Christmas Eve

      Он не мог с уверенностью сказать, когда началось это безумие. Либо когда этот невозможный человек переступил порог их школы, либо на занятии, или за обедом в Большом зале, когда он попросил подойти старост факультетов. Но то, что Тони Старк был по уши влюблен в нового учителя ЗОТИ знали все его друзья, кроме самого Старка. Но и со временем к неугомонному гриффиндорцу пришла эта ужасная правда. Что же, в этом виноват только один человек — тот же преподаватель. Невозможно быть настолько горячим, когда преподаёшь защиту от темных искусств, но именно Стивену Стрэнжду это удавалось с феноменальной точностью. Профессор Стрэндж был тем человеком, глядя на которого уже хочется раздеться и отдаться во власть его рук, которые он постоянно прячет под перчатками.       Уроки ЗОТИ это, наверное, самый интересный предмет (для девчонок уж точно). Если и слизеринские змеи брызжут ядом в сторону нового секс-символа Хогвартса, то гриффиндорцы идут на сей предмет как на праздник, ведь противостояния Старка и Стрэнджа — это всегда увлекательно. А если они вместо того, чтобы спорить, начнут взаимодействовать, то, даже если в аудитории появятся Волан-де-Морт и Танос в бикини, их никто не заметит. Сам же Стрэндж ходил невозмутимым, словно это и не по нему сходит с ума добрая половина студентов. Он только снисходительно смотрел на девчат и уверенной походкой проходил в свой кабинет.       Самого же Тони вечно бомбило. Он не мог нормально сидеть и смотреть на профессора. Что ж, это и было главной причиной того, почему он в последнее время был частым гостем у директора школы. Ему вечно нужно было обратить на себя внимание Его Величества, за что он часто получал отработки, и, что самое ужасное — снятие балов. Как только Стрэндж с садистским удовольствием проговаривал: «Минус десять очков Гриффиндору» — Тони все-таки немного утихомиривал свой пыл: все же, когда получал нагоняй он один — это другое дело. А толпа взбешенных львят — это не маленькие котята. День начался уже не самым лучшим образом: Тони и Роуди умудрились проспать и пропустить завтрак. Более того, они еще и опаздывали на первый урок, и, по закону подлости, это была защита от темных искусств. Завалившись в класс, они увидели, как профессор важной походкой проходит сквозь ряды и наблюдает за учениками. Как только дверь закрылась, Стефан обернулся и одарил их холодным взглядом. — Мистер Старк, мистер Роудс. Минус десять очков с каждого за опоздание. Присаживайтесь, и впредь больше не опаздывать. Тони хотел что-то ответить, видит Бог, колкая фраза уже хотела сорваться с языка, но верный друг вовремя заткнул его и поволок к их парте на среднем ряду. Урок прошел вполне мирно, если стараться не замечать фразы слизеринских змей, да и первая половина дня прошла относительно спокойно, пока в Большом Зале за обедом к парням не подсела красавица Пеппер. — Так, вы не забыли о бале, что пройдет завтра? Роуди удивленно переглянулся с Тони, а потом беззвучно прошептал: «Нам крышка». Пеппер глупой не была: она сразу поняла, что два оболтуса просто забыли о том, что завтра состоится бал в канун Рождества. Девушка грозно посмотрела на парней и прошептала не хуже, чем змея (слизеринцы бы обзавидовались). — Значит так, каждый год седьмой курс открывает бал, если вы хотя бы малость облажаетесь, я вас выкину в Черное озеро, и сами там будете договариваться с русалками. После этого девушка подхватила свои вещи и ушла, но Роуди вовремя ее остановил. — Погоди, Пеппер, может вместе сходим? — Я уже иду с другим. Тони тяжело вздохнул и вяло начал ковырять тыквенный пирог: вот и приплыли — забыли о бале, даже не пригласили девчонок, плюс еще могут получить нагоняй от профессора Картер. А ведь она только с виду милая женщина…       Весь последующий день парни искали партнерш на танцы. Удивительно, что Тони хотя бы на какое-то время забыл о своем ненаглядном профессоре. В итоге Роудс сумел-таки добиться того, что с ним пойдет неприступная крепость по имени Мария Хилл, а Тони пригласил тихоню Ванду Максимофф, хотя ее брат явно был не в восторге. А в остальном все было так же, как и всегда, только Стрэндж был на удивление задумчив и тих. ****       Если кто-то и думал, что они все испортят (камень в огород Пеппер), то значит, глубоко ошибались. Открытие бала прошло на высоком уровне, и первый танец львиного прайда был грациозным. Тони с чистой душой добавлял в пунш немножко алкоголя, дабы не казался этот праздник настолько скучным, как сейчас. Со временем ученики ожили и хоть как-то принялись веселиться, и Тони с радостью понимал, что это его заслуга (ну и немножко — алкоголя). Учителя ходили менее серьезными и хмурыми, чем в обычные школьные дни, даже Стефан мимолетно улыбался, когда разговаривал с профессором Лафейсон, из-за чего Старк жутко ревновал к этому зельевару. Ревность, конечно, та еще сука, а богатое воображение вкупе с алкоголем, да и со взрывным характером, — это не то что беда, это, скорее, — апокалипсис. Тони уже просто стоял и пялился на эту сладкую парочку Хогвартса, и мысленно представлял, какую сладкую месть может преподнести Локи. Сам же Стефан еще с первых секунд заметил нездоровый взгляд своего ученика, но, вместо того, чтобы подойти к нему и попросить вести себя более адекватно, он, наоборот, подливал масло в огонь: то просто ненароком коснется руки зельевара, то поправит выбившуюся прядь волос. Сам же Стефан и понятия не имеет, чего он добивается и почему вообще дразнит этого юнца, ведь кроме отношения учитель-ученик между ними ничего нет. Но факт остается фактом: ему интересен Старк.       Вечер прошел относительно нормально. Учителя все же прознали об алкоголе и пытались поймать виновника, но вот беда: никто не видел, чьих рук это дело. Лишь Стефан прекрасно понимал, что это дело рук одного неугомонного гриффиндорца, которого, кстати, не видно уже часа полтора. Поэтому он-то и решил найти его и с удовольствием снять пару-тройку баллов.       Наверное, излюбленное место каждого ученика и учителя — это Астрономическая башня. Она увлекала всех своей высотой и видами. Это было популярное место для свиданий и разного вида собраний учеников. Сами учителя любили подниматься сюда и грезить. Не было удивительно, что здесь нашелся Тони: он сидел на перилах, упершись спиной на стену, и вглядывался в черную даль. — Пришли снять баллы или наказание придумать? — Для начала снять баллы, а потом уже и поговорить. Стрэндж подошел ближе к перилам и оперся на них руками: ветер развивал его праздничную мантию и, совсем немножко, волосы с сединой у висков. Тони медленно перевел взгляд на профессора и просто смотрел на него пока тот, конечно, это позволял.       Старк не знает почему, но сейчас было уж очень спокойно: Стефан словно излучал умиротворение (или все же Тони просто был так сильно влюблен в этого человека). Впервые его интересовал сам человек: почему в столь молодом возрасте у него седина? Почему вечно прячет руки? И почему ходит так, словно что-то ужасное произошло в его жизни? Его, как магнитом, тянуло к нему, и это было что-то серьезное, такое, что словно навсегда. Он в порыве своих мыслей, положил ладонь на ладонь мужчины и прикрыл глаза, чувствуя легкую дрожь.       Стефан смотрел на ладонь наглого ученика, но не спешил ее сбрасывать, а просто стоял так и обдумывал все, что произошло с ним. Его жизнь словно разъединилась на до и после. До того, как он стал учителем в Хогвартсе его жизнь напоминала серую массу, но, как только в нее, словно вихрь, ворвалось это гриффиндорское недоразумение, жизнь приобрела яркие краски. В любом случае, отнекиваться Стрэндж не любил, и признаться в симпатии к парню он мог, даже если это его ученик. Поправочка: скоро уже бывший ученик. — Старк, твоя наглость уже перешла границы допустимого. — Но если бы Вам было неприятно, я бы давно случайно свалился вниз. — Это рискованные отношения. — А кто сказал, что риск — это плохо? Стефан в одно движение притянул несопротивляющегося парня к себе и усмехнулся. — Что ж, ты сам на это нарвался — потом не плачь. — Уверяю, профессор, Вы первый убежите.       Луна, что до этого была спрятана за темными тучами, осветила на миг двух людей в самой высшей точке Хогвартса, и, дабы не разглашать их секрет, быстро спряталась обратно, словно смущенная. А Тони и Стефан медленно утопали в поцелуе, не слыша радостных криков учеников.