«Прижимаю сталь к дрожащим губам —
Как этой ночью дошло до такого?»
Для Тони такие посиделки уже давно стали обыденностью — он любил копаться у биомеханики Барнса под корпусом из вибраниума, а тот вроде был и не против. «Такие посиделки» — в смысле спокойные, проводящиеся исключительно за разговорами о чем-то, что никоим образом не касалось их прошлого — ни прошлого Баки, ни уж точно самого Старка. Джеймс, слегка надавив, провел холодным механическим пальцем по тонким розоватым губам Старка, стирая с них смесь слюны и алкоголя, почти сразу же после этого накрывая их своими, сминая и жадно целуя. Энтони был грубо прижат к стене, что выбило из него тихий, с элементами шипения, стон. Но все же мужчина охотно отвечал на поцелуй, пьяный и мокрый поцелуй, в котором никто не хотел отдавать главенство, отчего оба периодически несильно сталкивались зубами, стук которых вызывал незамедлительные смешки. Хотелось большего, но притом вовсе не находилось сил отрываться друг от друга сейчас.«Глоток — и виски бежит по всему телу, вниз, вниз, вниз,
Опустошенная до дна бутылка ударяет в голову, »
Но сегодня миллиардер решил пропустить по стакану виски. Где у Старка стаканчик, там два, даже три, а за ними и остатки из горла бутылки. Он никогда не знал меры. Друзья — в частности Наташа и Клинт — нередко подшучивали, говорили «Если пить каждый раз, когда пьет Тони, то можно спиться вместе с ним». Это было чистой правдой, и Барнс, в общем-то, знал об этом. Но он, где-то в давно позабытом другими прошлом, был точно таким же, хотя действительно пьянел не часто. В крови быстро бежал алкоголь, заставляя ее кипеть вместе с собой. Излишнее тепло, да и желание прильнуть к оголенному телу оппонента, вынудило их начать снимать друг с друга одежду. Хотя, «снимать» в их случае, вовсе не то слово. Оба нетерпеливо, даже громко, словно получая удовольствие еще и от этого, рвали ткань, когда та противилась и не хотела стягиваться с разгоряченных тел.«Опустошенная до дна бутылка ударяет в голову
А рассудок пробуждается, когда я прихожу в ярость, »
Что характерно — их обоих, то ли от выпитого горячительного, то ли от возбуждения, вовсе не заботило присутствие мисс Поттс в Башне. И пускай она даже не находилась с ними на одном этаже, в любой момент девушка могла прийти. Барнс, крепко придерживая Тони за ягодицы, все еще прижимая его к стене, бережно ввел сначала головку, сцеловывая приглушенное оханье с уст Старка, а затем вошел в тугой анус всей длиной, наслаждаясь громким сбитым стоном, что льстил слуху. Плавно принимаясь набирать темп, он опустил освободившуюся ладонь на напряженный член плейбоя. По стволу стекала струйка биологической смазки, обилие которой лишь увеличивало блаженство от ловкого трения сжатых пальцев Баки. Энтони то откидывал голову, несильно ударяясь затылком о стену, то прижимался к мускулистому плечу Джеймса, прикусывая кожу, едва ли не отрывая ее кусками. Филантроп выгибался, ерзал, чувствуя солдатскую хватку крепких рук мужчины на своей заднице. Его стоны смешивались с приглушенным мычанием, а руки свободно блуждали по широкой спине Барнса, изрисовывая ее тонкими царапинами.«Мое сердце бьется все сильнее,
Я знаю, чего хочу, »
Перебравшись с Тони на его рабочий стол, Баки, скинув с него большую часть инструментов, перевернул владельца на живот. Солдат был напорист — сжимая его округлые плечи, он испытывал ярое, почти животное желание прижать Старка всем своим весом к гладкой поверхности из темного дерева как можно жестче. Барнс то набирал темп, то, наоборот, двигался медленно, будто бы сцеживая каждое ощущение, наслаждаясь каждым мгновением и стоном. Сердца бились, словно раздухаренные птицы в клетках с тонкими решетками, силясь вырваться наружу.«У меня уже сбилось дыхание.»
Попытки отдышаться превращались в сиплые стоны, но остановиться они уже не могли, не хотели. Это нечто большее, чем просто разговор, интимнее, чем самый игривый шепот, оттого и лучше, не говоря уже об удовольствии от плотских утех как таковых.«Я проснусь и буду жить,
Такая жизнь всегда была мечтой,
Но я проснусь и буду жить ею! »
Общепризнанный гений изнывал от возбуждения, чувствуя каждый прикус, каждый засос, оставленный Солдатом на румяной коже спины, от седьмого позвонка до лопаток, позволяя легкому чувству боли обжигать ее снова и снова. Подумать только — он, Тони Старк, так долго бегал от, возможно, самого главного удовольствия своей жизни. Первым на пике оказался Старк, которого вновь перевернули на спину, чтобы получить возможность поцеловать мужчину. Баки также нежно стер небольшого размера слезинки, скопившиеся в уголках глаз Энтони — еще бы, без растяжки подобное безусловно принесет боль. Завтра им наверняка придется обсудить план дальнейших отношений — возможно, для обоих это просто окажется внеочередной секс без обязательств — но пока оба мирно переводят дыхание, допивая ничтожные остатки алкоголя и глядя на ночное небо и никогда не спящий Нью-Йорк.