Романтично, однако

      Знаете, очень сложно жить с улыбкой на лице, когда ее даже не видно. Когда твое лицо скрывает жуткий протез, но это не самое страшное, ужасающее — под ним. Тебе приходится ловить косые взгляды прохожих на улице, жить в одиночестве и страдании, ненависти к себе за то, что ты уродлив. В порыве ярости, ты можешь наброситься на несчастное зеркало с кулаками и разбить его в дребезги, залив свои руки кровью. Или же, ты можешь остудить свой пыл и бояться собственного отражения, избегать всевозможных фотографий, зачеркивать свой силуэт, где только это возможно. Иногда встречаются люди, любящие тебя за содержание, а не внешнюю оболочку. Ты же не любишь конфетку за фантик. Но, как многие знают, настоящий бриллиант встречается один раз, остальное лишь дешевые стеляшки, ставящие себя, как очень важные персоны. В жизни нашего героя подобное появилось 2 года назад, когда он только-только заселился в апартаменты Эддисона. И этого парня звали… — Ларри! — воскликнул голубоглазый парень, приковывая к себе внимание приятеля, расположившегося на узкой кровати. — Зацени. Кажется, твои уроки не прошли зря.       Взяв красную электрогитару, пропитанную некой крутостью и манерностью, низкий паренек с причудливыми синими хвостиками стал умело переставлять пальцы на струнах, играя простые аккорды, отдаленно напоминающие композицию любимой рок-группы его темноволосого друга. Наш герой качал в такт головой, его глубокие, словно озеро Вендиго, глаза выражали яркое самолюбие и довольство собой, что никогда раньше нельзя было заметить у Салли. Этот житель апартаментов славился, как самый застенчивый и скромный, в какой-то степени таинственный, человек. Да, стоит признать, что в нем скрывалась какая-то загадка, и дело не только в безликом протезе, но и в чутком, пронзительном характере чудака. Он всегда поддерживал Ларри, что было, весьма, взаимным. Вообще, эта парочка считалась стандартом крепкой мужской дружбы, такой нерушимой и чистой, как капли утреннего дождя на холодном окне. Никто и никогда не видел их по одиночке, эти двое всегда гуляли вместе и находили себе приключения на задницу, в перерывах со всякой мистикой, привидениями и прочем. Бывает же веселая жизнь, что сказать!       Фишер закончил блистательную игру, и сразу послышались бурные аплодисменты его слушателя. Тот широко улыбался и даже был горд собой, в какой-то степени. Ведь это длиноволосый металлист научил своего приятеля так искусно играть на гитаре. Впрочем, юноша был талантлив во всем, особенно по наведению «творческого беспорядка» в комнате. В уютном пространстве, без единого окна, царил настоящий хаос. На стенах висели яркие плакаты, а свободное место заставлено живописью молодого художника. Мусорка была забита до краев, а письменный стол завален всяким барахлом, вплоть до пустых банок из-под газировки. По полу разбросаны скомканные листы бумаги, они явно не угодили своему создателю, потому тот так безжалостно от них избавился. И конечно же, по классике жанра, приправой к данному творчеству Джонсона стали грязные носки, источащие наинеприятнейший аромат. Хорошо, что Эшли ни разу не была здесь, а то бы ее, к сожалению, схватил инфаркт от разгула души длинноволосого шатена. — А ты делаешь успехи, Сал! — искренне, без всякой лести, похвалил Ларри начинающего музыканта. — Еще пара моих гениальных уроков, и мы сможем обосновать свою рок-группу! — Хм, неплохая идея, — саркастично подметил собеседник, а затем продолжил. — И назовемся мы " Учись в школе, иначи будешь балбесом, как Ларри и Салли. " — Точняк! — карие глаза шатена загорелись, а в них пробежала искра. — Лет через 5-7 купим нормальное обуродование и назовем себя «Балбесы». Будем разъежать по штатам, собирать кучу бабок на концертах, тратить их на еду, бухло и сигареты. — От последних двух я точно воздержусь, — послышался смешок из-под протеза, небесные глаза тоже ярко заблестели, словно наступает долгожданный рассвет. — Да ладно тебе, — протянул Джонсон, легонько толкнув приятеля в плечо.       Парни еще долго смеялись, фантазировав себе счастливое беззаботное будущее. Как приятно видеть лучик света среди мрака, не правда ли? Кстати, о мраке. Дело близилось к вечеру, а наши герои весь вечер проторчали в подвале. Обычно, в такие моменты, Ларри посещают безбашенные идеи, от которых либо Салли отговаривается, либо лезет с другом во всякие тяжкие. Сейчас, как раз-таки, тот самый случай. Высокий парень поднялся с мягкой кровати и стал молча шагать по комнате, за его действиями пристально следил Фишер. Металлист осмотрел собственную комнату, будто увидев ее впервые, и заострил карий взор на одном из плакатов, что украшал невзрачную стену помещения. Он неподвижно уставился в одну точку несколько мгновений, уже заставив Кромсали слегка замешкаться, а затем широко улыбнулся, хитро посмотрев на приятеля. — Слушай, Сал, у меня тут идея… — начал интригующе растягивать предложегие парень, но его резко перебил собеседник, поняв к чему клонит подросток. — Если ты собираешься запутать нас в очередных авантюрах, то я пас, — разложил, грубо говоря, всё по полочкам Фишер и устало откинул голову, уставившись голубыми глазами в потолок. — Даже, если я скажу, что у меня есть ключи от крыши апартаментов? — продолжал хитро улыбаться Джонсон, он специально позвенел связкой в кармане. — У тебя все это время был доступ к одному из самых красивых мест этого города? — заинтересованно спросил голубоволосый, встрепетнувшись и уже глядя другу в глаза. — Ну да, — пожал плечами тот и объяснился. — Я приберег заветный ключик на особый случай. Например, на сегодня. — Черт подери тебя, Ларри, — проворчал Салли, поднимаясь с кровати Джонсона младшего. — Умеешь же ты заинтересовать!       Ларри лишь посмеялся и открыл дверь, покинув комнату. Лифт, в последнее время стал жутко скрипеть, похоже, что у Терренса закончились деньги на техобслуживание. Подобные раздражающие звуки повергали Салли в некое беспокойство, он чувствовал, что вот-вот произойдет что-то ужасное, но интуиция решила в этот раз изменить своему хозяину. Железные двери раскрылись и повеяло неприятным сквозьняком, по бледной спине низкорослого паренька пробежал отважный отряд мурашек, заставив его резко вздрогнуть. Ларри вышел из кабинки первым. Он, с невозмутимым видом и своей развалистой походкой, шел по жуткому коридору, что никогда не будет достроен, очень уверенно, словно был здесь миллионы раз. Хотя, это вполне возможно. Салли старался не отставать от своего друга, он постоянно оборачивался, надеясь не увидеть очередных призраков или одержимых бомжей. Это же апартаменты — здесь все возможно!       Парочка остановилась около громоской железной двери в самом конце коридора. Стены, вокруг нее, потрескались, а краска и вовсе выцвела. Интересно, сколько долгих лет здесь обещают сделать ремонт? Но сейчас не об этом. Джонсон достал из кармана светлых джинс тяжелую связку ключей, можно быть уверенным, что ей легко даже убить человека. Высокий шатен стал уссердно подбирать ключи, попутно убирая с бледного лба длинную гриву, что лезла на глаза. Салли всегда любил незаметно гладить волосы своего друга, хоть это и может показаться странным, но, черт возьми, они такие мягкие и приятные на ощуп, кажется, что весь шампунь в доме уходит именно на шевелюру металлиста. Да и вообще, внешность Лара может показаться некоторым неказистой, но для Сала она была чем-то манящим и необычным, какая-то изюминка закралась в обычных чертах лица парня. И наш герой точно знал, что бездонные и безумно большие карие зрачки он всегда узнает из тысячи. Но голубоглаз сам не понимал, что за порывы нежности он иногда испытывает к своему лучшему другу. — Эй, Фишер, о чем задумался? — вдруг вернул в реальность тот самый объект размышлений. — Прошу.       Ларри показал рукой на трухлявые деревянные ступеньки, что с каждой секундой казались всё страшнее и страшнее. А тьма вдали только сгущалась. Голубовласому стало как-то не по себе. Шатен сразу это подметил, потому, без лишних слов, стал быстро подниматься по ступенькам ввысь, не давая Салу время развивать свой страх еще сильнее. И вот, сырость сменилась на приятную прохладу. Высокий парень распахнул деревянный люк и ступил кроссовками на бетонный покров жилого дома. Он протянул руку Салли и помог выбраться. Голубоглаз представлял ее гораздо больше и просторней, хотя вид, сам по себе, продолжал быть завораживающим. Лес казался совсем крошечным, а жилые дома были будто на ладони. Небо смешивалось в теплые краски, а румяное слонце постепенно исчезало за розоватой линией горизонта. Это было поистине прекрасно. Обернувшись, Фишер увидел старый клетчатый плед бурых оттенков, что был заранее постелен для полного удобства. На нем стояла корзина с едой и газировка. Хорошо, что обошлось без выпивки, Ларри явно взял на примету предпочтения синеволосого друга. Неужели он заранее все спланировал? И когда только он успевает? Нашему герою стало поистине неловко, что не скажешь о его друге, он уже во всю сидел на подстилке с довольной хитренькой ухмылкой на лице. Низкорослому чудику ничего не оставалось делать, как присоединиться к некому ужину. — К чему это все, приятель? — неуверенно спросил Салли, стараясь не всматриваться в глубокие глаза парня напротив. — Я просто хочу отметить окончание дня по-особенному, — подчеркнул шатен, взяв в руки сэндвич без колбасы, — Ты же знаешь, как я люблю разнообразие.       Салли ничего не ответил, ибо ему было просто нечего сказать. Он не понимал, к чему весь этот цирк. К тому же, ему было неудобно, ведь за весь этот ужин он не съест ни крошки из-за своего безликого протеза. Но есть и хорошие стороны. Например, эта «маска» скрывает весь спектр неловких эмоций и румянца на щеках парня. — Как тебе жизнь? — вывалился очередной несвязанный вопрос Ларри, от чего собеседник еще больше замешкался. — То есть, как тебе обычные школьные дни без всяких инцидентов? — Знаешь, я наконец-то отдыхаю, — вздохнул Салли, погружаясь в глубокие раздумья, словно на дно темного океана сомений. — Живу обычной жизнью подростка. Уроки, домашка, отдых с лучшим другом, возможно симпатия к одному человеку. — Симпатия? — Ларри резко переменился в лице, этот вопрос его сильно заинтриговал. — В кого же наш Салли-Кромсали мог втюриться?       И вправду, кому так не повезло? Честно, голубоволосый парень сам не мог понять. Его сердце стучит быстрее при виде Эшли, она красивая, добрая, обоятельная и чудесная… Но более сильные чувства, каким бы это странным не было, у него к собственному лучшему другу. Он не может спокойно смотреть, как он общается с одноклассницами в коридоре, сразу появляется такое несязаемое ощущение, будто наш герой готов в любой момент со всей силы схватить руку Джонсона и уйти подальше ото всех остальных. Может быть, это просто банальная привязанность? Хотя, кого тут обманывать. Парень прекрасно понимал, что его никто и никогда не полюбит без маски. Потрепанного и изуродованного жестокой реальностью жизни. Никому не приятно видеть красное изрезанное, морщинистое лицо, где в его некоторых местах слиплась спекшаяся алая кровь. Это ведь очень противно. — Я не могу сказать, — дал слабинку Сал, отводя голубоглазый взор. — Но ты знаешь этого человека, очень хорошо… — Мне тоже кое-кто нравится, — слегка улыбнулся Ларри, пытаясь уловить взгляд своего друга. — И ты тоже хорошо знаешь этого человека, даже представить себе не можешь насколько. — Ларри, только не говори, что это я, — продолжал волноваться парень, уже встретившись глазами с шатеном. — Я и не говорил, ты сам смышленный, — его голос немного задрожал, а глаза забегали. Кажется, все серьезно. Как ему вообще хватило смелости признаться? — Господи, Ларри, — поправил голубоватые волосы парень, продолжая смотреть своему другу прямо в глаза. — Ты ведь шутишь? О черт, конечно, я все понимаю… Но ты не знаешь меня настоящего. Ты не видел тот ужас, что скрывается под протезом. То чудовище, уродство, которое всех заставляет отвернуться от меня. — Мне необязательно видеть твое лицо, Сал, — уже серьезно проронил парень, закидывая руку в свою темную шевелюру. — Я знаю, насколько ты потрясающая личность. Да и очаровательных хвостиков достаточно, если уж про внешность говорить.       Ларри уже не мог держать свои эмоции в кулаках, потому его бледное вытянутое лицо покрылось красным оттенком, а глаза бешенно забегали по просторам позади низкого силуэта собеседника. Тот тоже очень неловко себя чувствовал. Его взгляд застыл на Ларри, он ведь тоже испытывал чувства к своему другу, но также отважно сказать об этом пока что не мог. В голову закралась идея, как прервать сие молчание, при этом проверить этого влюбленного на прочность. Шаг был очень сложным и отверженным для Сала, это перечеркивало все его принципы, а страхи потерять своего прекрасного человека только усиливались. Закинув руку за голову, он нащупал холодные металлические застежки и за пару щелчков избавился от душного протеза, заставив свое лицо дышать уличным воздухом. По началу тот зажмурился. Но поняв, что от Ларри исходит лишь пугающая гробовая тишина, Салли открыл свои большие голубые глаза. Его друг, не моргая, рассматривал каждую царапинку на измученном синебовласом парне. — Я был прав, — вдруг сказал шатен, — Ты просто прекрасен.       От подобных слов по алым щекам потекли слезы, больно обжигая их. Никто и никогда ему ничего подобного не говорил. Ларри Джонсон и вправду особенный. До чертиков особенный. И кажется, Салли его за это и полюбил. — Ларри, — вдруг заговорил голубоглаз. — Тот человек, кто мне безумно нравится… Это ты. Тот самый странный Ларри, кто перевернул мою жизнь. — Я это знал, — расплылся в улыбке шатен, продолжая поправлять свои темные волосы. — А я по уши влюблен в Салли Фишера. Да, это ты. Тот самый таинственный Салли, кто заставил меня жить дальше, дал мне некий стимул на это.       Взгляды встретились. Салли стал замечать, как лицо металлиста становилось все ближе и ближе, пока нежные губы не оказались на сухих Фишера. Поцелуй оказался таким нежным и пропитанным чувствами. Сначала его друг стал переплетаться с ним губами, иногда нежно покусывая их, но при этом пытаясь не причинить боли. Затем, его горчий язык проник в нашего героя, на что тот ответил страстным поцелуем. Время остановилось для них. Даже ослепительный закат остался в своем лучшем положении для этих силых воркующих голубков. Казалось, что именно этого момента ждал Салли два года. Даже в такие мгновения проявляется характер Джонса и его наглость. Парень бесцеремонно проник под толстовку голубоглаза, пересчитывая его хрупкие ребра своими длинными худыми пальцами, обследуя своими ладонями всё тело друга. Салли обвил свои руки вокруг тонкой длинной шеи Ларри, отдаваясь полностью страстному поцелую. Казалось бы, спустя вечность, сладость закончилась и длинноволосый шатен отстранился, прошептав на ушко: — Плед, крыша, закат…- стал перечислять уютную обстановку вокруг Джонсон младший. — Хорошо я всё подготовил, да? — Романтично, однако, — тяжело дыша, ответил Фишер и впервые показал свою солнечную улыбку.