Та чье имя Смерть.

      На лес опустилась ночь. Черное, словно шелк небо, освещали миллиарды ярких звезд. Полная луна указывала дорогу одинокому путнику, медленно продвигающемуся на своем вороном скакуне вперед по заброшенной тропе. Этой дорогой, через «Темный Лес», давно уже не ездят караваны, не ходят мирные жители, даже животные, и те сторонятся этого тихого и пропитанного смертью места.       Когда-то этот лес был наполнен пением птиц. Над полянами, усыпанными ароматными цветами, сновали то туда, то сюда феи и бабочки. В водоемах и реках плескались необычной красоты русалки. Среди ветвей, величественных деревьев, прятались озорницы нимфы. Когда-то тут жил леший, и оберегал покой и здоровье этого леса. Когда-то, очень давно, когда он еще был жив. Когда были светлые времена, и тьма еще не опутала своими щупальцами этот мир.       Вороной конь двигался медленно и осторожно, словно хищник вышедший на охоту. Где-то в кустах хрустнула ветка. Всадник остановил коня, легким движением слетел на тропу извлекая из ножен оба меча, узкие клинки тускло блеснули в луче лунного света. В том, что будет бой путник не сомневался. Шайка разбойников, орудующая в этом лесу, еще никому не давала уйти спокойно из «Темного леса». Вот и сейчас, семь человек вышедших из кустов, окружили путника. — Добрый вечер, Уважаемый, — звонко сказал разбойник, приближаясь легкими шагами к путнику. У незнакомца также висели за спиной два меча. Их рукояти виднелись за плечами. Человек подошел поближе и весело произнес: — Я некоторым образом являюсь хозяином этих мест, а вы в данную минуту мои гости. Позвольте представиться: меня зовут Роберт. Может, слышали?       Путник молча кивнул, не желая тратить время на разговоры. Но ночной разбойник расценил это как проявление страха. — Не бойтесь, — подбодрил разбойник — Я и мои люди никогда не убивают без крайней нужды, так что слухи о нашей кровожадности сильно преувеличены. А вот от денег никогда не отказываемся, это правда. Ну… — - Он демонстративным движением извлек мечи из ножен. — Ну же, Уважаемый, я терпеливо жду. Но могу стать и неоправданно жестоким. Отдайте мне ваши побрякушки, и мы мирно и полюбовно разойдемся. — С этими словами он принял выжидательную боевую позицию — слегка согнул ноги в коленях, а руки с мечами развел в стороны, направив клинки вертикально вверх.       Путник перехватил поудобнее свои клинки, тем самым показывая, что никаких денег разбойник не получит. Грабитель слегка удивился. Дело, похоже, принимало не самый привычный оборот, но подраться он был явно не против, поэтому даже обрадовался неожиданному развлечению: — А вы храбрый, молодой человек! Я, пожалуй, не стану убивать вас быстро, в знак моего особого уважения. –и стремительно пошел в наступление.       Роберт вращал клинки в разных направлениях: руки его двигались легко и уверенно, не сбиваясь с темпа и ритма вращения. Это был отвлекающий маневр, и неопытные бойцы часто на него попадались: пытаясь уследить за движением обоих мечей, человек неизбежно терял ориентацию и становился легкой добычей искусного фехтовальщика.       Путник оценив опасность исходящую от нападавшего, не замедлил дать достойный отпор. Разбойник только присвистнул, когда сверкающая «ветряная мельница» замелькала у него перед глазами. Пробить такую защиту еще не удавалось никому. Он сделал несколько ложных выпадов, прощупав странного соперника, и пришел к выводу, что встретил равного по силе бойца. Роберт даже не знал, радоваться ему — он ценил мужество и мастерство — или огорчаться. Ведь теперь уже его собственная жизнь подвергалась нешуточной опасности. Однако повернуться и убежать мешала гордость, ведь в данный момент за боем наблюдали его собратья.       Роберт использовал все известные ему приемы. Он крутился волчком, приседал, пытался поймать клинок соперника между двумя гардами, но ничего не получалось. Этот удивительный фехтовальщик уходил из-под удара, как песок осыпается сквозь пальцы. Даже особо не уклоняясь от своего врага, он оказывался там, где его меньше всего ожидал увидеть опешивший и запыхавшийся разбойник, и только клинки двигались в бешеном темпе.       Он удвоил усилия, стараясь добраться до противника, пробить брешь, проскользнуть между мечущимися всполохами света узкими клинками, но силы его были на исходе, а конца сражению не предвиделось. И тут Роберт с ужасом понял, что идет игра кошки с отчаявшейся мышкой, в которой он был отнюдь не кошкой. Хуже того, это осознавал сам Путник. Он явно наслаждался боем и потому затягивал его. Страх холодной рукой сжал горло разбойника, когда он понял, что сражение в любую минуту может закончиться его смертью. Один-единственный удар из тех, что так легко проводил и так легко удерживал от последнего прикосновения противник, — и все. Он тяжелее задышал и в этот момент услышал тихий голос, который произнес всего одно слово: — Хватит.       Клинки перед глазами Роберта задвигались с удвоенной скоростью, сливаясь в блестящий металлический круг, за которым изредка мелькал тонкий невысокий силуэт. В течение минуты лезвие дважды скользнуло по животу разбойника, коснулось горла, уперлось острием в грудь прямо напротив сердца, не причиняя сколько-нибудь существенного вреда. И наконец, с тихим свистом пронеслось у самых его кистей. Затем разбойник почувствовал, как неистовая сила выхватывает у него рукояти обоих мечей; поскользнулся, протянул руки — но пальцы уже сжимали пустоту.       Соперник стоял прямо над ним, приставив к горлу Роберта его же собственный клинок, и говорил: — Я тоже люблю деньги. Особенно если они честно заработаны. Считаю, что это были сверхурочные, так что платить придется двойную цену. Ну, дружок, выворачивай карманы! Меня устроит только все.       В этот момент оставшиеся разбойники приготовились к бою, что бы проучить выскочку и отомстить за унижение собрата. Роберт движением руки остановил братьев: — Это был честный поединок, — Скрежеща зубами от бессильной ярости, разбойник действительно вывернул карманы и бросил к ногам победителя туго набитый кожаный кошель. — Я еще найду тебя, — прохрипел он. — Как скажешь, — отозвался путник взбираясь на коня. — Буду всегда рад.