Четырежды

Он крепкий мужчина средних лет, женатый и имеющий определенный вес в обществе. -Знаешь, Дикон, - он наблюдает за движущейся головой подростка между своих ног, - с такой внешностью и непомерно большими амбициями ты мог бы сделать карьеру разве что в порно. Стоит открыть рот, и по твоим губам и щекам становится слишком ясно, что он создан не для разговоров, а для любви. Мужчина откидывает голову назад, а Дикон думает, что ненавидит людей и их ограниченность. У него неестественно бледная кожа, пристрастие к крови и отсутствие тормозов. -Понимаешь, Дикон, - рука удерживает голову паренька за русые вихры, - люди всегда будут подчиняться вампирам. Даже когда они будут обращены, это все равно будут люди, низшие перед нами. И ты так же продолжишь подчиняться, как бы не изменилась твоя кровь. Дикон стоит перед ним на коленях и думает о том, как он ненавидит вампиров и их треп во время секса. У него блеклые глаза, тонкая шея, место в Совете и напускное сочувствие. -Видишь ли, Дикон, - он остро ощущает опасность длинных клыков и прохладу чужого рта, - ты никогда не станешь одним из нас, потому что рожден для совсем другой роли. Понимаешь меня? Не стоит даже и пытаться, а если попробуешь, тебя всегда поставят на твое место. Дикон скучающе смотрит на его полу рубашки перед самым своим носом и думает, что это все уже не удивляет. У него довольно длинные волосы, за которые удобно держать, наказывая за провинности, и цветные бусы на шее, привлекающие к ней внимание. -Скад, - Дикон считает испуганный стук чужого сердца и изучающе смотрит на макушку, маячащую полуметром ниже, вспоминая свой первый раз на его месте и невольно сравнивая, - вбей в свою башку, что с таким ртом ты создан только для любви, а не для войны или еще какой-либо херни. В этот раз Дикон думает, что быть обращенным в вампира иногда не так уж плохо.