Свист и удар

Два главных звука в жизни дриады. Рождённой ли в Брокилоне, унесённой ли из леса: неважно. Пока у тебя нет лука, ты — не дриада. Маленькая девочка, которую оставят, помощница, достойная только мясницкого ножа, чтобы разделать добычу старшей, но не дриада. Дриада рождается с первым выстрелом. Свист и удар. Но до того, как взять лук, девочка узнаёт о людях. О непростых существах. Искусных, хитрых, одновременно с этим — бесстрашных. Ибо человеческий век недолог, и людской род толкнёт отдельного человека в пасть смерти безо всякого сожаления. И даже если человек не способен этого понять, он всё равно полезет в ненасытную утробу охотнее любого эльфа. Те же из людей, что успевают за свой недолгий век постичь ещё и мудрость, порой получают право пройти по Брокилону. Дриада не сведёт с него лука; человек не вынесет ни единого дара из священного леса; его могут убить даже за слишком наглую речь. Но он выйдет. Большинство людей даже не войдут в Брокилон. Свист и удар. Всё потому, что как ни был бы умён, искусен и мудр отдельный человек, человеческий род на удивление глуп. Человеческий род не слушает природу, не считается со слабым и милосердным противником, не оглянётся в попытках понять, что он сделал, как сделал и зачем сделал. Потому любой, кто бы ни пришёл в Брокилон, получит предупреждение. Стрелу, которая, воткнувшись в дерево, укажет, куда должен идти незванный гость. Тебя здесь не ждут, человек. Свист и удар. Когда-то дриады давали по две стрелы. Если появлялись дети, то и по три. Беги, чужак, беги, мы не держим на тебя зла. Не подойди к Брокилону, и мы тебя не тронем. Подошёл к Брокилону — разверни, и мы тебя не тронем. Когда-то мы давали по две стрелы. Пока на одну полянку не пришёл ребёнок. Выстрел поверх его головы — и пятьдесят стрел полетели в сторону трёх брокилонских дриад. Свист и удар. С той поры мы не церемонимся. И не подставляемся. Наши группы чуть больше. Мы смотрим, кто движется за чужаком. И не даём больше одной стрелы. Уходи, чужак! Свист и удар. И даже теперь, когда мелкий мальчишка вбежал на полянку, ведомый красивыми цветами, я не нарушу нового принципа. Слишком часто я по утрам вижу старые шрамы. Я предупреждала тебя, маленький чужак. Прости. Свист и удар.