***
Куранты пробили полночь, бал был в разгаре. Улучив момент, Арсений отошел к елочке, чтобы записать собственное поздравление, глянув перед этим, кто просматривал его предыдущие сториз и, не увидев там Шаста, расстроился — намеки прошли мимо. Записывая поздравление, Арс привычно растягивал губы в улыбке. Он правда желал сейчас всем только лучшего. — Ну, а я поздравляю вас всех с Новым годом! — улыбнулся еще раз в камеру Попов и отправил видео загружаться. Телефон в руках снова начал сходить с ума от количества поздравительных СМС, вот только нужной все не было. В группе мессенджера, Арсений написал поздравление, расписав пожелания каждому. Лично поздравлять не стал — сердце и так стучало, как не нормальное, к чему было делать больнее? Крошить ребра и знать, что ему будет все равно? К чему опять на языке ощущать горечь? Жестом, знакомым до автоматизма, Арс отправил телефон в карман, поправил спадающие на лоб волосы и, подхватив микрофон, помчал поздравлять собравшихся с Наступившим.***
После долгой ночи квартира встретила долгожданной тишиной. С порога, скинув куртку и ботинки, Арс включил кофеварку — он знал, что ему бы поспать, но кофе — это то необходимое, без чего он не выживет в наступившие часы этого нового года. Пока кофе готовился, Арсений прошел в комнату, расстегивая на ходу рубашку — пиджак был стянут еще на кухне, так не терпелось избавиться от всей этой карнавальной мишуры, что не терпелось избавиться от одежды. Но Попов остановился на половине пути — сначала душ, потом все остальное. И, швырнув вещи куда-то в дверной проем спальни, уже через мгновение стоял на пороге ванной. Теплые струи воды стекали по телу, даря уставшему организму приток сил, чуть холодноватая потом вода охлаждала разгоряченную голову, но от мыслей, увы, не избавляла. Они назойливо крутились в голове, стучась об черепную коробку, глупое сердце вторило — это создавало такой вихрь из чувств, что впору было биться лбом о кафель ванной до тех пор, пока зеленые глаза, впечатавшиеся в собственные веки и сердце, не покинут измученную душу. Бессонная ночь давала о себе знать, и тело оживлялось вместе со стекающей водой. Простояв достаточно долго под струями воды, Арс наконец покинул ставшей душной комнату. Руки на автомате прошлись полотенцем по телу, собирая основную влагу, и, зашвыривая уже ставшее бесполезным от пропитавшей его воды полотенце в корзину с грязным бельем, уже искали любимые тренировочные штаны. Серые брюки отлично сидели на подтянутом теле, кроме того, у Шаста были такие же, а поэтому неосознанно, но априори были самыми любимыми. Брюки были надеты, и Арс, махнув рукой на футболку, отправился за жизненно важной порцией кофеина. Тишина была столь же необходима, как и кофе, а потом сев за стол с чашкой горячего напитка, Попов погрузился в размышления. Руки потянулись к телефону, на автомате открывая профиль Антона в инсте. И снова ничего. «Обнуляю твой профиль с чашкой черного кофе» — пронеслась в голове строчка из песни. «Вот чёрт, докатился до того, что песни ванильные — это описание жизни» — пошутил про себя Арс. Но перед глазами снова застыли улыбающиеся глаза Шастуна. — О боже, — простонал Арсений, опускаясь лбом на стол, вытягивая руки с кружкой вперёд по столу, почти ложась на него. Спина, усыпанная родинками, чуть заметно вздрагивала — то ли от смеха, то ли от сдерживаемых рыданий. Где-то у сердца безумно царапалось и скреблось то невыносимое чувство тоски. — о Боже, как я скучаю по тебе, Шаст, — прошептал Арсений, и шепот разнесся по кухне громче крика. Внутри отчаянно билось глупое сердце, с какой-то непонятной надеждой, что однажды у них все обязательно будет. Будут они, и тихие вечера вместе. Теплые, обязательно наполненные нежностью, сплетенные ладони, держащие его уже не такую холодную руку и любимый чай с бергамотом. Мысли в голове перестали умещаться, но упорно не прекращались — продолжали наседать, выбивая из легких оставшийся воздух. Эти мысли были по кругу, и Попов уже реально не представлял себя без них, каждый раз, каждое утро словно умирая внутренне, каждое прикосновение, каждый взгляд. Без этого Арс уже был бы не Арс. Но у Антона Ира. Он счастлив. «Если ты правда сможешь, то и я тоже. Смогу больше в твоей жизни не появляться и быть просто другом. Правда смогу» — крутилось в голове. — «А у тебя будет та, кто целует нежно по утрам». «Как ты там? Тепло ли тебе? Счастлив ли ты?» — непрошенные мысли опять раскрошили вдрызг все попытки не думать. — Чёрт, — все это время Арсений не менял позы и теперь слегка подняв голову, опустил ее обратно, ударяясь о поверхность стола. Телефон пиликнул, нарушив хрупкую тишину, и оповестил о новом