Невинные надежды, страшные мечты

Следующий день ребята шли, почти не делая перерывов на отдых. В один момент сам Чанель предложил сделать привал, на что ему ответили отказом. Все уже были в нетерпении, надеясь поскорее увидеть то место, где им предстояло провести счастливое время вдали от серых стен. Старшего периодически заваливали кучей вопросов. Оказалось, до последнего он сам не был уверен в том, получится ли у ребят не только сбежать, но и найти убежище. Отвечая на вопрос не выдержавшего интриги Бэкхена, Пак объяснил, что жить они будут в небольшом заброшенном доме в лесу в нескольких километрах от пригорода. Старший попросил не надеяться на шикарные условия: туалет был на улице, воды и электричества не было. Это убежище нашел друг Чанеля несколько лет назад, когда ему самому нужно было спрятаться и где-то переждать. От чего спрятаться никто не стал уточнять, видимо привыкшие к различным связям старшего… В целом все было не так плохо, как могло показаться на первый взгляд, все были довольны тем, что кров, пусть и не идеальный, но был найден. К тому же рядом с домом была небольшая речка, откуда можно было набирать воду. Более того, старший сообщил, что уже нашёл работу, на которой лишних вопросов ему задавать не будут да и деньги, пусть и небольшие, но приносить она будет. Чунмен, с большим вниманием слушавший Пака, не мог перестать думать о том, чтобы все же спросить о целях их побега. Он несколько раз порывался задать так беспокоящий его вопрос, однако каждый раз не решался. Наконец сам Чанель заметил его жалкие попытки и поинтересовался что с ним не так. Ким замялся, но решил все же рискнуть. — Я хотел спросить… Зачем вы все-таки сбежали? Ты и так уже почти выбрался оттуда. Да и Бэкхен…- Мен решил завести разговор издалека. Он знал, что Пак не оставил бы своих товарищей, но спросить в лоб боялся. — Думаешь, я бы бросил их там? — ожидаемо напряженно произнес Чанель, не смотря в сторону младшего и продолжая упорно прокладывать им путь вперед. — Нет. Конечно нет. Просто это все равно странно. Ты бы и детдомовских просто так не бросил, — Пак резко повернул голову и сверху вниз кинул взгляд на Чунмена, буквально пришпиливая того к месту, а потом усмехнулся, словно поняв к чему тот вел все это время. — Тут ты прав. У меня действительно были причины. Каждую из них ты сейчас видишь перед собой, — он кивнул в сторону ребят, идущих позади. — Но главная — Кенсу? — уточнил Ким и получил в ответ задумчивый кивок. — М. Но тут уж он сам тебе рассказать должен. Или кто из ребят. Ты только об этом все это время спросить хотел? — видя смущение младшего, Пак прыснул, — Нда, ну, это логично… Продолжать разговор Мен не решился, да и Чанель, судя по его сосредоточенному на дороге лице, не был настроен. Так что младший поблагодарил Чанеля и отошёл подальше, размышляя над тем, что только что узнал. Ближе к шести часам вечера ребята прибыли на место. Их встретило ветхое строение, сооруженное из досок, и скрытое от посторонних глаз кустарниками и деревьями. Снаружи дом выглядел так, будто был готов развалиться в любую минуту. В одном из окон на хватало стекла, где-то облезла коричневая краска и проступила древесина. Дверь была закрыта на ржавый замок. Чанель достал из кармана ключ и открыл дверь, тут же протяжно скрипнувшую. В самом доме было на удивление чисто. Нет, повсюду было множество пыли, пахло спертым воздухом, но вещи были разложены по местам, словно время в этом месте просто замерло, дожидаясь, пока не придут новые хозяева. Бэкхен громко чихнул, и в воздух взметнулись столпы пыли. — Мда… Кажется, у нас сегодня тотальная уборка намечается, — пробормотал Кенсу, оглядываясь по сторонам. В ответ все кивнули, только Чондэ вымученно простонал, но тут же неловко улыбнулся под внимательным взглядом Пака. Работа закипела. Ребята выносили на улицу вещи и очищали помещения. Всего в доме их оказалось четыре. На первом этаже, находилась маленькая комната, в которую вел небольшой коридор, начинающийся от входной двери, в которой помещались только два шкафа и раскладной диван. Все помещение, впрочем как и остальной дом, было обито светло-серыми досками. На полу лежал старый ковёр. На стенах не было ни картины, но уют дарили два больших окна, через которые проступали лучи солнца. Далее по коридору, за еще одной дверью обнаружилась маленькая кухня с крошечной печкой, совмещенная с гостиной, в которой стояли стол и буфет, а при повороте направо виднелась присоединенная к ним спальня с двумя креслами, книжным стеллажом и двуспальной кроватью. На втором этаже, на который вела небольшая винтовая лестница, находящаяся напротив первой комнаты, был чердак, заваленный стопками журналов, простых книг, дисками и прочим хламом. Чердак себе героически отвоевал Бэкхен, который, сказав, что спокойно поспит и в спальном мешке, заговорчески подмигнув смущенному Чунмену. Последний вместе с Ченом должен был спать внизу на диване, а двуспальная кровать досталась Чанелю с Кенсу. На уборку ушло три часа и только ближе к ночи, когда небо окрасилось в ярко-оранжевый, все выдохнули. Работы еще было достаточно, но грязи стало порядком меньше, спальное белье вытряхнуто, вещи распределены по степени пригодности. Большую часть определили на помойку. В десять часов все сидели за столом в гостиной посреди которого стояло две свечи и пили чай с мятой и тем малым, что осталось из продуктов. Чанель за все время успел сходить к речке и набрать несколько канистр воды, которые также нашлись на чердаке, часть из которой вскипятил на огне. Старший также сообщил о том, что со следующего дня пойдет на работу. — Взяли грузчиком на небольшой склад. Там проверок почти не бывает, так что все должно быть хорошо. Оплата там почасовая. Завтра уже будем хоть при каких-то деньгах, — все улыбнулись. Каждому было страшно. Пак должен был отсутствовать большую часть дня, к тому же дорога от дома до города занимала достаточно времени. Однако та уверенность, с которой смотрел на остальных Чанель была заразительна, и плохие мысли отошли на задний план. В одиннадцать, пожелав друг другу спокойной ночи, ребята разбрелись по своим комнатам. Чунмен улёгся рядом с Чондэ, развалившимся возле стены и смотрящим в потолок. Лица младшего в темноте почти не было видно, но Мен понял, что тот о чем-то думает. Ким периодически хмыкал и вздыхал, не обращая на своего соседа никакого внимания. Только несколько минут спустя он все же повернул голову в сторону неловко лежащего на краю парня и, потянув руку, схватил за плечо, протягиваю ближе к себе. — Что ты делаешь? — удивлённо похлопал ресницами Чунмен слегка приподняв голову, поудобнее устраиваясь на кровати и неосознанно прислоняясь спиной к груди младшего. — Ничего, просто тебе же не удобно там, — пожал плечами Чондэ, улыбаясь, — Не стесняйся. Прыснул он, глядя на бегающие в разные стороны глаза парня. Тот насупился. — Я не стесняюсь! — А, ну да, — ухмыльнулся Чен, серьезно покивав головой. — Эй! — нахмурился Чунмен. Он понимал, что мальчишка подшучивает над ним и с кем-нибудь другим не раздумывая ответил жёстко. Только вот Чондэ был совсем другим. И злиться на него было невозможно. — Ладно, ладно, — улыбнулся тот снова. Возникла пауза. — Кенсу… Чанель сказал, что вы решили помочь ему, — Чунмен готов был ударить себя за такой резкий переход к другой теме, особенно как протяжно вздохнул Чен, вновь повернувшийся к нему лицом. — Ты уже поговорил с Паком… — Да, он сказал, что об остальном, если захочет, мне расскажет сам Кенсу, — кивнул Мен, на что Чондэ пожал плечами, взглядом следя за каким-то мотыльком, летающим над ними. — Ну, он прав. Так что ты хочешь от меня? — уточнил младший, вытягивая руки и аккуратно ловя насекомое в «замок». — Почему ты решил сбежать? — задал первый возникший в голове вопрос Чунмен, глядя на застывшего Чена. Тот только нахмурился, продолжая разглядывать мотылька, севшего ему на мизинец. — Не знаю. Я просто понял, — он замолчал, качая головой, — Я знал, что не смогу там один. Да и Кенсу… Я боялся, что больше не увижу его. — И… больше ничего? — замялся в нерешительности Мен, боясь, что Чондэ разозлится и либо пошлёт его куда подальше либо просто уйдет. — А этого мало? — спросил парень, удивленно смотря на Кима. — Нет, но… Эм, в общем… — Что такое? — Просто у меня возникло такое ощущение, что если бы не Кенсу, вы ничего такого бы не сделали. — Разумеется. Это же сущее безумие, — громко рассмеялся Ким, — просто Чанель и Кенсу — единственная семья, которая у всех нас осталась. Вот и все. — Я не уверен, возможно это слухи, но вроде его хотела забрать приёмная семья, — Чен на этих словах поморщился и кивнул, — Это причина, почему… — Семья — она одна, — перебил его Чондэ, — Ты любишь ее и знаешь, что она любит тебя. Это только одна из причин. — Разве не все… — Далеко нет, — произнес младший. Воцарилась тишина. Мен обдумывал этот странный и сбивчивый разговор, Чен смотрел куда-то в сторону. — Я очень люблю свою маму, — внезапно с улыбкой совершенно честно заявил Чондэ. Он с неким подобием вызова посмотрел на Мена, — И она меня любила. — Что случилось? — выйдя из с упора и проглотив ком в горле, спросил Чунмен. Слишком внезапно Чен заговорил об этом. Сам он привык, что у всех в детдоме в прошлом было много боли и слез, но младший казался счастливым и совершенно чистым, словно ангел, до которого не смогла достать вся та грязь, которая сжирала изнутри остальных. Чондэ поднес палец к мотыльку, и тот перебрался на него. Еще несколько секунд Ким изучал крохотные насекомое, словно ожидая, когда Мен передумает слушать продолжение рассказа. Наконец, парень вздохнул и, дернув рукой, согнал с нее мотылька, переворачиваясь на бок. — Мой отец был бизнесменом. В общем, достаточно состоятельным человеком. Так получилось, что мама познакомилась с ним в клубе. Она была совсем молодой и наивной, и он этим воспользовался. Она думала, что у них любовь, но он ей просто пользовался. Через несколько месяцев после начала их отношений мама пропала. Написала всем, что уехала за границу, но родственники не поверили в то, что она могла уехать, никому ничего не сказав, и заявили в полицию… — Чен замолчал и перевёл взгляд на окошко, словно ему было неловко рассказывать о прошлом. Мен не стал торопить парня, понимая, что ему нелегко, и вскоре тот продолжил, — Через два года маму нашли. Она сбежала от этого урода. Вместе со мной. Чондэ выглядел злым. Его обычно спокойное лицо казалось серым, брови почти сошлись на переносице, глаза чуть блестели из-за выступивших слез. Он старался сдерживаться всеми силами и смотрел в потолок, приводя чувства в порядок. Наконец, надрывным шёпотом, младший произнёс: — Он удерживал ее два года в сексуальном рабстве. Держал в подвале своего дома. Мама смогла все это выдержать и даже спасла меня, — он ярко улыбнулся, гордо поднимая голову. — Откуда ты все это знаешь? — хриплым голосом спросил Чунмен. — Скажем так, были люди, которые по своим причинам хотели донести до меня эту информацию. Ну и потом я сам уже в своём деле покопался. — Но почему…- Мену было страшно и неловко спрашивать Чена о подробностях, но сдержаться он не смог. — Почему я здесь? — улыбнулся Ким, — Этот псих убил ее. Чунмен вздрогнул, по спине пробежал ледяной холодок. — Прости, я не должен был… — Все в полном порядке. — Нет, я… — Поверь, — улыбнулся Чен, — Все хорошо. Благодаря Чанелю со мной все в порядке. Знаешь, несколько лет назад я ненавидел весь мир. Любил лишь маму и считал ее ангелом. Но Чанель показал мне, что есть еще много хороших людей, просто нужно искать и быть чуть более открытым. Вот так вот… — А Кенсу? Думаешь, Чанель ему… поможет? — спустя какое-то время задумчиво спросил Чунмен, все еще пытавшихся переварить услышанное. — Кенсу… Я ничего не могу сказать. Я очень на это надеюсь, но мне трудно даже представить, что испытывает Ёль. Им обоим нелегко. Мы просто должны поддерживать их и ждать, — сам себе кивнул младший, — И давай не будем об этом, ладно? Не торопи события, сначала поговори с ним. — Ладно…- прошептал старший, и Ким улыбнулся. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Чондэ, — ответил Чунмен, следя за тем как зевает Чен, устраиваясь удобнее и закрывая глаза. Сам Мен еще долго не мог уснуть, продолжая думать о том, что ждет их впереди. А еще он поймал себя на мысли, что ему страшно. Страшно узнать, что заставило ребят бежать. Страшно говорить с До. Страшно из-за того, что ему только что рассказал младший.