Я знаю всё, но я не знаю ничего хорошего. Зачем я живу?

-С тобой всё в порядке? Ты какой-то бледный. -Мне нездоровится... Я пойду полежу. -Выходи, как полежишь! Пойдём змея запускать. Крош весело убежал во двор к Барашу. Ёжик осел на кровать. Крош зашёл к нему недавно и позвал запускать змея. "Что-то ты всё дома сидишь, чего, болеешь?" Ноги подкашивались, к горлу подступала тошнота. Руки были холодные, а лоб горячий. Кажется, температура. К счастью, уже смеркалось, и можно будет лечь спать. Нельзя вызывать вопросы. Нельзя болеть. Надо терпеть всё. Всё, что нас не убивает, нас делает сильней... Ёжик неосознанно опустился головой на подушку. Дикая мигрень мучила его уже двое суток, он почти не выходил из дома. С ним виделся только Крош... Это наивный, глупый ребёнок. Ёжику было нестерпимо жалко его. А его надо устранить. Он, сам того не зная, перешёл дорогу тому, кому её переходить ни в коем случае нельзя. Слишком много он натворил тогда в большом городе. По несчастливой случайности, именно Ёжика выбрали убрать Кроша. Ёжика послали втереться в доверие Крошу, а затем привести его к Главному. Ёжик упустил одно - он может привязаться к этому простому деревенскому пареньку. Крош смотрел на всё поверхностно и даже предположить не мог, что его лучший друг... А лучший ли друг? Крош всегда сгружал на Ёжика грязную работу, использовал его как мальчика на побегушках, даже смеялся над ним. Сколько унижений пришлось вынести, чтобы только выполнить задание, как трудно было безукоризненно влиться в коллектив. Но он смог. Он влился. Когда Ёжика только посылали на задание, он упирался всеми руками и ногами и кричал, что "к такой провинции и глуши я на дух не подойду!". А теперь ему не хочется отсюда уезжать. Срок миссии скоро завершится. Придётся бросить их? Свою новую семью?.. Семью, которой у Ёжика никогда не было. Вдруг на фиолетовую футболку капнула красная капля. Снова пошла кровь из носа. Ёжик на дрожащих ногах поплёлся в ванную. Как только он начал промывать нос, послышался сигнал. Сигнал, который не должен был звучать ещё минимум месяц. В кармане глубоко запрятанного в шкаф делового пиджака глухо прозвенел телефон. Ванная опустела почти моментально. Дрожащие, все в крови, руки судорожно раскидывали одежду по комнате. Где же он... как сквозь землю... Нашёл! -Я слушаю, Хозяин. Как давно не слышался в трубке этот деловой бас. Властный голос, одним словом заставляющий собеседника замолчать. Этот голос пульсировал в больных висках тайного агента, от него нельзя было спрятаться. -Но, Хозяин... Я ещё не готов... План ещё не совершенен... Этот голос не потерпит возражений. Он становится громче. Он отдаётся уже и в ватных ногах, и в сердце. Ёжик кладёт трубку и тащится в ванную. Он сломан и раздавлен. Поступил приказ убрать Кроша как можно быстрее. Ёжик медленно сползает по стене. Тонкие, как у пианиста, пальцы открывают дверцу шкафа и достают оттуда пачку сигарет. Свет в ванной не включён, и сумеречную темноту прорезает огонёк спички. Ёжик тяжело затягивается и неторопливо выдыхает. Кольца серого дыма расползаются по комнате. Противный сигаретный вкус жжёт рот, но сейчас Ёжик этого не замечает. На щеках начали виднеться светлые дорожки слёз. Взгляд парня упал на запястья. Левое всё порезано, шрамы уже не сойдут. И всё-таки... у него не так много счастливых воспоминаний, и все они так или иначе связаны с Крошем. Здесь его впервые поздравили с днём рождения. Ту открытку он хранит очень бережно с коллекцией фантиков. Здесь он впервые увидел, что такое деревня. Она оказалась не такой противной, какой Ёжик её представлял. И люди тут добрее. Здесь Ёжик в первый раз выспался. Здесь никто не обзывали его из-за очков. Здесь не было вечных нападок на его неестественный цвет волос. Здесь не было упрёков, бессмысленной злобы, угроз - его просто приняли, как собственного ребёнка и брата. А как он ответит? Ведь он подставит их всех. На улице стемнело. Крош так и не зашёл. Странно. Но сейчас так даже лучше. Ёжик открыл ящик под раковиной и достал оттуда верёвку. Выйдя с ней в комнату, парень пододвинул к себе ногой стул и сгрузил верёвку на него. На столе удачно лежала бумажка. Чиркнув на ней несколько слов, агент снова вернулся к табуретке. Узлы и петли он умел вязать хорошо. Эти спецкурсы он никогда не забудет. Аккуратно парень повесил верёвку на что-то, как ему казалось, подходящее для повешения. Встав на табуретку, он осторожно, чуть ли не нежно, надел петлю на шею и затянул её. От вечного сна его отделял один шаг. Шагнуть было несложно. Отрофировавшийся разум уже не воспринимал происходящее. Ёжик шагнул. На той бумажке были написаны простые и банальные слова. Читатель позволит мне не переносить их сюда? Наверное, такие как раз и добивают родственников и друзей покойного. Но пока никто ещё не знал, что случилось. Сейчас все делали то, что обычно. Совунья и Нюша готовили пирог. Копатыч копал огород. Кар-Карыч спал с газетой в обнимку. Крош тоже спал, набегавшись за день. Пин что-то чинил в гараже. Лосяш, конечно, играл в компьютер. Бараш сочинял новую поэму. Почему-то она сегодня была о смысле жизни. Главную героиню звали Кузинатра. Ёжика обнаружит завтра утром Нюша, пришедшая навестить больного. Она с криком бросится из дома. Первая ей попадётся Совунья... Но не буду забегать вперёд.