Полдень будет жарким

На следующее утро Асия от недосыпа и переживаний озверела настолько, что двадцать минут пыталась уговорить выключенный чайник закипеть. Эд еще спал, но ей-то нужно было приготовить завтрак и хотя бы осознать себя как человека. На кухне все было аккуратно расставлено на своих местах, светлые занавески не мешали пока еще робким лучам солнца пробиваться в помещение, и девушка щурила глаза, чтобы оно не слепило. Она даже злиться от недосыпа не могла. Под серовато-голубыми глазами залегла тень синяков, все валилось из рук. Девушка машинально разогрела вчерашний суп и оставила его на плите, чтобы остался теплым. Сама за это время так же медленно запихнула в себя два бутерброда и заторможено взялась за рабочую торбу, извлекая оттуда коричневые, чуть мешковатые штаны, льняную рубаху, похожую на ту, которую носила сама, но без какой-либо вышивки, и странное подобие короткого жилета. Прогладила, исполняя свой же собственный древний ритуал, и бережно уложила вещи назад. Хоть бы не забыть. Такие торбы были у каждой швеи и каждого бригадира. Если кто-то, по стечению обстоятельств, проваливался в другой мир, то должен был сразу переодеться, а свои вещи выбросить подальше, а еще лучше утопить или сжечь. Тени были словно звери. Они чуяли чужака на своей территории. Эти сведения институт получил недавно, когда одному из бригадиров, что провалился в разрыв, удалось вернуться. Веха и Дарина, его помощница, вытащили из него все, что могли, пока беднягу не накрыло безумие. Впрочем, как и каждого, кто возвращался оттуда. Таких было мало. — Снова суп? Зачем грела, ты же знаешь мое отношение к завтракам. С кухни донеслось недовольное ворчание Эда. Обычно в таких ситуациях Ася предлагала приготовить что-то другое. Но теперь… А её просили? — Не нравится — не ешь, впихивать не буду. Тебе звонила Наталья. Я так понимаю, это к ней в контору ты так стремишься? Асия буквально случайно увидела, как от очередного пропущенного засветился телефон Эда, и только из-за этого заметила смс: «Почему не отвечаешь, мм? Твоя снова рядом?». Возможно, вечером она бы истерила. А сейчас просто не было сил. — Нет. Я стремлюсь просто от института подальше. Эд заметно разнервничался, хоть и старался держать лицо. Но голос выдавал. — Веха завтра уезжает. Хочешь договариваться — едь к нему сегодня, а то еще целый месяц будешь торчать тут, бедненький. Она говорила ровно и устало. Спокойно сняла халатик, натянула привычные, несколько потрепанные светлые штаны, рубаху, заплела волосы и закинула торбу за плечо. — На выезде сами справимся. Вещи свои забери только до вечера. Пока. Ошарашенный Эд даже не пытался остановить девушку, которая с ледяным лицом вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь. Ей уже не хотелось переживать или плакать. Перегорело, больше не побеспокоит. У нее была целая ночь на то, чтобы все обдумать и, в конце-то концов — все к этому шло. Поэтому нечего строить из себя обиженную маленькую девочку. И не с таким справлялись. Ася убеждала себя, что ей плевать, хотя сердце рвалось от боли. К институту и рабочей «буханке» она подошла самой первой. Никого из бригады еще не было, только добродушный усатый шофер курил в распахнутую дверцу. — Доброго утра, Асия Климовна. — Мужчина выдохнул крепкий дым и улыбнулся девушке. — А что это ты одна, да еще и заплаканная? Обидел кто? Асия подняла на него уставший взгляд, заставила уголки губ приподняться в улыбке: — Все хорошо, Пал Михалыч. Я сяду уже, ладно? — Да какие проблемы! — Обрадовался шофер. — Как раз, за ласточкой приглядишь. А я смотаюсь пирожков куплю, там наша забегаловка уже открылась. А то знаю я вашего брата, умотаете в свой рейд, а мне голодай. Ну, так я пошел? — Конечно, никаких проблем. Не обращая больше внимания на шофера, который воодушевленно зашагал вниз по улице, она открыла дверь УАЗика и привычно села на левое двойное сидение у окна. Они с Эдом всегда тут сидели вместе, даже когда не встречались. А сейчас Асия Климовна, как её добродушно называл шофер, будет ехать одна. Да и к лучшему. Точно, нужно отцу позвонить! Девушка достала из кармана телефон, глянула на время. Половина шестого — явно уже проснулся. Отец никогда не любил спать долго. И верно, после трех гудков трубку подняли: — Ася? Доброе утро, мышонок. Что это ты так рано? Девушка чуть зажмурилась, слыша родной и заботливый голос в трубке. Клим души не чаял в дочери и всегда поддерживал её, иногда проявляя любви даже больше, чем мама. Ася любила их обоих, но мама еще спала, поэтому она и дернула отца первым. — Ничего такого, папа. Вот в «буханке» уже сижу, выезд сегодня. Я приеду к вам послезавтра и все-все расскажу. Но тут такое дело… — Девушка запнулась, после набрала воздуха в легкие и выпалила, — Можете с мамой квартирантов найти? Квартира опять опустеет. До отношений с Эдом, в квартире Аси всегда жили пара студенток. Её трешка, которая досталась в наследство от деда, располагалась практически в центре города, да еще и недалеко от института. Сама девушка из-за выездов проводила там не так много времени, поэтому предприимчивые родители и предложили заселять квартирантов. И квартира присмотрена, и взносы достаточно хорошая прибавка к зарплате. Но когда у них с парнем все закрутилось, и Ася решила, что нечего ему жить в комнатушке старой общаги — квартиранток вежливо попросили на выход. Ведь лишние в квартире, где жила пара, явно ни к чему. На том конце провода воцарилось тяжелое молчание. — Он что, тебя бросил? — Клим спрашивал сурово и взволнованно. — Асенька, ты в порядке? Девушка тихо вздохнула, стирая пару слез тыльной стороной ладони: — Папочка, там все странно. Я заеду к вам и все-все расскажу. Просто найдите квартиранток и побыстрее. Не хочу тишины в квартире. Обещаешь? Отец ответил не сразу. Асия живо представила, как он стоит у кухонного подоконника, озадаченно качая головой, как и всегда, когда расстраивался или чего-то не понимал. — Хорошо, мышонок. Проблем не будет, тут уже повсюду первокурсники. И приезжай скорее, не держи в себе. Мы с мамой очень сильно тебя любим. — И я вас. — Тихо шепнула девушка и отключилась. Да, это правильно. Если жечь мосты — то сразу и безвозвратно. Чтобы не ждать, а вдруг вернется и не надеяться склеить то, что треснуло очень давно. Её вина в том, что она, ослепленная своей любовью и привязанностью, не заметила этой трещины и тянула все упрямым осликом. Нельзя заставить других себя любить. Души — не кувшин, в них нельзя отлить излишки чувств. Скоро к УАЗику подошли ребята из бригады. Нелли — явно опухшая после какой-то гулянки и с достаточно ощутимым перегаром — мрачно прошла в самый конец и молча растянулась на сидении, закрывая лицо кепкой. А вот забравшаяся следом Люда сразу заметила неладное и села рядом с Асей. Она знала, что подруга всегда появлялась с Эдом, а тут она была одна и как в воду опущенная. — Ася, привет. Что случилось? Где Эд? — Мы сегодня без него. — Отозвалась Ася, поворачиваясь к подруге лицом. Та только охнула замечая, насколько уставшей та выглядела. — Думаю, и завтра тоже. Он уходит из бригады, поедет к Вехе сегодня договариваться. Так что придется самим таскать теодолит, ленту и все прилагающееся. Люда закусила пухлую губу, сочувственно глядя на подругу. Шикнула на Ника, который собирался задать тот же вопрос про Эда, и легко погладила Асю по плечу. — Заходи сегодня ко мне. Ника пошлю куда подальше, напьемся, поговорим. Легче станет. Соглашайся, ну? Ася чуть улыбнулась такой заботе. Может так и будет лучше. К родителям сегодня все равно не поедет. Не пялиться же в темноту пустой квартиры. — Осталось дожить до вечера. Но хорошо, считай, ты меня вытащила. А теперь не заставляй Ника скучать и беги к нему. Вон шофер уже идет, сейчас поедем. Бригадирша ободряюще улыбнулась Асе и пересела к своему парню, удобно устроившись в его объятиях и собираясь доспать недоспанное. Асия же подавила порыв завалиться вправо, опереться по привычке, и просто уставилась за окно, вдевая наушники и делая музыку громче. Давно так не ездила, нужно было привыкать заново. *** До указанного в координатах места они ехали достаточно долго, и все это время в салоне было сонное царство. Неля отдыхала после пьянки. Люда, причмокивая губами, спокойно додремывала законные часы утреннего сна. Даже Ник, устроившись поудобнее, прикорнул, убаюканный тряской ухабистой дороги. Только Асия не сомкнула глаз. Вроде и надо бы поспать — прошлую ночь она тоже не выспалась из-за раннего выезда, вторые сутки на ногах получается — но просто не могла закрыть глаз. Внутри словно переключился маленький тумблер, и все попытки уйти в объятия Морфея оборачивались крахом. Вскоре девушка оставила бесплодные попытки и просто апатично рассматривала тянущиеся за окном поля и посадки. Спустя практически пять часов, УАЗ остановился у широкого поля озимой ржи, и Ася поморщилась. Снова эти колоски, снова ленту толком не проложишь, и это чертово горячее марево, мешающее сьемке. Не могут они свои разрывы в нормальных местах делать что ли? — Просыпайтесь, эй. Приехали. Берем приборы и идем отсюда. Раньше сядем — раньше слезем. Люда недовольно приоткрыла глаз, зевнула, прикрывая рот ладошкой: — Ой, ну тебя, Ася. Хуже бригадира, честное слово. Возьми теодолит. Ника нагрузим лентой и штативом. Нелли вехи потащит, а я захвачу колышки, отвес и навигатор. И никаких проблем. — Да, как скажешь. — пожала плечами Ася. Бережно взяла с сидения футляр с теодолитом и вышла из машины, с наслаждением разминая затекшие ноги. — Ну что, Асия Климовна, по пирожку? — Шофер высунулся из отрытого окна, улыбаясь девушке. — Чтобы не грустилось, а? — Спасибо, Пал Михалыч, но я не буду. Утром позавтракала хорошо. Швея прищурилась от яркого солнца и слабо улыбнулась шоферу. Есть вообще не хотелось. — Ну, нет так и нет, Климовна. Давайте побыстрее там, жена дома ждет. Девушка снова улыбнулась и поспешила за остальными, которые уже забрели в поле. Нелли, как всегда, без умолку жаловалась на все вокруг, доводя Люду до белого каления. Ник спокойно шагал, насвистывая под нос незамысловатую мелодию. Ася шла чуть сзади, погруженная в свои мысли. Ровно до вопроса от Нелли: — Ася, а где Эдик? Заболел, да? — Умер. Можешь приходить на панихиду. Не вынес быть с тобой в одной бригаде, повесился утром на старых колготах вахтерши. Ник и Люда прыснули, но Ася не обратила на это внимания. Меланхолично сорвала василек, заправила за ухо. Она не любила наезжать на других, но сейчас ничего не могла с собой поделать. — Так бы и сказала, что не в настроении. — Буркнула Нелли и молчала целых десять минут, что было великим достижением, с её-то обычным словесным поносом. Эдик… Ася вспомнила, как он бесился, когда кто-то его так называл. Эдик, Эдуард — он сразу кривился, как после лимона, и лез доказывать, что его стоит называть Эд. Просто Эд и только. Девушка задумчиво поддела рукав рубахи, разглядывая двулистник Грея, вытатуированный на запястье. Как все же хорошо, что в последний момент идея сделать парные татуировки провалилась, и они просто сделали себе те узоры, которые хотели. Инициатором этого бреда была не Ася. Еще во время бурного переходного периода девушка договорилась с отцом, что на её теле будет максимум две татуировки. Во-первых, было бы глупо тратить лимит на романтическую банальщину, а во-вторых, Ася никогда не исключала возможности, что они разбегутся как в море корабли. И останется она, как дура, с половинкой сердечка на предплечье и стрелой. Гадость и только. — Ася, твою ж по башке, не спи — замерзнешь! Голос Ника выдернул швею из воспоминаний, и она вскинулась: — Что такое? Парень закатил глаза, театрально и мученически вздыхая: — Женщины, вы сгоните меня в могилу. Теодолит, говорю, установи, отцентруй, отгоризонтуй, выставь по уровню — короче, приведи в рабочее состояние. Я с Людой пока полигон разобью. Все, давай-давай, шевелись. Не торчать же день на солнцепеке. Он вбил первый колышек, над которым надлежало расположить штатив, и они с Людой бодро ушуршали по ржи, отмерять сто метров до следующей станции. Ася же быстро настроила теодолит и отошла, щурясь от яркого и очень жаркого солнца. Нашла место, где рожь росла не так густо, примяла стебли и опустилась на нагретую солнцем землю. Её дело маленькое: зашить по данным. Так что пока можно было и полежать. На поле было очень тихо. Даже щебет птиц доносился редко и словно очень издалека. От солнца, жар которого был бы невыносим, спасал легкий ветер, под поглаживаниями которого игриво шуршала рожь, качая налитыми стеблями и словно переговариваясь о чем-то. Асия лежала, отрешившись от всего. Сейчас ей казалось, что она одна в мире, и это ощущение дарило ей подобие удовольствия. Да, она одна, одна с этим жарким полднем, полем, землей и шелестящей рожью. Совсем одна, и нет ничего лучше. Спокойно, тепло и невыносимо сонно. Так и хочется закрыть глаза, слушать легкий ветер, шуметь с ним. Тихо, легко и так приятно. Поспать, хоть минутку… — Ася, ты где? Люда скоро уже досчитает, я же без тебя не закрою, ну Ася! А вдруг там опять тень вылезет? Девушка тихо застонала и неохотно вынырнула из такой желанной и такой прекрасной полудремы. Проморгалась, встала. — Нелли, не ной, я тебя прошу. Я никуда не делась, все закроем. Практикантка облегченно выдохнула, когда увидела Асю. Поправила волосы, одернула маечку, явно волнуясь. — Ася, слушай, тут такое… Швея рассеянно зевнула, нахлобучивая на голову кепку: — Да-да, я тебя слушаю. Нелли замялась еще больше, глядя уже только себе под ноги: — Я боюсь снова это делать. А вдруг тень опять появится и подменит меня? — Не закроем — конечно, появится и подменит. Не только тебя. Полезут и подменят к чертям вообще всех. А ты будешь чахнуть призраком в их мире, что может быть лучше? — Она не церемонилась с практиканткой точно так же, как не церемонились когда-то с ней. Тут не было места страху. Были нормы, обязанности и протокол. — Нелли, твоя жизнь в твоих руках, поэтому не переживай. Я рядом, опыта у меня гораздо больше. Отобьем, как и в прошлый раз. Так что идем. Там вон, Люда уже машет, давай. Сегодня я стабилизирую, а ты попытаешься сама сшить, хорошо? Практикантка кивнула и уныло зашагала за Асией. Подставляться не хотелось, а тут еще и папа не захотел её вытаскивать. Мол, такой дар, такой шанс! А Нелли хотела нормально жить: тусоваться с друзьями, ездить на дорогих авто. Кто-то другой пусть мотается по полям и закрывает вот это вот горе! Но оставалось только наблюдать за невыносимо деловитой Асией, которая раздражала хуже кости в горле. Золотая девочка бригады, чтоб её. — Люда, сколько градусов не сошлось? Асия даже не подозревала, чего ей сейчас в мыслях нажелала Нелли, и спокойно узнавала объем работы. — Пятнадцать. Небольшой и стабильный, будет легко. Как раз, работа для Дочечки. — Согласна. — Кивнула швея. — Но я подстрахую. Нелли, иди ко мне. Тут всего пятнадцать, сама попробуешь закрыть. Практикантка подошла быстро, хоть и без особого желания, встала в рабочую позицию, сосредоточилась, пытаясь уловить место разрыва. Ася, которая прекрасно видела, где шить, тихо вздохнула и спрятала зевок в кулак. Послал же Веха практикантку. Сошла с позиции, подошла ближе к разрыву, игнорируя нормы протокола. Сейчас так хотелось спать, что Асия просто ничего не соображала. — Нелли, полтора метра от меня вправо. Смотри, там воздух по-другому дрожит. Давай, сосредоточься, ты все сможешь. Та досадливо поморщилась. Вот, снова умничает. Ну она бы увидела все! Ладно, все получится. А пятнадцать градусов или двадцать пять? У Нелли вылетела из головы цифра, и она сощурилась. Ну, ладно, можно сплести заклинание чуть сильнее, от этого еще никто не умирал. Практикантка прищурилась, глянула на Асию, которая кивнула ей, и сосредоточилась, выплетая короткое заклинание сшива. Выдохнула последнее слово, и гудящая волна чистой силы понеслась к разрыву. Слишком много, как для пятнадцати градусов, слишком широкая сеть. Люда только охнула, когда заметила, как край сети задел стоящую слишком близко к разрыву Асю. Девушка не успела произнести ни звука — её швырнуло в искрящийся, готовый закрыться портал, и тот схлопнулся сразу же за ней, поймав лишь обрывок перепуганного вскрика Нелли.