Вселенная очерков

      Он не знал, что так может зацепить его в обычном человеке — кроме её странноватой внешности. Роксана крупнее, чем Инквизитор, не сказать, что намного, но это выделялось на общем, цепляло взгляд незнакомых людей. В Инквизиции все привыкали к ней постепенно, но некоторые ещё кидали озадаченные взгляды на эту воительницу. Просто обычная женщина, с белыми короткими волосами, красными глазами и мускулистым телосложением.              — Потренируемся? — предложение выглядит безобидным, и Роксана может только игриво улыбнуться, а наблюдающие за ними «Быки» лишь с вопросом смотрели на них.       — Если ты имеешь в виду: «Хочешь ли ты взять быка за рога?» -, то я согласна, — двуручное оружие сзади опасливо поблёскивает, даже в безопасной обстановке она не оставляла свою секиру. — Ты же знаешь это прекрасно, Железный Бык.              Да, он прекрасно это знает. Особенно, когда такие поединки происходят в её комнате, на её чертовски широкой кровати и ещё с пару игрушками — наручники так и не были отстёгнуты от изголовья кровати. Но прутья надо скоро будет менять: слишком истёрлись в некоторых местах.              — Конечно, знаю, снежка.              Его оружие выглядит не менее угрожающе, может, оно было даже больше секиры самой Роксаны, но плевать она хотела. Вены горели, сердце бешено стучало, а дыхание было немного учащённым — требовали драки, выплеснуть куда-то злость и забыться. А Бык словно понял её, стоило взглянуть на слегка напряжённые плечи и донельзя натянутую улыбку.              — Мисс, — окликает девушку один из стражников, — вас Инквизитор позвала, сказала, что это срочно.       — Печально, конечно, но ничего не поделаешь, — безразличный взгляд снова возвращается на её лицо, и Роксана, без слов и лишних вопросов, следует за стражником.              Она была привлекательной. В любом виде и ситуации, по крайней мере, так считал Бык, и мало кто его переспорит. Ума не надо, чтобы размахивать огромной секирой куда не попадя. Другое дело, когда ты оттачиваешь свой навык, создаёшь свой собственный стиль и сливаешься с собственным оружием. У Роксаны все руки в грубых мозолях — старых и новых -, хотя ей впору ходить в чертовском красивом наряде, быть дипломатом и беречь свои руки. Но плевать она хотела на это с высокой колокольни.              — Шикарная женщина, — выдыхает Крэм, смотря вслед воительнице, которая параллельно раздавала поручения, всё же являлась четвёртым советником. — Жалко, я не подхожу ей.       — Ты спрашивал? — Бык едва удивляется, сам слышал часть этого разговора за чаркой бурбона.       — Конечно, — говорит так, словно рассказывает Быку всем известный факт. — Только она сказала, что я не в её вкусе, мол, слишком милый и молодой.       — А ты спрашивал, кто в ей интересен? — как бы невзначай интересуется кунари, выпивая кружку медовухи залпом. Только он спрашивает не из-за обычного любопытства.       — Нет, да и это её личное дело, я просто предложил свою кандидатуры, — Крэм не особо сейчас соображает, чтобы сложить два и два, и Быку это на руку. — Но они с командиром очень близки, в последнее время часто куда выбираются, да и просто общаются.       — Да? — Акласси едва кивает, наполняя их кружки. — Не замечал такого.       — Да вы бываете многого не замечаете, капитан, — пожимает он плечами. — Например то, что с вами Роксана хоть немного улыбаться и не грубит. И с командиром она чувствует себя очень умиротворённо.              Бык едва ли не закипает, но старается не позволить взять чувствам контроль над разумом, который всегда должен оставаться во главе всех бурь и эмоций. Но иногда из-за Роксаны голова отключается и отдаёт бразды правления мечущей душе и громкому сердцу. Казалось, что всё началось из-за обычного физического влечения. Им нужно было выпустить напряжение куда-то, кроме изнурительных тренировок, но при этом получить от этого процесса максимум удовольствия. Роксана не любила доминировать, но иногда «боролась» с Быком за место доминанта, задевая пальчиками и губами основания у рогов — кунари чуть ли не мурчал от подобной ласки.              А тут выясняется, что Каллен, возможно, влюблён в неё.              — Ты ещё не спишь?              Роксана тренировалась с куклами поздно ночью, круша всё на своём пути и проговаривала проклятия и матерные слова. Бык ни разу бы не подумал, что она может так выражаться. Женщина, только услышав его низкий голос, вздрогнула и повернулась к нему, пытаясь натянуть на лицо лёгкую улыбку. Правда, вышло очень плохо, Железного сразу же перекосило.              — Со мной всё в порядке, — выпаливает девушка раньше, чем он успевает что-то спросить.       — Тогда порядок у тебя хреновый, — он выхватывает из железной хватки секиру, которую надо бы уже подточить и подремонтировать — видно, что маленькие части металла откололись. — Прекрати себя так убивать.       — Говорю же: со мной всё в порядке, — стискивает зубы до такой степени, что становится больно.       — Я тебе не верю, — притягивает к себе немного поближе, сжимая её талию — даже через броню останутся небольшие синяки. — Расскажешь, либо же можем прямо сейчас пройти к тебе в комнату, чтобы ты выплеснула всё то, что накопилось в тебе.       — В комнату.              А дальше оба не особо помнят, как добрались до её комнаты. Раздеваться стали сразу же, стоило двери закрыться за ними. Доспехи громко падают к их ногам, пока Бык жестоко кусает её за шею, ключицы, оставляя россыпь засосов на теле. И ему абсолютно плевать, если воительница будет громко причитать, что не сможет их скрыть. Ему настолько сейчас плевать, что всё внимание скованно только на Роксане. На том, как женщина сдерживает свои всхлипы, но стоны предвкушения вырываются из её груди всё интенсивнее и громче.              В кровати Роксана лежала абсолютно нагая, со связанными руками и глазами, с приподнятой задницей, согнутыми и разведёнными ногами. Даже думать не хотелось какой шикарный вид открывается сейчас Быку. Она лишь чувствует его мозолистые ладони на упругой коже задницы. Он постепенно оглаживает обе ягодицы, оставляя на обоих ласковые поцелуи. Пальцы переходят на тугое колечко ануса, едва погружает туда один палец, но сразу же вытаскает. Его фаланги собирают влагу с половых губ, едва дразня вход. Раздаётся свист и стек шлёпает её прямо по правой ягодице.              — Это реакция на меня, или же на то, что ты рассчитывала на это? — Роксана не успевает ответить, как стек снова ударяет, но уже по другой ягодице. — Отвечай, когда я задал тебе вопрос.       — На тебя, — шепчет женщина, свист раздаётся в воздухе снова. — На вас, сэр, на вас.       — Очень хорошо, снежок, — она кожей чувствует, как Бык усмехается. — А сейчас считай свои удары.              Да, Бык чертовски ревновал Роксану к Каллену. А если он так же обнимал её, видел уставшей и редкую улыбку, которую нельзя было увидеть другим людям? Кунари обводит женщину ещё раз своим взглядом, оставляя нежные поцелуи на покрасневшей коже. Нет, такую нуждающуюся, податливую, смирённую и похотливой Роксану никто не увидит. Никто, кроме него, ведь Бык прекрасно знает, что нужно сейчас воительнице — кому-то подчиниться.              — Тридцать, — облизывает свои губы, которые, как и горло, пересохло из-за вскриков.       — Думаю, достаточно на этот раз.              Его рука зарывается в волосы женщины, слегка меняя её положение. Губы подрагивают, но не спешит сама потянуться. Она просто ждёт приказа, действий с его стороны — это возбуждает ещё больше, а стоящий колом член ноет ещё сильнее и острее. С этой женщиной даже ощущениядругие.              Губы у него самого сухие, но целоваться им это не мешает. Страстно, покусывая и оттягивая нижнюю губу, пока правая рука мягко перекрывает доступ к кислороду. Всхлипы вырываются из её горла, а сама Роксана льнёт к нему ещё сильнее, не встречая должного сопротивления, а лишь поощрения в качестве поглаживания красных ягодиц. Да и верёвку на ногах сейчас лучше развязать.              Роксана пару раз хлопает своими красными глазками, привыкая к освещению, но взгляд предательски опускается вниз, а огонёк возбуждения разгорается ещё больше, даже несмотря на то, что она кончила только от одной порки. Действительно, мазохистка. Ноги тоже чувствуют должное освобождение — Роксана даже радуется на секунду.              — Нагнись немного ниже, смотри мне в глаза и приступай.              Его член куда крупнее и толще, чем у людей — этот факт она подтвердила, когда был их первый раз, ограничивающий обычными наручниками и грубыми движениями. Чем больше было встреч, тем извращённей были их игры, иногда даже не скупились на обычные занятия сексом, только быстрым — Роксана же всё же советник.              Своим языком она сначала обводит крупную головку, а после забирает её в рот, тычась кончиком языка прямо в уретру, проводит им под кожицей и не спеша посасывает. И да, делает всё это, даже не отрываясь от потемневшего, возбуждённого взгляда Быка. На долго его не хватило, особенно когда Роксана всё же смогла взять в рот добрую половину.              Соски встречаются с холодным каменным покрытие, и стон срывается с губ женщины. Она чувствует, как по его ствол скользит по влажным половым губам, едва раскрывая их и немного входя — дразнит. Ноги ватные, дрожат, но сильные руки Быка не дают ей упасть. Поцелуи опускаются на спину и плечи, а после он снова терзает губы Роксаны, так и дразня на входе.              — Говори, — шёпот едва различим из-за бури внутри и сумасбродных мыслей.       — Войдите меня, сэр, пожалуйста.              Он вгоняет весь член сразу же, становится чуточку больно, но всё это смешивается. Движения прерывистые, рваные, но такие глубокие, что втяни Роксана живот и его член будет выпирать из него. Бык кладёт свою ладонь на её живот, водя пальцами по слегка заметной выпуклости. Вторгается глубже, сильнее, пока Роксана давит свои оглушительные стоны, но получается плохо.              — З-закройте м-мне р-рот, сэр, — мямлит Роксана, прикусывая губы, снова чувствуя, что на грани. — Пожалуйста.       — Ну, если ты так просишь.              Но Бык идёт наперекор ей, двигается быстрее, пока Роксана всё же срывается на чёртовы стоны и оглушительно кончает, сжимая его член внутри. Кунари доходит практически до кондиции, и сразу же достаёт свой член, поворачивает к себе едва стоящую на ногах Роксану, и аккуратно сажает на колени. Женщина лишь глотает его сперму, вычищает его член полностью, а после наручники были полностью сняты с неё.              — Я же просила, — сипит воительница, держа дрожащими пальцами кружку и осушает её в одно мгновение.       — Не мог сдержаться услышать твой чудный голосок, снежка, — Бык притягивает её к себе. — Кто-то должен знать, что и на личном фронте у тебя всё прекрасно.       — Ревнивец, — фыркает она. — Я слышала ваш разговором с Крэмом, только не ожидала, что ты до такого дойдёшь.       — Ты действительно мне слишком сильно нравишься, чтоб я тебя отпустил к этому командору, — Бык силится, говорит себе, что пережил кучу всякой херни, а сам поглаживает пальцами выступившие засосы. — Я люблю тебя, кадан.       — Я тоже, — уже на грани сна и реальности проговаривает женщина. — Так что будь спокойным за то, что я могу к кому-то уйти. Я буду с тобой.              Бык не может сдержать глупую улыбку, сгребая в свои объятия воительницу и мирно с ней засыпая. Он бережно обводит своими пальцами по её плечам, оставляя на плеяде засосов пару нежных поцелуев, как бы извиняясь за эту несдержанность и злость.       На следующий день Инквизитор попросит их быть немного тише, ведь некоторые стражники действительно думали, что кого-то режут.