Я не хочу многого на Рождество, Мне нужно лишь одно. И подарки меня не волнуют Под рождественской елкой. Для себя я хочу только тебя.
От остывшего кофе больше не исходит пар, затвердевший круассан уже не кажется таким аппетитным, каким казался пару минут назад, а я всё ещё кручу в руках обручальное кольцо, подаренное моим женихом. Бывшим женихом. Уже бывшим. — Давай быстрее, что ты как черепаха! Через пару часов Новый год, а мы до сих пор в этом чёртовом торговом центре! – выходя из ближайшего бутика, прокричала светловолосая девушка своему брату, а, может, парню, даже не подозревая, что мне только что разбили сердце. Только сейчас я поняла, что сижу в торговой кофейне уже больше получаса, не замечая шума людей, снующих с одного этажа на другой, как муравьи. Неужели они скупают подарки за несколько часов до праздника? Поражаюсь своим мыслям, ведь сейчас я должна думать о том... чёрт, о чём я должна думать, когда мой жених, с которым я должна была встретить Новый год в первый раз, просто бросил меня перед ним, проронив напоследок избитое "прости"?! ...как мне жить дальше? В голове снова стало пусто. Вытираю мокрые дорожки слёз (не понимаю, когда они успели пойти) и встаю с места. Замечаю деньги на столе, оставленные им. — Да чтоб ты подавился своими деньгами.. Беру купюры и разрываю на мелкие кусочки, бросаю в пакет с его подарком, который сейчас же отправится в ближайшее мусорное ведро вместе с кольцом. Оплачиваю счёт сама и выхожу из кофейни. Стук каблуков неприятным звуком проносится в голове, как и гул в торговом центре, отдавая болью. Сердце гулко бьётся, во рту пересохло, и мне хочется выпить чего-нибудь горячительного. Понимая, что это плохая идея, ведь пить я совсем не умею, иду к своей машине с целью поехать в ближайший паб. На улице во всю идёт снег, укрывая белоснежной пеленой ночной Нью-Йорк. Его хлопья медленно ложатся на мою голову и плечи, промокая волосы и чёрную шубку. Поднимаю лицо к тёмному небу с закрытыми глазами, ощущая прохладные касания замёрзших кристалликов воды. Алые щёки становятся ещё краснее, а ресницы подрагивают от приятных прикосновений природы. Постояв ещё немного, сажусь в чёрный Ауди. Глаза начинает щипать, и я наконец даю волю своим чувствам. Краткие всхлипы заполняют салон автомобиля, горячие слёзы катятся по щекам к подбородку, падают на чёрные брюки, оставляя мокрые точки и пустоту в груди. Пытаюсь вытереть солёную воду с лица, но с новой силой начинаю рыдать. Чёрная тушь оставляет уродливые чёрные кляксы и разводы, размазывается по мокрым щекам, как и моё раздавленное сердце в груди. Дрожащими руками завожу машину и направляюсь в ближайший паб на Бэйкер Стрит. Яркая вывеска ночного заведения невыносимо светит в глаза неоновым светом. Отвожу взгляд, беру телефон в руки и звоню маме. Гудок, второй гудок.. — Детка, привет, – мелодичный голос мамы нежно обволакивает меня, будто она сейчас рядом со мной, сидит и обнимает своими мягкими руками. — Мама.. Единственное, что могу прошептать, сдерживая слёзы. Гам в трубке прекращается – мама ушла в тихое место. Одного моего хриплого от рыданий голоса ей достаточно, чтобы понять, что мне плохо. — Т/и, милая, что-то случилось? Пожалуйста, скажи мне. Тебя кто-то обидел? — Мам, я.. свадьбы не будет. Е/и.. он бросил меня, – срывающимся голосом пытаюсь донести суть до мамы, — Он сказал, что так больше не может продол.. продолжаться, что давно разлюбил мен.. меня, но не мог признаться.. он разбил мне сердце, мама. Сказал, что у него есть другая, что был со мой счастлив, но больше не любит меня. Я.. я же его так любила.. люблю. Мам, я не смогу без него.. что мне делать, мама?! — О боже, детка.. – судя по копошению в трубке, мама села, прикрыв рот рукой, — Я.. я даже не знаю, что сказать. Прошу, возвращайся домой. Он.. он просто мудак! Разве настоящий мужчина так бы поступил? Детка, пожалуйста, не плачь, приезжай к нам. Моя девочка! Нервный голос мамы тяготил меня, хотя в то же время и успокаивал. Теперь понимаю, что встретить Новый год под её жалобным и полным боли взглядом просто не смогу. Позвонить ей сейчас было плохим намерением. — Нет, мам. Я хочу побыть одна. — Сейчас? Милая, ты же.. — Пожалуйста, мам, – перебила я, — Сегодня я соберусь с мыслями, а утром приеду к вам. Хорошо проведите время. Я скинула звонок и выключила телефон, чтобы родители не донимали меня назойливыми звонками. Зайдя в здание, я скинула с себя шубу и кашемировый шарф, ощутив запах алкоголя и табака. В пабе было тепло и темновато; подвыпившие посетители весело шутили и разговаривали, ожидая наступления торжества. Сев перед самым баром, я заказала бутылку виски. После одной рюмки хмельной напиток ударил в голову, дурманя разум, но это меня не остановило. Опрокидывая рюмку за рюмкой, мои мысли улетучивались куда-то, а разум махал мне рукой, скрываясь за пеленой эйфории и пьяного веселья. Я забыла про свою боль, на её месте я почувствовала умиротворение и резкое желание танцевать. Пошатываясь и держась за стойку бара, я пыталась пройти на второй этаж, где были музыка и танцпол. С нескольких попыток, несмотря на лёгкий шум в голове, я всё же добралась наверх. Пробираясь сквозь взмокшую от танцев толпу, я проникла в середину и начала двигаться в такт клубной музыке. Всё, что сейчас происходит, будто нереально. Каждое движение, вздох – всё как будто не со мной. Алкоголь даёт о себе знать. Голова начинает кружиться, дыхание сбилось, все цвета клубных ламп смешались воедино. Ещё чуть-чуть, и я бы развалилась прямо на полу, но крепкие руки обхватили меня сзади, прижимая за талию. — Ох, крошка, ты слишком много выпила. Бархатный голос "спасителя" – последнее, что я услышала перед падением разума в чёрную пропасть.***
С трудом разлепив глаза, я долго пыталась собрать все мысли воедино и прийти в себя. Сфокусировала взгляд на потолке и поняла, что нахожусь не в своей квартире. От осознания этой новости я резко присела на кровати, о чём тут же пожалела: резкая боль пронеслась в голове, вызывая мучительный стон. Замечаю на столе стакан с водой и белой таблеткой. Наверняка, от головной боли. То, что сейчас нужно. Выпив таблетку, аккуратно встаю с мягкой постели и иду на свет, выходящий из длиной щели под дверью. Проходя по большому коридору с несколькими дверями, захожу на кухню, откуда доносились звуки. Головная боль понемногу отходит. За плитой стоял высокий, хорошо сложенный мужчина с тёмными волосами и что-то помешивал в кастрюле. Голоса в телевизоре верещали о предстоящем празднике, вклиниваясь в мозг своей писклявостью. Захотелось выбросить нахрен этот телевизор, чтобы шум не заполнял голову. Он повернулся и, будто прочитав мои мысли, выключил звук. Острые черты лица приковывали к себе внимание, а зелёные глаза пристально смотрели в мои. — Ну, как спалось, спящая красавица? – беззлобно спросил неизвестный своим бархатным голосом, вытирая руки полотенцем, — Я, вот, суп тебе от похмелья приготовил. Уголок рта приподнялся, делая мужчину ещё более обоятельным, и я не смогла не отметить его красоту и милую улыбку. — Эм.. да, спасибо. Спасибо, что не дал мне упасть и привёл к себе домой и, эм.. извини за беспокойство, твоя девушка или родственники, наверное.. — Не волнуйся, я один, – перебил он меня, — Лучше сядь и покушай, ты всё ещё пьяна и, наверняка, голодна. — А, да, знаешь, я голодна, но скоро Новый год, – я посмотрела на часы у кухонного шкафа, — ЧЁРТ! До него меньше получаса, а я в доме у какого-то незнакомца! — Я Е/и, – внезапно сказал он. — Что? — Я говорю, меня зовут Е/и. Теперь я не такой уж и "незнакомец"? Дóбро ухмыльнувшись, он принялся разливать суп по тарелкам и поставил их на стол. — Ты серьёзно? Меньше получаса до праздника, а ты собираешься есть суп с какой-то девушкой из паба? – мои брови поползли вверх от удивления, а рот чуть приоткрылся. — Да. Я всё равно один собирался встречать Новый год.. слушай, может, составишь мне компанию? – яркая улыбка озарила его лицо, а мне захотелось прибить его какой-нибудь тяжёлой сковородкой. Но, кажется, он был абсолютно серьёзен. Разум говорил собрать свои вещи и просто свалить от этого чудака подальше, но что-то подсказывало мне остаться и встретить Новый год не в одиночестве и слезах, а хотя бы с этим милым незнакомцем. Я вздохнула, принимая, возможно, самое глупое решение в своей жизни. — Т/и, – сказала я, сев за стол. — Что, прости? – он округлил свои глаза, с удивлением смотря на то, как я беру в руки ложку и начинаю поедать тёплое блюдо. Хах. Думал, что сбегу. — Я говорю, меня зовут Т/и, – передразниваю его, задорно смотря в глаза. Несколько секунд он ошеломлённо смотрит на меня, хлопая длинными ресницами, а затем, посмеиваясь, встаёт с места. Открывая верхний шкафчик, достаёт оттуда Château Montrose* и высокие хрустальные бокалы. Открыв бордово-красный напиток, он разливает его по бокалам: — Надо же достойно встретить Новый год. Мы начали разговаривать обо всём. Я рассказала ему о своей сорванной свадьбе и женихе, ничего не скрывая. Хоть он и практически мне неизвестен, я была рада сбросить эту ношу со своих плеч, поделившись своим горем. — Надеюсь, он страдает, поняв, кого потерял, – сказал мне Е/и после нашей болтовни. Теперь я ощущала себя более уверенно. Однако, нет, боль не стихала, грызла своими острыми зубками моё всё ещё раздавленное сердце, не оставляла меня, но в душу больше пробрасться не смогла. Холод и пустота в груди больше не обволакивали меня. Вместо них тепло и уют холостяцкой квартиры и приятного молодого человека покрыли меня с ног до головы, вытаскивая со дна отчаяния выше и выше, на поверхность, к беззаботности и умиротворению. Мы перекочевали с кухни в просторную и невероятно комфортную гостиную, где находился тёплый камин с рождественскими носками и кучкой подушек на полу. Мы сели на пол в восточном стиле и смотрели телевизор, ожидая полуночи и опустошая уже вторую бутылку изысканного вина. — Знаешь, это чудо, что мне довелось встретить тебя, – сказала я, когда до празднества оставалось меньше минуты, — Спасибо за всё. За эти полчаса ты сделал больше, чем могли бы сделать другие в течение нескольких лет. Я рада, что в такой прекрасный и в то же время ужасный для меня день я встретила такого человека, как ты. — Вообще-то, ты сама упала мне прямо в руки, – возразил он, и комнату заполнил наш звонкий смех, — Я тоже этому рад. Очень, – уже тише произнёс он, но я всё-таки услышала. Телевизор загудел, показывая отсчёт до полуночи. Десять, девять, восемь... Я взяла Е/и за руку и мы продолжили считать вместе. — Четыре, три, два, один.. С НОВЫМ ГОДОМ! Праздничная музыка и салюты зазвучали за окном, разоряя ярким светом ночное небо. Бокалы зазвенели, стукнувшись друг в друга, и под общий смех и веселье мы встретили этот новый и, надеюсь, прекрасный год. Тёплая ладонь крепко сжимала мою, давая понять, что всё, как бы не банально, обязательно будет хорошо, что чудо на этом не закончилось. И я надеюсь, что всё это – только начало.