***
Мерлин дождался, пока рыцари уснут, и только тогда поднялся с земли. Юноша убрал меч за пояс и решительно направился прочь от лагеря. На мгновение он замер, когда кто-то из рыцарей что-то пробурчал во сне. Кажется, это был сэр Леон. Когда риск разоблачения миновал, Мерлин снова уверенно зашагал, не переставая оглядываться по сторонам. - Доброе утро! – окликнул его знакомый голос. Мерлин обернулся и увидел Мордреда. – Хотя формально все еще ночь, - друид стоял позади мага, прислонившись к дереву. - Я лишь… - начал было придумывать оправдание Мерлин, но рыцарь перебил его. - Хотел облегчиться? - Да! - И ты всегда для этого надеваешь сапоги, да? – спросил Мордред. - Не люблю занозы, - ответил Мерлин, поморщившись. - Ты ведь не собирал травы, верно? – решив, что Мерлин не станет рассказывать ему об истинной причине своего ночного похода, Мордред решил спросить напрямую. - Слушай… - начал было оправдываться Эмрис, но друид остановил его. - Тебе не нужно ничего мне объяснять, Мерлин. Если ради этого ты рискуешь своей жизнью, значит это важно. - Так и есть. - Значит, так надо… - Мордред понимающе кивнул, не переставая сводить взгляд с Мерлина. Почти тут же друид выгнул бровь, надеясь, что Эмрис поймет намек и все-таки расскажет, в чем дело, но этого не произошло. Мерлин лишь гордо вздернул подбородок, словно радуясь, что друид не стал расспрашивать его. – Понимаю, - наконец, добавил рыцарь, отводя взгляд. Конечно, он понимал. Понимал, что Эмрис умрет, но ничего не скажет ему. Мордред так хотел, чтобы чародей посвятил его в свои секреты, разделил свою ношу с ним и, наконец, позволил помочь ему в нелегком деле, но Эмрис держал юного друида на расстоянии. Мордред знал, что маг ему не доверяет, но не понимал только почему, и это огорчало его. - Я скажу им, что проводил тебя назад к мосту, - сказал Мордред, обернувшись на своих друзей, и снова на Мерлина. - Спасибо, - ответил маг, усмехнувшись. Он ожидал, что друид последует за ним или начнет упрашивать все рассказать и напрашиваться пойти вместе, но был приятно удивлен. Мордред не собирался идти за ним, а был намерен прикрыть его перед рыцарями, чему Эмрис был благодарен. Мордред только натянуто улыбнулся. Что-то его настораживало. Что-то в глазах мага было не так. Если обычно при Артуре волшебник выглядел полным дурачком, легкомысленным и веселым, то оставаясь наедине с собой, его образ полностью менялся и становился серьезным, властным, решительным. Именно таким Мерлин был сейчас. Он словно отправлялся на великую битву. - Мерлин? – окликнул его рыцарь. Мерлин уже собирался продолжить путь, когда друид заставил его обернуться. На его лице Мордред увидел пренебрежение, недовольство, что друид снова остановил его, в то время как сам он обеспокоенно смотрел на мага. – Будь осторожен. Кончик уголка губ Мерлина едва дрогнул, но улыбнуться он себе не позволил. Видимо, счел этот жест непозволительной роскошью по отношению к человеку, которого сторонится, и, быть может, даже ненавидит в глубине души. Эмрис молча развернулся и поспешил покинуть собеседника. Мордред провожал его удаляющийся силуэт хмурым взглядом. Ощущение тревоги не покидало его. Даже осознавая, что Мерлин – самый сильный маг из всех, кто когда-либо жил на этой земле, даже ему может понадобиться помощь. Однако чародей никогда не просил помощи. Во всяком случае, у Мордреда, но это вовсе не значилось, что друид переставал за него беспокоиться. Может быть, не стоило отпускать его одного?..***
Кряхтя от боли и зажимая рану рукой, Мерлин вскарабкался на последнюю ступень старой сторожевой башни. Еще один рывок, и он оказался на крыше. Юноша упал на пол, но останавливаться было рано. Цепляясь за дверной проем, он с трудом приподнялся на руках и пополз дальше. Внизу послышались шаги, и это значило лишь одно – Моргана нашла их убежище. Мерлин бессильно сжал кулаки. Он не должен был оставлять Финну наедине с ведьмой, и вообще не должен был подвергать ее опасности, а теперь она… Много ли ума надо, чтобы додуматься, для чего эта женщина попросила мага отдать ей меч, ведь явно не для сражений или самозащиты. Словно шепот ветра, Эмрис услышал последний вздох бедной женщины и понял, что все кончено. Финна убила себя, чтобы сохранить его секрет. Быть может, если бы Моргана узнала от женщины "кто" такой Эмрис, то оставила бы ее в живых, но Финна была готова умереть, но унести эту тайну с собой в могилу. Мерлин всхлипнул от горя. Именно он погубил эту несчастную женщину. Именно Эмрис, кому Финна слепо была верна, толкнул ее на этот шаг. Он не оставил ей шанса на спасение. Женщина умерла с гордостью за свой поступок, потому что считала, что защитила великого волшебника всех времен, но так ли это на самом деле? Какой ценой Мерлину удалось спастись, и сможет ли он сделать все, чтобы эта жертва не была напрасна? Мерлин сидел на крыше башни, роняя слезы, а потом без сил повалился на пол. Веки тяжелели. Тело наполнял холод. Жизнь покидала его вместе с потерянной кровью. Охрипшим голосом Эмрис попытался произнести заклинание вызова дракона, но оно улетело в пустоту. Последние силы были потрачены впустую. Юноша лежал на спине и не мог пошевелиться, а вскоре и вовсе потерял сознание. Теперь было очевидно, что Финна умерла напрасно, потому что очень скоро Эмрис присоединится к ней на том свете, и не сможет без стыда посмотреть в ее преданные ему глаза…***
Когда патруль рыцарей сменился, и Мордред вместе с остальными вернулся в Камелот, он искренне надеялся, что Эмрис уже совершил то великое деяние, о котором отказался поведать прошлой ночью. Однако Гаюс сообщил, что Мерлин все еще не возвратился, и это насторожило друида. Он помнил, каким серьезным был маг, отправляясь неведомо куда среди ночи. Это, несомненно, было очень важно для него. Когда волшебник не вернулся к вечеру, и король Артур уже начал проклинать своего никчемного слугу за бесконечное отсутствие, Мордред всерьез заволновался. Не став больше медлить, друид взял лошадь и отправился туда, где видел Эмриса в последний раз. Рыцарь был неплохим следопытом и быстро нашел верный путь туда, куда мог отправиться Мерлин. Когда окончательно стемнело, Мордред оказался у подножья старой сторожевой башни. У входа лошади ожидали своих седоков. Друид спешился и притаился в кустах. Когда из массивного каменного проема показалась фигура женщины в черном, Мордред сразу узнал ее. Моргана! «Мерлин… - что-то внутри юноши тревожно напряглось. Что здесь делает верховная жрица, кроме как если не разыскивает Эмриса? Но вот вопрос – удалось ли ей это сделать? – Где же ты, Мерлин? Прошу, будь живым…» Ведьма приказала своим людям оседлать лошадей. Вскоре незваные гости покинули одинокую башню. Как только наступила тишина, Мордред покинул свое укрытие и вбежал внутрь. Уже на первом пролете винтовой лестницы друид почувствовал запах дыма. Он толкнул дверь и тут же отшатнулся. Пламя охватило небольшое помещение. Среди огня Мордред различил мертвое тело женщины. Видимо, люди Морганы решили сжечь ее, но огонь перекинулся на полотно из старой потертой ткани, заслонявшей проход, и распространился дальше. - Мерлин! – позвал Мордред, закрыв нос рукавом. Он принялся искать взглядом наличие еще одного тела, но ничего не нашел кроме лестницы в конце зала. – Мерлин! Рыцарь бросился сквозь огонь к лестнице, пока путь к ней еще свободен. С такими темпами скоро вся башня вспыхнет и ничего не останется. Друид быстро взобрался на крышу и остановился на пороге, пытаясь откашляться и хватая ртом свежий ночной воздух. В темноте было почти невозможно что-либо разглядеть, но вот полная луна вышла из-за туч, и рыцарь увидел тело волшебника. - Мерлин! – Мордред подбежал к королевскому слуге и упал перед ним на колени. Мерлин не слышал его. Даже будучи без сознания, он все еще зажимал рукой рану от стрелы. Мордред попытался привести его в чувства, но Эмрис не просыпался. Рыцарь взвалил бесчувственного юношу на свои плечи, и уже направился было к выходу, но пламя преградило ему путь к отступлению. Мордред огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь, что может помочь им спуститься, но у башни не было внешней лестницы, а огонь все наступал и оттеснял волшебников к краю. - Мерлин, очнись же! – бормотал Мордред, отступая. Голова Эмриса безжизненно болталась на плече друида. В свете огня Мордред заметил веревку, привязанную к одному из выступов на стене. Мордред покрепче ухватил Мерлина одной рукой, другую же обмотал концом веревки и запрыгнул на выступ. Казалось, что ветер назло с силой трепал волосы друида и завывал в ушах, надеясь напугать его еще сильнее. Мордред посмотрел вниз, пытаясь оценить, хватит ли веревки до земли, и пришел к выводу, что нет. Тем временем кровь Мерлина уже полностью пропитала собой кольчугу и рубаху рыцаря. Мордред набрал в грудь побольше воздуха и начал быстро спускаться по стене, пока огонь не добрался до веревки. Шаги давались с трудом, иногда сапоги скользили, а жесткая веревка натирала руки, раздирая перчатки. Мерлин по-прежнему был без сознания. Тело мага хоть и выглядело худым и легким, но на деле это оказалось совсем не так. Половина башни уже была позади. Мордред морщился от тяжести и боли от натертых рук. Тащить на себе великого мага оказалось труднее, чем он думал. Силы уже кончались, а до земли еще слишком высоко. - Я поражаюсь тебе, Мерлин, - кряхтел друид, преодолевая очередное препятствие в виде торчащего из стены камня. – Как ты только умудряешься спасать Артура раз за разом, когда тебя самого спасать надо ничуть не реже, чем его?! Когда до земли оставалось всего несколько метров, огонь, наконец, добрался до веревки. Мордред понял это, когда почувствовал себя не устойчиво, одной ногой упираясь о стену башни, а другой вися в воздухе. Мордред попытался ускориться, и пересек еще пару метров, прежде чем огонь сделал свое черное дело – веревка оборвалась. Маг и друид полетели вниз, но, к счастью, Мордред успел значительно сократить расстояние до земли. Рыцарь приземлился на ноги. Мерлин едва не соскользнул с его плеча. Друид отнес волшебника на безопасное расстояние от башни, и бережно уложил на землю. Дыхание Эмриса было слабым, а кожа – бледной и холодной. Мордред проверил пульс на шее мага – он еле прощупывался. - Держись, Эмрис, ты не можешь вот так умереть, - шептал друид, задирая рубаху Мерлина и освобождая рану. – Тебе еще мир спасать, поэтому даже не вздумай умирать! Мерлин вздрогнул, когда пальцы друида коснулись его раны. Веки мага дрожали, губы пытались что-то шептать, но из горла вырывались лишь стоны. Мордред осмотрел рану и пришел в ужас. Здесь не спасут даже лечебные травы и перевязка – Мерлин потерял слишком много крови. Друид оторвал от своей рубахи кусок и туго перевязал рану. Мордред не знал, что делать. До Камелота слишком далеко. Даже на лошади им не преодолеть такое расстояние быстро, а Мерлин может испустить последний вздох. Рыцарь попытался вспомнить все, чему учили его друиды. Он занес ладони над раной Мерлина и произнес заклинание, но ничего не произошло. Мордред попытался снова и снова, но результат был тот же. Рана оставалась на своем месте, а Эмрис терял последние силы. - Нет, нет, нет! – Мордред склонился над магом и взял его голову в ладони, приподнимая ее над землей. – Скажи, что мне сделать? Ты ведь знаешь заклинания. Скажи мне, как я могу тебе помочь? Прошу тебя, Эмрис, скажи! Глаза Мерлина едва приоткрылись, но юноша ничего не видел перед собой. Он не понимал, где находится, что происходит и кто пытается до него докричаться. Разум Эмриса был далеко за пределами этого мира. Его словно поглотила тьма. Возможно, сейчас он бы не отказался и от помощи Мордреда, только думать об этом уже не мог. В голове его билась только одна мысль. Одна единственная, которая никогда не давала ему покоя. - Артур… - пересохшими губами прошептал Мерлин. – Ар… тур… Глаза мага снова закрылись. Мордред понял, что бесполезно пытаться выведать у него хоть какое-нибудь лечебное заклинание. Рыцарь снова склонился над раной, возвел над ней свои ладони и прокричал заклинание. «Прошу, пусть это сработает… - молил друид, затаив дыхание. – Давай же, Мерлин. Борись!» Глаза друида окрасились янтарным цветом, и он почувствовал, как через его руки проходит магия. Мордред задрал импровизированную повязку, взглянул на рану и радостно вскричал. Получилось! Рана начала заживать. Однако, магия друида была намного слабее, чем могла бы быть, и исцелила Эмриса не полностью. Края раны затянулись, но на ее месте остался глубокий шрам. Шрам, который будет напоминать его носителю о человеке, спасшего ему жизнь. Дыхание Мерлина медленно начало восстанавливаться, кожа приобретать свой привычный оттенок, а сердце выравнивать ритм. Мордред облегченно вздохнул. Он был на седьмом небе от счастья. Теперь оставалось только дождаться, пока Мерлин очнется, и на этот раз ему не уйти от разговора.***
Мерлин очнулся только под утро. Юноша открыл глаза и потянулся. Солнечные лучи пробивались сквозь листву деревьев, птицы пели свои серенады, а распустившиеся цветы благоухали различными ароматами. Мерлин повернулся на другой бок, не желая просыпаться, и только тогда понял, что что-то не так. Воспоминания о прошлой ночи тут же всплыли в его голове. Он отчетливо помнил Финну – женщину, пожертвовавшую собой ради него. Помнил, что был ранен и лежал на крыше башни не в силах даже позвать дракона. Но сейчас он лежал на земле в лесу и совершенно не чувствовал боли! Юноша осторожно потянулся рукой в своей ране, но нащупал лишь ткань повязки. - Как самочувствие? Мерлин вздрогнул и подскочил на локтях. В полуметре от него сидел Мордред. Взгляд его был слегка взволнованный. Эмрис с недоверием покосился на друида, потом на свою рану, а точнее на шрам от нее, после чего снова посмотрел на рыцаря. - Что произошло? - Я нашел тебя на крыше башни. Ты едва не сгорел заживо. - Сгорел заживо? - Моргана подожгла тело женщины, и огонь перекинулся дальше, - Мордред сделал паузу. – Полагаю, ты не смог ее спасти? - Она отдала за меня жизнь… - тяжело вздохнул Мерлин, приподнимаясь на руках и отползая к ближайшему дереву, чтобы облокотиться на него. - Мне жаль… - друид склонил голову. - Мне тоже… - Мерлин до сих пор не мог выбросить из головы глаза Финны, с которыми она смотрела на него, прежде чем принести себя в жертву. «Достоин ли я этой жертвы?» - думал маг. Чувство вины не давало ему покоя. Он не должен был подвести ее, не должен был рисковать ее жизнью, не должен был дать ей умереть! Мерлин вдруг вспомнил про шкатулку, которую женщина передала ему перед смертью. Юноша судорожно заскользил руками по своей куртке, молясь лишь о том, чтобы не потерял ее, и с облегчением вздохнул, когда ладонь нащупала нужный предмет в одном из карманов. - Что-то потерял? – спросил Мордред, наблюдая за действиями мага. - Н-нет, ничего, - Мерлин решил, что рассказывать Мордреду о цели его встречи с Финной и шкатулке будет равносильно вручению ему руководства под названием «Как убить Артура». Чародей постарался сделать невозмутимый вид и сменить тему: – Как ты здесь оказался? Шел за мной? - Если бы, - хмыкнул друид. – Я вернулся в Камелот и, узнав, что ты еще не вернулся, отправился искать тебя. - Почему? – вопрос Мерлина, казалось, удивил друида. Неужели, магу никогда не приходила мысль, что он может просто волноваться за него? - Я беспокоился, - честно признался Мордред, чем вызвал у Эмриса лишь недоверчивый смешок. – Ты можешь не верить мне, Мерлин, но спроси себя: где бы ты был сейчас, если бы не я? Логично. Особенно если учесть, что этот факт неоспорим. Мерлин нахмурился, задумываясь над словами рыцаря. С одной стороны - этот парень спас его и достоин благодарности, но с другой - по-прежнему оставался врагом номер один. «Нет, нельзя поддаваться на его слова. Ему нельзя доверять!» - внушал себе Мерлин. Он помнил слова Финны, переданные Алатором: «Не доверяй мальчику-друиду». А это только подкрепляло его уверенность в том, что именно Мордред станет причиной гибели Артура. - Ты не был обязан, - наконец, ответил маг, поняв, что пауза затянулась. - Я знаю, - вздохнул друид, не сводя с Мерлина взгляд. – Но я не мог иначе. - Разве? - Я знаю, ты не доверяешь мне, но прошу, не отказывайся от моей помощи. Я не желаю тебе зла. «Всего лишь вопрос времени», - подумал Мерлин и даже не постарался изобразить на лице, что настроен положительно, поэтому его губы искривились в ледяной усмешке. - Почему ты так ненавидишь меня? – с горечью спросил Мордред. – Что я сделал, чтобы заслужить такое отношение к себе? - Я не ненавижу тебя… - пробормотал Эмрис. – Просто… Все слишком сложно. - Я хочу быть тебе другом, - друид подался навстречу, но Мерлин только отпрянул назад, вжимаясь в дерево за своей спиной. - Я знаю, - холодно ответил маг. - Тогда почему не даешь мне шанс? Мерлин отвел взгляд, не зная, что на это ответить, да и стоит ли отвечать что-нибудь вообще. Он и сам хотел того же, что и Мордред – быть друзьями. И возможно, если бы не это пророчество, они могли бы подружиться. Юный друид был единственным в окружении Мерлина (кроме Гаюса, конечно), кто знал его сущность лучше других, кто понимал его с полуслова и перед кем юный маг мог не скрывать свои способности. Вместе они могли бы стать непобедимым тандемом. Они могли бы победить Моргану, стать защитниками Камелота, но ничему этому было не суждено случиться. Судьба все решила сама и установила обстоятельства против них. Мордред наблюдал за меняющимся выражением лица королевского слуги и без слов понял, что на ответ можно не надеяться, но он не злился. Больше всего его огорчало то, что Мерлин не называл ему причин своего недоверия, хотя было понятно, что колдун знает больше, чем говорит. Эта неизвестность раздирала на части преданное сердце юноши. Ведь Мордред действительно был верен Эмрису. Мерлин снова опустил взгляд на шрам от раны на своем боку. Только сейчас он осознал, что для достижения такого эффекта была применена магия. Мордред исцелил Эмриса, а это отняло у него немало сил. Так или иначе, а такой поступок не должен остаться проигнорированным. - Спасибо, - искренне поблагодарил маг. – Я обязан тебе жизнью. - Мне ничего не нужно от тебя взамен, кроме одного – твоей дружбы, - Мордред поймал отрешенный холодный взгляд, который Мерлин тут же отвел в сторону. – Ты снова делаешь это. - Что? – не понял Мерлин. - Я выучил значение этого взгляда давным-давно. Он так и искрится твоей неприязнью ко мне, а моя просьба о дружбе и вовсе кажется тебе безумной идеей, не имеющей ни единого шанса на существование. Мерлин побеждено поджал губы. Мордред прав – именно так он и смотрит на юного друида, и даже не стремится рассматривать ту версию, в которой они могли бы быть хорошими друзьями. А ведь могли бы быть! Если бы не одно «но»… - Почему ты это делаешь? – снова спросил друид, когда не дождался ответа. – Почему отталкиваешь меня? Я не сделал ничего, чтобы заслужить твое презрение. - Пока – нет, - угрюмо вымолвил Эмрис, по-прежнему не глядя на друида. - «Пока – нет»? – процитировал мага рыцарь, выгибая бровь. – Я чего-то не знаю? – Мордред подозрительно посмотрел на слугу. – Есть что-то, что не дает тебе покоя и это касается меня, верно? - Я не могу тебе сказать, - отрезал маг. - Неужели, ты думаешь, что держа меня в неведении, пытаясь избавиться от меня или бросить на произвол судьбы, ты сможешь лучше защитить Артура? - Откуда ты?.. – хотел было спросить Мерлин, поднимая на друида удивленные глаза, но тот перебил его: - Потому что только об этом ты и грезишь. Забота о короле стала твоей навязчивой идеей, своего рода манией преследования, которая не дает тебе покоя и всегда настигает тебя даже во снах. Я знаю о твоем предназначении, Мерлин, и ты хорошо его исполняешь. Но позволь сообщить тебе, что ты судишь слишком скоро. Мне не было и десять лет, когда ты был готов обречь меня на смерть в то время, когда я доверял тебе, как другу. Я был ребенком, которого ты бесчеловечно обманул, - в голосе Мордреда звучала глубока обида, исходящая из глубин самого сердца, покрытого старыми шрамами. Обида, разочарование, боль, но не ненависть. Мерлин всегда считал себя виноватым за то, что совершил в ту ночь – отказался прийти на помощь мальчику-друиду. Даже факт того, что он все-таки пришел, не мог сгладить того ужасного ощущения, что он предает невинного ребенка и обрекает его на смерть. Мерлин винил себя и за то, что при следующей их встрече попытался помешать мальчику бежать, чем окончательно подорвал его доверие к себе. Все эти годы Эмрис считал, что однажды Мордред вернется, чтобы отомстить. Что юный друид копил в себе злость все это время, чтобы потом поквитаться со своим обидчиком. Но Мордред был выше этого. Он простил Мерлина и пытается сделать то, что ему не удалось сделать с самого начала – подружиться. Мерлин виновато опустил голову и прикусил губу. Мордред прав. В далеком прошлом Мерлин проявил себя с ужасной стороны и никогда этим не гордился, а наоборот – он стыдился самого себя. Маг не рассчитывал, что друид простит его, но ошибся. Однако, даже это не меняет общей картины их отношений, потому что Мордред по-прежнему остается будущим убийцей Артура Пендрагона – великого короля Камелота. И хотя сейчас молодой друид проявляет себя как хороший воин и друг, Мерлин не может доверять ему всецело, ведь однажды эта дружба между королем и его рыцарем закончится, и на смену ей придет вражда. Мерлин не знал, что именно повлияет на Мордреда и по какой причине он настолько возненавидит Артура, что захочет его убить. Однако факт есть факт: Артур Пендрагон умрет от руки мальчика-друида. Но, неужели, то, что сейчас Мордред готов отдать за короля свою жизнь, не доказывает, что его помыслы чисты, а душа его не потеряна? Мерлин никогда об этом не задумывался, или просто не хотел, а может, стоило бы? Мерлин поднял взгляд на сидевшего напротив друида и не увидел в них ничего, кроме жалости. Мордред жалел своего не состоявшегося убийцу, и это заставило последнего задуматься: а правильно ли он поступал? С того момента, как мальчик-волшебник пришел в Камелот, вся его жизнь стала посвящена только одной цели – спасению Артура, и помощи, чтобы тот стал великим королем. Мерлин слепо верил в то, что однажды магия снова вернется в Камелот и он станет свободным, но какой ценой? Кем стал некогда добрый и благородный деревенский мальчишка по имени Мерлин, когда улыбался Мордреду, а сам был готов вонзить ему нож в спину и личными рукам отдать в лапы смерти? Умертвить того, кто был виноват лишь в том, что оказался именно тем мальчиком-друидом, о котором были сложены страшные пророчества. Каким бы невинным сейчас не был Мордред, однажды это все равно случится, и тогда все будет кончено. За столько лет уже было невозможно сосчитать, сколько жертв понадобилось, чтобы прийти к этому моменту, когда магия вот-вот могла вернуться в королевство, но… он все испортил. Сам Мерлин лишил себя того будущего, о котором мечтал всю свою жизнь, а ради чего? Чтобы убить человека, которому было уготовано лишить короля жизни. Слишком поздно Эмрис понял, что ошибся в своих суждениях, поспешил, неправильно все растолковал, и вот результат – Мордред жив, а значит Артур по-прежнему в опасности. А, быть может, это его наказание за попытку убить невинного человека? Мерлин чувствовал себя последней дрянью, готовой продать и подставить того, кто был ему верен. Кем он стал? Неужели предназначение привело Эмриса не туда, куда он шел все это время? Сейчас, глядя на Мордреда, создавалось впечатление, что вся эта борьба и потери все-таки сломали величайшего мага всех времен и народов? Неужели, какой-то друид в душе оказался чище и благороднее, чем тот, кто посвятил свою жизнь защите друга и королевства? Сколько людей, волшебников и магических существ пало перед ногами Эмриса? Почему со временем этот волшебник начал воспринимать эти жертвы, как должное, как что-то неподвластное ему, необратимое и необходимое на пути к великой цели? Нет, на его лице по-прежнему сияла добрая приветливая улыбка, но осталась ли она так же чиста, как и много лет назад? Что скрывают эти печальные глаза, повидавшие на своем пути столько смертей? Стало ли ему легче нести свое бремя? Отнюдь. Мерлин вглядывался в бездонные глаза друида и понимал лишь одно – душа этого юноши еще не потеряна, в отличие от его собственной. За годы скитания и одиночества Мордред нашел в себе силы простить Эмриса, несмотря на то, что поклялся никогда не забывать и никогда не прощать его предательства. Что же Мерлин? Простил ли он себя за то, что оттолкнул этого мальчика, изменил ли мнение о нем и считает ли по-прежнему, что поступал правильно? Нет! Нет, не простил. Нет, не изменил. Нет, не считает. Эмрис продолжает нести этот груз вины в то время, когда Мордред продолжал хранить ему верность. Мерлин понял, что сам себя сломал, сам пришел к тому, что Моргана охвачена ненавистью и жаждой править Камелотом; к тому, что магия по-прежнему незаконна, хотя все могло бы быть иначе; к тому, что загубил столько жизней ради одной, но самой дорогой для него. Мерлин поступал не по совести. Он делал так, как говорил ему дракон, как настаивал Гаюс, как приказывал король. Все и всё решали за него другие, но не он сам. Не Гаюс, не Артур и не Киллгара дали Моргане отравленную воду; не они пытались убить невинного ребенка, не они смели решать, кому жить, а кому умереть. Это делал Мерлин. Только он совершил все эти ужасные вещи, числа которым нет конца, в то время, как и Моргана и Мордред поступали так, как велело им сердце. И только Мерлин шел против себя самого, руководствовался глупыми пророчествами, а не собственным разумом, хотя понимал ведь, что поступает неправильно. «Не было другого выхода» - привычная отговорка, ставшая объяснением всем его поступкам, но так ли это? Действительно ли не было выхода или ему было проще воспользоваться тем, что ему предлагали, нежели искать другой? Погруженный в свои мысли Мерлин не заметил, как Мордред подошел к нему, опустился на колени, чтобы быть с ним на ровне, и сверил взглядом. Когда Эмрис поднял голову и посмотрел в глаза друида, Мордред потребовал: - Скажи мне. - Пророчества гласят, что король Артур Пендрагон примет смерть от руки мальчика-друида, - сухо ответил Мерлин, понимая, что уже нет смысла скрывать эту тайну. - И ты, разумеется, считаешь, что это должен быть именно я, - чуть ли не сквозь зубы процедил друид. - Именно о тебе и идет речь, Мордред, - произнес маг. – Твоя судьба – убить Артура, а моя судьба – этому помешать. - А ты задавался вопросом: может, мне нет надобности убивать Артура, что я могу быть верен ему? - Задавался. Но я уверен, что пророчества не лгут. Придет время, и ты попытаешься убить его. Я не знаю, что такого должно произойти, чтобы спровоцировать тебя, но это случится. Рано или поздно… - Ты так слепо веришь в эти пророчества, Мерлин? – усмехнулся Мордред. – Поэтому ты невзлюбил меня много лет назад и отказался помочь? - Я не хотел, чтобы все вышло именно так, но меня предостерегли, и я не знал, что мне делать. Я был молод, неопытен и глуп. Я всеми силами сопротивлялся, но у меня не было выбора. Я думал, что смогу изменить будущее. - Никто не может изменить будущее, Эмрис. Рано или поздно оно все равно настигнет тебя, где бы ты ни спрятался, - Мордред говорил спокойно. Он не злился и не осуждал Мерлина, а лишь пытался вразумить. – Ты вбил себе в голову, что если пророчество существует, значит, оно истинно верно, но это не так, а знаешь, почему? Потому что только люди могут выбирать путь, по которому им следует пойти. Разве, открывая карту, ты видишь на ней все тропинки и все ухабы? Нет, ты видишь перед собой голое поле, точку, где ты находишься сейчас и точку, куда тебе нужно отправиться. Дорогу ты прокладываешь сам. Так вот, Мерлин, пророчества - это ничто иное, как карта в твоей руке, руководство, план твоего жизненного пути, но как ты придешь к цели – по прямой или в обход - решать только тебе. Неужели, ты думаешь, что высчитывая каждый километр и отсчитывая каждый шаг, ты не оступишься и не угодишь в сорную яму? Мерлин слушал друида с широко раскрытыми глазами. Мордред говорил то, о чем он никогда прежде не задумывался, и это было что-то новое, чего чародей не знал. И чем больше он вникал в смысл этих слов, тем больше понимал, что Мордред прав, а, значит, все, во что верил Эмрис, было лишь ошибочными доводами. Друид был прав абсолютно во всем! Мерлин всегда шел по тому пути, который ему указывали, и каждый раз оступался. Самым ярким примером тому была Моргана: если бы Мерлин не отравил ее, девушка бы не озлобилась; если бы не начал паниковать раньше времени, она бы никогда не узнала, что Утер – ее отец и не попыталась бы убить его. То, чего Мерлин так боялся, он сотворил своими собственными руками! А теперь он пытается убить Мордреда, притворяясь при этом его другом, что было, по меньшей мере, низко, а по большей – просто отвратительно. Но однажды и Мордред восстанет против него, и тогда Камелот гарантированно окажется в серьезной опасности. Но даже если все именно так, значит ли это, что Мерлин напрасно ополчился против друида, и то будущее, которое он видел, никогда не настанет? А что будет, если дать Мордреду шанс? Они смогут быть друзьями. Друид узнает обо всех секретах великого Эмриса, завоюет его доверие, войдет в его сердце, а когда придет время, то использует все это против него. Чем непременно больно ранит. В таком случае Мерлин потеряет сразу двух дорогих ему людей. Нет, нельзя этого допустить. Нельзя привязываться к этому мальчишке. Нельзя позволить ему играть на своих чувствах! - Я видел будущее, - прошептал маг, глядя Мордреду в глаза. – В нем ты убиваешь Артура. Я не могу этого допустить, Мордред, прости, - Мерлин снова вспоминает те ужасающие картины, которые показал ему умирающий друид: алый закат, тела рыцарей Камелота застилают поле битвы, и Мордред ступает по окровавленной земле так уверенно и решительно. Артур оборачивается и не может поверить своим глазам. Предательство друга бьет его в самое сердце настолько сильно, что король просто цепенеет и успевает отразить лишь один удар меча. Второй пронзает его насквозь. Этот кошмар преследует Эмриса в каждом уголке его сознания и так будет до тех пор, пока то, что он видел, не сбудется. – Я не хочу его потерять… - шепот мага срывается на сдавленные всхлипы, словно то, что он только что представил, уже произошло, и теперь слуга оплакивает своего погибшего короля. – Я не представляю жизни без него. Все, что у меня есть – это он. Я не переживу если… Мордред молчал. Он смотрел в блестящие от слез глаза великого мага и понимал, что таков он только в легендах и пророчествах, а на самом деле… На самом деле он всего лишь мальчик, до безумия влюбленный в своего друга. И каким бы грозным он не выглядел внешне, внутри него теплится хрупкое ранимое сердце, разбить которое просто не поднималась рука. - Я знаю, что ты не желаешь ему зла, - продолжал маг, с искренним сожалением и болью глядя на друида. – Знаю, что ты пытаешься доказать, что верен Артуру, но я не мог забыть то, что я видел. Я ничего не имею против тебя, но я не хочу потерять Артура. Я… не знаю, что мне делать. - Зато, кажется, я знаю, - Мордред извлек меч из ножен и поднял его над головой Мерлина. - Что ты делаешь? – маг испуганно вжался в дерево, выставив руку перед собой для защиты на случай, если Мордред решил нанести удар, но друид лишь усмехнулся такой реакции юноши. Рыцарь перехватил руку Мерлина, вложил в ладонь рукоять своего меча и сомкнул на ней его пальцы. Эмрис непонимающе посмотрел на друида. Мордред выглядел спокойным или же он просто тщательно скрывал свои эмоции. - Зачем это? – спросил Мерлин. - Думаю, ты найдешь для этого достойное применение, – тяжело вздохнул Мордред. Он направил лезвие меча на себя и прижал его конец к своей груди к тому самому месту, где находилось сердце. – Давай же. Убей меня. Ты ведь этого хочешь? – видя замешательство на лице Мерлина, Мордред усмехнулся. – Надо было сделать это давным-давно, Эмрис. Мы с тобой оба знаем, что пока я жив, ты не успокоишься, ведь мое существование ставит под удар жизнь Артура. Так давай покончим с этим. Один удар, и твой король будет спасен. Сделай это ради него, Мерлин. - Ты с ума сошел?! – вскричал Мерлин, отдергивая руку. – Если это какая-то злая шутка!.. – договорить он не успел. Мордред подался вперед и схватил его за руку, не давая ему отпустить меч. - Если это спасет Артура и докажет тебе, что я не желаю ему зла, то я готов пожертвовать собой, - друид решительно надавил лезвием на свою грудь. – Давай же! Это спасет короля. Один удар и все будет кончено. Больше не будет этой внутренней борьбы между мной и им, тебе не придется беспокоиться о том, как защитить от меня Артура. Чего же ты ждешь? Вот оно решение всех проблем – прямо перед тобой! Мордред снова заставил мага взять меч, и только тогда отстранился, подставляясь под его лезвие. Мерлин держал меч неуверенно, его рука дрожала, но не от тяжести оружия. Юноша был растерян. Он не мог понять, чего именно добивается друид, говорит ли все это серьезно, или просто хочет поиздеваться. А если он серьезно, то почему?.. Хотя какое это имеет значение? Мордред сам подставляется под меч, раскинув руки в стороны. Дело за малым – один удар и не будет того мальчика-друида, которому суждено убить Артура. Так чего же он ждет? Мерлин крепче сжал меч в своей руке, всем своим видом показывая Мордреду, что с легкостью пронзит его сердце и не пожалеет о содеянном, но вскоре понял, что это не так. Он не сможет собственноручно отнять жизнь у человека. Да, он убивал и раньше, но каждое убийство – это преступление против природы и самого себя. Разумом Мерлин понимал, что без жертв в битве никак не обойтись, но он никогда не хотел быть убийцей… Да, именно убийцей. А почему? Ведь Эмрису и раньше доводилось убивать, что мешает ему принести последнюю жертву во имя короля? Возможно то, что прежде он убивал, защищаясь. Те, кто желали его смерти или смерти Артура, волшебник не жалел своих жертв, хотя убийство каждого из них давалось ему с трудом. А что же сейчас? Перед ним сидит молодой парень, чьи крылья еще даже не раскрылись. Это не были Эридиан или Агравейн, которые заслуживали своей участи. Нет. Мордред еще мальчишка, чья жизнь была загублена одним лишь пророчеством. Он не желал зла ни Артуру, ни Мерлину, ни Камелоту. Он был готов отдать жизнь за своих друзей, и даже за Эмриса, молча ненавидящего его. Мальчик-друид был виновен лишь в том, что родился не под счастливой звездой, а под тенью смерти. Не смотря на то, что в будущем ему предначертано совершить самое ужасное зло на всем белом свете, но сейчас его душа была чиста, сердце добрым, а глаза не выражали ничего, кроме щенячьей верности своему хозяину. Возможно, если бы Мордред попытался убить Артура, Мерлин поразил бы его этим самым мечом не раздумывая, но сейчас… Сейчас юноша приносил себя в жертву лишь потому, что Эмрис слишком боится за своего короля. Именно страх толкает людей на безумные поступки, но в отличие от Мерлина, Мордред не боялся ни будущего, ни смерти. Не потому, что был уверен, что маг не убьет его, а потому что жертвовал собой осознанно, добровольно. С каждой пройденной секундой уверенность все стремительнее покидала Мерлина. Не было сил пронзить чистое доброе сердце, просто воспользовавшись моментом. Нет, это совсем другое. Оставить умирать, бросить бездыханное тело на растерзание волкам, оставить гнить в темнице – все это намного проще сделать, чем, глядя в доверчивые бездонные глаза, собственной рукой вонзить меч в беззащитное тело. Это выше его сил! Мерлин проклинал себя за эту слабость. За то, что упускает единственную возможность спасти друга. За то, что рука дрожит все сильнее и, наконец, опускает меч на землю. За то, что глаза наливаются слезами отчаяния и безысходности. За то, что не может заставить себя выполнить свой долг. А Мордред смотрит на него с жалостью, но жалеет он не себя… - Не смотри на меня так!!! – не выдержав, вскричал Мерлин. Мордред усмехнулся, словно мысленно пристыжая чародея и говоря ему: «Что, кишка тонка?». Друид молчит. Еще несколько секунд он смотрит на волшебника с ехидной усмешкой на лице, а потом с серьезным видом отворачивается, не вставая с колен и оказываясь к нему спиной. - Только прошу тебя, не тяни, - сказал он, обернувшись через плечо. – Сделай это быстро. Мерлин понял, что начинает злиться на то, что друид так спокойно говорит такое. Юноша крепче сжимает меч, не спеша поднимается на ноги, встает за спиной рыцаря и заносит клинок над его головой. Точно так же он когда-то вонзал в камень волшебный меч, закаленный дыханием дракона. Мерлин закрывает глаза и пытается представить перед собой тот же самый камень, а не Мордреда, готового принять смерть от его руки. Друид тоже закрыл глаза. Он затылком чувствовал, что острие меча готово пронзить его спину. Он молчал. Ему хотелось еще многое сказать Эмрису, прежде чем маг лишит его этой возможности, но боялся, что если начнет что-то говорить, волшебник отступит, потеряв уверенность в себе, и не совершит то, что задумал. Руки вспотели, пальцы начинали скользить по рукоятке меча. «Давай же, убей его!» - кричал разум, но Мерлин лишь поджимал губы, слизывая с них слезы. Собственное сердце оглушало его словно барабан. Он и сам не понимал, почему плакал, но как бы он не пытался себя сдержать, соленые капли своевольно просачивались сквозь плотно сомкнутые веки и катились по щекам. Эмрис никогда не представлял, как тяжело заставить себя убить ни в чем не повинного человека (во всяком случае, пока неповинного). Это было точно так же, как тогда… В прошлый раз Мерлин плакал, когда давал Моргане отравленную флягу, а потом со слезами смотрел в ее испуганные полные боли глаза, когда она начинала задыхаться. Все, что он мог сделать, это обнять ее, потому что не смог выдавить из себя ни слова. Ни единого слова в свое оправдание… А сейчас все это происходит снова, и Эмрис не в силах сдержать слез, но на этот раз он не может повторить тот поступок. - Я не могу!!! – закричал маг, опуская руку. Мордред неожиданно для него вскакивает на ноги, перехватывает его запястье, вырывая из него свой меч, а потом прижимает Эмриса спиной к дереву. Мерлин не успевает среагировать, и его сердце уходит в пятки, когда острое лезвие оказывается у его шеи. Юноша нервно сглатывает, мысленно проклиная себя, что дал друиду возможность себя поймать. Мордред наблюдал, как дыхание мага резко учащается от страха, зрачки расширяются, а лицо бледнеет. Оба юноши смотрели друг другу в глаза и ждали, пока кто-нибудь из них нарушит напряженное молчание. И первым это сделал Мордред. - А я уж было разочаровался в тебе, Эмрис. Я думал, что ты с легкостью убьешь меня, пока я беззащитен, но рад, что ошибся. Ты оказался лучше, чем хотел казаться, - сказал он, и на первый взгляд, в его голосе не было холода. Но лишь на первый взгляд. Друид самодовольно усмехнулся, наклонился к самому уху мага и ядовито прошептал: – Но вот вопрос: буду ли я лучше, чем хочу казаться?.. Мерлин вжался спиной в дерево под натиском рыцаря. Страх сковал его по рукам и ногам, сердце отбивало бешеные ритмы, словно пыталось выпрыгнуть из груди. Горячее дыхание Мордреда обжигало его шею и щеку. Эмрис отвернулся, но гордо вздернул подбородок. - Что, убьешь меня? – с вызовом спросил он. - Думаешь, не смогу? – Мордред слегка отстранился и попытался заглянуть в глаза Мерлину, но тот упрямо отводил взгляд. – Я могу сделать с тобой все, что угодно, а потом принести твое бездыханное тело твоему горячо любимому Артуру. Как думаешь, его сломает гибель лучшего друга? – друид находился настолько близко, что мог коснуться носом щеки Эмриса. Заметив, как волшебник нервно сглотнул, Мордред усмехнулся. – Полагаю, что да. И тогда он станет весьма уязвимой мишенью, и убить его не составит особого труда. - Ты этого не сделаешь! – тяжело дыша, прошипел Мерлин. - Ты так думаешь? Пару минут назад ты утверждал, что я более ни на что не способен, - усмехнулся друид. – Если пророчество гласит, что именно мне суждено убить Артура и никому другому, то глупо бежать от своей же судьбы? Мордред наблюдал за тем, как меняется выражения на лице мага: страх сменяется злостью, а ее сменяет напряжение, затрагивающее каждый мускул худощавого тела, от чего даже вены на шее набухают и наливаются кровью. Мерлин яростно сжимает кулаки, но скорее для того, чтобы передать в них свое напряжение и гнев, нежели чтобы ударить. Мордред слегка надавил на меч и почувствовал, как по телу мага побежала волна дрожи. - Я могу убить тебя прямо сейчас, Мерлин, - прошептал друид на ухо Эмрису. Он выждал еще несколько секунд, прежде чем убрать руку и опустить меч. Мерлин удивленно посмотрел на него. – Но я не желаю твоей смерти. - И я не желаю ее тебе… - дрожащим голосом прошептал Мерлин. – И никогда не желал. Если бы все было иначе… - волшебник все еще стоял, прислонившись к дереву, и не мог заставить себя пошевелиться. - Даю тебе слово - что бы ни случилось в будущем, я не трону Артура, - произнес Мордред. - Не будь так уверен, - кисло усмехнулся Эмрис. – Кто знает, может, когда придет время, ты и не вспомнишь об этих словах. - Вспомню! – тут же воскликнул друид. – Если ты дашь мне шанс. - Шанс на что? – изумился Мерлин. – Чтобы убить Артура за моей спиной? - Ты упрямо не хочешь посмотреть на ситуацию с другой стороны, да? - Я знаю, что я видел, Мордред, – Мерлин покачал головой. – Какими бы благими ни были твои намерения сейчас, в будущем они приведут тебя именно туда, где тебе суждено убить Артура. - В таком случае… - после недолгой паузы сказал друид. – Есть только два выхода: либо ты дашь мне шанс доказать, что я сдержу свое слово, либо… - Мордред снова протянул Мерлину меч. – Ты знаешь, что делать. Мерлин опустил взгляд на протянутое ему друидом оружие и, немного помедлив, взял его за рукоять. Внимательно вглядываясь в до блеска отполированную сталь, Мерлин видел в ней свое отражение. Это было лицо убийцы – его лицо. - Я обязан тебе жизнью… - все еще отрешенно вглядываясь в свое отражение, прошептал маг. - Я прощаю тебе этот долг, - Мордред подошел к Эмрису настолько близко, чтобы длины меча хватило, когда маг пронзит его тело. – Если это все, что я могу для тебя сделать… Рыцарь не договорил. Мерлин поднял на него полные слез глаза. Его губы искривились в болезненной гримасе, а пальцы сжали рукоять меча так сильно, что костяшки пальцев мертвенно побелели. - Я хочу тебе верить, - выдавил из себя маг, глядя друиду прямо в глаза. - Тогда поверь. Сейчас Мерлин как никогда понимал, что от его выбора зависит не только исполнение собственного предназначения, судьба Артура и всего Камелота, а еще и жизнь Мордреда – юноши, позволяющего чародею убить себя ради великого блага - лежит на его плечах. Мальчик-друид уже решил свою судьбу, выбрал свой путь, теперь дело за Эмрисом. Осмелится ли он совершить страшное деяние, чтобы избежать еще более страшное, или же поддастся своей слабости и отступит? Именно сейчас великий маг всех времен должен был сделать сложный выбор. Убить или проявить милосердие? Только здесь и только сейчас, стоя на распутье, Мерлин решал, какую жертву принесет ради спасения короля Артура и Камелота, но даже он не знает, чем обернется его поступок, и что он с собой принесет в будущем.