Три пути

Богам необходима вера. Боги могут прожить без пищи не один земной год, но без веры они быстро стареют, теряют свои силы и влияние, а для столь древних и привычных к собственному могуществу существ это куда хуже, чем смерть. Суини не бог. Но нуждается в вере не меньше, чем главы древних пантеонов. О них всё ещё рассказывают легенды, и находятся те, кто приносит им жертвы, а в лепреконов верят разве что маленькие глупые дети — да и то до момента, когда первый побег от родителей в поисках заветного горшочка с золотом заканчивается безрезультатно. Проявить недюжинную храбрость, выдержку и терпение, чтобы найти лепреконский клад, и раньше могли немногие, а сейчас достойные герои даже не берутся за столь глупое дело. Они предпочитают зарабатывать жалкие доллары в пыльных и душных офисах, а затем тратить их в барах. Впрочем, последнее Суини не осуждал — он и сам был не дурак выпить. После хорошей порции виски он начинал верить в себя — а это было не так уж и плохо на фоне тотального атеизма.        Счастливая монета лежала перед ним на столе — рядом с очередным стаканом Jameson. Дальнейшее существование Суини грозило превратиться в сущий алкогольный кошмар, и настало время сделать выбор. Он мог бы присоединиться к Новым Богам. Стать богом денег, лживых насквозь, как и все идеалы этих дурацких созданий во главе с их предводителем. Суини не узнал того, кто называл себя Мистером Миром, но был уверен, что где-то уже видел эту полубезумную улыбку. Возможно, в собственном отражении? Жизнь в Америке убедила его: люди могут сколько угодно отплевываться от древних легенд, считая их полной чушью, но деньги их ничем не лучше лепреконского золота. Появляются в карманах самых удачливых и тут же исчезают в никуда, не оставляя после себя ничего, кроме болезненного желания заполучить ещё. Дурацкий наркотик. И как люди на него ведутся? Стакан опустел и Суини, лихо свистнув, подозвал к себе официанта. — Принеси ещё. — Сэр, вы уверены? — робко поинтересовался совсем ещё мальчишка. Охранник приболел, а вытаскивать из бара высоченного и шебутного клиента самостоятельно ему совершенно не хотелось. — Пятый стакан… — Я уверен, что у меня есть чёртовы деньги, — проворчал Суини, давя желание хорошенько врезать наглому служащему по морде. Но он решил, что хватит с официанта растворившихся в воздухе чаевых за то, что посмел лезть не в своё дело. Боги никогда не бьют людей по морде. Боги придумывают более изощренные наказания. Бог фальшивых денег. Звучит, чёрт побери! Монетка вновь привлекла его внимание и Суини задумчиво покрутил её в пальцах. Лицо древнего монарха на аверсе слишком напоминало о Среде, и монета тут же развернулась другой стороной. Среда пришел неделю назад. Как всегда, сама серьёзность, деловой костюм и прочие глупости. Суини знал, как старый мошенник зарабатывал себе на жизнь, и потому не верил его благородному облику ни капли. Но разве хоть кому-то можно верить в этом чокнутом мире? Хоть в кого-то можно верить?        — Ты пойдешь за мной — или погибнешь, — твёрдо заявил Среда, отбирая у Суини очередной стакан пойла и заливая содержимое себе в глотку. — У нас всех есть лишь один путь — путь войны. И либо мы пойдём по нему, либо проиграем. — Я ещё не пропил все мозги, Вотан, — насмешливо ответил Суини тогда, хоть и насторожился. Авантюры Среды всегда пахли кровью павших воинов и дерьмом повешенных преступников, но ещё ни разу не были мелочными. Со всякой ерундой он бы обращался к своему бесшабашному побратиму — и плевать, что тот пропал уже несколько лет как, Вотан не из тех, кому трудно отыскать свою жертву. Значит, что бы он сейчас не сказал вербовщику, остаться в стороне не получится — война будет, и она захватит и подомнет всех, кто ещё выживает в этой стране. — Путей много, как цветов радуги, и я скорее повешусь на ней, чем пойду за тобой. — Достойная идея, — невозмутимо пожал плечами Среда. — Вот только ты забываешь, кто создал Радужный мост и благодаря кому твоё племя вообще смогло существовать. А висельников я уважаю. Но в бой ты всё равно пойдёшь — не в моих правилах разбрасываться хорошими воинами. Суини тогда ничего не ответил. Просто встал и покинул бар — на радость немногочисленным сотрудникам, которые засиделись на работе допоздна. Здесь все знали его как потенциально проблемного клиента, и наверняка выдыхали с облегчением, когда он уходил, не разнеся вдребезги несколько бутылок или чью-то башку. А потом он нашел в кармане аккуратную, строгую визитку, на которой был написан адрес отеля да начертан Валькнут. Три пути. Монетка взлетает в воздух, под самый потолок бара, и вертится, словно колесо судьбы. Суини даже не смотрит на неё, не хочет угадывать, какая сторона выпадет. Монета счастливая — пусть удача делает выбор за него. Монетка падает на стол и крутится на ребре юлой, и слегка пьяному Суини кажется, будто перед ним вращается целая планета — ведь сейчас, возможно, решается её судьба, судьба целого мира, а не одного только глупого лепрекона. Монетка вертится всё медленнее и медленнее, и Суини помимо воли пытается угадать, на какой же бок она упадет. Что выпадет — путь к Новым Богам или дальнейшее беспробудное пьянство в попытках то ли забыть самого себя, то ли вспомнить? Монетка замирает на месте, всё так же стоя на ребре. И Суини, проклиная всё на свете, достаёт из кармана визитку Среды. И надеется, что удача в этом пути его не оставит.