Сон

      Хакуоро спал беспокойно, вытянувшись на спине и замерев, лишь его лицо выдавало волнение: резко подрагивающие веки, болезненно сжимающиеся губы. Эрурв сидела на коленях рядом, не решаясь его разбудить. Единственными звуками, нарушавшими тишину в комнате, было сбивчивое дыхание и едва различимые стоны.       Эрурв осторожно протянула руку и убрала волосы, прилипшие к его влажной от пота щеке. Хакуоро, тяжело выдохнув, едва заметно повернул к ней голову. Как будто тянулся, отчаянно желая коснуться.       У Эрурв уже который день были холодные руки, и она боялась этим разбудить его – такого близкого и тёплого, уже давно ставшего родным и одним из самых дорогих людей. У Хакуоро было много важных дел и практически не было свободного времени, одни его проблемы по мере решения тут же сменялись другими. Иногда Эрурв казалось, что он отдаляется от названных семьёй, всё чаще полностью погружаясь в мысли, но стоило им хоть ненадолго остаться наедине, как все её переживания таяли от его тёплой улыбки.       Невесомо коснувшись пальцами маски, Эрурв вздрогнула – холодная, ещё холоднее её рук, – и невольно прижалась ладонью к щеке Хакуоро, мягкой и тёплой. Приоткрыв рот и затаив дыхание, она старалась как можно лучше запомнить эти контрастные ощущения.       Хакуоро глубоко вздохнул – спокойно, медленно, – и едва заметно улыбнулся во сне. Уже увереннее проведя пальцами по лицу – очертив края маски, тронув нос и коснувшись подбородка, – Эрурв почувствовала, что ей становится теплее. Только вот сердце – то единственное, что принадлежало лишь ей – билось в груди слишком беспокойно. Казалось, что и оно хотело оказаться в руках человека, уже забравшего всю её без остатка. Отчего-то вдруг стало невообразимо грустно, и Эрурв поднесла свободную руку к своему лицу, не позволяя слезам упасть на Хакуоро. Она сидела так близко к нему и совсем не хотела, чтобы всё закончилось сейчас. Чтобы он проснулся из-за неё и, только успокоившийся, вновь волновался.       Дыхание Хакуоро изменилось, и Эрурв одёрнула руку от его лица, спешно утирая дорожки слёз. Сейчас она была благодарна своему чуткому слуху как никогда, ведь едва успела успокоиться и пару раз глубоко вздохнуть. Открыв глаза, Хакуоро несколько секунд молча её разглядывал, отходя ото сна, пока наконец не произнёс с лёгким беспокойством в голосе:       – Эрурв?       Как можно искренней улыбнувшись, она понадеялась, что в ночном полумраке комнаты он не сможет разглядеть покрасневших глаз и мокрых ещё следов на щеках.       – Да.       – Что-то случилось? – Хакуоро неторопливо сел, и Эрурв, смутившись от такой с ним близости, немного отодвинулась, отрицательно покачав головой вместо ответа. Она боялась, что, если станет говорить, голос дрогнет, выдавая всю её тревогу. Но Хакуоро продолжал смотреть молча, явно ожидая хоть каких-то пояснений.       Если бы она всегда могла спать рядом с ним, никаких объяснений не потребовалось…       Вновь смутившись, от собственных мыслей, Эрурв активнее потрясла головой и всё же ответила:       – Я шла мимо, и мне послышался шум. Показалось, что тебе снилось что-то плохое.       Даже почти не соврав, Эрурв улыбнулась уже уверенней. Хакуоро задумался, точно вспоминая свой сон, и посмотрел на неё с благодарностью.       – Не беспокойся, со мной всё в порядке, – Эрурв почувствовала, как её холодной руки коснулась его, тёплая и большая, накрывшая сжатую в кулак ладонь полностью. Чуть сжав её, Хакуоро обеспокоенно добавил: – Лучше иди отдыхай, посмотри, ты совсем замёрзла.       Кивнув, едва способная шевелиться и говорить, Эрурв всё же нашла силы подняться и покинуть покои императора. Остановившись на пороге и обернувшись, встретившись с ласковым взглядом Хакуоро, она осторожно прикрыла дверь и прижала руки к груди, стараясь уловить стук собственного сердца.       Что бы дальше не происходило, Эрурв твёрдо знала, чего хочет.       Знала и с лёгкость могла подтвердить это сколько угодно раз, не смущаясь и не сомневаясь.       Останешься ли ты и дальше рядом со мной?       Да.