собралась с духом. Кажется, сейчас она способна противостоять всему, что скажет человек по ту сторону телефонного шнура. Раздались длинные гудки. Пока на другом конце к телефону никто не подходил, на этом Мака уже нервно дергала шнурок телефона. Гудки казались долгими, бесконечными. Настолько, что девушка вновь начала погружаться в собственные мысли. Но вдруг гудки прекратились и в трубке раздалось: -Добрый день. Дом Эвансов – голос слегка приглушенный и с еле уловимой хрипотой, монотонно поприветствовал Маку. Тут же девушку посетила мысль, что это, должно быть, дворецкий. И если у семьи Соула есть дворецкий, то родители, должно быть, достаточно зажиточные люди. -Добрый день. Я хотела бы… - Мака запнулась. Ей стоит сказать сразу причину или все же попросить поговорить с отцом Соула? – поговорить по поводу Соула. -Сегодня его отца уже беспокоили из Академии Шинигами – Мака приглушенно вздохнула, но не удивилась. Академия всегда в этом плане достаточно оперативно срабатывает. -Я – напарница Соула и хотела бы лично поговорить с родителями Соула – слова дались ей достаточно тяжело, но она все еще была готова принять то, что подготовит ей этот разговор. -Хорошо. Я спрошу у Мистера Эванса – снова тишина. «Мистер Эванс? Должно быть это отец Соула… Значит, я буду говорить с его отцом» - Мака подняла голову и уставилась в потолок, собирая всю свою волю в кулак. Слушая тишину и легкое шуршанье в трубке, Мака почему-то подумала, что и самого Соула тоже когда-нибудь назовут «Мистером Эвансом». Усмехнувшись, Мака призрачно улыбнулась – «Наверное, он скажет, что это звучит не круто» От мыслей молодую повелительницу отвлекло шуршание в трубке. Похоже, что кто-то взял ее. Каждая мышца в теле девушки напряглась. Ее нервы были натянуты как стальные струны, и она ожидала, как они начнут трепетать под громогласным голосом человека по ту сторону телефонного шнурка. -Эванс слушает – голос - холодный металл, глубочайший океан, темнейшая ночь. -Здравствуйте, мистер Эванс. Я – напарница Соула – начала говорить Мака. Струны загудели от напряжения. -Академия меня уже оповестила, что его ранили на задании – все тот же металл. Его голос даже не дрожал. И этот факт еще сильнее натягивал струны Маки. – Незачем повторно звонить. -Я хотела лично поговорить с Вами… - Мака опустила голову. Слова давались с трудом. Не только потому, что ей самой сейчас было плохо, но еще и потому что голос в телефонной трубке был холодным, неприступным, безразличным. – Я хотела бы попросить у Вас прощение… Струны еще сильнее натянулись. Начали трещать вместе с тем, как сам голос Маки стал дрожать. Хватая ртом воздух словно рыба, она ощутила, как слезы снова вычерчивают мокрые полоски по щекам. -Я хотела извиниться перед Вами, ведь Соула ранили… - последние, невысказанные слова застряли где-то в горле, скатываясь в комок, который не давал Маке договорить. «…из-за меня» Струны начали рваться. Каждая разорванная струна доставляла неимоверную боль Албарн. Голос по ту сторону телефонной трубки молчал. -Мне плевать – голос даже не дрогнул. А душа Маки содрогнулась от этих двух слов. Что? Что он только что сказал? Ему плевать? Как так? Как можно наплевать на своего ребенка? – Он ушел из семьи Эвансов, когда решил стать оружием. Пусть делает что хочет. Прощайте. На этом моменте разговор был окончен. Послышались короткие гудки. Мака осталась стоять неподвижно, все еще держа телефонную трубку около уха. Струны рвались, причиняя еще большую боль. Хватка ослабла, и трубка выскользнула из пальцев, оставшись висеть на телефонном шнурке, так и не достигнув пола. Струны кричали и рвались. А слезы и боль переполняли душу Маки. Скулы свело отвратное ощущение, будто бы ее сейчас стошнит, но за последние двадцать четыре часа у нее во рту не было и крошки. Ей сейчас было настолько плохо, что ноги просто перестали держать Маку и подкосились, роняя девушку на пол. Обессиленная… Уставшая… Разбитая… Опустошенная… Страдающая… Она отчетливо чувствовала, что нуждается хоть в капельке надежды. Совсем чуть-чуть… прямо сейчас... Но ожидать чего-то подобного было неоткуда. Любые слова всех ее друзей из Академии пролетели бы мимо ушей. Понимая, что помощь не придет, повелительница положила трубку на телефон и зашла к себе в комнату, ища там покой. Но не успела девушка исчезнуть в дверном проеме, как раздался звонок все того же телефона. Не хотелось отвечать, не хотелось говорить, вообще ничего не хотелось. Но Мака все же подошла к телефону, попутно стирая слезы. -Мака! – из трубки донесся голос Спирита. От чего-то душу снова защемило, когда она услышала голос своего отца. Пусть сейчас он не с мамой, но он все еще заботится о своей дочке. "А вот о Соуле никто не заботится…" -Что такое, Пап? – тихо спросила Албарн. Хотелось, чтобы голос прозвучал более уверенно, но почему-то это у нее не вышло. -Соул очнулся. Если хочешь – приходи. Хоть сейчас и довольно поздно для посещений, но тебя пропустят – больше Мака мало что могла услышать. Он очнулся! Очнулся! Рваные струны тихо отзывались еле уловимыми звуками на наполняющее ее душу чувство счастья. «Ура… Он очнулся…» -Я уже бегу, Пап. Я уже! ****** Высокий темноволосый мужчина положил трубку телефона и вернулся в зал, откуда лилась музыка в исполнении виртуозного скрипача. Смычек танцевал по струнам, а пальцы бегали по ним, будто бы играя в салки. Высокий беловолосый парень, прикрыв глаза, исполнял одному ему известную мелодию. Как только высокий мужчина сел в кресло, парень перестал играть. Веки распахнулись и взгляд уловил некое раздражение на лице мужчины. -Что такое, Отец? – парень с глазами цвета крови смотрел на мужчину. – Кто звонил? -Никто. Это не важно. Продолжай, Вес. У тебя концерт через неделю. -Да, да – на выдохе ответил беловолосый парень и вновь начал играть незамысловатую мелодию. «Интересно, как там Соул?» - красные радужки глаз парня спрятались под веками. ****** По пути в Академию бегущую Маку встретил Спирит. Он ничего не сказал про красные от слез глаза, про растрепанные, влажные волосы, про содрогающиеся губы. Он просто, слегка улыбаясь, негромко сказал: -Он ждет тебя. Эти слова будто бы придали сил повелительнице и она, собрав остатки сил, рванула к нему в палату. Порой, простых откровенных слов ее отца вполне хватает, чтобы вновь разжечь пламя в ее душе. За это Мака любит своего отца, правда, не до конца хочет это признавать. Признавать, что порой нуждается в его поддержке, заботе, тепле. Но чувствует, что нуждается. «Интересно, а Соул скучает по родительской поддержке?» - думает Мака, пока ноги несут ее в вечернюю Академию. Но сама же и отвечает на свой мимолетный, но важный вопрос: «Дурочка… Конечно же скучает…» Она остановилась только тогда, когда до двери его палаты остался метр. Переводя дыхание, она смотрела на дверь и видела, что там горит свет. Почему-то стало страшно. А что он скажет ей, когда увидит? Обвинит в том, что теперь у него во все тело огромный шрам? Внутри все рухнуло от этой мысли. А ведь он будет прав, если так поступит. И если будет так, то они тогда точно больше не станут напарниками… «Он ждет тебя» - эхом отозвались слова Спирита. «Верно. Он там. Совсем близко» - Мака подошла к двери и надавила на нее, открывая. – «Соул ждет меня» Свет лампочки ослепил девушку, которая зашла из темного коридора. В нос закрался сильный запах лекарств. Зеленые глаза остановились на парне с белыми волосами, который лежал на кровати и смотрел окно. Но услышав скрип открывающейся двери и неуверенные шаги, повернул голову в сторону своей повелительницы. Она видела усталость и боль, затаившуюся в его потускневших глазах. Видела бинты у самой шеи, которые опускались все ниже и ниже, прячась под одеялом. Но взгляд остановился на слабой улыбке-ухмылке и сердце замерло, когда он слабо, пересиливая самого себя и боль, которую доставляло простое движение мышцами, сказал: -Ты уж прости, Мака. Но, похоже, со спец-заданиями нам придется немного повременить – и посмеявшись, добавил – Я сейчас даже в косу навряд ли смогу трансформироваться. Он сказал это так легко, так непринужденно. Будто бы он просто сказал, что Солнце сегодня такое же, как и вчера. Так… он не будет винить ее? Он не злиться на нее? Они по-прежнему партнеры?.. Только когда под глазами защипало, она поняла, что снова плачет. У Соула сразу ушла улыбка, сменившись беспокойством. Как же он не хотел, чтобы она плакала из-за него. Но сейчас как раз-таки эти слезы скатываются по щекам его повелительницы из-за него самого, а оружие даже не может дотянуться до нее, чтобы вытереть их. -Не плачь, Мака. Все уже в прошлом – Соул запнулся. Что сказать ей, что бы она перестала плакать? Если бы он мог дотянуться до нее, то стер бы эти слезы, лег бы в ее маленькие, сильные руки холодной косой, придал бы ей смелости. Но он сейчас лежит в постели и даже малейшее движение телом отдается волной боли, которая поглощает его тело, распространяясь от свежей раны. Рот открылся, а слова так и не подобрались. Мысли мельтешили, а вырвать нужную так и не удалось. Он перевел взгляд на потолок и закрыл глаза. Что же ей сказать, чтобы это не выглядело как одолжение или не было слишком натянуло? -Я рад, что ты цела и невредима – тихо шепнул парень. Девушку передернуло. Она посмотрела на него своими красными, заплаканными глазами. Помутневшая зелень в ее глазах, кажется, налилась новыми красками. Парень неспеша протянул руку и его повелительница, наконец, присела рядом с ним. -Я тоже… - через всхлипы, выдавливала слова Албарн – что ты жив… Беловолосый парень наконец-то смог дотянуться до своей повелительницы, чтобы смахнуть слезы и вытереть мокрые дорожки от них с ее лица. ****** Замок щелкнул и дверь открылась нараспашку. Парень вошел с измученным лицом в дом первый, таща в руках пакет с вещами. Следом за ним зашла девушка с пакетом поменьше. -Дом! Я наконец-то дома! – воскликнул Соул, кинув пакет на пол. Мака усмехнулась. – Больше никаких провонявших лекарствами палат. Ура! -Ты помнишь? – ехидно спросила повелительница. Оружие вопросительно посмотрел на нее. Ухмылка растянулась на лице у Маки. – Сегодня четное число… а значит ты сегодня готовишь. Я ТАК соскучилась по твоей готовке. Лицо Соула скривилось. Готовка – это не его фишка… Но, видимо, выкрутиться не получиться… Со словами, что готовить – не круто, Итер, криво-косо потягиваясь, направился в кухню. Мака улыбнулась ему в след. А она, пожалуй, позаботится о грязных вещах. Будто и не было вовсе этих трех недель и предшествующей им ужасной ночи. Не было ничего из этого. Они просто спокойно сидели на кухне и доедали на скорую руку приготовленный обед. Тишина и умиротворение наполняло сейчас атмосферу вокруг них. Албарн улыбалась видя, как наслаждается этим спокойствием ее напарник. Отправив последний кусочек самолично приготовленного омлета, Итер сполз вниз по спинке стула и прикрыл глаза. Правый край футболки упал с плеча вниз, оголяя часть шрама. Девушка поймала эту линию взглядом. В голове, почему, всплыл разговор с отцом Соула. -Знаешь, Соул – начала Мака. Голос был вполне спокойным, так что сам парень лишь мотнул головой, показывая свое внимание. – Я… говорила с твоим отцом по телефону… Беловолосый не двинулся, но слова услышал достаточно четко. Достаточно, чтобы внутри у него все рухнуло куда-то вниз, а тело осталось сидеть неподвижно. Потом, не открывая глаз, одной рукой уперся в стол, а другой в стул, садясь как полагается. Рука положила вилку на тарелку и Соул поднял свой взгляд на девушку. Во ее взгляде читалось… что? Сожаление? Отчаяние? Боль? Соул не мог точно прочитать ее эмоции по тем вновь потускневшим глазам. Возможно, если бы они вошли в резонанс, то он бы смог понять то, что терзает ее душу. Она отвела от его свои глаза и тяжело выдохнула. -Видимо, прошло не очень… - сделал вывод оружие. Мака что-то промычала в ответ, похожее на соглашение. -У вас не очень позитивные отношения. Почему? – Соул ожидал подобного вопроса. Знал, что когда-нибудь придется отвечать на него… Но все же оказался не до конца готов, чтобы открывать нечто подобное, пусть даже и своей повелительнице… Глубоко вздохнув, парень с глазами цвета крови, посмотрел на смеющееся Солнце. -Ты же знаешь, я – выходец из знаменитой семьи музыкантов Эвансов. Мой брат – виртуозный скрипач. Родители думали, что я стану таким же виртуозным пианистом. Но… - Соул замолчал. Мака посмотрела на парня. Он… собирался с силами. Он же ведь сейчас делится с ней самым сокровенным… - я не он. Я – не Вес. Во мне пробудились гены оружия и это стало моим спасительным билетом оттуда. Они не хотели меня отпускать. Мы переругались перед моим отъездом. И с тех пор я больше не музыкант с фамилией Эванс. Последнее предложение он произнес на выдохе и с неким облегчением в голосе. Она смотрела на него и он, прищурившись, улыбнулся девушке. -Теперь я твое оружие, Мака. Твой партнер. Соул взял за руку Маку и потянул ее в зал. В кухне было слишком тесно для того, что он задумал. Девушка вопросительно посмотрела на парня, но не стала сопротивляться. Пихнув журнальный столик куда-то в сторону, Итер поставил ничего не понимающую Албарн по середине комнаты, а сам отошел на пару шагов. И потом, полностью трансформировавшись, лег в руки повелительницы черно-красной косой. Непонимание девушки сменилось удивлением, а потом на лице появилась улыбка. Пальцы свободной руки прикоснулись к основанию лезвия и, идя зигзагами по рисунку, дошли до самого конца. Беловолосый парень отразился в лезвии и улыбнулся. -Соскучилась по этому ощущению? Мака улыбнулась в ответ, взмахнув пару раз косой, и проведя простейший прием, чтобы ничего не разнести дома. Рука сильнее сжала рукоятку. Он умеет вселять в нее уверенность. -Да!