Слышать сердцем

Ты расслабленно улыбаешься, И не даешь этим расслабится мне Я знаю о тебе все, что можно узнать, Но ты заставляешь меня забыть все ________________________________ Shinhwa (신화) - (Kiss Me Like That)

      Всего лишь самую малость. Один единственный взгляд. Разве Пёнгван много просит? Облокачиваясь о дверь студии, он сжимает небольшую папку и слушает, практически не дыша, голос, который заполняет все вокруг. Точно так же, как и год назад. Свой первый рабочий день как менеджера Пенгван помнит до мельчайших деталей. Он спускался по лестнице от директора к своей айдол группе, чувствуя, как с каждым шагом он приближается к новой жизни. В голове играла незнакомая песня, означавшая лишь то, что в этот момент ее слушает его истинный. Проходя мимо открытой двери, Пенгван остановился. Его взгляд был прикован к парню в наушниках, который расслабленно сидел на полу с закрытыми глазами. Черные волосы падали на лицо. У него была такая светлая кожа и прямой нос, что любой позавидовал бы. Парня звали Ким Сэюн. Айдол новичок с огромным будущим и, по слухам, с очень тяжелым характером. До этого Пенгван видел его только по телеку. Он казался ему идеальным и нереально красивым, но когда Пенгван увидел его в живую, то понял что ошибался, потому что жизни Сэюн был в сто, нет… В тысячу раз прекраснее. Парень хотел уже уйти, как брюнет снял наушники, и музыка сразу же прекратилась. Открыв глаза, Сэюн увидел Пенгвана, который от неожиданности все еще стоял, смотря на него, и медленно соображал. Сэюн что-то спросил, но единственное, что смог сделать юный менеджер — это быстро уйти. На его счастье, Сэюна на тот момент это не волновало. В тот период Пенгван не проводил и дня без мысли о Сэюне. Он знал, что когда-нибудь это случится. Появится его соулмейт и нужно будет что-то делать, но он не ожидал что так скоро. Да и что делать-то? Они совершенно разные, будто из других миров. О признании речи и не шло. Оставалось только изредка наблюдать за ним, не смея взглянуть ему прямо в глаза. Сжимая сердце, смотреть его концерты и чувствовать, как голос Сэюна заставляет легкие слипнуться вместе, перекрывая кислород, а проблемы становятся такими неважными. Прямо как сейчас, но рано или поздно все заканчивается. Музыка перестала играть и, пытаясь не обращать внимания на кровь поступающую к ушам, Пенгван поднес ладонь к ручке двери, но был остановлен. Мужчина в костюме похлопал его по плечу заставляя вздрогнуть. Обернувшись, парень увидел перед собой блондина, который широко улыбался ему. — Ты опоздал, Джунхи. — Прости-прости. Пришлось снова разбираться со слухами о Чане. Представляешь, некоторые фанаты верят в то, что он ушел из группы потому, что у него есть беременная жена. — На прошлой неделе говорили, что он ушел в женскую группу, — Пенгван не смог сдержаться от смеха, основной причиной которого стало лицо его брата. Джунхи отворил дверь. Сэюн, сидевший на полу, сразу подскочил и поклонился. — Здравствуйте, директор. — Ай, давай без этого, мелкий паршивец, — Джунхи с улыбкой махнул на него и подвел Пенгвана, — Это твой менеджер, а если вернее, то твой новый менеджер Ким Пенгван. Считай его своим старшим братом или нянькой. Надеюсь, с этого момента твоя репутация станет идеальной. Постарайся не разочаровать меня. — Да, директор, — Сэюн даже не пытался скрыть свое недовольство, — Но вам не кажется, что это слишком? Я сам за себя отвечаю. — Именно поэтому у тебя новый менеджер, мелкий! Забыл об инциденте в клубе? Поняв, что директора лучше лишний раз не злить, айдол поджал губы и уставился на Пенгвана, который весь разговор смотрел только на Джунхи и лишь изредка переводил взгляд на Сэюна. Поправив галстук, директор удалился, незаметно одарив брата улыбкой. Как только дверь закрылась, повисла мертвая тишина. Сэюн с интересом рассматривал нового знакомого. Парень был на голову ниже, имел светлые волосы и явно чувствовал себя неловко. Его взгляд не подымался выше губ Сэюна, руки через каждые несколько секунд поправляли круглые очки. Рваные джинсы и темно-красная толстовка, явно на размер больше нужного, делали его очень хрупким. Если бы он встретил его в таком виде на улице в первый раз, то подумал бы, что он учится на последнем курсе университета. — Что ж, думаю, мы сработаемся, — собравшись с мыслями, Пенгван протянул ему руку, но Ким только ухмыльнулся и направился к своей сумке, — По крайней мере я на это надеюсь… Немного расстроившись, Пенгван проследил за Сэюном и только сейчас заметил, что его футболка была мокрая от пота. Взяв сумку, Сэюн направился к выходу. — Ты куда? — Пенгван перегородил ему путь. — Не все ли равно? Сиди спокойно и получай зарплату. Только меня не трогай. Одной рукой он запросто отталкивает Пенгвана. Не то чтобы Сэюну он был противен, просто достало это все. Надоели стандарты и ярлыки, а еще то, что если ты создаешь музыку, то должен быть невинным существом, не имеющим права быть собой. Иногда парню хотелось оставить это все хотя бы на день и просто заснуть, прижимаясь к любимому человеку, которого, к сожалению, не было. А Пенгван… Пенгван просто попал не туда куда надо. Странный он, хотя в компании о нем и отзываются очень хорошо. Впервые Сэюн увидел его на семейном концерте и, на удивление, сразу запомнил. Тогда на нем был черный костюм, и он словно мама—утка нянчился с новой айдол группой компании. Он еще несколько раз встречал его на концертах и в компании, и каждый раз не мог поймать его взгляд. Светлые волосы всегда были немного растрепаны, а когда Пенгван зевал или чихал, то был похож на цыпленка. В какой — то момент, Сэюн поймал себя на мысли, что слишком много думает и наблюдает за этим человеком. — «Жаль его, — размышляя, парень толкает стеклянную дверь и достаёт пачку сигарет — он вроде милый. Надеюсь он уйдет раньше, чем ему надоест возиться со мной.» Сделав затяжку, Сэюн выпускает ядовитый дым, медленно подымающийся к звездному небу, изо рта. Для всех скоро наступит глубокая ночь, а для парня это единственное время, когда он может уйти так же, как и этот дым. Он подносит сигарету для еще одной затяжки, но получает легкий удар по голове каким-то журналом. Обернувшись, он, наконец, встречается с, пусть и недовольным, взглядом Пенгвана. Его щеки краснеют от холода, а руки сжимают все ту же папку. — Ты не должен курить, — менеджер выхватывает сигарету из рук и недовольно смотрит на своего подопечного — Подумай о своем здоровье! — У тебя, оказывается, красивые глаза. Сэюн говорит это совершенно спокойно, не думая о последствиях, и от таких простых слов Пенгван краснеет еще сильнее и выпадает из реальности. Может ему показалось? Или айдол просто издевается над ним? Парень пытается что-то ответить, но у него, получается только открывать рот, как рыба. Воспользовавшись его растерянностью, Сэюн отбирает сигарету, и садится в подъезжающее такси, оставляя Пенгвана растерянно смотреть ему в след. В таком состоянии он провел несколько секунд. Дальше последовала злость с ответственностью за Сэюна и вина перед братом. Взяв машину, парень отправился домой к Киму, но подопечного там не оказалось. — Черт… В десятый раз набирая номер он уже ни на что не надеется. Ответа нет и, не найдя другого способа, Пенгван заходит в интернет. Если Сэюн не следит за своим поведением, то обязательно где-то засветится. Несколько минут и чудо все-таки происходит. В сети появляются слухи, что Сэюн находится в каком-то клубе. Стараясь не терять ни секунды, Пенгван вновь садится в машину. В клубах он был один раз и то случайно. Ему там все равно нечего делать. Сжимая руль, он давит на педаль. Видеть Сэюна танцующим с какой-нибудь девушкой на одну ночь он совершенно не хочет. От одной такой мысли появляется рвотное желание. Единственное, что ему сейчас хочется — это вытащить Сэюна из гадюшника и уложить спать… Цвет прожекторов сменяется так быстро, что, наверное, он убил уже не одного эпилепсика. От музыки закладывает уши, а в воздухе летает запах алкоголя и дорогого табака, дешевый здесь не курят. В море веселья на танцполе. Люди стоят так близко друг к другу, что возникает вопрос: «как они ещё могут танцевать?». В самой нише, где прозрачные темно-красные занавески скрывают бархатные диваны и круглые столы, где свет, в отличие от официанток в коротких платьях, редкий гость, сидит Сэюн. В его голове полная пустота, которую лишь изредка нарушают мысли-перекати-поле о Пенгване. Парень не знает, зачем сказал ему тогда о глазах ровно настолько, насколько не знает, почему это должно смущать. Это ведь, правда, но, несмотря на это, на душе такое странное чувство. Тяжело вздыхая, он встаёт из-за стола. Всё-таки он пришел развлечься, а не думать. Свою меру алкоголя он уже преодолел, о чем свидетельствуют две пустых бутылки виски на столе, а это значит, что лучше всего отдаться музыке. Сэюн входит в толпу с полузакрытыми глазами и все вокруг исчезает. Он будто ныряет в воду, а воздух, что поддерживал в нем жизнь, выходит большими пузырями заставляя погружаться глубже, оставляя все ненужное там, наверху, и двигаться к новому. К чему-то светлому и теплому, которое только входит в жизнь, но ждать уже нет сил. Хочется подбежать, схватить и никогда не отпускать. Впитывает это новое каждой клеточкой тела. В этот момент существует только Сэюн и музыка, которая заставляет двигаться в такт, а ещё внезапно появившиеся теплые ладони. Они сильно хватают руки Сэюна и тянут куда-то, но с какой-то неуловимой любовью и заботой, что парень начинает протестовать лишь тогда, когда холодный воздух начинает кусать кожу. Музыка исчезает, оставляя после себя лишь эхо. Он хочет открыть глаза, но это так тяжело, а слова по пути куда-то теряются, и вместо них получается лишь бурчание. Сэюна несколько секунд качает из стороны в сторону, но потом он находит что-то мягкое и теплое, а ещё это «что-то» живое и явно не против, раз начинает неуверенно обнимать в ответ. Прижимается всем телом, вдыхает какой-то знакомый запах и на душе сразу становится так спокойно. Сжимая ладонями какую-то ткань, Сэюн в первый раз за месяц засыпает, не выпив снотворное. Запах подгоревших тостов заставляет открыть глаза и тут же их закрыть от нестерпимой головной боли. Давно Сэюн так не напивался. Во рту слишком сухо, а к вискам, стучащим без перерыва, хочется приложить что-нибудь холодное. Пытаясь побороть желание выйти в окно, парень всё-таки встаёт с кровати и медленно ползет в ванну. Под струями холодной воды сознание начинает приходить в норму. Кусочки прошлой ночи потихоньку складываются в цельную картину. Вот он заходит в клуб, заказывает виски, потом стакан за стаканом, а дальше…дальше пустота. Он помнит лишь то, что кто-то вытащил его из клуба, и ему было хорошо. Внезапно взгляд падает на одежду в стиральной машине, которая была на нем вчера. Раздеться он сам не мог, а запах тостов ему явно не приснился. Переодевшись, он первым делом заглядывает на кухню и на минуту теряется. Туда ли он попал? В раковине не было грязных кружек от кофе, пыль исчезла, а около плиты стоял Пенгван в белой рубашке и черных штанах. Ну, по крайней мере, он теперь знает, кто его привёз. — Что ты здесь делаешь? — ответа не последовало — Не хочешь отвечать? И снова молчание, которое действует Сэюну на нервы. Одним движением он оказывается рядом с Пенгваном и разворачивает его к себе. От неожиданности тот вздрагивает и чуть не проливает кофе. — Нужно отвечать, когда тебя спрашивают! — Д-да… Я задумался, — наступает неловкое молчание. Наверное, Пенгван не должен был позволять Сэюну прижиматься так крепко, а, тем более, засыпать на его плече, сжимая ткань толстовки. Не должен был, но, надо признать, в этот момент Пенгван был слишком счастлив. — Иди, оденься и садись есть, нам выходить скоро. Пенгван, пытаясь скрыть румянец на щеках, поставил чашки на стол и, сев на стул, уткнулся в свою записную книжку, показывая, что разговор окончен. Цыкнув языком, Сэюн ушел в свою комнату. На комоде лежала готовая одежда. Натягивая джинсы, парень думал о всей этой странной ситуации. Он ненавидел, когда трогали его вещи и переступали рамки личного пространства, но когда он увидел Пенгвана на кухне в своей квартире, то не испытал никакой злобы. Просто удивление и… неловкость? Да, неловкость от того, что Пенгвану пришлось увидеть всю эту пыль и беспорядок. Домой Сэюн приходит только ночевать, завтракает он обычно по пути в кампанию, а в квартире у него из мебели слишком мало вещей. Когда Сэюн сел за стол, Пенгван протянул ему тарелку с супом. — Это что? — Твой завтрак. Суп от похмелья. В глазах айдола читалось непонимание. Последний раз ему готовили завтрак в средней школе, и поступок парня вызывал подозрение. — И что ты хочешь за это? — Хочу, чтобы ты перестал портить свое здоровье. Делая глоток кофе, Пенгван выглядит непоколебимым, хотя внутри все переворачивается. Только недавно он боялся смотреть Сэюну в глаза, а сегодня уже готовит ему завтрак. И, черт возьми, ему это нравится. Нравится смотреть, с каким аппетитом Сэюн ест то, что он приготовил. Нравится смотреть на его немного заспанные глаза и не уложенные влажные волосы. Сейчас он такой домашний. — Спасибо… Позавтракав, Сэюн взял свой рюкзак и направился к выходу, не дожидаясь Пенгвана, но был остановлен. Неуверенно сжимая край его джинсовой куртки, менеджер тянет его на себя и набрасывает махровое полотенце ему на голову. — Там холодно, а ты даже волосы не вытер, — не дождавшись ответа, парень потащил Сэюна в комнату и усадил на диван, а затем подключил фен — Не двигайся. — Ты чего делаешь? — растерянно спросил Сэюн, наблюдая за действиями парня. Все это было так и странно, но казалось вполне нормальным. — Собираюсь сушить тебе волосы. Сев на колени сзади Сэюна, он включил фен. Горячий воздух и тонкие пальцы начали аккуратно перебирать волосы. Они пахли мятой и Пенгвану, больше всего сейчас хотелось зарыться в них носом, прикоснуться губами к шее или хотя бы крепко обнять. Голова уже почти не болела. Сидя на диване, Сэюн чувствовал тепло, которое исходило от Пенгвана, и ему это было приятно, хотя он и не хотел этого признавать. Впервые за долгое время он чувствовал себя так рядом с малознакомым человеком. Чужие пальцы легко касаются кожи головы, заставляя погружаться в дрему. Фен перестал работать. Пенгван встал, протянув расческу парню, подождал, пока он причешется и направился за ним к выходу. На улице были тучи и дул холодный ветер. — Ну и куда мы идем? — надевая маску, спросил Сэюн, но Пенгван вновь молчал. С любым другим менеджером он бы и разговаривать даже не стал, а вот с Пенгваноми он чувствовал себя по-другому. Не было никакого отражения и неприязни, даже наоборот, молчание Пенгвана раздражало. — Эй, может ответишь? — снова молчание. Остановившись, Сэюн засунул руки в карман. Пенгван развернулся и с каким-то испугом в глазах посмотрел на парня. — Так и будешь меня игнорировать? Смотря в глаза менеджеру, Сэюн видит, как его лицо покрывается румянцем. Пенгван подходит и холодными пальцами снимает маску своего подопечного. Сейчас бы высказать все, что на душе, вот только страшно. Остается только встать на носочки и тихо прошептать: — Повтори, пожалуйста. Дыхание перехватывает, и все раздражение пропадает, оставляя лишь потные ладони и желание куда-то деться от глаз Пенгвана. — Куда мы идем? Пенгван улыбается уголками губ и отступает. — Хочу немного вернуть тебя в прошлое и напомнить, почему ты стал айдолом. Вчера ты вновь засветился не в лучшем свете. — Тц, ты занимаешься ерундой. — Но ты не против, — Сэюн пожал плечами, заставляя Пена вновь улыбнуться — А говорят, что у тебя сложный характер. Айдол только ухмыльнулся и пошел вперед, немного задев плечом менеджера. Дойдя до компании, они поднялись в зал практики. — Главное не позволяй им виснуть на шее. — Что? Сэюн с непониманием посмотрел на Пенгвана, который открыл дверь. В зале была группа подростков. Они сосредоточенно отрабатывали движения, но как только увидели менеджера, то бросили все и кинулись к нему в объятия. Их было семь. На голову ниже Пенгвана, они улыбались и наперебой задавали вопросы и что-то рассказывали. Парень же просто мило улыбался и попытался окинуть взглядом каждого. — Ха-аха-ха, тише, ребята, я не могу за всеми уследить. После этих слов ребята сразу замолчали и только после этого увидели Сэюна, который явно был не в восторге, находится в компании подростков. Они поклонились и практически хором поздоровались. — Сэюн-сомбэнним захотел позаниматься с вами. Он считает вас очень талантливыми. На лицах мальчиков было такое счастье и восхищение в глазах, что когда он подбежали к Сэюну и потащили его показывать движения, он не сопротивлялся. — Сэюн-сомбэним, а как вы пишите свои песни? — Вы посмотрите наше выступление? — А это тяжело выступать одному? Вопросы сыпались и сыпались, а Ким не знал что делать. Он растеряно посмотрел на Пенгвана, который помахал ему рукой. Что бы ни говорили, а Сэюн все-таки был совсем другим. Никакого лицемерия и презрения, просто недоверчивость. Сидя на полу и наблюдая, как айдол неумело общается со своими младшими, Пенгван сдержанно улыбается. Он уже давно заметил, что Ким, на самом деле, очень добрый. Он просто одинок. Накаченные ноги передвигаются быстро, плавные, отточенные движения заставляют младших восхищенно смотреть и пытаться повторить. Пенгван бы соврал, если бы сказал, что его это не задевает. Как бы он не старался, а от ревности избавиться не получается. Говорят, что ревнуют только неуверенные в себе люди. Что ж, парень этого не отрицает. Он действительно боится, что его отвергнут. Отвергнут, даже не дав шанса объясниться. От мыслей его оторвал бухнувшийся рядом соулмейт. Он учащенно дышит, но при этом улыбается. Прогибаясь через парня, Сэюн берет бутылку воды и делает глоток, а у Пенгвана сердце начинает отплясывать чечетку. Смотря на капли пота, которые медленно стекают со лба, он машинально тянется и начинает вытирать кожу Сэюна. От таких действий айдол моментально напрягается и смотрит прямо в карие глаза. Менеджеры себя так не ведут, да и вообще никто так себя не ведет и нужно отстраниться, поставить рамки, но не хочется. Такая забота впервые вызывает приятные чувства. — Пенгван, — от тихого хрипловатого голоса парень вздрагивает — Ты ведь отвезешь меня домой после концерта? — Конечно. Раньше, после концерта он всегда сам добирался до дома, не желая ни с кем разговаривать, но сегодня хотелось совсем иного. Огромные прожектора освещали сцену. Зал гудел в предвкушении выступлений своих кумиров. За сценой взволновано стояли айдолы, которые открывали концерт, вспоминая движения танцев. Недалеко от этого волнения в гримерке сидел Сэюн и с нетерпением ждал того момента, когда ему доделают макияж, чтобы уйти подальше от всех этих камер, которые снимали участников айдол группы для какого-то шоу. На счастье, «пытка» закончилась довольно быстро, и парень вышел из гримерки в коридор. Это было единственное, относительно тихое, место. — Что ты тут делаешь? — Пенгван возник из ниоткуда, принеся с собой не только бутылку воды, но и спокойствие — Стою, как видишь. Ну и где ты был? Скрывать свое недовольство Сэюн и не собирался. Пенгван все-таки его менеджер, а шляется незнамо где. Заставляет тут волноваться. — Я думал, ты хочешь побыть один и настроиться… Парень потупил взгляд и Сэюн почувствовал себя виноватым. Неловко взяв его ладонь, заставляя поднять взгляд на себя, просит прощения и наблюдает, как на щеках Пенгвана расцветает румянец. В какой-то момент айдол ловит себя на мысли, что они сейчас выглядят, прям как парочка и, он не против. Он даже хотел бы чаще брать так руку Пенгвана. Сейчас у него было такое чувство, будто он знает его очень давно, просто они потерялись в нескольких жизнях, а сейчас встретились, но не помнят друг друга. — Скоро твой выход. Ты только не волнуйся, а получи удовольствие от выступления. Нехотя отпуская ладонь, Сэюн чувствует, что теперь его выступление точно пройдет на ура. Может даже лучше. Может Пенгван останется рядом с ним подольше? Он первым бы слушал его песни и всегда ждал бы после концерта. Вот только это невозможно. — Я хочу, чтобы ты слушал мою песню, думая о том, что больше ее никто не слышит. Он уходит, не говоря больше ни слова и оставляя Пенгвана с улыбкой на лице и с болью в сердце. Парень был слишком серьезен, чтобы списать это на шутку. Кусая губы, Киму приходиться признаться самому себе, что так дальше нельзя. Нужно признаться во всем. У Ким Сэюна не было выступления с танцем, как у других айдолов. Он просто вышел на сцену уверенной походкой, взял гитару и начал петь. Айдол проводит пальцами по струнам гитары, и сердце Пенгвана начинает биться чаще от звука бархатистого голоса. Слышит и начинает невольно подпевать. Голос Сэюна заставляет легкие слипнуться вместе, перекрывая кислород, но именно в этот момент он чувствует себя по-настоящему живым. Они оба чувствуют себя совсем иначе. Хочется сказать друг другу много слов, и даже неважно каких. Хочется объяснить все свои чувства, чтобы их поняли, но после выступления они молчат и даже не смотрят друг другу в глаза. Пенгван слышит каждое его выступление и после каждого хочет подбежать к Сэюну и признаться, что он слышит его. Что он слышал, как создавались его песни и что он больше не может засыпать под клубные биты. Когда абсолютно все заканчивается, они садятся в машину и едут в полной тишине. Сэюн чувствовал, что между ними есть какая-то недоговоренность, но как начать первым? — Пенгван, — снова никакой реакции — Пенгван, то, что я сказал тебе на концерте… Молчание. Наверное, он не хочет разговаривать на эту тему. Движение прекращается, и менеджер, сжимая руль, пытается решиться на самый смелый поступок в его жизни. Правильно ли он сейчас поступает? Ответ приходит сразу, как только он видит удаляющуюся спину Сэюна. — Подожди! — выбежав из машины, он подбегает к Киму и хватает его за руку — Я слышу. Пенгван много раз думал о том, как пройдет его признание. Мечтал о чем-то красивом, но сейчас все это летит к чертям, потому что скрывать уже он не может. Пытаясь унять дрожь, он говорит, на удивление, четко, смотря прямо в глаза: — Сэюн, я слышу все песни, которые ты слушаешь. — И сколько? Лицо брюнета сразу стало серьезным, а в глазах появился холод. От этого желудок Пенгвана скрутился в узел. — Г-год. — Мне противны люди, которые врут. В сердце Пенгвана будто втыкают острый нож. Такое противное, колющееся чувство причиняющее нестерпимую боль, но парень сильнее сжимает толстовку Сэюна. Надежда все еще теплиться. Может быть всё еще, … впрочем, неважно. — Постарайся, как можно раньше лечь спать… Не дожидаясь ответа, менеджер заводит машину и уезжает. Смотреть ему вслед было так грустно. Может, следовало выслушать? Квартира вновь встречает своей холодной пустотой и тишиной, которая так бросается в глаза парню. Раньше он не обращал внимания на то, что часы в комнате бьют слишком громко, а кровать слишком большая для одного. Наверно, сейчас уже поздно, … хотя не важно. Ореховое печенье крошится на пол, чай с марципаном немного обжигает горло. По щеке катится уже вторая слеза. Всхлип. Сидя на полу около кровати, Пенгван смотрит в экран телевизора, где показывают какой-то фантастический фильм, но он даже не пытается вникнуть в суть. — И что мне делать, Чингу. Маленький щенок, свернувшийся комочком около ног, внезапно подскакивает, куда-то убегает, а потом возвращается и тащит за собой хозяина. Открыв дверь, парень ее сразу же старается закрыть, но мешает сильная рука Сэюна. — Что ты тут делаешь? — Ты же мой менеджер и должен следить за моей репутацией, а если я вновь напьюсь? Сэюн проходит без разрешения. Пенгван устало идет за ним. Сил уже нет, только дикое желание перемотать все назад. Они садятся около телевизора, облокотившись о кровать. В комнате полная темнота и лишь свет от телевизора освещает печальные лица. — Почему ты смотришь фильм с субтитрами и без звука? — это не то что он хочет сейчас спросить, но единственное, что может произнести. И снова молчание, от которого так больно, но Пенгвану сейчас больнее. — Сэюн, — парень поворачивает к нему свою голову — уходи, а? — Не хочу. Я не хочу уходить от тебя! Прости, я был жесток с тобой, но мне, правда, тяжело поверить… Я никогда не слышал своего соулмейта. — Надень наушники и включи любую песню. Сэюн молча делает все, что ему сказано. Нажав на плей, спустя несколько секунд он слышит дрожащий голос Кима, который слово в слово поёт ту песню, что играет в наушниках. Сердце уходит в пятки, а в горле встает комок. Несмотря на слезы он сейчас счастлив. Все —таки надежда умирает последней. Замолчав, он снимает наушники с ошарашенного Сэюна и, пододвигаясь поближе, тихо шепчет: — Прости меня, но ты никогда не сможешь услышать тоже, что и я. Потому, что я — глухой. Повисает минута молчания, в течение которой Сэюн старается переварить всю информацию. Это получается, что Пенгван никогда и не игнорировал его. Получается, что он просто боялся быть…отвергнутым? — А почему ты просишь прощения? А действительно, почему? Сэюн задает этот вопрос с таким детским, озадаченным лицом, что Ким начинает улыбаться. Но разве он виноват? Ему действительно не понять, за что извинения. Нет. Ему не понятно, почему извиняется Пенгван, ведь именно он исполнил сейчас желание Сэюна. Ведь Сэюн сделал ему больно, не дав все объяснить. Закрывая глаза, айдол наклоняется к приоткрытому рту блондина, аккуратно касаясь своими губами его губ. Пенгван отвечает не сразу. Округлив глаза, он пытается понять, что это действительно не сон, а затем нерешительно отвечает на поцелуй. Немного закусив нижнюю губу Сэюна, Пенгван сразу перестает это делать, боясь, что парню не понравиться. Так по — детски невинно и мило, что Сэюн не в силах сдержать смех. — Ты чего? — Нет, ничего. Засыпать вместе, в одной кровати так… необычно для Пенгвана, но, кажется, не для Сэюна, который прижимается щекой к его груди так, словно боится, что он сейчас растворится. Такой хрупкий и беззащитный, словно птенчик, он изменил мир Сэюна полностью. Стоя под козырьком дома, Сэюн слушал стук капель и что-то искал в телефоне. Дождь начался внезапно, поэтому Пенгван решил вернуться и взять зонт. — Пойдем? Блондин закрыл дверь и посмотрел на Сэюна. В его глазах было столько тепла, что они спокойно могли бы заменить ему солнце. — Погоди, — айдол сделал небольшую паузу, обдумывая правильность своего вопроса — А каково это? — Не слышать? Не знаю, пятнадцать лет прошло, я уже привык, — парень говорил с небольшой грустью в голосе — Самое сложное было учиться по — новому ощущать мир и читать по губам. Я долго не мог смириться с этой несправедливостью. Отвыкать от звука дождя… Потом появился ты. Твои песни и вправду заставляют дышать. Вставив один наушник в правое ухо, Сэюн сжал ладонь парня. — Хочешь, я буду твоими ушами? — нажав на плей, в наушниках начинает играть звук дождя, а у Пенгвана наворачиваются слезы — Эй, я люблю тебя.