Вишня и Ваниль

      Щелкнул замок и дверь с тихим скрипом приоткрылась. В темной квартире пахло вишней и ванилью. Хатаке вдохнул этот запах и улыбнулся. Так пахнет… Все, что для него дорого, так пахнет. Ее волосы на ощупь как шелк, а пахнут цветами и ванилью, словно печенье, которое она так вкусно делает на праздники. Ее глаза зеленые, как свежая трава, а кожа пахнет вишней. Когда она ходит, тихо шаркая босиком, лучше засыпается, чем без нее. Но гораздо приятнее, когда под бочком спит что-то теплое, и пахнущие вишней и ванилью.       От этого запаха часто начинает кружиться голова. Когда она его целует, кажется, что мир остановился, что притяжения не существует, а руки уже не слушаются и ищут те волосы, пахнущие печеньем. Это так привычно и непривычно одновременно.       А когда они лежат на кровати и ее рука случайно касается широкой груди Хатаке, то у парня голова идет кругом, кажется, что руки любимой холодные, словно льдинка, а все равно по телу расплывается тепло. Приятно.       Когда она гладит его волосы, хочется закрыть глаза и заурчать. И как бы он этого не хотел, из горла вылетало довольное урчание. А она улыбалась, называя его кошечкой. Хотя кошечкой на самом деле была она. После бурно проведённой ночи, руки и спина саднили от царапин, которые оставила чересчур страстная кошка с зелеными глазами. Но даже процесс обработки такой дрянью, как перекись, она умудрялась превращать в удовольствие. Она садилась парню на колени, открывая бутылку с прозрачной жидкостью, легонько целовала скулу, и в тот момент, пока Какаши расслаблялся, дотрагивалась ваткой до плеча. Жгло. Но не так, как без нее. И Какаши был за это благодарен.       Слишком сильная, порой, она могла слишком сдавить руку, когда страшно, дать слишком сильную оплеуху, хотя хотела в шутку, иногда слишком сильно била по губам, если где-нибудь в общественном месте он хотел ее поцеловать более, чем это позволяют правила приличия. Потом, правда, сама целовала, желая тут же попросить прощения, но только у самой голова кружилась и разорвать поцелуй было нельзя.       Нет, конечно, она не без изъяна. Она любила пошуметь, вернее, любила устроить скандал на ровном месте. Хотя для доброй души Какаши это не мешало. Он выслушивал ее претензии, в основном касающиеся «Ты опять не убрал посуду» или «недосмыл в туалете». Нет, он конечно неправ, когда взваливает все хозяйство на жену. Но принцип Сакуры в хозяйстве действовал: он шел и домывал. Привык, с каждым разом это надоедало все меньше и меньше, а Сакура казалась еще прекраснее, когда злится.       Да, она часто грустно смотрела в зеркало. Так грустно, что Какаши был готов на все, даже лечь на рельсы, лишь бы она не печалилась. Только она молча продолжала смотреть, несмотря на все анекдоты и шутки с подколами Какаши. Щупала грудь и заявляла — маленькая. А он только вскрикивал: «Ты мне нравишься такая, какая ты есть! Собирайся со всей пунктуальностью, или мы опоздаем в кино!» И она, улыбаясь, щелкала по носу мужа, заявляя: «Я еще ни разу не опаздывала. В отличии от некоторых.»       Когда она шепчет что-то, лежа под ним, когда воздух в комнате горячий, а простынь так холодит кожу, Какаши понимает — надо остановиться. Только вот, Сакура такая теплая, так мило шепчет, и вообще, любовь и в постели нужна.        Он обожает жену везде. Даже с ее недостатками.       Он сам не ангел. Он это признает.       Правда, на него все девушки смотрят, что очень злит ее, Сакура сжимает руку Хатаке, так, что очень больно. А он смеется, говоря: «Не ревнуй. Я люблю только тебя». Она смотрит, щурится, и хитро улыбается. Когда они приходят в кафе, Сакура закидывает ногу на ногу, что придает ей облик красавиц с мужских журналов. Нет, она определенно лучше. И почему-то вся мужская половина смотрит голодными глазами на нее. Какаши злится и заводится, жилка выступает на шее, а она тянется к нему через весь стол, чтобы провести холодным пальцем по шее и сказать: «Не ревнуй. Я люблю только тебя». И когда понимает, что это его фраза, он молчит и шепчет: «Как ты такое выдерживаешь?» И еще тише: «Если они не перестанут, я выколю им глаза».       А еще он жуткий оптимист, что иногда бесит Сакуру. Но он умеет мыслить здраво. И он это знает.       А еще он любит поговорки.       А сейчас в комнату входит Сакура, в одной футболке и нижнем белье. Подходит, и когда Какаши закрывает дверь, целует его. Голова начинает кружиться, а руки сами подхватывают миниатюрную Сакуру, ноги сами идут в спальню, и кладут ее на прохладные простыни. И она еще будет что-то шептать, а завтра она снова сядет к нему на колени, целуя скулу. Кожу снова будет жечь спирт, а потом Сакура снова встанет у зеркала, недовольная собой. Она снова даст по губам Какаши, когда тот потянется к ней за поцелуем, снова она слишком сильно сдавит руку в кино, когда станет страшно. Но это все завтра.       А пока…. Пока воздух пахнет вишней и ванилью.