На все случаи жизни

— Борь, семь минут осталось! — донесся из-за двери голос Риты. — Добро! Как раз смыв с себя мыльную пену, Бизон повернул кран и потянулся за полотенцем. Прохладная вода прибавила немного бодрости — ровно настолько, чтобы хватило сил на пару рюмок в честь праздника. Голодные мечты о новогоднем меню, которыми он развлекал группу по дороге домой, — не страдать же молча и в одиночестве! — остались на борту, где-то там, на высоте, где то и дело разрывались сейчас огни фейерверков. Отголоски, пожалуй, еще сохранялись по дороге на базу, но по прибытии, когда Бизон увидел скопившуюся усталость последних дней в родных глазах, больше всего захотелось покоя. Приехать домой, выпить, так уж и быть, под бой курантов, что-нибудь съесть — ну, хоть что-то же наверно дома есть?.. — и спать. И Ритку уложить, чтоб отоспалась, и самому отдохнуть — командировка здорово вымотала всех без исключения. Никто не любил бессмысленной и долгой беготни с автоматами, а под Новый год, вдали от родных, близких и ранее построенных планов бессмысленность беготни становилась особенно обидной. Сидя в пограничной военчасти в томительном ожидании «добра» от командования, Боря сочувствовал всем. И Коту, которого дома ждала приехавшая в отпуск из своего нового места службы Женька, и Физику, которого ждала беременная Кристина. На расстроенную Умку лучше было не смотреть, она накупила подарков для детей в детдоме и жила ожиданием встречи со своим Палычем, говорила, что тот на пенсию собрался, — переживала. Тут же параллельно шли мысли, что за срыв «дочкиных» планов переживает сейчас и Ритка — как, впрочем, и за котят, и за Серегу с Кристиной. Он потому и завел все эти речи про холодец в вертолете, чтоб от нервного «успеем или нет» всех отвлечь!.. И — естественно! — в ходе всей операции особенно сочувствовал Рите, которая имела все шансы встретить Новый год без него, в ИВЦ, пока он носился по лесным сугробам! Окончание операции в первой половине дня и замаячивший впереди шанс успеть домой стали новогодним подарком — дополнительным подарком стало то, что они все же успели! Но общая усталость, даже несмотря на воодушевившийся настрой, никуда не делась: на базе быстро переоделись и разбежались по машинам, но Боря был уверен — уже к часу, да после алкоголя, вся группа будет спать. Хотелось обмотаться полотенцем, дойти до спальни и завалиться под одеяло, утащив туда же Русалку, но желудок напомнил о совместных вертолетных мечтах, — да и Рита наверно все же хотела хоть какого-то праздника! — потому Боря надел домашние шорты, прихватил висящую на вешалке рубашку и вышел из ванной. На плите варилась в маленькой кастрюле картошка — видимо, Рита почистила только что, чтобы хватило на ужин. Нет, «спать» все же пока отменяется… Даже при виде простой картошки желудок жалобно заныл и недовольно высказался на тему того, что эту самую картошку еще ждать надо!.. С мыслью залезть в холодильник и чем-нибудь перекусить Боря повернулся — и только тогда увидел стол. Накрытый, почти праздничный стол. Оливье, мясная нарезка, копченая рыба, консервированные огурцы — настолько аппетитно-упругие, что откусить захотелось немедленно… правда, лучше бы сначала водочки… Довольно быстро Бизон объяснил себе, что все это, очевидно, из магазина — он прекрасно знал, что на стряпню у Ритки времени не было — и еще удивился, когда она успела это купить. А потом заметил лоток. С холодцом. Риткин лоток, в котором она в прошлом году делала такой же холодец — Боря узнал маленькое пятнышко сколотой эмали в уголке сверху! Домашний холодец. Специально для него. Во время операции. Желудок вопил от восторга, совесть твердила, что Рита ради него тратила время на стряпню вместо отдыха, а ему самому… хотелось просто сгрести ее в охапку от переизбытка эмоций. Он шагнул было в сторону коридора, но Рита пришла сама — с бутылкой коньяка. — Рит… Она поставила коньяк на стол, обернулась и улыбнулась, наверно, поняв по его довольному и растерянному выражению, что он хотел сказать. — Приятного аппетита, Бизончик! Ему хотелось поцеловать эту уставшую улыбку, и он привлек Риту к себе. — Рит, не стоило… — Стоило, — перебила она, приложив пальцы к его губам. — Новый год через минуту, давай не будем спорить о пустяках? Это не пустяки, но спорить действительно не о чем. Разве что о том, кто кого больше любит!.. Прошло уже больше года, казалось бы, жизнь уже устаканилась, уже в курсе все, кому надо, и частично те, кому не надо, все давно успели привыкнуть — только он сам иногда до сих пор… не верит. Не верит, что долгие годы безответной любви в прошлом превратились в счастливое настоящее. Не верит, что сокровище, которое он держит сейчас в руках, принадлежит ему целиком и полностью — ему одному! — Ритуль… Она только тепло улыбнулась, продолжая смотреть в его глаза — он не сомневался, что она поняла, о чем он думал. Где-то в глубине квартиры вдруг зазвучали позывные курантов. Видимо, Рита в гостиной включила телевизор. — Новый год… — прошептала она и вместо того, чтобы переживать по поводу не налитого коньяка, обхватила Бизона за талию, забравшись под не застегнутую рубашку. Боря прижал ее к себе, поцеловал в светлую макушку и прислушался к ударам, доносящимся из гостиной. Почему-то вспомнилось, как загадывал желание в эти моменты, когда был маленьким… Груди было жарко и чуть щекотно — от Ритиных распущенных волос, и где-то там, внутри, от переполнявших чувств тоже было щекотно и жарко!.. Где-то когда-то он слышал фразу — Физик, наверняка, кого-то цитировал! — про то, что любовь — это щекотка в сердце, которую не можешь почесать. Очень верная, черт возьми, фраза!.. В гостиной грянул гимн, за окном с новой силой загремели фейерверки, в которых звуки гимна тут же померкли, и под эту канонаду Бизон решил, что больше терпеть не может! — С Новым годом… — он чуть отстранился и бережно приподнял ее голову. — С Нов… Договорить он Рите не дал. Не мог он сейчас объяснить, что еще одна секунда — и он помрет от этой чертовой щекотки!.. Канонада постепенно пошла на убыль и в перерывах между треском фейерверков Боря слышал, как дышит Рита. — Не спишь? — Мне так хорошо, что… жалко спать, — она подняла к нему голову и в свете перемигивающихся лампочек гирлянды, зажженной на тумбе в спальне, он увидел, как она улыбнулась. — Мне тоже что-то расхотелось… — Еще бы! Кто почти полтора лотка холодца умял и половину завтрашней курицы?.. — Это ж не причина! — Ну, твой желудок навряд ли с тобой согласен сейчас!.. — фыркнула Рита и снова пристроила голову на его плечо. — А что… на завтра курицы уже нет?.. — Есть половина. Ты же ею завтракать наверняка будешь!.. Потом придется в магазин идти. — Я схожу. — Завтра разберемся, Борька. — Чего разберемся? Я сгоняю быстро, а ты отдыхай. — Там не погоняешь, снега ж навалило!.. Навряд ли его утром первого января кто-то чистить будет… — Рита потянулась и как-то очень уютно зевнула, отчего Боре вспомнилось, что вообще-то он спать хотел. — Зато хоть Новый год на Новый год похож, а то будто и не на Севере живем… Ой, — она подняла голову, — забыла. Ванька же в министерстве вчера был… Говорит, эту идею с созданием смешанного отряда из бойцов и аналитиков все же будут воплощать. Намекнули, чтобы чемоданы далеко не убирал. Слухи об этой идее ходили уже с месяц, потому некоторые основные вещи они давно уже обсудили — вскользь и не особо углубляясь, потому что еще ничего не было известно. Больше говорили о несостоятельности такого объединения — считали, что каждый должен заниматься своим делом, а не пытаться усидеть на двух стульях разом. Хороший боец должен быть неплохим аналитиком, но обратная ситуация далеко не всегда оказывалась жизнеспособной: яркий тому пример — Илья Петрович… Тема обсуждалась, потому Бизон спросил первое из того, что было неизвестно и от чего многое зависело: — И где будет этот отряд? — Пока непонятно. То ли не говорят из-за секретности, то ли сами еще не решили. Слухи ходили, что именно на Севере могут создать новую базу — потому, понял Боря, Рита и вспомнила об этом, что про Север упомянула. Если Бате намекнули про чемоданы, значит, точно хотят этот отряд новый доверить ему. Следовательно, есть все шансы, что Батя от них в скором будущем уедет… Разъединение тайфуновской тройки казалось чем-то неправильным само по себе. И просто не хотелось снова расставаться с друзьями — терять надоело до чертиков! — Пока ничего неизвестно, Борь, — сказала Рита, наверно, в ответ на его вздох. — Да, группу новую готовить надо — не сам же Батя по лесам да полигонам бегать с ними будет. Только неизвестно, дадут ли ему самому людей собрать или сверху назначат и мнения не спросят. Придет приказ — тогда и будем думать. — Когда он придет, думать будет поздно, — недовольно буркнул Бизон, понимая, что Ритке в случае перевода из КТЦ придется расставаться с юннатами… С Котенком-сыночком и дочкой-Умкой… Перспектива болезненных страданий любимой женщины не могла радовать по определению!.. — Борька, я прекрасно знаю, о чем ты сейчас думаешь. Не надо из-за этого переживать. Если поедем, значит, поедем. — А… — …дети? — хмыкнула Рита. — Выросли уже дети. Вон, одну уже пришлось отпустить — и все прекрасно. Всем только лучше стало, сам же говоришь. — Это да… — В группе действительно прекратились «разброд и шатания», как только перевелась Мура. Операции перестали быть полигоном внутрикошачьих разборок. — Вот и остальные справятся сами. Васька повзрослел хоть немного, как только отношения с Женькой устаканились. Умка… с ней сложнее, но… может, получится ее с собой забрать?.. — На очередное перевоспитание? — по-доброму хмыкнул Боря. — Ну, растет же девчонка, Борь!.. — Добро… — Бизон примирительно прижал Риту к себе, отчего она сдавленно вздохнула, и чуть ослабил хватку. Руку на ее спине он все же оставил — там было тепло и… уютно. — Про Физика ты не говоришь, потому что он меньше всего в контроле нуждается? — Не совсем. Сережка, Борь, я так думаю, вообще увольняться будет. А как услышит про кадровые перестановки — так это его только подстегнет. В уже почти принятом, наверняка, решении. — Думаешь?.. — Сам он подобных решений от Сереги начал ждать еще после свадьбы и был уверен, что, будь его женой девушка гражданская, тот сразу именно так и поступил бы. Кристина — сама пребывая на службе — ситуацию несколько меняла. — Он наверняка это обдумывает с начала беременности Кристины, — подтвердила Борины мысли Рита. — Ему есть, чем еще в жизни заняться — чтоб с автоматом не бегать и жизнью не рисковать, когда дома семья ждет. Дозреет с окончательным решением — и скажет. Наверно сейчас группу подводить уходом не хочет, а если группа и так распадаться будет, так уйдет. Юннаты были уже своими — родными и… прирученными. Перспектива обретения новой партии незнакомых бойцов не то чтоб огорчала — привык к разным отрядам за все годы, — но было жаль начинать все сначала. Впрочем, может, новый отряд будет больше похож на спецназ, чем их детсад?.. Если, конечно, они с Риткой поедут вслед за Батей. Да уж… Новый год — новая жизнь?.. Но… какой бы эта жизнь не была, главное, что Ритка — рядом. Со всем остальным они разберутся. Рита вдруг завозилась, пытаясь подтянуть повыше сползшее одеяло, Боря ей помог, укрыв их обоих, и она снова устроила поудобнее голову на его плече. Сменяющиеся цвета гирлянды окрашивали все вокруг то в зеленое, то в синее, то в красное. Почему-то зеленые огоньки чем-то неуловимым напоминали детство. Боря не мог вспомнить чем, таких разноцветных и ярких гирлянд у них точно не было. Цвета сменялись медленно друг за другом — то красные вспыхнут и медленно погаснут, то зеленые. Это действовало усыпляюще, и Боре в который раз вспомнилось, что пора бы спать. Промелькнула мысль о недостаточном количестве сна в прошлую ночь, вспомнилось, где и в каких условиях эта ночь была: до военчасти добирались пешком по лесу, в котором зима наступила точно по расписанию и в соответствии со всеми нормативами!.. Непролазные сугробы связались в голове с Севером, потенциальным местом будущего — тоже потенциального — обитания… Память напомнила прежнюю службу, Белое море, снег, холод и северную природу — по-своему потрясающе красивую. И в момент, когда огоньки гирлянды с синего перешли на зеленый, Боря вспомнил о северном сиянии — вот, что напоминал ему этот цвет!.. А может, и в детстве было что-то… И ощущения подсказывали, что это «что-то» было приятным!.. Режим в гирлянде вдруг переключился на веселый и резвый — огоньки сменялись с большой скоростью, и казалось, что горят почти все одновременно. Такая разноцветная пляска привлекла к себе внимание, и они оба посмотрели в сторону тумбы. — Когда я была маленькой, — вдруг заговорила Рита, и Боря в который раз в жизни поразился одной волне их мыслей, — у меня диван, на котором я спала, стоял возле елки. Я ложилась спать и упрашивала маму включить ненадолго гирлянды. Лежала и загадывала желания. — Сбывались? — Не помню, — он почувствовал, как Рита чуть пожала плечами. — Маленькой слишком была. — А я мелким загадывал, когда куранты били. Рита тут же подняла голову, пытаясь заглянуть в глаза. — Сбывалось? — Тоже не помню, — усмехнулся Боря. — Не, одно точно сбылось. Сестренку или братика загадывал. Правда, с опозданием сбылось как-то… — Главное, что сбылось… — ответила Рита и по ее голосу Боря понял, что про «с опозданием» она подумала так же, как и он сам, о них самих. Они друг для друга тоже сбылись… с опозданием. Но… ведь главное, что сбылись?.. Рита вдруг поднялась и, дотянувшись до розетки, выключила обе гирлянды — разноцветную и белую на окне. В наступившей темноте Боря почувствовал, как она вернулась и устроилась снова на его плече. — Давай все же спать, Бизончик… Боря поправил над Ритой одеяло, подсунул под собственную голову подушку поудобнее и закрыл глаза. И в привычном, родном тепле почувствовал, как наконец отпускает — сугробы, беготня, та глупая, никому не нужная перестрелка, суета и нехватка информации… Нервная выдалась командировка. А небо над тем самым заснеженным лесом с непролазными елками — очень актуально было под Новый год! — вдруг окрасилось в памяти зеленоватым переливом северного сияния… Теперь все позади. А впереди целых три выходных, если ничего не случится. Надо будет с утра обсудить планы, а то с этой суетой не успели!.. Может, на дачу рвануть?.. Представившийся пар, наполненный ароматом трав, прогнал зеленоватую дымку, окрасил ее в белесый цвет и заволок и без того отключающееся сознание… Почему-то сквозь него вдруг вспомнилось, что он так и не загадал ничего… И с мыслью о расслабляющем тепле баньки Боря заснул, прижимая к себе Ритку — свое самое главное сбывшееся желание.