* * *
Кажется, я уснула ещё в полёте. Да, скорее всего, так оно и есть, поскольку я совершенно не помню, как приземлилась на кровать. Но вот чувство, словно бы я упала в бездну, а потом резко взлетела, я запомнила и ощутила очень хорошо. Ощутила я и как меня будто растянуло до масштабов Вселенной, и как сплющило до размеров атома. И одновременно с этим меня не покидало ощущение, будто бы меня кто-то зовёт. И зов этот был тихим... но ужас каким настойчивым. Он повторился несколько раз, становясь с каждым всё громче. Я не понимала, что конкретно мне кричат – звук казался глухим, словно бы на моих ушах были наушники, – но почему-то не сомневалась, что зовут именно меня. В этой странной темноте, то взлетая, то падая, то расширяясь, то сужаясь, я плыла некоторое время, ни о чём не думая, ничего не желая и ничего не понимая. Не знаю, сколько это продолжалось, но в какой-то момент, совершенно неожиданно для моего непонятного состояния, прямо под моим ухом раздался очень громкий и требовательный крик: — “Эвелина!” А потом всё закружилось, завертелось, и я, чувствуя, как чужие мысли, чувства и ощущения вливаются в мою голову, снова ухнула куда-то в бездну.* * *
Первичное благоговение перед Хранительницей и самим фактом, что она чуть ли не впервые в истории собрала всех, прошло, стоило Беатрисе открыть рот. То есть, оно прошло через некоторое время после того, как Беатриса начала говорить. Поразительно просто. Толпа ведь замерла от важности момента и ловила каждое её слово, а Хранительница, вместо того чтобы сказать, зачем она всех позвала, начала рассказывать историю своей жизни. И чем дольше я её слушала, тем больше мне это напоминало рассказы дани моего опи*, имеющие характер: “когда я была так же молода как ты…” Первые бриимы я неотрывно смотрела на Хранительницу, слушала её внимательно, но потом взгляд бездумно заскользил по толпе, а процессор просто выхватывал какие-то отдельные фразы: — Сила Праймуса выбрала меня, и я до сих пор задаюсь вопросом, почему… На моих окулярах активировались, выросли, и дезактивировались шесть поколений… Я старалась оберегать эту планету… Мы должны служить на благо народу… Я совершала ошибки… это время подходит к концу. После этих слов воцарилась абсолютная тишина. Я же, каким-то образом услышав то, что она сказала, перевела свой шокированный взгляд на Беатрису, в ожидании продолжения. — Вы не ослышались. Я уже давно чувствую, что моё время пришло. Я пережила шесть поколений, и полагаю, что с меня довольно. Для меня было честью быть Хранительницей этой планеты, но теперь пришла пора прийти на моё место новому Хранителю... Процессор ещё не успел обработать последние слова Беатрисы, как неожиданно меня скрутило. Резкая и внезапная боль пронзила искру, и я невольно согнулась пополам, не в силах даже закричать – так неожиданна и сильна была боль. Перед окулярами на миг потемнело, и я уже была готова упасть, как всё закончилось. Боль ушла, будто её и не было, а я так и стояла согнувшись, совершенно ошарашенная. Эти болевые приступы возникли у меня относительно недавно, но такими сильными они ещё не были. К доктору бы сходить, да как-то… Чьи-то манипуляторы осторожно коснулись моего плеча, и раздался обеспокоенный, но какой-то нервный голос: — Эм… С вами всё в порядке? Я осторожно разогнулась и увидела перед собой меха тёмно-зелёной расцветки. На его фейсплете также было беспокойство, но ещё и нотка… страха? — Да, всё нормально, — я благодарно улыбнулась, а трансформер смущённо опустил окуляры. Вот оно что… низший. Я с трудом удержалась от того, чтобы скривиться. О Праймус, как же это… неправильно. Ну вот в чём эти низшие виноваты? Они такие же трансформеры, а создаётся ощущение, будто они… рабы! И почему, во имя всего, этот кошмар и несправедливость совершенно не замечает Беатриса?! В этот момент я вдруг поняла, что до сих пор молчавшая толпа зашумела, раздались встревоженные ахи и вздохи. Я недоумённо огляделась по сторонам. Не из-за меня же целая толпа гудит? — Как же это? Как же… — Новый Хранитель? А что с Беатрисой не так? Она ведь… — ...нет, не может быть… — ...невозможно… — Просто невероятно... Новый Хранитель? В процессоре словно что-то щёлкнуло, и до меня дошёл смысл последних слов Беатрисы. Но как это? Она больше не будет Хранительницей? Запоздало, но ко мне пришли те же эмоции, что сейчас испытывала вся толпа: шок, удивление, недоверие и лёгкие нотки испуга от осознания, что известная нам с бетства и казавшаяся нерушимой истина больше таковой не являлась. Мы всегда знали, что Хранители бессмертны. Всегда знали, что Беатриса живёт уже давно, и именно по этой причине даже подумать не могли, что она в какой-то момент может присоединиться к Великой искре. Вообще, не сказать что это совсем уж удивительно. Прожить шесть жизней – это не так уж и мало, некоторые Хранители жили меньше, но… Я как-то не задумывалась, что на моих окулярах может произойти такое редкое, но важное событие – смена Хранителя. Интересно, кто же станет новым Хранителем?* * *
Кто же… кто же станет… Хранителем… новым Хранителем… интересно… же станет новым… кто… Этот мысленный вопрос почему-то звенел у меня в голове, да так громко, что мне казалось, что он вовсе не мысленный, а будто бы кто-то настойчиво повторяет его прямо мне в ухо. Толпа трансформеров, которую пару секунд назад я видела очень чётко, вдруг поплыла, а звуки слились в одну сплошную какофонию, из которой ничего нельзя было разобрать. Голову пронзила боль, а зрение мне полностью отказало – я видела одну лишь черноту. И вот теперь я вдруг почувствовала, как в мозгу словно шестерёнки завертелись – медленно, неохотно, но они вертелись и набирали обороты. Щёлк, и первая мысль: Я не… не там… Кибертрон… он же разрушен… Снова щелчок и вторая мысль: Беатриса… Она не Хранительница… Это ведь я… Я Хранительница! Я – Эвелина! Третий щелчок, и мозг заработал. У меня возникло ощущение, будто бы до этой секунды он находился в полусонном состоянии, а сейчас резко проснулся. Это не я! Меня там вообще не было! Я не помню такого! Это были не мои мысли! Беатриса… и Кибертрон… Не может такого быть! Ощущение резкого взлёта было неожиданным, но куда более неожиданным был раздавшийся громкий, требовательный вопль: — “ЭВЕЛИНА!” И я снова упала куда-то в бездну. Но летела в этот раз недолго – несколько секунд… и я резко приземлилась.* * *
Ощущения бесконтрольных взлётов и падений наконец прошли – под ногами снова была твердая поверхность. Вот только звуков я не слышала и ничего не видела. Но эта слепота и глухота продолжалась секунды две, не больше, а затем, словно сквозь черноту я увидела свет. Неровный, подрагивающий и напоминающий… пламя? И вот тут раздался голос, услышав который, я едва не грохнулась в обморок: — “До-о-обрый вечер!” Обалдело чертыхнувшись, я распахнула глаза, которые, как сейчас оказалось, крепко зажмурила ещё в полёте, и устремила недоверчивый взгляд в такой знакомый и такой родной огненный силуэт человека. — ЯРИЛ?!