Выбор Атлана

      Атлан был великим и мудрым королём. И, хотя его ошибка была страшной, а расплата за неё — суровой, многие открытия, сделанные в тот век, до сих пор определяют жизнь Атлантиды. Большинство из них доступны всем жителям царства: наследники Атлана не стали утаивать прогресс за стенами дворца, а открыли его народу, сотворив под водой чудо. И только одна вещь была спрятана от чужих взглядов…       Атлан был великим и мудрым королём. Это позволило ему не только признать свою вину, но и расплатиться за ошибку, и предостеречь тех, кому суждено быть после него. Правившего единолично Атлана было некому остановить: ослеплённый успехами, он шёл до конца, не оглядываясь. Подобная уверенность оказалась слишком фатальной для целого города. И, что много хуже, подобное могло повториться — с другим королём, в другое время. Тогда последним чудом, что сотворил Атлан, была Метка. Она предназначалась не самим наследникам; она предопределяла их пару. Достойный спутник Короля или Королевы, тот, кто сможет и поддержать, и остановить — тот, кого не было у самого Атлана.       Атлантийские учёные создали подобную игру природы в строжайшей секретности: о ней знал только сын Атлана, который встал на царствование после добровольного изгнания отца. Его же ребёнок и был первым, кто родился не один в этом мире — спустя время среди атлантийцев появилась девочка, на чьём предплечье с самого начала темнела буква «А», символ рода Атлана и королей Атлантиды. Так и повелось из века в век: после рождения прямого потомка короля среди всех семи королевств ему искалась пара, отмеченная Судьбой… Постепенно одно из королевств превратилось в сухую пустыню, жители другого стали кровожадными чудовищами, но всякая королева и всякий король Атлантиды неизменно могли найти своего соулмейта.       Атланна долго искала свою пару; пожалуй, дольше, чем кто-либо в её роду. Время текло всё быстрей и, отчаявшись, королева Атлантиды обручилась не с соулмейтом. Она не была первой: и до неё дети Атлана теряли свою пару или не находили её. Но что-то терзало женщину, терзало с того момента, как она подала руку не тому мужчине. В конце концов, когда напряжение достигло пика, Атланна сбежала, прямо со своей свадьбы. Лучше так, чем прожить жизнь, сожалея! Так она нашла Тома Карри — Тома Карри, обычного человека, у которого с детства было странное пятно на руке, напоминающее неправильную букву «А»… Но даже найденный соулмейт не спас Атланну от её долга. Подчинившись чужой воле, королева вернулась в своё королевство, оставив любовь всей своей жизни и маленького сына на чужом берегу. Том оставался человеком, жителем суши: даже самая искусная технология не могла подарить ему годы на океанском дне, а атлантийцы никогда бы не приняли смотрителя маяка за своего короля. Так было лучше, пусть и больнее.       Спрятав печаль в своём сердце за печатью семи морей, Атланна отдала руку другому. Умолчать об Томасе было бы глупо — иначе зачем женщина столько лет провела в чужом мире? Но Артур, первенец, оставался её «маленькой» большой тайной так долго, как получалось. И, когда королева забеременела, а позже родила Орма, именно маленький принц считался единоправным наследником престола. А посему… — Я так понимаю, моя дочь не просто так родилась со знаком Атлантиды на руке? — У Нерея — довольно кислое лицо и упрямо сложенные руки на груди, что в сочетании с ярко-рыжими волосами смотрелось иронично. Атланна мягко улыбнулась в ответ, взывая ко всему своему миролюбию: — А ты ожидаешь иного ответа?       В ответ мужчина только недовольно сжал губы: среди господ Ксебеля, которые уже не раз становились супругами атлантийцам, давно ходили легенды о метках Атлана. Но Нерею всегда было плевать: ему-то какое дело? Его руки были чистыми, а помысли — далеки от Атлантиды. Пока не родилась маленькая Мера.       Нерей ждал сына, наследника, которого можно было бы обучить всему, что он сам знал и умел. А родилась девочка, такая же огненно-рыжая, как и отец, и Судьба решила всё раньше, чем кто-то успел спохватиться. — Так значит, Мера предназначена твоему сыну? — Мужчина нахмурил лоб, вспоминая имя маленького принца. — Орму?       Атланна прикусила язык, прежде, чем слова ответа сорвались с её губ. «Не обязательно» — хотела сказать королева… — Очевидно, так, — ответила она. — Это была последняя воля Атлана, чтобы все его потомки находили… — Мне всё равно, что там было в седые времена, — отмахнулся Нерей. Атланна замолкла, удивлённо приподняв брови. Да, молодой король Ксебеля славился своим равнодушием и закалённостью, но ведь не настолько же! — Как только Мера достаточно подрастёт, я отправлю её к вам. Если уж ей суждено быть королевой Атлантиды, то пусть здесь и растёт. Очевидно, всё же настолько. — Как тебе будет угодно, — женщина слегка склонила голову, соглашаясь с собеседником.       И всё же, когда несколько лет спустя в Атлантиду привезли крохотную девочку, чьи волосы напоминали земной огонь, Атланна не удержала горестного вздоха. Как и Нерей, она оставила своего первенца добровольно; но правитель Ксебеля сделал это с таким равнодушным видом, так легко отдал дочь в чужие руки! Будто бы совсем не печалился разлуке с единственной дочерью от почившей жены. Впрочем, малышка тоже держалась на удивление спокойно для ребёнка. Чинно попрощавшись с отцом, Мера оставила ему на щеке свой поцелуй — и на этом делегация Ксебеля покинула дворец, повернув назад. Только спустя пару часов, когда Атланна решила проведать маленькую подопечную в её новых покоях, она услышала всхлипы: всё же, для Меры было тяжело так легко перенести разлуку со всем знакомым и любимым. Королева не стала трогать девочку, дала ей выплеснуть эмоции; вечером же, представ перед будущим женихом и свёкрами, только покрасневшие глаза выдавали слёзы маленькой принцессы.       В течение следующих лет, пока Мера жила в Атлантиде, Атланна, как могла, пыталась быть девочке другом и покровителем. Лишённая матери в раннем возрасте, принцесса Ксебеля тому совсем не противилась: её завораживала атлантийка с длинными светлыми волосами и невероятно-голубыми глазами. Ради неё малышка даже научилась переносить капризы Орма; только вот король Атлантиды пугал… Но его Мера видела крайне редко, а ещё реже — разговаривала с ним. С Атланной бесед было куда больше, но только спустя несколько лет королева осмелилась поднять тему того, из-за чего девочка и прибыла в Атлантиду. — Ты знаешь легенду о знаке Атлана? — Женщина мягко взяла руки Меры в свои. Из-за длинных рукавов метку не было видно, но обе хорошо знали, как она выглядит: девочка созерцала её каждый день, а Атланна в своё время любовалась ею на руке Тома. — Слышала отрывками, — принцесса пожала плечами. Ей и хотелось услышать, и было страшно — как будто с этим рассказом у Меры больше не будет пути назад. — Ты знаешь, что Атлантида ушла под воду из-за излишней жадности своего короля, — женщина дождалась утвердительного кивка и продолжила. — Тогда его последней волей перед изгнанием было удостовериться, что больше на его троне не будет единоличного короля, что ему всегда будет пара. И эта воля была исполнена, — белая, отсвечивающая в тёмных водах ладонь женщины легла поверх насыщенно-зелёного костюма там, где горел знак соулмейта. — Но… В чём смысл? Будто двое не могут совершить ошибки, — девочка недоуменно нахмурилась. Неужели её судьба приняла такой поворот просто из-за прихоти старца из легенд? — Могут, безусловно, — понимающе улыбнулась Атланна, — но есть надежда, что хотя бы один сумеет вовремя остановиться и остановить. Что будет тот, кто сможет образумить другого… Ведь соулмейты устроены так, что вы будете понимать друг друга. Подходить друг другу, как половинки единого целого. — Так значит, я — судьба Орма?       Атланна не ответила сразу. Прищурившись, она всматривалась в лицо Меры, прежде, чем ответить: — Ты — будущая королева Атлантиды, это точно.       Женщина уже хотела было уплыть, как её остановил робкий голос: — А… А могу я спросить? — Девочке явно было неловко, но жажда любопытства точила сильнее, чем смущение. — Я слушаю тебя, — в глазах королевы горели искорки понимания, но она хотела, чтобы Мера сама спросила то, что подначивало её любопытство. — Ваш соулмейт… у Вас же есть соулмейт? — Да, конечно! Как у любого наследника Атлана. — И это же… это же не его величество? — Принцесса почему-то никак не могла представить короля с меткой соулмейта на руке. Как будто это был пазл, который никак не складывался из-за лишней детали. — Иногда мы встречаем нужных нам героев позже, чем хотелось бы, — Атланна мягко провела пальцами по щеке Меры, заканчивая разговор. И сколько бы девочка ни получила ответов, вопросов у неё осталось неизмеримо больше.       Тогда, в детстве, Мера не поняла той паузы и того ответа наставницы. Ведь Орм — единственный наследник, кому, как не ему быть следующим королём? Спустя много лет, вслушиваясь в страшные крики отца своего жениха, девушка узнала причину. — Что значит, твой первенец — полукровка? — громыхало по дворцу, и даже закрытые двери покоев не спасали. Девушка, вчерашний подросток, непроизвольно сжалась: ей было так страшно! Метка на предплечье горела, а по дворцу вместе с водными потоками расплывалось новое имя: Артур. Артур, Артур, Артур! За каждым углом можно было услышать, как и слуги, и господа обсуждают скандальную новость. У королевы Атланны не один сын! Её первенец живёт с отцом на суше!       У Меры было так много вопросов к женщине; у Орма, конечно, не меньше. Но ни один из них не был задан: на их глазах конвой увёл бывшую хозяйку Атлантиды к Ущелью на жестокую расправу. В ту ночь принцесса Ксебеля впервые за долгие годы опять плакала… Но уже на следующий день держала спину ровно, а лицо — спокойным. Одной из немногих Мера удержалась от обсуждения полукровки: даже наедине с женихом она не стала поднимать больной вопрос. Хотя по лицу Орма видела: тот так же напуган и озадачен, как она сама. Возможно, юноша даже хотел хоть с кем-то обговорить то, что его терзало. В конце концов, мать, которую он так чтил и любил, теперь считали недостойной блудницей! Но король не желал слышать и упоминания про бастарда, а пойти вслед за госпожой никому не хотелось. Постепенно все разговоры сошли на нет; остались только незаживающие раны в юных душах.       Ни в ту пору, ни позже, Мера не дала себе усомниться в своём предназначении. Королём Атлантиды должен был стать Орм, ему же она предназначена в жёны. Быть рядом с ним, стать его королевой — долг Меры, который она чтит и исполнит тогда, когда тому придёт время. Это то, чему её научили. Вот только девушка раз за разом замечала, как незаметно покидал дворец верный Нуйдис Вулко, устремляясь вверх, к поверхности. Ни разу она не сказала об этом ни королю, ни принцу: зачем бы? Ещё не факт, что это как-либо связано с полукровкой! А даже если с ним… То быть замешанной в подобном деле Мера точно не хотела.       Впервые принцесса усомнилась в правильности происходящего после коронации Орма. Став королём, юноша как будто унаследовал всю жестокость своего отца, которую раньше прятал. У него и раньше проявлялась некая капризность, упёртость, самоуверенность — но вместе с титулом, унаследованным от родителей, это всё будто увеличилось в масштабах и, подобно волне цунами, накрывало собою всё. Мера, помня о своей миссии, честно пыталась остановить жениха и вернуть ему трезвость мысли, утраченные идеалы. Но раз за разом она получала на свои замечания и предложения равнодушные отмашки, а то и куда более грубые ответы. Орм её не слышал и слышать не желал. Как принцессе не хватало в такие моменты Атланны! Мудрые ответы наставницы могли бы пролить свет на происходящее, она бы смогла успокоить сына! Но королева была мертва, а усилий Меры и Нуйдиса явно хватало лишь на минимум, и тот уже исчерпывал свой лимит.       Именно тогда Вулко впервые заикнулся — наедине с принцессой, естественно, — что, вероятно, трон Атлантиды должен бы занять другой сын. Мера тогда ничего не ответила: сама мысль о подобном была изменой всем устоям и принципам. Но всё чаще и чаще ходили слухи о том, как атлантиец-полукровка помогал рыбакам, спасал людей и защищал оба мира — настолько, насколько эти миры ему позволяли. После же атаки Степного Волка и участия Аквамена в победе над ним, зазвучали и нотки одобрения. Орм только скрипел зубами: он не защитил своё королевство, не атаковал врага, как положено. И пока мир наверху восстанавливался, король Атлантиды взялся наращивать свою военную мощь.       Мере уже не надо было знать всех подробностей его плана. Девушка уже сделала свой выбор, сжимая метку соулмейта под чешуйчатым рукавом. Она теперь не знала, чьим соулмейтом является и рядом с кем должна провести свою жизнь: она только знала, что Орм, оставшись на троне, уничтожит оба мира. А посему… — Помоги нам! — Мера не привыкла просить, и её просьба больше похожа на приказ, но в глазах — целый океан отчаяния, и только то, что принцесса Ксебеля поднялась на земную поверхность, уже о чём-то говорило. — Нет-нет-нет, я в дела Атлантиды не вмешиваюсь, — Артура слегка качало после алкоголя, но он уверенно сел на водительское место. Его суперсилы хватит на то, чтобы довести их с отцом до дома, а большего сейчас и не надо. У Карри спутанные тёмные волосы, смуглая кожа и хитрый прищур неестественно светлых глаз. Ничего общего с утончённой, как будто выбеленной морской волной Атланной! Но в их с королевой родстве не было сомнений — после того, как Мера увидела Аквамена с трезубцем матери. Единственная карта, она же козырь, что воспоминания о матери заставят Артура Карри бросить вызов Орму и отбить вторую родину. Но на все увещевания мужчина только фыркнул, а девушку оставил стоять посреди причала и смотреть вслед удаляющемуся авто. Карта бита, банк пуст: пожалуй, Мера находилась в поистине отчаянном положении.       Ни Орм, ни Нерей даже не догадывались, какую услугу оказали заговорщикам, обрушив гнев океана на земную твердь. Только прямая опасность для единственного близкого человека могла заставить Артура изменить своё решение! В тот момент, когда мужчина судорожно вытаскивал отца из машины и пытался заставить его дышать, Мера, наконец, увидела его сходство с матерью. Атланна тоже была готова спасти близких любой ценой; даже ценой собственного счастья. Но, увы, на этом перечень общих черт и заканчивался, и чем ближе девушка узнавала Аквамена, тем больше в этом убеждалась. Грубый, неотёсанный, он невероятно глупо шутил и мог сказать абсолютную ерунду не меняясь в лице. Куда ему до Орма — всегда выхоленного и изящно-мужественного. Мера вздыхала: как бы внешний лоск ни красил её жениха, именно Артур — брутальный невежа — был готов защищать мир. — Ты его соулмейт? — Карри смотрел в грязное окошко самолёта, делая вид, что ответ его совсем не волнует. Да вот только до этого они сидели молча, практически игнорируя друг друга, и вопрос резанул по ушам. — Что? — Ну, мама рассказывала. Про метку Атлана, и всё такое. Ты соулмейт Орма? — Артуру приходилось практически кричать, чтобы перебить гул двигателей, а Мере вообще не до вопросов: её всё ещё подташнивало от высоты и жары. Где сейчас родные глубины и их приятная тишина!.. — Тебя это не касается, — девушка практически огрызнулась, неосознанно хватаясь за предплечье. Метка горела последние несколько дней, но что это могло значить — принцесса не знала. От Артура этот жест не укрылся; он хорошо знал, где размещён знак — видел у отца. — Окей, как скажешь, — фыркнул мужчина, отворачиваясь назад и замолкая. По сути, ответ он узнал, а если рыженькой предпочтительнее молчать, то пусть так и будет. — Да, — Мера, глубоко вдохнув, всё же ответила. Она не хотела быть такой грубой: да вот только сомнения и вопросы сжирали остатки самоконтроля всё быстрее. — Что? — Да, я соулмейт… будущего короля, — как когда-то Атланна, теперь и Мера прибегала к словесным увёрткам. Артур на это лишь приподнял брови; в глазах у него сами собой засветились ехидные искорки будущих подколок. Принцессе от этого стало только тошно: и без Карри она теперь сомневалась, чьим соулмейтом является. То ли Орма, как то всегда считалось, то ли Артура, которого сейчас направляла в соответствии со своим компасом. Первого она знала всю жизнь и с рождения была названа его невестой; другого же видела второй раз в жизни, бесилась с половины его слов и действий и считала лучшим кандидатом в короли.       Чтоб Атлана и его чёртову метку!..       Впрочем, после того, как прибор указал на близкое расположение старых кузен, стало не до внутреннего конфликта и душевных сомнений: события завертелись с ошеломляющей быстротой, затягивая в свой водоворот. И как-то так вышло, что именно подобный бурный поток заставил Меру иначе взглянуть и на мир людей, и на Артура, и даже на саму себя. Но, опять же, девушке было не до того: всё это приходило само собой, не в качестве оформленной мысли, а как текущее состояние. «На поверхности иные краски» — когда Сицилия раскрылась во всей своей красе. «Люди могут быть приветливыми и приятными» — когда маленькая девочка так радовалась игре воды, а в руках покоился подаренный букет. «Артур умеет быть обходительным» — когда Карри в очередной раз улыбнулся, смотря на Меру и её маленькие выходки. «Он будет хорошим королём» — когда мужчина, весь в крови, до последнего спасал горожан, абсолютно незнакомых и чужих ему людей.       И только в тот момент, когда девушка тащила обморочного Аквамена на спине до ближайшего судёнышка, когда самостоятельно выходила в море и когда заматывала раны мужчины водорослями, у неё нашлось время поразмышлять, прислушаться к себе. И что-то внутри принцессы Ксебеля шептало: вот он, король; вот он, твой суженный. И теперь сил отрицать уже не было — оставалось только смириться, закусывая губы и ища гладкий бок флейты в сумке. Вспомнился старый разговор с Атланной, когда об Артуре никто и не знал. Сейчас Мера во всей полноте понимала, почему наставница говорила такими загадками: на первый взгляд Аквамен совсем не подходил на роль короля. Возможно, герой, но вести за собой людей, выдавать указы и заботиться об благополучии целой метрополии?       Как оказалось, Атлан знал, что делал. Теперь оставалось только найти его трезубец, спрятанный чёрт знает где.       Если изначально Мере казалось, что на поверхности всё происходит слишком быстро, то, упав назад в морские глубины, ведомая крепкой рукой Артура, девушка поняла, что понятие «быстро» — вполне растяжимое. Только теперь от «быстро» зависела их жизнь; будет у Павших обед или нет. Вихрь в сердце Впадины не дал снизить оборотов, зато Мера уронила ещё несколько своих бастионов. Никогда она так не стремилась схватиться за чужую руку, тем более, руку полукровки! Но там, в безумном водовороте, девушка боялась не только за свою жизнь; она боялась и за мужчину. Не потому, что Карри был кандидатом в короли, а потому, что он — это он. Но, пожалуй, самым невероятным за эти несколько дней было встретить Атланну. Всё так же прекрасную, ни на день не постаревшую Атланну! И теперь, когда появилась возможность задать все те мучающие душу вопросы, Мера… Не знала, что сказать. Как-то так оказалось, что она сама на всё смогла ответить, пусть и не сразу это осознала.       Видя, как бывшая подопечная то открывает, то закрывает рот, Атланна лишь улыбнулась: всё так же мягко и ласково, с загадочными искрами в глазах. Там, внизу, Аквамен сражался за вожделенную награду, а Мера просто не знала, куда себя приткнуть и что сделать. — Не переживай, — голос у королевы хриплый, после стольких лет молчания, — кому, как не тебе знать, настоящий ли он король. — А? Что? — девушка вскинула голову, и подсохшие волосы взметнулись волной огня. — Я тоже волнуюсь за Артура, но… — Атланна, как когда-то давно, положила свою ладонь на чужое предплечье, — твой выбор не может быть ошибочным. — Вы знали, знали, что королём будет Артур? — Мера, наконец, спросила то, что её давно мучило, и взгляд девушки впился в чужое лицо, ища ответ до того, как он будет произнесён. — Нет, — женщина хрипло хохотнула, — совершенно не знала. — Но… — Не такого ответа ждала принцесса! — Но я знала, что у меня два сына, и знала, что они оба достойны трона Атлантиды. Когда все были так уверены в Орме, я не могла отказать Артуру в вере в него, — Атланна опять улыбнулась, наслаждаясь этими ощущениями. — И Вы всё равно оставили сына? — Мера понимала, что бьёт по больному, но знала, что другой возможности спросить уже не будет. Земля под ними заходила ходуном, и атлантийки невольно схватились друг за друга, крепко сжимая ладони: не только чтобы устоять, но и чтобы найти поддержку. — У меня был скудный выбор: всю жизнь бежать, подставляя дорогих мне людей опасности, или вернуться домой, обеспечив им спокойную жизнь. Я выбрала второе, но кто знает, было это правильным решением или ошибкой? — Глаза женщины невольно потухли, а в уголках губ залегли морщины. Она всю жизнь себя терзала этим вопросом и даже сейчас, когда Артур бился с левиафаном, ни в чём не была уверена. — А… А разве отец Артура — не Ваш соулмейт? — Мере не надо было договаривать вопрос, чтобы Атланна поняла весь контекст. — Да, это он. Но приняла бы ты такого короля?       Девушка уже не стала отвечать: она и сама догадывалась о таком ответе и принимала его. Действительно, разве было в Атлантиде место смотрителю маяка? — Мера, — позвала собеседницу Атланна. — Да? — Стань Артуру тем, кого не хватало Атлану, — королева просила, невольно сложив руки у груди. Она верила в сына и верила Мере, но сейчас, когда земля под ними опять задрожала, не могла смолчать! — Стану, — прошептала девушка за мгновение до того, как из-за водопада появился Артур, в руках которого блестел легендарный трезубец.       И всё оказалось на своих местах — вместе с принятым решением, сказанным вслух.