Вселенная очерков

      Она всегда знала, что кто-то «сверху» любил подшутить над ней. Начиная хоть с того, что в семье, где все рождались бетами и альфами, Эвелина родилась омегой — и все думали, что она альфа, пока не началась течка, с запозданием на целый год. До теста ДНК не дошло, и Мелони просто была благодарна родителям, что они всегда верили, что это их дочь — тем более она была похожа на своего отца. И заканчивая тем, что судьба подкинула ей сразу двух истинных, что в их время очень редко.              Занзас Скариани и Тсунаёши Савада.              Два абсолютно разных человека: начиная характером и заканчивая обыкновенными привычками. Но общее у них было только одно — они оба были в мафии. Когда Эвелина узнала об особенности работы её истинных, то, конечно, не поверила, и просила доказать. Стоило видеть удивлённые лица Хранителей Варии и Вонголы, что смотрели на девушку, как на восьмое чудо света. Даже Кёя и Фран немного удивились такой ситуацией. Они же как раз таки вводили её в краткий экскурс, начиная чуть ли не с самого начала, когда Вонгола только-только основалась. Конечно, Хранители не особо смотрели на неё, даже Скуало помалкивал и не рисковал крикнуть в сторону возлюбленной своего Босса — боялись их возможного приступа гнева.              Первое время эти два хищника, иначе Эва не могла сказать про них, не могли поделить «одну территорию», то есть её, и Мелони всячески срывалась на своих близких друзей, которые сочувствовали ей в данной ситуации, или же посуде, когда ссоры этих двоих переходили всякую грань. Было один раз, что Мелони просто ушла из дома, громко хлопнув дверью, и уехала к своему брату и его невесте на другой конец города. Конечно, она долго злилась на этих двоих, но всё же вернулась обратно. Тсунаёши крепко обнимал её, и шептал извинения на ухо, а Занзас был на удивление покладист и даже пару раз обратился к ней по имени, что её удивило — в начале их отношений он называл Эвелину «женщиной», никак иначе.              Знакомство с родителями было довольно… занимательным? Эвелина долго подготавливала к этому родителей: морально и психологически. И когда наступил этот день n, то Мелони из атеиста превратилась в верующего человека: она молилась, чтобы всё прошло хорошо. Занзас чуть не проговорился, что они из мафии, хотя у них была договорённость, что об этом они будут молчать. Как бы то ни было, но Тсунаёши больше понравился маме, а Занзас как раз-таки папе, и оба родителя, когда её суженных просто нагло вызвали на «работу», стали спорить о том, кто лучше подходит их дочери. Спор долго не продлился, ведь Эва сказала, что любит обоих одинаково, и ни в коем случае не собирается кого-то выбирать.              Больше всего она любила, когда оба мужчины были дома, и она полностью, как кошка, растягивалась на их коленях. Занзас медленно водил своими горячими пальцами по её ногам, постепенно поднимаясь от пальцев на ногах до бёдер, и обратно; Тсуна же делал нежный массаж головы одной рукой, слегка оттягивал волосы, а другой переплетал её пальцы со своими; и на фоне играл какой-то фильм, пока Эва полностью погружалась в эти ощущения.               Но течка, которую Эвелина ненавидела буквально всю свою жизнь, стала немного… другой. Тсуна и Занзас за неделю до течки просто заперли Мелони в одном доме, и не зря. Она началась куда раньше обычного, чему Мелони сильно удивилась. Всё тело просто знобило, ноги её не слушались, а в ванной она провела весь день, и вылезла оттуда только ближе к ночи, полностью разложившись на их большой кровати.              До одного момента всё было более чем хорошо, она даже смогла задремать. До одного чёртового момента. Домой пришли её дорогие истинные.              Дверь в спальню была открыта, и она чувствовала их запахи, из-за чего сердце быстро стало стучать, а сама она не могла спокойно лежать на одном месте. У Занзаса был резкий запах виски вперемешку с дождём, и даже лёгкая нотка опасности проскакивала в нём, и из-за этого запаха она чаще всего пьянела. Когда же Тсунаёши пах противоположно: вроде бы цитрусы с мёдом и с капелькой нежности, такая приятная сладость подолгу оставалась на языке. Мелони слышала, как они практически бесшумно, только шурша одеждой, шли и поднимались на второй этаж.              Между ног стало ещё влажнее, и рука сама собой тянется ниже, чтобы хоть как-то снять это дикое возбуждение, но не получается. Её сразу же хватают за кисть, откидывая ладонь на прохладный, ещё не взмокший, участок простыни, вырывая из уст девушки стон.              — Да ты уже вся течешь, Эва.       — Со всех сторон, солнце.              Голос Занзаса опущен до какого-то рокочущего шёпота, что буквально сводит её с ума. Его глаза горят и темнеют до бордово-кровавого оттенка, а сам он был уже полностью раздет. Тсуна сейчас больше похож на хищника, и голос снизился на тон. Прежний ласковый мальчик словно исчез, а его светло-карие глаза стали будто чёрные, и да, он тоже был раздет.              Она уже не понимала, что происходит с ней, и где и чьи руки ласкают её. Но потом, когда сознание всё же вернулось к ней, на какое-то короткое мгновение, Эва начала понимать, что именно Занзас сейчас буквально вылизывает её снизу, покусывая и так чувствительный клитор, и оставляет все возможные засосы и укусы на бёдрах. Тсуна глубоко целовал её, тоже оставлял разнообразные метки, и так же его пальца мягко мяли соски, и он присасывался к ним, словно младенец к груди матери. Рука сама тянется к стоящему члену Тсуны, но её ладонь прижимают обратно к постели.              — Я х-хочу…       — Сейчас всё будет, сладкая, — тихо шепчет Занзас, и садит её на себя.              Тсуна пристраивается сзади, пока она скользила по достоинству Скариани, и пыталась всеми силами погрузить её внутрь себя. Но Босс Варии не даёт этого сделать.              — Подожди немного, нам тоже сложно сдерживаться.              Но Эвелина словно не слышит его томный голос, пока Савада не схватывает её сзади за талию, и аккурат пристраивается. Они входят вместе, вырывая из её уст лёгкий стон боли. Они буквально вошли как по маслу, из-за обильного количества смазки. Мелони даже не заметила, как Занзас разрабатывал её анус её же смазкой.              Рваные движения. Бешеный такт. Громкие стоны Эвелины. Судорожные вздохи мужчин, которые чуть ли не доходили до стонов. Их ошеломительные поцелуи. Покусывания Занзаса за грудь, а Тсуна обцеловывал её шею. Эти хлюпающие звуки буквально сводили с ума, и приближали сцепку.              Они с силой насаживают Эвелину до основания, и узел начал набухать внутри неё. Сперма наполняла её нутро, а сама Мелони легла на Занзаса, а Тсуна придавил её сверху. Мелони чувствовала, что они уже были готовы продолжить, да и самоё тело снова требовало движений. Она двигает бёдрами слегка вниз, и мужчины снова подхватывают их.              Эта неделя будет очень занимательной.